На редкость солнечной и тёплой выдалась осень 2007 года. Блики солнечного света весело плясали на золотистых листьях деревьев, и прозрачным светом было наполнено чистое голубое небо. Такие же свет и тепло плескались на страницах новой книги стихотворений Анны Тюриной «Ностальгия», которая вышла в октябре 2007 года в калужском издательстве «Эйдос» под редакцией известной поэтессы Нины Смирновой.
Эта книга — горячее признание автора в любви к «краю берёзовых чудес», олицетворяющему Россию. Но любовь к России у Анны Павловны обостряет чувство горечи ко всему тому, что мешает этому краю обрести подлинную силу и красоту, что не позволяет человеку быть счастливым и гордым за своё многострадальное Отечество.
«Ностальгия» сразу стала заметным явлением в культурной и литературной жизни Калуги, представила Анну Павловну Тюрину зрелым поэтом, тонким лириком и человеком высокой гражданской позиции.
С тех пор прошло три года. Книга, о которой идёт речь, не потеряла своей актуальности. Даже наоборот, она привлекла к себе внимание ценителей точного литературного слова и истинных любителей поэзии. Выросла и популярность автора. Сейчас, когда Анна Павловна работает над следующей книгой, которую планирует издать в 2011 году к своему большому юбилею, хочется вернуться к «Ностальгии» и проанализировать её содержание, чтобы тем самым помочь автору в работе над новым сборником и подготовить читателя к восприятию будущей книги.
Итак, «Ностальгия»…
Откровенное признание автора в любви к России. И боль, и горечь за многострадальное Отечество. Что же стоит за этим?
Поэтесса очень ценит сильное, точное и ёмкое поэтическое слово. Вот, например, однажды Андрей Вознесенский назвал любимого народом поэта ХХ века Владимира Высоцкого своим «меньшим братом». Не умаляя достоинств и значения А. Вознесенского, Анна Тюрина в этом вопросе с ним не согласна. Она пишет:
Тебя считали за меньшого брата,
А ты в свой полный голос пел!
Твой стих звучал сильней набата
И ярче молнии горел!
Сжигая души падших низко,
Смывая грязь волной морской,
Стихи твои, как обелиски,
Остались в памяти людской.
Ты отдал им себя до капли.
Да что об этом говорить!
Пусть скажет кто-нибудь — не так ли? —
Поэт рождён, чтобы светить!
(«Памяти Владимира Высоцкого», с. 94).
Поэтесса как бы подхватила эстафету из рук Высоцкого. В стихотворении «Судьбе» (с. 8) Анна Павловна пишет:
Зерно рождает хлебный колос,
А слово — новую строку.
Моей души растущий голос
Ничем сдержать я не могу!
Кому-то больно, кто-то плачет,
И слышит сердце чей-то зов…
Как много в жизни нашей значит
Одна всесильная Любовь!
И я молю, чтоб посетила
Она вот в этот самый час
Сердца людей и усмирила
Всё зло, съедающее нас.
Любовь, которая должна усмирить зло, — вот творческое кредо поэтессы. И вот откуда свет, освещающий все страницы книги Анны Павловны Тюриной «Ностальгия». Она полна веры в то, что
…Мы, расправив свои плечи,
Поднимем Родину с колен.
Нет, господа! Уже не вечер.
Восходит новый светлый день!
(«Слова простые и без пафоса…», с. 124).
Уже само название книги — «Ностальгия» звучит метафорически. В нём заключается многоплановый смысл: это и тоска по Родине тех людей, которые покинули её в трудные времена в погоне за сладкой жизнью; это и тоска человека по своей малой родине, родному гнезду, где он вырос и оперился и откуда потом улетел; это и тоска по навсегда ушедшему детству, по юности; тоска по любимому человеку, с которым разлучила жизнь; тоска по молодости, которую не вернёшь; тоска по Любви.
Понятие Любви у поэтессы широкое — её любовь обнимает всё, окружающее её; и ненавидит она, тоже любя.
Надо отметить, что книга очень хорошо составлена опытным составителем Ниной Смирновой. В «Ностальгии» семь глав, которые связаны между собой логической цепочкой.
Вот первая глава. Её название — самая удачная, необыкновенная метафора сборника: «За колокольню время зацепилось…» Метафора вообще очень интересный художественный приём — это капля, в которой отражается весь мир. Вот и здесь эта метафора до такой степени глубока и значима, что о ней можно написать целую статью. Но я ограничусь лишь несколькими аспектами. В этой строке просматривается вся история нашей страны относительно религии. На самом деле в России время зацепилось за колокольню. В годы революции — ещё в СССР — был отдан приказ снять все колокола с колоколен. Наша страна поссорилась с Богом: самым важным предметом изучения стал атеизм, который «научно» доказывал, что Бога нет.
Колокола сняли, а церкви превратили в склады, клубы, мастерские и т. д. Священников ссылали в края далёкие или расстреливали.
Мы стали атеистами. Но вера не исчезла — она ушла в подполье… Многие люди продолжали верить, тайно принимали крещение и прятали крестики подальше.
Но вот пришло другое время, и Церковь обрела былое величие. Даже представители нашего правительства ходят в церковь и молятся, а в школах ввели предметы «История религии» и «Основы православной культуры». Опять время зацепилось за колокольню, и колокола зазвенели, призывая нас к Вере и становлению Духа.
Но всё равно нарушаются библейские заповеди — не укради, не убий, возлюби ближнего, как самого себя, почитай отца и мать своих… Сколько я знаю случаев, когда дети издеваются над своими стариками, сокращая и без того тяжёлую их жизнь. Они не боятся греха, будущего возмездия, а значит, они не верят по-настоящему — опять «за колокольню время зацепилось…»
Библия предрекает: народ встанет на народ, начнутся войны, землетрясения, болезни, глады и моры, и оскудеет Любовь. Но спасение в том, чтобы Любовь, проповедуемая Евангелием, охватила всю Вселенную. ВОТ ТОГДА ЛЮДИ СПАСУТСЯ.
И поэтесса в главе «Ах ты, Русь моя святая!..», страдая от всего того, что происходит сейчас в стране, призывает к Любви, к возрождению духовности, без которых человек превращается в зверя...
Как человек неравнодушный Анна Тюрина замечает всё, что происходит вокруг:
И стонет Русь моя родная
Под безразличным каблуком!
(«Не спится тёмными ночами…», с. 114).
Пробиться силы нет к чинушам,
Устали ноги от ходьбы.
Неужто жить мы будем хуже?
Что ждать потомкам от судьбы?
(С. 114).
В стихотворении «К России» (с. 119) слышится отчаяние человека, видящего, как гибнет любимая Родина.
Стихотворение написано приёмами ораторской речи. Анна Тюрина обращается к России как бы с трибуны и задаёт многочисленные риторические вопросы, выражая тем самым свою боль и негодование:
Какие ещё испытанья
Ты примешь на долю свою?
Неужто не слышишь рыданья?
Неужто не слышишь мольбу?!
Во сне не увидишь такое —
Разбои, насилье и ложь.
Как будто бы в тяжком запое,
Народом торгуя, живёшь…
Анну Павловну возмущает расслоение общества на бедных и богатых. В стихотворении «Улица» (с. 120–121) с горечью написаны такие строки:
Здесь всяк живёт своей судьбой:
Кто нищий, кто богат.
Здесь бомж вечернею порой
Уснуть в подвале рад.
…Для одних — коврижка с мёдом,
Все фрукты из заморских стран!
Не важно, кто откуда родом,
Важнее, чем набит карман!..
И поэтесса обращается к Богу:
Когда-то суд свершится Божий…
Гудят, гудят колокола.
В их зове слышится тревожном:
«Больна Земля! Больна Земля!..»
Воздай за братьев наших меньших
И за Чернобыль, за Афган,
За мальчиков, ещё безгрешных,
Обманом ввергнутых в обман!
(«Когда-то суд свершится Божий…», с. 122).
И уже в следующем стихотворении Анна Павловна пишет, что могло бы случиться, если бы обо всём этом узнал Великий Пётр: он грозно восстал бы из гроба —
И не сносить бы головы
Всем, кто раздаривал Россию…
(«Когда б Великий Пётр узнал…», с. 123).
Да, Пётр на самом деле рубил головы направо и налево. Вряд ли такая жестокость поможет нам теперь. Где же выход? И мысль поэтессы опять возвращается к Богу.
Опять ораторские приёмы, опять желание достучаться до сердец, заплывших жиром. Богатые правители не думают о народе, набивают себе кошельки. А народ?
О, мой народ! Из темноты
Когда поднимешься? Очнёшься?
Неужто так и не проснёшься
И не одумаешься ты?!
Растерзан дух твой, гибнет плоть!.. —
Тебя зовёт к себе Господь!
Иди к нему сквозь жизни тернии,
Встань под перстом его руки
Свои замаливать грехи
Во имя новых поколений!
(«О, мой народ! Из темноты…», с. 115).
Об этом ли мечтали воины Отечественной войны, лёжа в окопах, замерзая в землянках во время коротких передышек между боями? Нет, не об этом! Они грезили о новой счастливой послевоенной жизни. Это во имя неё они шли в кровавые бои и умирали без стона — во имя будущего Счастья.
И что нашли, вернувшись с фронта?
Да, Сталин был гений — он сделал всё, чтобы за самый короткий срок возродить страну из пепла. Он был гениальный педагог, воспитавший два поколения героев, нравственно чистых людей, которые уже приближались к идеалу советского человека.
К теме войны поэтесса обращается в главе под названием «От этой темы не уйти». Эти стихи — крик души, они пронзают сердце читателя, потому что написаны с болью и ненавистью к тем, кто затеял эту кровавую бойню.
Все стихи этого цикла и вообще многие стихи сборника сюжетны — они несут в себе широкую информацию и позволяют читателю как бы увидеть всё своими глазами.
Анна Павловна выбирает такие темы, которые оставили бы неизгладимый след в памяти людей. В первую очередь — это судьба детей военной поры. В стихотворении «Дети сорок первого» (с. 49–50) поэтесса словно оголённым сердцем сострадает тем, кто уже не верит, что может быть тишина, что можно играть в игрушки. Грохот войны отнял у детей эту память:
Их привезли под Новый год.
Сверкала ель в нарядном зале.
В морщинках горьких — каждый рот,
И все испуганно молчали.
Они не верили словам,
Что можно прыгать, и смеяться,
И спать спокойно по ночам,
Ночных бомбёжек не бояться!..
Стихотворение написано по принципу «раскадровки»: каждая строфа — это как бы кадр из фильма. Каждый кадр несёт в себе тяжёлую и страшную информацию:
Они не верили глазам.
И, безразличные к подаркам,
Искали молча своих мам
Среди огней и масок ярких…
Нельзя без слёз читать строки из стихотворения «Памяти сестёр медсанбатов» (с. 59). Сама композиция этого произведения потрясает: в основе его антитеза — живая, красивая, тёплая девчонка — и вдруг она уже в «гимнастёрке из металла»; жизнь и смерть здесь как бы переплетены в единое целое…
Она стоит, сверкая на закате
В лучах тревожной солнечной зари.
Не шила мать ей свадебного платья,
Ей милый о любви не говорил.
…Из боя вынесла безусого солдата
И на кровавом рухнула снегу…
…Всю ночь навзрыд в тоске метель рыдала.
Звезда скатилась по небу слезой…
В защитной гимнастёрке из металла
Стоит сестра и кажется живой!
Юная девушка погибла, но она вошла в бессмертие!
Обращение к образам природы ещё более усугубляет эмоциональное впечатление от стихотворения: так тяжело то, что случилось, что даже природа не остаётся равнодушной: она скорбит, она негодует, и плачет небо скатившейся слезой-звездой…
Слёзы неба в образе звезды — любимая метафора поэтессы. Уже в этом стихотворении намечаются философские размышления Анны Тюриной, которые потом разовьются полнее. В стихотворении «А мать ждала…» (с. 56) будет тоже плачущее небо:
Но вот звезда слезой скатилась,
Вступила смерть в свои права…
А вот первая строфа этого же стихотворения:
Горел закат в полнеба красный,
Как будто кровью истекал.
А лейтенант от ран опасных,
Обняв всю землю, умирал…
Гиперболы поэтессы очень выразительны и содержательны, часто с историческим подтекстом. Вот и здесь раненый воин, умирая, обнимает всю землю. В этой гиперболе и связь человека с родной землёй, и с Землёй вообще: человек — дитя Земли. И, кроме того, обнимая всю землю, он как бы (а так и есть) защищает все страны от фашизма, а своей смертью даёт свободу всем, кто пострадал от фашистской нечисти.
Кто с мечом придёт, тот от меча и погибнет!
Но вот что страшно — умирают ветераны, вершители Победы. В стихотворении «Уходят наши ветераны» (с.64) есть строки:
Уходят наши ветераны —
Разнорабочие войны.
Их не тревожат больше раны,
Им «неотложки» не нужны…
И невозможно мне представить,
Что вдруг однажды, майским днём,
Нам будет некого поздравить
За круглым праздничным столом!..
Стихотворение это будоражит мысль читателя и заставляет думать нелёгкую думу о том, что будет, когда не останется ни одного свидетеля Великой Отечественной.
Уже сейчас поднимают головы последыши фашизма; объявляя русских оккупантами, они разрушают памятники советским воинам. Уже сейчас желторотые юнцы рисуют на заборах фашистскую свастику и ходят по улицам с фашистскими повязками на рукавах, идеализируя Гитлера. Что же будет дальше?..
Вот какие мысли и ассоциации вызывает это стихотворение.
А как же с лозунгом «Никто не забыт, и ничто не забыто!»? Теперь за рубежом многие считают, что в минувшей войне победили американцы… Нам, русским, помнить о войне и нашей Великой Победе необходимо. И поэтесса пишет стихи о войне, чтобы люди помнили, кто освободил нашу землю.
«Нет фашизму!» — говорит Анна Тюрина и в своём стихотворении «Колокола Хатыни» (с. 58):
Не зарубцует время ран,
Как не иссушит слёзы:
Здесь горе, словно океан,
Кричит…
Шумят берёзы…
В этих словах опять просматривается философская мысль о бренности человеческой жизни, которую так легко уничтожить, и о вечности природы. Такое сравнение напрягает эмоциональный накал стиха до предела.
Самое светлое стихотворение этого цикла «Марш победителей» (с. 63):
Светили нам Отчизны звёзды
И грели нас её снега…
Здесь употреблён очень редкий приём — оксюморон, то есть стилистическое сочетание слов, противоположных по смыслу. Этот приём даёт стиху особую энергию, утверждая возможным невозможное. И дальше идёт такое светлое утверждение, что сердце замирает от радости:
Но нет такой на свете силы,
Чтоб русский дух могла сломить!
Жила в веках страна Россия
И вечно, вечно будет жить!
Празднично и радостно звучат эти строки, подтверждая поэтическую концепцию Света и Любви, характерную для всей книги поэтессы. Недаром на это стихотворение написана музыка, и оно стало песней. И всё-таки есть капля дёгтя в бочке мёда: в стилистике этой песни чувствуется налёт официоза. Лучше бы его не было!
Но вот «Забытая реликвия» — очень неординарное стихотворение (с. 51). Оно насквозь философично — от начала до конца. Сюжет его повествует о судьбе патефона, но здесь явно проступают размышления о жизни человека:
Под грохот вражьих канонад
Он пел про косы русые,
Про тихий дом, вишнёвый сад
И про берёзы русские…
Но отслужил свой век сполна,
И никуда не деться!
Пружина, вроде бы она,
Как человечье сердце…
Что это? Естественный процесс старения? Или тут скрывается ещё и равнодушие к постаревшему человеку, полное забвение его заслуг? Ведь старик тоже человек, и у него в груди бьётся сердце, а душа… она же совсем молодая!
Да, каждый возраст по-своему хорош. Но всё же — как трудно расставаться с молодостью?! Об этом стихотворение «Августовская ночь» (с. 25). Риторические вопросы и восклицания передают здесь смятение души. И вот — бессонница:
Что случилось? Не спится.
Всё в окошко гляжу…
Звёзды падают… Тихо.
Августовская ночь.
Лихо! Лихо мне! Лихо!..
И ничем не помочь.
Дети спят, разметавшись,
Улыбаясь во сне.
Видно, с летом расставшись,
Сердце плачет во мне.
Лето — это молодость. И вот она уходит… Но ведь остаются дети — твоё продолжение!
Анне Павловне повезло с детьми, если она им посвящает такое стихотворение, как «Два чистых сердца» (с. 26):
Два чистых сердца,
Два больших крыла
Мне подарила жизнь на этом свете…
И не страшусь я горестных седин.
А коль подступит тяжкая година,
Одним крылом меня поддержит сын,
Другим согреет дочь моя — Ирина.
Как удачна метафора с крыльями! Они широко распахивают стихотворение: крылья — это полёт, а дети — это птицы, готовые полететь в жизнь. Но в тяжкую годину они всегда прилетят к матери. Это стихотворение — нравственный урок для многих детей, которые поступают по-другому. И таких немало!
Нравственные и философские мотивы в поэзии Анны Тюриной переплетаются, соседствуя друг с другом. Героиня её стихов, а значит, и она сама, живёт напряжённой душевной жизнью (с. 12):
Где свет? Где тьма? — Не разберёшь!..
Глаза мне застит мир обманный.
По бездорожью не пройдёшь:
Взлететь над ним — моё желанье!
И её мысль обращается к облакам. Наверное, они — покой и счастье. Плывут облака — плывёт вечность… В одном из стихотворений есть такие строки:
А над землёй, вдруг опустелой,
Плывут спокойно облака.
(«Не скроет больше нас аллея…», с. 126).
Но в стихотворении «Облакам» (с. 127) оказывается, что их спокойное величие иллюзорно:
О вы, гонимые ветрами!
Должно быть, вам легко прожить —
Всю жизнь попутный ветер с вами…
А в нашей жизни всё непросто:
То вверх, то вниз швырнёт волной…
Нет, не завидует поэтесса облакам!
Неведом вам простой покой
И зов земли —
Вы в полдень душный
Всегда бессильны пред грозой!
Нет, не в том, чтобы возвыситься над землёй, счастье и покой. В чём-то другом. И поэтесса начинает размышлять над этой проблемой.
Интересно, что во многих стихотворениях она говорит о «зове земли»:
И, от радости себя не помня,
Землю, обнимая, целовать!
(«После грозы», с. 38).
Земля — это не пыль летом и не грязь в осеннюю распутицу. Недаром в народе говорят: «Земля — кормилица». Она — чудо! Она живая! Своими соками она породила всё, что есть на земле — плоды и семена, пальмы и берёзы, тайгу и джунгли; всё, что люди называют своей родиной.
И своё последнее пристанище человек тоже находит в земле. Недаром в древности воины, уходя в походы, брали горсть земли в мешочек, который вешали на грудь. Считалось, что родная земля уберегает человека от вражеских пуль. И мысль поэтессы переходит к людям, которые навсегда покинули родную землю, найдя приют за границей в надежде спасти свои жизни…
И всем, покинувшим Россию
В её суровый, горький час
Мучительную ностальгию
Придётся испытать не раз!..
(«Слова простые и без пафоса…», с. 124).
В стихотворении «Край берёзовых чудес» (с. 104) символом Родины становится берёза:
Где Россия — там растёт берёзка,
Соловьи поют в её тиши.
И пейзаж-то вроде бы неброский,
А роднее нету для души…
И всем, покинувшим Родину, поэтесса говорит от своего имени:
Что там синь морская, пальмы юга?
Не по мне вся эта благодать!
За поля, заснеженные вьюгой,
За ромашки — можно жизнь отдать!
Для поэтессы Анны Тюриной дороже всех слов — Отчизна, Совесть, Верность, Мать. Она хочет видеть и в личной жизни верного и надёжного человека. И об этом циклы стихов о любви в разделе «А любовь живёт».
Автор воспевает радость и счастье любви. Её любовь,
Прошагав сквозь толщу многолетий,
Долетит до голубой звезды,
Сотней солнц она твой путь осветит,
Возведёт над пропастью мосты…
(«Моя любовь», с. 66).
Для Анны Павловны любовь — созидательная сила, она помогает человеку делать невозможное. Для неё любовь — это глубокое родство душ. Если этого нет, тогда зачем любовь?
Скажи, что проку в общей крыше?
Что толку в четырёх стенах?
Твоя душа моей не слышит,
Крик замирает на губах...
(«Скажи, что проку в общей крыше…», с. 76).
Великолепной и необычной метафорой начинается стихотворение «Сыплет осень мелкими дождями…» (с. 77):
Сыплет осень мелкими дождями,
Клён оделся в рыжий макинтош.
Ах, какая пропасть между нами! —
Никогда ко мне ты не придёшь!
Даже настоящая любовь иногда осложняется — человеческие отношения, а особенно между мужчиной и женщиной, неисповедимы. Это всегда единство и борьба противоположностей.
Героиня стихов о любви с особой остротой чувствует все оттенки отношения к ней мужчины. И если замечает, что любовь его иссякает, она, мучительно страдая, даёт ему свободу. Она никогда не навязывается, хотя любовь и остаётся в сердце:
Губы сомкнуты. Ни стона и ни крика.
Только сердце бешено стучало!..
Ты не знаешь, как мне было лихо!..
(«Губы сомкнуты. Ни стона и ни крика…», с. 78).
И дальше строки, достойные Пушкинской Татьяны:
Навсегда простилась я с тобою…
А любовь живёт, не зная тленья!
Но надежда на счастье уходит последней, она всегда остаётся.
Анна Тюрина относится к любви со всей серьёзностью чистой натуры и гонит прочь от себя тех, кто играет в любовь. В стихотворении «Вы целовали руки женщине» (с. 81) она пишет:
О, сколько раз Вы кротость милую,
Наивность, веру, и любовь,
И красоту её невинную
Ломали, чтобы вновь и вновь
Найти такую же иль лучшую,
Потом победу смаковать…
Но вера в то, что придёт снова лето, а с ним и любовь из мечты, стала явью: она встретила человека, с которым прожила всю жизнь. Ему посвящены лучшие стихи сборника.
О счастье любить и о первом знакомстве с любимым поэтесса написала стихотворение «Танго любви» (с. 23). Она встретилась с ним, когда «о любви ещё не знала»:
Ах, это танго нас заворожило,
Ах, это танго головы вскружило.
Оно осталось в памяти моей
Любовью первой до последних дней.
Его звали Пётр, он стал её мужем. В сборнике есть стихотворение, прямо посвящённое ему, Петру (с. 132):
Сколько прожито зим, сколько лет?!.
Ты защита моя от всех бед.
Сохранил ты любовь и покой —
Мой единственный, мой дорогой.
Это стихотворение — благодарность. Любовь раскрыла автору этой книги глаза на пронзительную красоту мира. Он обрушился на неё водопадом ослепительных красок — льётся с неба синь, открываются голубые дали, пылают зарницы, светит серебряный месяц, плещется розовый рассвет, ложится на плечи зари малиновая шаль и так далее… Поэтесса расплескала по страницам книги целый каскад светлых и ярких красок. Вот ещё откуда такой свет, озаряющий страницы книги. И это всё — свет любви!
Ах, какая синева льётся с неба!
Синью светятся глаза — быль или небыль?
Окунусь в них с головой, затеряюсь.
И печалью, и тоской вся измаюсь…
(«Ах, какая синева льётся с неба!..», с. 33).
А откуда печаль и тоска? Поэтесса замечает, что созерцание красоты всегда связано с какой-то печалью. Почему? Наверное, потому, что красота недолговечна. Наверное, потому, что боишься её потерять. И ещё в этой грусти есть что-то неземное, что не выразить словами:
Сияют разноцветные дворы,
В которых осень щедро, безоглядно
Развешивает ситцы и ковры.
Но скоро, скоро проходимец-ветер
Всё разметёт — и золото, и медь…
(«Пейзаж с видом на Оку», с. 9).
В стихотворении «Судьбе» (с. 8) Анна Павловна открыто признаётся, что любовь открыла ей красоту мира:
Благодарю за те мгновенья,
Когда в полночной тишине
Необъяснимое волненье
Переполняет душу мне.
И сразу мир другим я вижу
И слышу звуков новых ритм:
Вот василёк уснувший дышит,
Вот Млечный Путь скользит над ним.
Звезда, вздохнув, слегка качнулась,
И, освещая небосклон,
Зарница дальняя взметнулась,
Вспугнув людей тревожный сон.
Это стихотворение — утверждение единства земного и небесного. Это единый мир, в котором земля и небо взаимодействуют друг с другом. Интересно в этом стихотворении появление анимизма, то есть одушевление неодушевлённого, который был основой философии людей древности, а сейчас перешёл в художественный приём олицетворения, который в своих стихах часто будет использовать поэтесса.
Такие стихи привносят особое настроение в сборник поэзии Анны Тюриной. Книга наполнена ароматом полевых цветов, цветущих садов, лугов и степей. И когда читатель читает эти стихи, он словно сам оказывается на просторах своей Родины. Но, кроме того, стихи поэтессы ещё и мелодичны, и музыкальны. Их хочется петь!
Стихотворения о природе — это апофеоз красоты жизни. Вот, например, «Музыка жизни» (с. 28):
Поёт дубрава, шелестя листвою,
И звёздный вальс танцует ночь с луною.
Поют дождинки, каплями звеня,
Им вторит ветер на исходе дня.
Как сводный симфонический оркестр,
Звучит весь мир, в нём всё поёт окрест.
Но вот что интересно! Почему поэтесса так не любит луну, величавое светило, покровительницу всех влюблённых?! «Луна задумчива, надменна…», «Да вездесущая луна от любопытства глаз раскрыла…», «Толстощёкая луна бесстыже улыбалась…». Наверное, поэтесса считает, что интимные отношения должны быть скрыты от постороннего глаза, даже если это глаз луны. Анна Павловна, наверное, считает луну нескромным соглядатаем. А вот месяцу повезло больше, потому что он ещё юный, наивный и чистый.
В изумительном стихотворении «Соловьиные ночи» (с. 20), раскрывающем красоту природы, а значит, и Родины, есть две замечательные строфы:
Соловьиная песня летит
Над притихшей землёй, словно россыпь!
Очарованный месяц глядит
В гладь реки, где купаются звёзды.
Заливаясь, поют соловьи…
Майской ночью уснуть невозможно!
Ветер в травы прилёг осторожно
Слушать трели до самой зари…
Как поэтичны и красивы метафоры «купаются звёзды» и «ветер в травы прилёг осторожно»! Как они усиливают эмоциональное звучание стиха!
Картины природы рисуются и в стихотворении «Осенний сад» (с. 10). Природа здесь уже осенняя, начинается её увядание. Да, образ осени часто встречается в стихотворениях поэтессы, и означает он уход молодости, о чём она очень горюет. Молодость прошла, остались одни воспоминания:
От усталости я
На крылечко тихонько присяду
Вспоминать, как цвели
Георгинов любимых цветы…
Высшим поэтическим пилотажем считается, когда в стихотворении за внешним сюжетом бурлит второй план; это обычно думы о России, что делает, казалось бы, простое пейзажное стихотворение социально-философским, гражданственным. Так случилось и со стихотворением «Осенний сад». Мы уже знаем, что у поэтессы осень — символ увядания, поэтому и другие персонажи этого произведения мы рассматриваем как символы.
Увядает природа, увядает молодость. Увядает страна… А вороньё, которое кружит над садом, это равнодушные к людям чиновники, думающие только о том, как набить себе карман:
Вороньё, осмелев,
И кричит, и кружится над садом.
Над промокшей землёй
Опускается тёмная ночь…
(С. 11).
Это ночь над Россией, которая может наступить, если равнодушие и апатия восторжествуют. Так объективный смысл стихотворения стал шире его субъективного замысла.
В небольшом предисловии к своей книге Анна Павловна пишет: «…Хочется таких стихов, в которые можно было бы окунуться с головой и не обжечься, а насладиться большим чувством». Удалось ли это?
Да, в разделе «Музыка жизни» мы наслаждаемся красотой жизни и большими чувствами. Вот стихотворение «Последний снег» (с. 29), такое нежное, тонкое и сюжетное.
Снег падал и
Всю землю, как невесту — в платье,
Он наряжал в последний раз.
Как будто нежности стыдился,
Как будто было всё впервой!
Он, чуть дыша, над ней кружился
И опускался, как живой…
И дальше:
Он грустью был, он был тоскою
И совершенством чистоты!..
Опять грусть от недолговечности красоты и чистоты!
Анна Павловна умеет видеть красоту и поэтизирует, казалось бы, самые обычные вещи и явления. И они под её пером преображаются.
Вот «Осенний этюд» (с. 43):
Разукрасила осень весь лес:
В серебро, в позолоту одела.
С полинявших за лето небес
Хрусталём дождевым зазвенела…
Но описание красоты не только умиляет, но и жжёт.
Жгут сердца читателей стихи разделов «От этой темы не уйти» и « Ах ты, Русь моя святая!..»
Жгут сердца и стихи о конечности всего земного. В стихотворении «Когда меня уже не будет…» (с. 140) поэтесса пишет:
Когда меня уже не будет,
Не рухнет мир, не содрогнётся,
А злопыхатель улыбнётся,
Махнёт рукой и позабудет.
Анна Павловна принимает эту истину мудро и мужественно. И только родные, близкие и природа, которую она так любила и так красиво описывала, будут скорбеть о ней:
Когда меня уже не будет,
Звезда с небес слезой сорвётся,
Метель в агонии забьётся,
А март ручьями всех разбудит…
И всё же не мраком, а светом полны страницы сборника. Стихотворение «Годы и жизнь» (с. 24) — апофеоз любви, мечта о том, чтобы такая любовь, как у них с Петром, прошла по всей планете и сделала счастливыми всех живущих на Земле людей.
Об этом говорит великолепная гипербола, на которой построено всё стихотворение:
И вновь пылали зори на рассвете,
И снова сердце билось горячо,
Когда шагали двое по планете —
Рука в руке, к плечу прижав плечо.
Идут Анна и Пётр по планете, плечом к плечу…
Но вот муж покидает жену, он уходит всё дальше и дальше, в далёкую вечность, но вечно будет жить его душа. И придёт минута, когда они опять найдут друг друга и сольются в едином порыве любви.
Анна Тюрина мужественно принимает правду жизни; она — философ, понимающий, что существуют непреодолимые законы природы, которым нужно подчиняться.
Но, несмотря ни на что, книга Анны Тюриной «Ностальгия» полна пронзительного света. Автор — человек активной жизненной позиции, она отрицает всё плохое и радуется всему хорошему, и свет, которым пронизан сборник, идёт от её горячего сердца. В её душе всё время пребывает уверенность в том, что всё равно Свет победит Тьму и на всей Земле восторжествует Справедливость: «Поэт рождён, чтобы светить!»
Спасибо, жизнь, тебе за каждый миг!
За миг, ниспосланный Всевышним нам, —
Звонить колоколам!..
(«Пусть не звонят по мне колокола…», с. 102).
Яркость изображения действительности и доступность формы, прозрачность стиля (стихи легко читаются), обращение к темам общеинтересным, гражданственность поэзии — всё это делает Анну Тюрину поистине народным поэтом.
