Когда-то вундеркинд, а ныне успешно практикующий психолог Валерий Фрадков, уже много лет живущий и работающий в США, статью об одарённых детях начинает так: «Разве плохо быть блестящим? Чтобы знать решение задачи в тот же момент, когда она поставлена? Научиться читать в четыре, играть Баха в шесть, создать свой первый вебсайт в девять, закончить среднюю школу в четырнадцать? И... иметь свой первый нервный срыв в пять, когда ваш лучший друг хочет играть с кем-то ещё? Быть изгоем в классе и вести себя на уроке плохо, потому что тебе ужасно скучно? Не иметь друзей? Ненавидеть себя из-за того, что ты не такой, как все?».
И далее: «Когда одарённость не признана, последствия могут быть ужасающими. Я имел пациента, чёрного мужчину, 25 лет, с показателем интеллекта 150, что значительно помешало его социализации. В школе его после нескольких повторных тестирований направили заниматься по коррекционной (облегчённой) программе, потому что, как он сам говорил, «...они не знали, что сделать со мной. Другие дети учились читать, в то время как я уже читал «Фауста» Гёте! Они, конечно, не догадывались, что я читал «Фауста». Они только знали, что я отличаюсь от них и не приспособлен для учёбы в традиционном классе». Начиная с этого момента, он уже никогда не преуспевал «академически» — зачем? <...> Другого одарённого чёрного мальчика посчитали ребёнком с задержкой психического развития после того, как ему в ходе одного из тестов, проверяющих эрудицию, показали пасторальную картину, и он сказал, что это напомнило ему Гарлем. Социальных работников насторожило, что он сблизил в своём художественном восприятии Гарлем с Европой семнадцатого века. Вместе с тем мальчик серьёзно увлекался живописью, изучал картины старых голландских художников в Metropolitan Museum of Art, и пейзажи старых голландцев тоже напоминали ему родной Гарлем».1
В Красноярском литературном лицее, которым я руководила до недавнего времени, мы ощутили эту проблему — изнутри и глубоко. Я даже начала писать небольшую повесть о «детях индиго» (метафора крайней степени как одарённости, так и социальной дезадаптации) — повесть, основанную на моих собственных наблюдениях. Героиня — директриса Школы для одарённых детей — рассказывает: «Нынче все помешались на «детях индиго». В каждой более или менее респектабельной семье — ясное дело! — растёт «индижонок». Каждый год, в августе, когда мы заканчиваем набор на первый курс, ко мне в Приёмную выстраивается длинная очередь мамаш и бабушек... мужчины почему-то менее склонны к иллюзиям по поводу экстраординарных возможностей своих чад... а вот мамаши и бабушки иногда прибегают к самым изысканным ухищрениям, чтобы устроить в нашу Школу высокоодарённых отпрысков. Милые личики... умные глазки... невероятная успешность... отсутствие каких бы то ни было комплексов... Хорошие дети. Без проблем.
Но мы-то своих узнаём по другим приметам. Пепел в глазах... неизбывная тоска бесконечного одиночества. Гадкие утята... неуклюжие индюшата в стае вполне собой довольных сытых сверстников. Нечто — длинношеее среди прижавшихся к земле и не умеющих поднять глаза чуть выше горизонта сородичей... Вот каких мы принимаем. Вместе с ними учимся строить область взаимодействия. Учимся понимать друг друга. Ищем язык, на котором можно разговаривать, не превращая собеседника в кучку дымящейся золы...».
А о другой героине, бывшей своей ученице, она говорит: «Когда её привели ко мне в Школу, ей было 13 лет. Она была «переросток», но мы её взяли, очень уж заманчиво показалось этакое... приручить. Сначала — всем своим видом и повадкой — она вызвала у меня в памяти образы романтических героинь Грина: нечто такое летящее... бегущее по волнам... Но очень скоро мои наивные зрачки обожглись об её волчоночьи взоры. Не волчьи, а именно — волчоночьи... жёстоко-испытующие жёлтые огни кем-то уже изрядно потрёпанного, но чудом сохранившегося зверёнка. Настя тогда абсолютно не доверяла взрослым (не всем доверяет и теперь, но теперь она... как бы... и сама не ребёнок!). Чтобы её приручить, мне пришлось выбрать едва ли не до последней крупинки золотой запас собственного терпения, о котором в Школе, по данным нашей внутренней агентуры, тайно распространяются мифы и анекдоты. Это было даже не по Экзюпери, потому что, испугавшись и обидевшись, Настя не просто отбегала и пряталась. Бывало, она — пребольно кусалась... честно говоря, я и сейчас не вполне уверена в своём влиянии на неё... вовсе не факт, что, ринувшись в очередное Деяние, она по пути не откусит мне голову... Будет потом сожалеть, конечно, угрызаться муками совести, но это уж потом!».
Вот так. Человеческая одарённость, говоря казённым языком, «у широких слоёв населения» всегда вызывает любопытство и, вместе с восхищением, затаённую надежду и вполне определённую тревогу. Мировое сообщество всё пристальнее вглядывается в этот феномен и уже давно — силами учёных и международных деятелей — бьёт тревогу.
В рекомендации 1248 Парламентской Ассамблеи Совета Европы, посвящённой образованию одарённых детей, содержится следующее положение:
«Особо одарённые дети должны пользоваться приспособленными к их нуждам условиями образования, которые позволили бы им полностью реализовать свои возможности как в своих интересах, так и в интересах общества. Ни одна страна не может себе позволить транжирить таланты, а не выявлять своевременно интеллектуальные или иные потенциалы означает транжирить человеческие ресурсы».
«Транжирить ресурсы» человечество более не намерено. Однако какими способами прекратить подобное расточительство, никто до сих пор по-настоящему не знает. Приходится признать, что даже сам факт констатации проблемы на государственном и межгосударственном уровнях — значительная подвижка в решении задачи. Недавняя инициатива Президента Медведева подтолкнула развитие процесса на местах. В Красноярском крае разработана и запущена долгосрочная целевая программа «Одарённые дети Красноярья», открыты три краевых, семь межрайонных ресурсных центров по работе с одарёнными детьми, то есть теперь из бюджета края специально выделяются средства на эту работу. Подобные центры открыты и открываются по всей территории Красноярского края.
Я уже несколько лет присматриваюсь к тому, как «входят в тему» руководство и педагоги Ачннского педагогического колледжа, где в нынешнем году тоже открыт такой центр для обеспечения потребностей западной группы районов. Ещё в апреле, по предложению Е. С. Рожковой, директора колледжа, я — в режиме интернет-диалога — обсуждала с будущими учителями вопросы, которые особенно их волнуют, когда речь заходит о талантливых детях. Самые острые и чаще всего возникающие вопросы — как их распознать? кому вообще решать — одарён ли ребёнок и насколько? возможно ли в обычном классе организовать обучение талантливого человека? что может предпринять учитель, обнаружив среди своих учеников нечто, из ряда вон выходящее?
Разговаривая со студентами, я поняла, что — в общем и целом — они представляют себе и трудности, и возможности современной школьной системы в части поддержки таланта. И эти представления более или менее соотносятся с формой, предложенной Министерством образования для организации педагогического сопровождения одарённости. Насколько эта форма удобна и адекватна — покажет время. Пока же — лишь первый опыт. Со своими плюсами и неизбежными минусами.
Моя нынешняя поездка в Ачинск — в свете той же темы. Школьных учителей западной группы районов Красноярского края интересует наш, лицейский, опыт работы с детьми, проявляющими интерес и способности к литературно-художественному творчеству, а меня интересует, в первую голову,— как подвигается здесь краевая программа «Одарённые дети Красноярья», дело пытают педагогические функционеры, вознамерившиеся «уловить одарённость», или, как уже не раз бывало, от дела лытают... Наши интересы удачно пересеклись — и вот я в Ачинске. Начало декабря. Лёгкий морозец. Тёплая встреча.
В 2011-м году Ачинский педагогический колледж принял пять (пять!!!) интенсивных школ для одарённых детей (замечу тут же: в следующем году планируется уже восемь!). Что такое «интенсив»? В данном случае — вот что: сто ребят, прошедших отбор в своих районах (их двенадцать), на несколько дней привозят в Ачинск, и здесь, в режиме «погружения», они учатся, работают, общаются и соответствующим образом отдыхают, успевая за короткое время получить мощный толчок к дальнейшему развитию своих экстраординарных способностей. Направления, которые в 2011-м году были представлены в колледже,— гуманитарное, физико-математическое, естественно-научное, художественное, спортивное. Занимаются с детьми педагоги — по максимуму возможностей. Оборудование — тоже на пределе доступности. «Всё лучшее — детям». А талантливым детям — из лучшего лучшее. Робототехника. Мобильные классы. Интерактивные доски.
Спрашиваю Елену Сергеевну Рожкову: «Как справлялся колледж с этакой небывалой нагрузкой? Хватало сил?». Она сдержанно отвечает: «Справлялся. Но, не скрою, приходилось непросто. Ведь проблемы возникают самые разные—от проживания и питания детей до подвоза и вывоза преподавателей и оборудования из Красноярска. Хорошо, что местные власти, да и предприниматели, с пониманием относятся к нашему общему делу.
— Елена Сергеевна,— изумляюсь я,—да стоит ли эта овчинка такой выделки? Вам-то, колледжу, какая польза? Не мешает ли вся эта суматоха с одарёнными детьми подготовке студентов?
— Польза очевидна. Во-первых, колледж—даже в техническом отношении—поднимается на новую ступень. Во-вторых, студенты и педагоги принимают активнейшее участие в элитном образовательном процессе. Для них это бесценный опыт и профессиональное развитие.
«Вот как?» — говорю себе и тот же вопрос задаю студентам-волонтёрам, помогавшим в организации и проведении Школ. Третьекурсницы специальности «информатика» Виктория Андреева и Ольга Цыпаева волнуются: «Это такие дети! Открытые, любознательные... с ними было настолько интересно, что не хотелось расставаться! Они не такие, как все. Не такие, как мы».
«В основном мы помогали организовать их досуг. Ведь ребята несколько суток жили на территории колледжа, у них были занятия и свободное время, которое тоже надо было посвятить чему-то приятному и полезному. Поэтому у нас были досуговые площадки — от психологических тренингов до фитнеса. И здесь от волонтёров многое зависело, мы быстро стали для ребят «авторитетными старшими». К тому же, участвуя в занятиях Школ, в мастер-классах, во всевозможных мероприятиях мы могли наблюдать за работой опытных преподавателей, перенимать самые эффективные и интересные способы деятельности и приёмы. Так что польза — обоюдная»,— говорит Ольга.
Елена Сергеевна с воодушевлением подхватывает: «Когда на краевом уровне обсуждался вопрос о проведении у нас интенсивных Школ для одарённых детей, мы предложили учитывать студенческое волонтёрство в качестве педагогической практики. Мы это сделали. У нас есть нормативная документация. Летнюю практику — а такой вид практики есть на всех специальностях — некоторые студенты по приказу проходят во время интенсивных Школ. По окончании каждой Школы все студенты, проходившие такую практику, получают сертификат участника от педагогов Школы. Есть договорённость с институтом повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования о том, что пять таких сертификатов, полученных студентом-волонтёром, будут обмениваться на удостоверение о повышении квалификации. В этом году пять таких Школ мы уже провели. Было совещание, на котором подвели итоги, обсудили достижения и дефициты. И теперь — ждём следующего этапа. В реализации программы «Одарённые дети Красноярья» участвуют три Министерства. Министерство образования и науки курирует интеллектуальные школы — естественнонаучную, физико-математическую и гуманитарную. Министерство культуры — школу художественного направления (в нашем случае — хоровое пение). Министерство спорта — соответственно спортивное (на нашей территории — футбол). В следующем сезоне по линии Министерства образования у нас будут работать ещё три школы. Так что почивать на лаврах не приходится. Теперь в штате АПК — Межрайонный ресурсный центр, который работает постоянно. Программа «Одарённые дети Красноярья» рассчитана на три года, а после того, как она завершится, центр продолжит то, что было начато».
— Но как же всё-таки находят и отбирают одарённых? Кто берёт на себя такую ответственность?
Тут вступает в разговор руководитель межрайонного ресурсного центра Лариса Александровна Груздева: «Списки составляют в районах, на местах. В них попадают в основном победители Олимпиад, всевозможных конкурсов по направлениям. В крае есть база данных, куда заносятся сведения о таких детях, формируется рейтинг. Исходя из этого рейтинга, и отбираются ученики интенсивных школ».
— А на самих школах? Рейтинговое место, как правило, подтверждается? Не было ли такого, что ребёнок с высоким рейтингом во время школы не показывал исключительного результата, другие оказывались сильнее? Элемент состязательности здесь допускается?
Каверзный вопрос, но у Ольги Валерьевны Валеговой, психолога ресурсного центра,— исчерпывающий ответ:
— Говоря об итогах интенсивных школ, многие отмечали, что один из очевидных плюсов таких интенсивов — возможность ребёнку оценить себя объективно. Да, в своём кругу, в своём классе он первый. Но, встречаясь с себе подобными, начинает трезво оценивать свои возможности и видеть недостатки. Работая с такими детьми на психологических площадках, я замечаю у них огромный интерес к самопознанию. Это очень активные, любознательные дети.
— Досуговые творческие площадки — особая тема,— снова загорается Елена Сергеевна,— во время каждой школы работает шесть площадок разного направления. Что делают ребята на этих площадках? Анастасия Ивановна Малафеева ведёт фитнес-клуб. Видели бы вы, с каким удовольствием ребята занимаются, какие трюки делают, какие танцы у них получаются! А прикладное искусство! Оказывается, из обычной зубочистки и ниток мулине получается удивительный оберег. А из конфет — волшебные букеты в корзинках. И всё это делают не будущие художники, а ученики интеллектуальных школ.
Лариса Александровна кивает: «Действительно, талантливый человек — талантлив во всём. Во многом — уж точно. Казалось бы, современные дети. Разве их могут интересовать народные инструменты? Как бы не так! Приходят мальчишки — берут трещотки, деревянные ложки и с упоением играют. Мы старались обеспечить ребятам широкий спектр всевозможных досуговых форм. Работал фотоклуб «Кадрик». Творческие коллективы молодёжного центра «Сибирь» были у ребят в гостях, проводили мастер-классы. Результаты мы видели потом на заключительном концерте. Вообще, хочу подчеркнуть, что занимаются с детьми профессионалы — на высочайшем уровне...
И ещё добавлю: особая ценность таких интенсивных школ — в том, что дети находят друг друга, получают необходимый «витамин общения». Мама одного нашего участника, мальчика, несомненно, одарённого, рассказывала, что у него не складывались отношения в классе. Он всё время был один, погружённый в собственный внутренний мир, и, казалось, нет ничего, что сблизило бы его с ровесниками. А когда он вернулся домой из нашей Школы, мама с удивлением обнаружила, что у сына масса контактов, множество друзей, с которыми он общается, созванивается... Болезненно замкнутый мальчик сделался открытым и активным. И это не единичный случай».
— Ну, прямо идиллия рисуется,— засомневалась я,— неужели с этими, по определению, странными, неудобными подростками не было никаких проблем? конфликтов? противоречий?
— Конечно, были,— вспоминает Елена Сергеевна,— на самой первой школе я обратила внимание на мальчика, который так и не принял содержания школы... Был Гуманитарный чемпионат, который проводил Дворец пионеров и школьников. Мальчик сидел отдельно. У нас рядом с актовым залом, где всё это проходило, есть небольшие комнатки. Я проходила мимо, смотрю — он сидит один. Я к нему подсела, стала расспрашивать. Он сказал: мне не нравится, здесь очень скучно. «Попробуй переступить через себя,— предложила я,— Начни. Ты втянешься — тебе понравится. Ну, если уж не получится, вызовем родителей — отпустим». На следующий день так и сделали. Два дня мальчик у нас промучился. Мне показалось, что вначале это была демонстрация, а потом он просто в это втянулся. А школа шла, на него никто не обращал внимания. Там, собственно, и конфликта не было. Он никому не мешал, своё отношение никак не позиционировал. Видимо, ему действительно нужно было другое. Так тоже бывает, и никакой катастрофы я в этом не вижу. Аналитика же показала, что рейтинг школ у детей — от первой до пятой — неуклонно растёт. Детям нравится то, что здесь происходит,— и содержание школ, и педагоги, и способы работы.
— А в будущем? Закончится программа, будет поставлена точка. Дальше что? Как всё это будет развиваться?
— Останется ресурсный центр — с оборудованием, со специально подготовленными кадрами, с квалифицированной командой, которая продолжит работу. Мы намерены уделить особое внимание литературному направлению — в колледже накоплены интереснейшие традиции по этой части. С Сибирским Федеральным университетом есть совместные наработки по робототехнике.
— Можно ли рассматривать этот первый этап как «запусковый»? Ребёнок один раз попадает на такую школу... а потом? Ведь для того, чтобы эта работа была системной, мало единожды «погрузиться», надо — «проучиться».
— Конечно. Уже сегодня открыт специальный интернет-портал, создана краевая база данных, куда попадают лучшие из лучших. Это будущие участники всероссийских и международных конкурсов и форумов. Так что здесь и сейчас ничего не заканчивается. На мой взгляд, это очень хорошая система отбора детей из глубинки. Сначала надо было всё «вспенить», расшевелить, поднять. И знаете, с кем было сложно? С представителями культуры и спорта. У них есть свои школы — художественные, музыкальные, спортивные. То есть способные дети уже отобраны и занимаются по специальным программам. Мы долго доказывали, что этого мало, что из системы общего образования тоже надо подтянуть детей. В спецшколах есть ученики — здорово. Но надо найти тех, кто не пришёл в такую школу, по какой-то причине не смог. Допустим, у родителей нет возможности. Около 80% таких детей остаётся во дворе! Программа, в первую очередь, на них рассчитана: их найти надо, приобщить.
— То есть диагностическая цель всё же на первом месте?
— И диагностическая, и обучающая, и социаль- ная, и коммуникативная. Комплексная в единстве. В этом году я увидела, как работает социальный аспект наших школ. Диагностировать, выявить, «вытянуть» как можно большее количество способных детей — и дальше их вести. Это не просто гипотезы, абстракции, цифры, а живые конкретные люди, которых мы знаем по именам и адресам. Их «подхватывают» Школа космонавтики, Дворец пионеров и школьников, вовлекают в свои проекты. Механизмы этой связи отрабатываются. И посмотрите, уже существует сеть: школа-муниципалитет-регион (наш регион — западная группа районов) — край. И эта сеть — работает. Со всей очевидностью — работает!
Слушая ачинских коллег, глядя на их воодушевлённые лица, я ощутила уже пошатнувшуюся было надежду на то, что мы, в России, не допустим больше «потерянных поколений», что и маленькие авторы, создающие стихи и прозу на родном языке, рано или поздно будут профессионально поддерживаться не в одном только Литературном лицее. Для этого уже сегодня созданы практические предпосылки. Добрая воля со стороны властей, творческая энергия и интерес к проблеме на местах — вот всё, чего ещё не вполне хватает. Ачинский феномен — наглядный пример осуществления мечты в прямом соотношении с трезвым расчётом и системным мышлением руководителей.
— Эх, лонгитюд бы посмотреть,— думала я, покидая Ачинск,— во времени увидеть, как это работает!
Ведь талантливому человеку, пуще воздуха, необходимо, чтобы кто-то авторитетный и понимающий вовремя оказался рядом. Так было всегда. Рядом с Пушкиным — Василий Жуковский. Рядом с Ахматовой и Гумилёвым — Иннокентий Анненский. Рядом с Астафьевым — Игнатий Рождественский. Да не прервётся эта удивительная традиция и в русской науке, и в русской культуре — созвучие поколений, сотворчество тех, кто рядом!
Говорят дети и родители
Из материалов итогового совещания ответственных за реализацию долгосрочной целевой программы «Одарённые дети Красноярья» в западной группе районов Красноярского края (состоялось в декабре 2011 года на территории Ачинского педагогического колледжа).
Вадим Самоделкин
Ачинск, кадетский корпус, участник двух школ — «Гуманитарный образовательный чемпионат» и интенсивной школы хорового пения «Искусства спасительный свет».
«...хочу от лица всех кадет сказать большое спасибо педагогам и организаторам школ, здесь были интересные и занятия, и досуг, и выходы в театр, кино, и разные досуговые площадки. Занятия проходили в разных формах. Интересным было общение с педагогами интенсивных школ. Во время досуга каждый участник мог выбирать площадку, которая понравилась ему больше всего. Поэтому получился интересный результат (концертные номера, ролик студии «Кадрик», оригинальные поделки). Мы очень подружились с волонтёрами и общаемся с ними до сих пор».
Анна Пантюхина
Большесалырская школа Ачинского района, участница двух школ: гуманитарного направления «Гуманитарный образовательный чемпионат» (ГОЧ), естественно-научной школы «Сохрани свою планету».
«...Я принимала участие в двух школах: «Гуманитарный образовательный чемпионат» и выездной школе по естественнонаучному направлению «Сохрани свою планету».
В течение пяти дней мы не только были погружены в интеллектуальную деятельность, но и учились ставить жизненные задачи, говорили об актуальных проблемах. Занятия проходили в интересных игровых формах, необычным было оценивание, потому что оценивали не только знания, но и креативность, умение работать в команде. Здесь я приобрела много новых друзей, с которыми до сих пор поддерживаю отношения.
Я активно принимаю участие в выполнении заданий, которые помещены на сайте «ГОЧ» уже после школы, продолжаю общение с педагогами школы.
На выездном интенсиве в г. Железногорске, я получила новые, глубокие знания, которые не могла получить в своей школе.
Педагоги, участники, волонтёры, сопровождающие, все мы сплотились в один коллектив. Я скучаю по тем дням, потому что самые запоминающиеся ситуации были там. Эти школы помогают нам в самоопределении. Хочется выразить благодарность всем организаторам школ».
Татьяна Ивановна Грива
Ачинск, мама Николая Грива, участника интенсивной школы «Гуманитарный образовательный чемпионат».
«...Такая благоприятная среда для развития одарённых детей создана в колледже. До этого, такого не было (мы раньше жили в селе Новосибирской области). Приехав сюда, дети изменились до неузнаваемости. У моего сына появилось «море» контактов, «море» позитива. Я увидела своего ребёнка с другой стороны. Раньше он мало общался, наверное, не видел родственных душ, а теперь у него много друзей. Повысилась результативность. Побывал на краевом форуме для одарённых детей. Спасибо большое всем организаторам. Я в восторге!..»
Наталья Валерьевна Пантюхина
Ачинский район, мама Анны Пантюхиной, участницы двух школ гуманитарного направления, естественно-научной школы «Сохрани свою планету».
Для меня очень отрадно участие моего ребёнка в этой программе. Самое важное, что даёт участие в школах — осознание его самого, его таланта, его призвания.
Такие школы формируют успешность детей. Они встречают равных себе, осознают свои возможности, интересы, развивают креативность. Участие в школе способствуют личностному развитию и самоопределению. Интересные формы деятельности работы школы. Участие в школе не проходит бесследно, много хороших воспоминаний способствует успешному обучению».
Олег Всеволодович Иванов
Большеулуйский район, отец Владимира Иванова, участника физико-математической школы «Наша новая школа — школа Галилея».
«...Мы живём в сельской местности. Мой сын заочно обучался в школе г. Железногорска, теперь у него появилась возможность, напрямую встретится с педагогами. Участники школы могут показать себя, увидеть свои возможности и недостатки. В сельской школе они этого не видят. Я находился на занятии физико-математической школы, где были объединены 8–10 классы. Дети могли выбрать свой уровень сложности. Каждый получил, что хотел».
1. Фрадков, В. Одарённость: благословение или препятствие? / Валерий Фрадков // Педагогическая техника.— 2011.— № 3.— с. 62–68.
