Просыпаюсь на полчаса раньше намеченного времени без всякого будильника, да еще и бодро себя чувствую. Вот всегда так, как выходной, так не спится, а как на работу, то и с будильником с трудом встаешь, и ходишь – еле-еле душа в теле. Вставать неохота, буду валяться. Прошла неделя в работе и ничегонеделанье. Подошел для всех очередной предвыходной – пятница, ну а для меня – просто выходной по графику. Пятница-питница – конец рабочей недели и день массового бухича. А еще день, когда должна прийти мама, ну и эта ее девушка. Интересно, что за козу она мне снова хочет подогнать? А-а-а, плевать. Какое может быть настроение кого-либо видеть, когда за всю неделю ни одна попытка сблизиться с Пашкой ни к чему не привела. Он общается с Серегой, друг он ему или просто приятель, разницы нет, как и нет места мне среди них. В общем, мне приходится наблюдать издали, время от времени удается вклиниться в их разговор или просто подслушать. Они все время обсуждают каких-то девок, с которыми, видимо, познакомились в баре в прошлые выходные, но это все я слышал краем уха.
И тут мне приходит в голову, что всему виной Серега, если бы не он, я бы с Пашей давно общий язык нашел. Хоть бы этот козел ногу сломал, ну, или воспаление легких подхватил, чтоб его хотя бы недели две не видеть. Ага, дождешься. А может, ему надо помочь? Хм… Зацепить бревно, чтобы скатилось прямиком ему на ногу, правда, надо постараться, чтобы не обвалились остальные, а то это уже не перелом будет, а суповой набор. А лучше всего, приноровиться, чтобы даже не перелом, а не больше трещины получилось, все-таки ничего плохого он мне никогда не делал, в принципе, безобидный. В общем, надо будет подумать на эту тему, чтобы естественно все произошло. Несчастный случай, ничего не поделаешь, никто не застрахован.
Звонок в дверь. Коля поднимается, садится на кровать, лениво натягивает спортивные штаны, футболку. Раздается повторный звонок. Коля, шаркая ногами, совсем не торопясь, идет в прихожую, смотрит в глазок, открывает дверь. Мать врывается в квартиру.
М а т ь. Ну, ты чего? Сколько я должна стоять под дверью?
К о л я. Спокойствие нам только снится.
М а т ь. (с упреком). Будет тебе спокойствие, будет, я не вечная.
К о л я. Я что в выходной не могу выспаться?
М а т ь. Да спи, спи. Всю жизнь скоро проспишь.
Молчание. Идут в комнату.
М а т ь. Я же с тобой договорилась, что приду к девяти.
К о л я. Так я же ничего…
М а т ь. (оглядывая комнату). Вот именно ничего. Ничего так и не сделал. Как был бардак, так и остался.
К о л я. Мама, не надо нервничать.
М а т ь. Я не могу не нервничать. Мы же договорились. Ты целыми днями на работе, почему у тебя столько мусора на ковре? Крошки какие-то. Ты что со стола прямо на пол сметаешь?
К о л я. Мы еще успеем прибраться до вечера.
М а т ь. До какого вечера? Разве ты не на два часа договорился? (садится в кресло). Не собираюсь я ничего делать! Почему я должна прибираться у тебя? Ты, вроде, уже не ребенок, чтобы я за тобой убиралась.
К о л я. (испуганно). Ты слышишь?
М а т ь. (прислушиваясь). Что?
К о л я. У меня в животе урчит. (ржет).
М а т ь. Да ну тебя. (пауза). Ты ей позвонил?
К о л я. Да. (уносит со стола тарелки в кухню, ставит их с грохотом в раковину).
М а т ь. (громко). И что?
К о л я. (из кухни). Нормально все. (возвращается с тряпкой, вытирает со стола).
М а т ь. Что нормально? Рассказывай уже.
К о л я. Позвонил, сказал, чтобы по такому-то адресу к трем часам была, как штык.
М а т ь. Что?
К о л я. Ответила, что будет, как штык.
М а т ь. Так и сказала?
К о л я. Слово в слово.
М а т ь. (огорченно). Она не придет, вот увидишь.
К о л я. Придет, куда она денется.
М а т ь. Моль молью, но думаю, не совсем без гордости.
К о л я. Все будет пучком.
М а т ь. Ну, я же тебе все подробно объяснила, что надо говорить.
К о л я. А у меня своих мозгов нет?
М а т ь. Почему ты все портишь?! (вздыхает). Я же тебе по-русски объяснила, что ты ей звонишь, представляешься, зовешь на свидание, встречаешься и говоришь, мол, так и так, мама пришла, одну оставлять нехорошо, пойдем ко мне в гости. Ты должен был просто позвонить и пригласить ее сегодня на свидание. Все. Понимаешь? Нет?
К о л я. Вообще-то я жрать хочу. Пойдем, позавтракаем. (идет в кухню).
М а т ь. (идет за ним). Встретиться и сказать, что мама пришла к тебе, что я осталась в квартире и мне одной скучно. Дальше зовешь ее в гости. Или говоришь, что я очень хотела, чтобы ты привел ее в гости. Что здесь непонятного? Или ты совсем идиот?!
К о л я. Не надо меня оскорблять.
М а т ь. Ты мне надоел!
Молчание. Коля включает чайник, достает с сушилки чашки.
М а т ь. Я ухожу. Умываю руки. Идешь ты, знаешь куда?
К о л я. Я же пошутил.
Мать идет в прихожую. Коля обгоняет, останавливается перед ней, преграждая путь, смотрит на мать сверху вниз, а мать – снизу вверх. Он выше ее, больше чем на голову.
К о л я. Пошутил я.
М а т ь. (толкает Колю). Все равно пойду.
К о л я. Все нормально, в три она притащится. Блин, вернее, мы встретимся. (пауза). Сейчас тогда позвоню и отменю все.
М а т ь. Вот с ней и шути, а со мной не надо.
Мать возвращается в комнату, плюхается в кресло. Коля уходит в кухню, моет посуду, напевает себе под нос. Мать идет к нему, останавливается в дверном проеме.
М а т ь. Взял, настроение испортил и мычит себе под нос.
К о л я. (оборачивается). Ты можешь проверить мой холодильник.
М а т ь. У меня свой есть.
К о л я. А ты загляни. Загляни.
Мать поворачивается, уходит в комнату, тут же возвращается, открывает дверцу холодильника, там пусто. Коля смеется.
К о л я. А нет ничего.
Мать презрительно смотрит на Колю, как на идиота, он продолжает смеяться ей в лицо.
М а т ь. Тебе лечиться надо.
К о л я. Сдох он.
М а т ь. Кто?
Коля стремительно берет мать под локоть и тянет за собой.
М а т ь. (одергивает руку). Да, не трогай ты меня мокрыми руками!
Коля толкает ногой дверь в другую комнату, прямо перед самым входом в пустой комнате стоит большой новый холодильник.
М а т ь. Ты что его купил?
К о л я. Я что похож на дурака?
М а т ь. А почему он здесь, а не на кухне?
К о л я. Да, хозяин хочет сдать тот на металл, чтоб ни копейка не пропала. (открывает дверцу, холодильник полный). А я, по случаю нового, заполнил вчера до отказа.
М а т ь. Вот ведь, можешь, когда хочешь. Молодец! Даже торт купил. Ты у меня такое золотце, кто бы подумал. Дай поцелую!
К о л я. (хлопает дверцей). Потом.
М а т ь. Никаких потом! Дай!
Коля корчит рожу, приседает, мать целует его в макушку, раздвигает его волосы и снова целует, и еще раз.
М а т ь. Вот. Бог любит троицу.
Коля выпрямляется, уходит. Мать вновь открывает дверцу холодильника, замечает в холодильнике бутылку коньяка.
М а т ь. Коньяк зачем?
К о л я. (оборачивается). Пить.
М а т ь. Для такого случая мог бы и шампанское купить, приличнее и дешевле.
К о л я. Я никого не заставляю. Может я себе купил?
М а т ь. Как это себе? Пьянства нам еще не хватало.
К о л я. (уходит в кухню, домывает посуду, мать за ним). Чай, кофе, потанцуем?
М а т ь. Отстань. (пауза). Пожалуй, займусь салатом?
К о л я. Да, займись уже чем-нибудь. (направляется в комнату).
М а т ь. Нет, нет, делай здесь что-нибудь. Вон, пыль протри, окна, расставь все по местам.
Коля протирает пыль. Мать уходит, возвращается с продуктами в тазике, деловито все расставляет на столе.
М а т ь. Ты что не мог сказать, что у нас два холодильника? Я бы тот, который старее, ему бы продала. Он же экономный, и мы бы не в накладе.
К о л я. Я ему сказал, что холодильник сдох, он привез, вообще, какой-то древний. Через два дня он тоже сдох, вернее, я ему уже помог. Вот он и решил новый купить. Скоро, говорит, может, и сын женится, так и так пригодится.
М а т ь. А когда сын женится?
К о л я. Да, еще вилами на воде написано.
М а т ь. Хоть бы скорее что ли, а то столько денег на ветер, сердце кровью обливается.
К о л я. Тебе лишь бы понервничать.
М а т ь. Ну и как тебе голос Верки?
К о л я. Обыкновенный.
М а т ь. Да ладно. Моль молью, но голос-то хороший. Не хрипит, не сопит, не прокуренный, не пропитый, нежный, как ручеек журчит. Запомнился мне ее голос. Замечательный.
К о л я. Тебе виднее.
М а т ь. Удивилась?
К о л я. В ступор впала.
М а т ь. Еще бы! Ей, наверно, в жизни никто из мужчин никогда не звонил.
К о л я. Может, ей папик каждый день звонит?
М а т ь. Ну, что ты опять всякую чушь несешь? Я с тобой серьезно. А ты.
К о л я. А что папик не мужчина?
М а т ь. Папа есть папа, старый пердун. (пауза). А вот если она тебя вживую увидит, так она, вообще, замертво упадет.
К о л я. Может, тогда не надо?
М а т ь. Надо, Коля, надо. (пауза). Впала в ступор, а дальше что?
К о л я. Дальше вышла из ступора.
М а т ь. (обиженно). Не буду больше ничего спрашивать.
Молчание. Мать крошит овощи на доске. Коля выходит в комнату, пылесосит. Коля возвращается обратно в кухню, тащит за собой пылесос, включает.
М а т ь. (сквозь шум). Ты с ней быстренько договорился и она сразу согласилась?
К о л я. (отключает пылесос). Ну, как сразу? Я ей два раза звонил, сперва ломалась чего-то. Терпение и труд все перетрут.
М а т ь. В первый раз, наверно, не поверила, подумала, что шутка?
К о л я. Да хрен ее знает, что она подумала, я не вникал. Позвонил через день и был настойчивым, сказал надо и все.
М а т ь. Правильно, главное, с женщинами быть настойчивым. Ни одна не устоит.
К о л я. В принципе, не особо я и настойчивым был, думаю, согласится – ладно, нет – еще лучше.
М а т ь. Молчи лучше, не расстраивай меня.
Коля снова принимается за уборку, вскоре выключает и тянет пылесос за собой за провод.
М а т ь. Сломаешь.
К о л я. Ну и фиг, не наш же.
М а т ь. И то правда, надо здесь ему напортачить. Может тебе ему обои обоссать?
К о л я. Мама, ты же педагог!
М а т ь. Уже нет. (пауза). В той комнате, где холодильник, ты все равно там не бываешь.
К о л я. Между прочим, заслуженный педагог.
М а т ь. И что? Людям жить негде, а они жируют! (пауза). А будет спрашивать, скажешь, мол, знать ничего не знаю, подтекло, может откуда. (пауза). Я ему устрою лихие девяностые, я его за яйца подвешу вот за этот шнур.
К о л я. Я не против, только когда я буду съезжать. Хорошо?
М а т ь. А когда ты хочешь съехать? Коль, ну, правда, давай уже домой.
Коля молча уходит в комнату, включает телевизор, садится в кресло. Мать выходит следом.
М а т ь. Ты чего это уселся?
К о л я. Так все, вроде.
М а т ь. Что все? Иди в ванной раковину, ванную помой.
К о л я. Она что, дома помыться не может?
М а т ь. Одни шутки на уме. Иди и почисти.
К о л я. (поднимается с кресла). Ты меня достала.
М а т ь. (достает из шифоньера полотенце, подает Коле). И сам помойся. Приведи себя в порядок.
К о л я. (бросает полотенце на диван). Да что ты с утра пораньше. Успею еще.
Мать поднимает полотенце, вешает ему на плечо. Коля, недовольно скорчив рожу, уходит. Мать достает из пакета новую скатерть, застилает стол. Убегает в кухню. Коля выходит из ванной в халате.
К о л я. О, у нас новая скатерть.
М а т ь. Из дома принесла, куда деваться. (пауза). Что оденешь?
К о л я. Фрак.
М а т ь. Молчи лучше, молчи. Ой, там же курица!
Мать убегает в кухню. Коля, недовольный, садится в кресло, смотрит в телевизор, переключает каналы.
М а т ь. (останавливается в дверях). Вовремя вспомнила, а то бы сгорела. (пауза). Во дает, целый час намывался, вышел и уселся, прям, как в гостях.
К о л я. Мне надоело все.
М а т ь. Что тебе надоело? Ты же ничего не делал еще.
К о л я. Твоя суета. Ты что на свадьбу готовишься?
М а т ь. Доживем, увидим.
К о л я. Сядь, не бегай, не мельтеши перед глазами.
М а т ь. (обиженно). Я же для тебя стараюсь.
К о л я. Не надо.
М а т ь. (зло, хлопая о спинку стула, вешает полотенце, садится на диван). Вот тебе и благодарность!
Молчание.
М а т ь. У тебя на балконе висят грязные носки.
К о л я. Они проветриваются.
М а т ь. Ты ведешь себя, как вонючий козел.
К о л я. Экономика должна быть экономной. Экономия времени, сил и стирального порошка.
М а т ь. Я постираю, иди, одевайся.
К о л я. Еще до черта времени.
М а т ь. Но выйти-то надо пораньше. Купи ей цветы, выбери красивый букет, не скупись.
К о л я. Обойдется.
М а т ь. Ты совсем не джентльмен.
К о л я. Вообще-то, она сама должна прийти.
Мать некоторое время недоумевающе смотрит на Колю.
М а т ь. Ты же сказал, что пошутил.
К о л я. В каждой шутке есть доля правды. (пауза). В общем, так. Я ей вчера позвонил и сказал, что сильно ушиб ногу на работе, и если ей не трудно, пусть придет в гости сама, дал ей адрес.
М а т ь. (разводит руками). У меня нет слов.
Раздается звонок в дверь. От неожиданности мать пугается, вскакивает с дивана, вопросительно смотрит на Колю. Коля сам в недоумении.
М а т ь. (шепотом). Она что ли?
К о л я. (удивленно). Рано же еще.
Коля поднимается, прикладывает к губам палец, тем самым давая понять, что надо молчать. Крадучись, идет в прихожую, смотрит в глазок, так же осторожно возвращается.
К о л я. (тихо).Там девушка какая-то.
М а т ь. (тоже шепотом). Так она или нет?
К о л я. Откуда я знаю? Я ее не видел ни разу.
М а т ь. (недовольно). Ну, а кто еще-то?
Мать на цыпочках торопится в прихожую, смотрит в глазок. Поворачивается к Коле, стоящему в ожидании в дверном проеме, и беззвучно губами дает понять, что это Вера и есть, после чего жестами показывает, чтобы Коля шел в комнату, одеваться. Коля хватает из шифоньера рубашку, джинсы, и скрывается за дверью комнаты. Мать открывает дверь.
В е р а. (растерянно). Ой, вы здесь? Здравствуйте.
М а т ь. Здравствуй, Верочка, здравствуй. Проходи, дорогая. (пауза). А я только что компресс Коленьке делала, он ведь ногу сильно ушиб, болит невмоготу.
В е р а. Да, он мне вчера звонил. Так-то он меня к трем пригласил, но я думаю, он все равно из дома пока выходить не может, думаю, вдруг в аптеку надо сходить, вот пораньше и пришла.
М а т ь. Ходит он уже, еле-еле, но ходит.
В е р а. Может, я не вовремя?
М а т ь. Нет-нет, это очень хорошо, что ты такая неравнодушная. (пауза). Коль! Коля! Слышишь, нет? К нам Верочка пришла.
Коля выходит из комнаты, сильно прихрамывая, идет навстречу Вере и матери.
М а т ь. Иди уже, сядь. Что ж ты через силу.
В е р а. Надо бы костыли, чтобы поменьше нагрузка на ногу.
Коля протягивает руку Вере, Вера подает руку, он целует.
В е р а. (смущается, одергивает руку). Ой, ну что вы, не надо.
К о л я. Извини, что так получилось. (ведет Веру в комнату, хромает).
В е р а. Ничего, в жизни всякое бывает. Может, я помогу, оперитесь о мою руку.
К о л я. (всей силой опирается на руку Веры, так, что она под его тяжестью, сильно нагибается). Не тяжело?
В е р а. Нет-нет, ничего страшного.
Подходят к креслу, Вера помогает Коле усесться.
В е р а. Так удобно? Может, под ногу что-нибудь подложить?
К о л я. Все замечательно, ничего не надо.
Вера стоит, не зная, что делать. Коля разглядывает Веру.
Копец! Ну, и видок! У меня нет слов.
Вскоре из кухни появляется мать, несет тарелку с большой печеной курицей, ставит на стол.
М а т ь. Садись, Верочка, на диван.
В е р а. (садится на диван). Может, вам помочь?
М а т ь. Нет, что ты, я все уже сделала. (указывает на Колю). Этот ведь, мерзавец, только сегодня сказал мне, что ногу ушиб, и то только, когда я сама позвонила, узнать, как у него дела. Попросила сегодня заглянуть ко мне, холодильник посмотреть. А он у меня во всем разбирается, золотце мое. И только после этого он сказал, что не может из-за ноги. Вот отец у него не такой был, чуть что, немного простынет и визжит, как поросенок недорезанный. А этот не такой, вот повезет же жене.
К о л я. Мам, ну, хватит.
М а т ь. Стесняется. Он всегда стесняется, когда его хвалят. Скромный он у меня очень.
К о л я. Мам.
М а т ь. Я как угорелая быстрей-быстрей прибежала. Мало ли там осложнение какое, в больницу надо везти. А у него уже более-менее все нормально с ногой. Потом он мне сказал, что тебя позвал. Ничего, что на ты?
В е р а. Конечно. Так даже лучше.
М а т ь. Думаю, ну раз уж так, надо стол накрыть, посидеть, пообщаться. Вот я быстренько все и приготовила. А ты, Верочка, умеешь готовить?
В е р а. Умею немного.
М а т ь. Ну, ничего, жизнь заставит, хорошо научишься.
К о л я. Давайте что ли за стол, а то я проголодался уже.
М а т ь. Это очень хорошо. У мужчины должен быть хороший аппетит. Запомни, Верочка, если у мужчины хороший аппетит, то и в работе он сильный, в общем, за что бы он ни взялся, все у него получится, не хлюпик какой-нибудь, которого только тронь, он и развалится. А у Коли моего так вообще золотые руки.
Мать убегает, возвращается с бутылкой коньяка. Вера помогает Коле, подхватывая его под руку. Коля, талантливо прохромав к столу, садится, Вера – на стул рядом с Колей. Мать снова убегает, приносит стопки, ставит перед Колей, садится во главе стола. Коля откупоривает бутылку, разливает по стопкам.
М а т ь. Вера, ты хоть пьешь коньяк?
Вера утвердительно кивает головой.
М а т ь. Тогда все нормально. Давайте за знакомство! (чокаются, пьют, Вера морщится). Не догадался купить шампанское. Хоть бы со мной посоветовался.
К о л я. Я себе покупал.
М а т ь. Ой, точно. (пауза). Это он вчера от боли. Так-то он не пьет.
К о л я. (усмехаясь). Я и боль перетерпел, видела же, не начатая была.
М а т ь. (кладет на тарелку Веры большой кусок курицы). Верочка, кушай, не стесняйся, больше, чем есть, не поправишься.
В е р а. (краснеет). Да, я поем, но я не голодная.
М а т ь. Так это всего лишь закуска.
К о л я. Вера, а ты садись напротив, так удобнее будет, ближе все.
Вера пересаживается напротив Коли, Коля передвигает ее тарелку. Молчание. Коля упорно разглядывает Веру, она становится еще краснее, опускает глаза. Светлые волосы Веры по плечи, распущенные, волнистые, густые, копной.
М-да, если их приподнять – точь-в-точь гнездо страуса, мама была права.
М а т ь. Коль, ну расскажи нам что-нибудь.
К о л я. Что-нибудь.
Вера вдруг громко смеется, обнажая кривые зубы.
О, бог мой, вот только не надо этого! Интересно, сколько ей лет? Закончила школу, дальше институт или какой-нибудь колледж? Ну, ладно, возьмем по максимуму – институт, значит, к семнадцати плюс еще пять лет, получается двадцать два. Работает библиотекарем. А сколько? По ней и не поймешь. В общем, не больше двадцати пяти ей, но не пятнадцать же, чтобы столько прыщей.
М а т ь. Коль, будь уже посерьезнее. Расскажи нам, как и что у тебя на работе.
К о л я. А хотите, я вам экскурсию организую?
М а т ь. Скажи в двух словах, а то вдруг Верочке не интересно.
К о л я. В двух словах не получится, а вот поедание комарами, мошкарой и гнусом чуть позже я могу вам устроить.
Молчание.
М а т ь. Ну, давайте тогда еще выпьем. С тебя, Коля, тост.
К о л я. (разливает по стопкам). Ну, за мое президентство!
М а т ь. Опять он со своими шуточками. Давай за то, чтобы ты стал бригадиром! Хватит уже вашему Шурику управлять, давно на пенсии, место только занимает. Как говорится, молодым – дорога, а старикам – почет.
К о л я. Не хочу я бригадиром. Бригадиру еще больше, чем нам приходится вкалывать. И отчет всякий, и за нами следить, и топором махать. Хочу президентом! (со всеми чокается).
М а т ь. И все-таки я пью за то, чтобы бригадиром. Все же почетнее, чем просто рабочим.
Пьют. Молчат.
М а т ь. Вера, может, ты нам расскажешь, как у тебя на работе. Какие-нибудь новости.
В е р а. (пожимает плечами). Да вроде никаких новостей.
М а т ь. Как же так? Вроде молодые, увлечений должно быть много. Я вот, когда работала, столько много знала. Всем интересовалась.
К о л я. Конечно, у вас же в школе одни сплетники. Да ты и сейчас, как справочное бюро.
М а т ь. (сердито). Я не в том смысле интересоваться. (пауза). Я, например, помню, со своими учениками четвертого класса организовала хор.
К о л я. По-моему, это только тебе и надо было, загоняла их из-под палки.
М а т ь. Между прочим, я говорю Вере. (пауза). А как мы пели! Если бы их усидчивость, мы не то, что на региональном, мы бы на всероссийском конкурсе выиграли. Да какой на всероссийском! На международном! И все это моими стараниями. Вот, Верочка, придешь ко мне в гости, я тебе медаль покажу, которую мне как ветерану труда дали. Деньги – тьфу! Деньги – навоз, сегодня нет, а завтра воз. Говно!
К о л я. Мама, ты же педагог!
М а т ь. Молчи. (пауза). А вот медаль – это честь! Когда вручали, у меня в груди колотилось от гордости. Сейчас людям лишь бы деньги. А в войну как? Все для фронта, все для победы! А потом, как молодежь на целину ехала! Сейчас попробуй кого-нибудь на целину отправь. Шиш! Никто не то, что по своей воле, теперь даже не загонишь.
К о л я. Ну ты, мама, тоже не на целине работала, и не в шахте, и не в лесу. А сорок с лишним лет талдычить одно и то же я бы тоже смог.
М а т ь. Смоги! До бригадира не можешь доработаться. Президент!
В е р а. Давайте лучше выпьем.
Коля наливает, выпивают.
К о л я. Да, мама, я считаю, что президент должен выходить из народа, чтобы они до того, как там оказаться (вытягивает руки, показывает матери) вот этими руками поработали, как следует! Чтобы мозолей набили, чтобы вены вылезли, а потом уж туда лезли.
М а т ь. Я хочу, чтобы ты бригадиром стал!
К о л я. Да, причем тут я! Я же пошутил! Есть в сто раз умнее меня, и которые знают, как страна живет. Кто видел деревни, города полуразрушенные. (пауза). Ты думаешь, кто-то из бригады был за границей или хотя бы на море ездил?! Никто! Никто из всей бригады! Семью бы прокормить более-менее. Так все до старости прокорячатся и моря ни разу не увидят. От копейки до копейки живет страна! Ты понимаешь это или уже ничего не понимаешь?!
М а т ь. Что ты на меня орешь?! Я-то здесь при чем?! Почему я, по-твоему, не понимаю? Я что ли куда-то ездила?
К о л я. А что ты тогда?!
М а т ь. Псих! Тебе лечиться надо!
К о л я. И бригадиром не хочу быть! (пауза). Думаешь, Шурик от хорошей жизни на пенсии работает? У него артрит, а он работает и на лечение жены копит.
М а т ь. Я же не знала.
В е р а. Давайте лучше выпьем.
Коля наливает всем коньяк в стопки, выпивают, не чокаясь. Долгое молчание.
К о л я. (Вере). Хорошо пошла?
В е р а. Нормально.
К о л я. То-то, смотрю, уже не морщишься.
М а т ь. Верочка, ты не обращай внимания, это мы не ругались, просто у Коли повышенное чувство справедливости и вспыльчивый очень.
В е р а. А я с Колей согласна.
М а т ь. Вот и хорошо, значит, найдете общий язык.
К о л я. Просто замечательно.
М а т ь. (Вере). Вот придешь ко мне в гости, я тебе и все свои грамоты покажу. Их у меня много. (пауза). А как ты, Вера, к выпивке относишься?
В е р а. Спокойно.
М а т ь. Это очень хорошо, что без фанатизма. (Коле). Наливай.
Коля усмехается, наливает коньяк.
К о л я. Как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались.
М а т ь. Хорошо сказал. (чокаются, выпивают, указывает на гитару). Спой нам эту песню. А мы тебе подпоем.
К о л я. Не хочу.
М а т ь. Мало ли, что ты не хочешь, может, мы с Верочкой хотим. (Вере). Хочешь?
В е р а. Пока нет.
К о л я. Не в кондиции?
В е р а. (пожимает плечами). Наверно.
М а т ь. Ну, тогда подождем, когда дойдет.
В е р а. Я хочу тост сказать.
М а т ь. Ой, конечно, конечно. Мы очень будем рады, да, Коля?
К о л я. Да.
В е р а. Я очень рада, что мы сегодня все вместе собрались.
К о л я. Вроде, примерно такой же тост только что был.
М а т ь. Ничего-ничего… Повторенье – мать ученья! Хорошо Верочка сказала.
В е р а. А еще я хотела сказать спасибо хозяйке стола.
М а т ь. Кушай, Верочка, кушай на здоровье, а то скоро совсем окосеешь.
К о л я. Давайте уже допьем.
М а т ь. Наливай, Коля.
Выпивают, закусывают. Сидят молча. Вера начинает громко икать.
В е р а. Ой, по-моему, мне уже пора.
М а т ь. Пора, дорогая, пора. (пауза). Сама-то дойдешь?
В е р а. Куда?
М а т ь. Домой, нет?
В е р а. Нет, я имела в виду, пора передохнуть от выпивки, а то одну за другой замахиваем.
Вера продолжает икать, смеется.
В е р а. Маму раздражает, когда я икаю. А вам как?
К о л я. Нам то что?
В е р а. Тогда и неинтересно. А то мама просит попить, а мне нравится бесить, и я не пью, и продолжаю икать.
М а т ь. Может, все-таки попьешь?
В е р а. А-а-а, все же раздражает, да?
Коля неожиданно начинает трясти Веру, так что Вера даже сначала вздрагивает от испуга, после чего начинает громко смеяться, икает.
В е р а. А вот и не испугал. (икает). Не испугал.
М а т ь. Опьянела ты, иди уже.
Вера, недоумевая, смотрит то на Колю, то на мать, поднимается, ее пошатывает.
М а т ь. Говорила ведь, чтобы закусывала.
В е р а. (садится обратно, ест). Надо было помедленней пить. Я не привыкла так быстро.
М а т ь. И все же тебе надо домой, а то вдруг плохо станет?
В е р а. Мне никогда не бывает плохо от спиртного, у меня организм крепкий.
Коля приподнимается.
М а т ь. Сиди, Коля, а то еще упадешь.
К о л я. Пойду, полежу.
В е р а. (поднимается из-за стола). Завтра выходной, я могу прийти.
М а т ь. Завтра будет видно.
В е р а. До завтра, Коля!
К о л я. Пока!
Вера выходит в прихожую, обувается, надевает плащ, к ней подходит мать.
В е р а. Я очень рада, что поближе с вами познакомилась.
М а т ь. Я тоже, Верочка.
Мать, щелкнув замком, распахивает дверь перед Верой. Вера выходит и тут же останавливается.
В е р а. Можно я вас обниму?
Не успевает мать что-либо ответить, как Вера подается вперед и крепко обнимает, чмокает в щеку, мать обнимает ее в ответ.
М а т ь. (отстранившись). Передавай привет маме.
В е р а. Непременно. До свидания. И спасибо.
Вера выходит на лестничную площадку, прощаясь, машет рукой. Мать, помахав в ответ, запирает дверь, возвращается в комнату. Коля смеется.
К о л я. Что-то ты долго прощалась с невесткой.
М а т ь. Прилипла, как банный лист.
К о л я. Быстро она пьянеет.
М а т ь. Вся в мать.
К о л я. Она же просто ужас какой-то.
М а т ь. Кошмар! Надо, нет, так нажраться? Не умеешь, не пей. (пауза). А зубы! Куда Лизка смотрела? Мамаша мне тоже называется. Эти зубы в детстве легко можно было выправить. (пауза). Прет ее во все стороны, да еще и обтягивающее напялила. Наверно, у нее еще и с желудочно-кишечным трактом проблемы? А может, с щитовидной железой? А нужна ли нам такая больная?
К о л я. Как ты, вообще, могла придумать такое? Ты что на полном серьезе думала, что она мне может понравиться?
М а т ь. Да ничего я не думала.
К о л я. Я чувствую какой-то подвох.
М а т ь. А ты так кстати с ногой придумал, не думала, что ты до такой степени врун.
К о л я. Весь в тебя. Зубы мне не заговаривай, колись уже.
М а т ь. Да, небольшая шалость, ничего серьезного.
К о л я. Ну так говори.
М а т ь. В общем, я хотела, чтобы она и ее мамаша волосы на себе драли, что такого жениха упустили. Симпатичного, да еще и с квартирой.
К о л я. Фантазерка.
М а т ь. Ничего не фантазерка. Я же Лизку знаю. Ей лишь бы вцепиться. Шакалы.
К о л я. Если хотела свести свои счеты, так бы сразу и сказала, я бы тебе еще и подыграл.
Звонок в дверь. Мать удивленно смотрит на Колю, крадется в прихожую, смотрит в глазок, торопливо на цыпочках заглядывает к Коле.
М а т ь. Приготовься. Вторая серия.
Раздается повторный звонок. Мать в ту же секунду открывает дверь. На пороге – Вера, в руке у нее бутылка коньяка, она без лишних вопросов входит в квартиру, мать пятится назад.
В е р а. (радостно). А мне совсем уже хорошо. Вот я вас тоже решила угостить. Я уж ничего из продуктов не стала покупать, думаю, и так много закуски. (скидывает туфли). Да, если честно, у меня и денег не осталось, только на проезд и осталось. (снимает плащ, вешает на крючок).
М а т ь. Так, может, хватит?
В е р а. Хватит? Так нам же совсем еще весело не было.
К о л я. (выходит, прихрамывая, весело). Ой, я и не заметил, как суббота наступила.
В е р а. (подает бутылку Коле). Ты не рад меня видеть?
К о л я. Что ты? Очень рад, а то и вправду, сидели, как на поминках.
В е р а. Не нравится мне это слово, у меня крестная недавно умерла.
К о л я. Хорошо, больше не буду.
Коля и Вера проходят в комнату, злая мать идет за ними. Садятся за стол.
В е р а. Ты стал меньше хромать.
К о л я. Алкоголь обезболил, так легче стало вставать на ногу.
В е р а. Вот видишь, как хорошо, а сейчас еще лучше будет.
К о л я. (открывает бутылку, разливает по стопкам). Вот за это и выпьем.
Чокаются, выпивают. Недолгое молчание.
В е р а. Что-то вы, Надежда Степановна, расстроенная?
М а т ь. Нет, что ты, Вера, просто устала немного.
В е р а. Может, вам прилечь?
М а т ь. У нас гостья, а я буду лежать? По-моему, это верх неприличия.
В е р а. Ничего неприличного в этом нет, тем более я уже почти своя. По крайней мере, я так себя чувствую.
К о л я. (подмигивает матери). Это очень хорошо, что ты себя так чувствуешь.
В е р а. Вот вы, Надежда Степановна, спрашивали, что у меня на работе интересного. Так вот ничего, абсолютно ничего интересного. Когда еще в первый год работала, побольше народу ходило. А теперь интернет, электронные книги, аудиокниги. Совсем мало народу ходит, в основном, одни старики, которые уж совсем ноль в прогрессе или привыкли только книги читать. Привычка – это ведь дело такое, избавиться трудно.
К о л я. Ну, хорошо, хоть они ходят. А то ведь библиотекари совсем ненужными станут.
В е р а. Нет, нет, я ничего против них не имею, я даже очень рада, что они ходят, хоть поговорить за день есть с кем. Просто раньше и молодежи побольше, так можно было, например, с кем-то познакомиться, допустим, в кафе сходить.
М а т ь. И со многими знакомилась?
В е р а. Что вы, разве за год с кем-то путевым познакомишься.
М а т ь. За год можно кучу детей настрогать.
К о л я. (смеется). Кучу детей за год? Это как? Тройня сразу?
М а т ь. Пятерых сразу.
К о л я. (наливает). За это надо выпить.
В е р а. Коля, ты любишь детей? (пауза).Тогда непременно надо выпить. (чокаются, выпивают).
М а т ь. (Вере). Мне показалось, что тебе уже хорош, а ты стойкая оказалась.
В е р а. Так я пока в магазин сходила, у меня все и выветрилось.
К о л я. Крепкая девчонка! Я люблю крепких. А то некоторые стопку выпьют, и пошла мороша.
В е р а. Я буду стараться.
К о л я. Расскажи еще о работе, ну или что-нибудь за жизнь.
Вера пожимает плечами, недолгое молчание.
В е р а. Вот вы, Надежда Степановна, говорили о целине. Вы ведь все правильно говорили.
М а т ь. Я о целине?
В е р а. Да, о целине. Что молодежь теперь ни за что не поедет. (пауза). Так вот я вспомнила Островского «Как закалялась сталь». Раньше ведь эту книгу много кто читал, восхищались, хотели походить на героя. А теперь, за время, что работаю, никто ни разу и не спросил. Обидно.
К о л я. (усмехаясь). Очень обидно.
М а т ь. (Коле). Молчи уже. (пауза). Конечно, обидно. До слез обидно. Вот раньше писали, так писали, до позвоночника продирало. А теперь? Я вот взяла недавно в руки одного современного мудака, так меня чуть не вытошнило, до чего все там выдумано, ни слова правды.
К о л я. Мама, какие у тебя слова, ты же учительница!
М а т ь. Иди в жопу!
В е р а. Раньше, когда еще в школе училась, за Хемингуэем очередь была, да и за Достоевским, Ремарком, Набоковым. А теперь нет, никому ничего не надо.
М а т ь. Теперь людям, особенно молодежи, нужно только развлечение. Отсюда и появляются новые писаки, непонятно что написаки.
К о л я. Просто ссаки!
М а т ь. Что ты меня все время перебиваешь всякой фигней?! (пауза). Писатель должен знать, о чем он пишет, а не из пальца высасывать.
К о л я. (наливает). За реализм!
М а т ь. Давайте уж больше не будем чокаться. (выпивают).
В е р а. А я люблю чокаться. Мы с мамой иной раз сядем, бутылку вина распечатаем, и как давай чокаться.
К о л я. Наверно, это очень весело?
В е р а. Подвыпьешь так, конечно, весело. (оглядывается на висящую на стене гитару). А можно я гитару возьму?
М а т ь. Она расстроенная.
В е р а. Да, какая разница, побренькать-то.
Вера встает из-за стола, достает гитару. Коля корчит рожу за спиной Веры. Мать недовольно хмурится. Вера встает посреди комнаты и начинает невпопад тренькать на гитаре.
М а т ь. Коль, может, ты нам сыграешь?
В е р а. Нет, я сама хочу. Мне мама говорит, что иногда можно даже угадать, какую мелодию я играю. Давайте, я буду играть, а вы будете угадывать, какая мелодия?
К о л я. Как в передаче «Угадай мелодию» что ли?
В е р а. Ну, типа того.
Вера тренькает, после чего молча, одним кивком головы спрашивает, что они думают. Коля пожимает плечами. Мать сидит недовольная, никак не реагирует.
В е р а. Ой, Надежда Степановна, совсем задумались. Совсем не похоже что ли, да? (пауза). Это же Михалков пел в «Жестоком романсе». Давайте я буду играть и все вместе споем. (тренькает, начинает петь). На пушистый хмель мохнатый шмель. Что ж вы не подпеваете? Я вот только начало знаю. Я у всех песен почему-то только начало или припев знаю. Но если вы меня поддержите, у меня все получится.
К о л я. Припевы они такие. Хорошо запоминаются.
М а т ь. По-моему, совсем не так начинается песня. (начинает петь). Мохнатый шмель на душистый хмель, цапля серая в камыши.
В е р а. (подхватывает). Цапля серая в камыши.
Мать вдруг перестает петь. Вера с приоткрытым ртом внимательно смотрит на нее.
М а т ь. Ты что по губам читаешь?
В е р а. Нет, я просто угадываю. Ну, видимо, вспоминается по ходу песни. А вы пойте, пойте, а то у меня у одной ничего не выйдет.
М а т ь. Не хочется.
В е р а. Почему? (пауза). Давайте другую. Которая вам нравится?
Молчание.
В е р а. Жаль. А ведь с песней веселей по жизни. (вешает гитару обратно на стену, садится за стол). Вот почему Михалкова в последнее время так не любят?
К о л я. Завидуют.
В е р а. Я тоже так думаю. А какие у него усы шикарные. Если бы я была мужчиной, я обязательно себе такие же отрастила бы. (всматривается в лицо Коли). Я вот подумала, что тебе бы тоже такие очень подошли.
К о л я. Они бы кололись.
В е р а. Я бы потерпела, не каждую же минуту целоваться.
М а т ь. У меня голова начинает болеть.
В е р а. Я же говорила, что надо прилечь, а то ведь и давление может подняться.
М а т ь. Здесь что угодно поднимется.
В е р а. Может, я вам надоела?
К о л я. Что ты, Вера?
М а т ь. (кидает недовольный взгляд на Колю). Вер, может, ты в другой раз придешь?
В е р а. Может, мне вам давление измерить? Если высокое, надо немедленно укол сделать, ну, или хотя бы таблетку папазола проглотить.
К о л я. У меня нет тонометра.
В е р а. В доме обязательно должен быть тонометр. Мужчины никогда об этом не задумываются. К сведению, женатые мужчины живут намного дольше холостяков.
К о л я. (наливает). Ну, тогда за тонометр!
М а т ь. Хватит уже, сколько можно?
К о л я. По крайней.
М а т ь. (ставит стопку обратно на стол). Нет, я не буду. (хватается за голову). Как же голова раскалывается.
В е р а. (озабоченно). Может скорую вызвать?
М а т ь. Не надо никакой скорой.
В е р а. Я тоже тогда не буду больше пить, хватит, еще до дома добираться. (встает из-за стола, снимает гитару, стоя посреди комнаты, начинает тренькать на гитаре). А теперь Вера споет для кавалера. Может и вас, Надежда Степановна, отвлеку. Это такой отвлекающий маневр от боли.
К о л я. О, ёшкин кот.
М а т ь. (нервно). Мне нужен покой.
Молчание. Вера вешает гитару.
В е р а. Я, пожалуй, пойду тогда.
Вера направляется в прихожую. Мать идет за ней.
В е р а. (останавливается на полпути). А может, я помогу со стола убрать, посуду помою?
М а т ь. Я сама уберу.
В е р а. До завтра, Коля!
К о л я. Пока.
В е р а. (обувается, надевает плащ, сама открывает дверь). До свидания, Надежда Степановна.
М а т ь. До свидания, Вера. (закрывает за Верой дверь, возвращается в комнату, машинально берет тарелки со стола, уносит в кухню, возвращается).
К о л я. Она дура или прикидывается?
М а т ь. Она сучка!
К о л я. Еще и тормоз до кучи.
М а т ь. Мало того, что она себя в зеркало не видела. Так она еще и алкашка. Сидит и сидит, пора бы и честь знать. Еще это ее бряканье и песни дурацкие.
К о л я. (смеется). Так-то она забавная. Такая непосредственная.
М а т ь. Ей дай волю, так она бы отсюда никогда не ушла, все бы собрала, все что вижу, то и пою. Язык без костей.
К о л я. А сперва такая скромная сидела.
М а т ь. Нахалка! Она мне все нервы вымотала. (пауза). Убирай давай со стола, не в гостях.
К о л я. Эх, надо было оставить ее посуду помыть.
М а т ь. Не напоминай мне больше о ней.
Фрагмент одноименного романа.
Полный текст в Театральной библиотеке Сергея Ефимова.
