— Вячеслав Борисович, Вы — основатель уникального исторического портала «ХРОНОС», существующего без малого тринадцать лет, а также литературного сайта «Русское поле», на котором среди прочих изданий представлен и наш журнал — «Парус». В своей автобиографической справке Вы пишете, что замысел «ХРОНОСА» вынашивался Вами «с юношеских лет (еще до истфака)». Как это возможно? Ведь тогда, в 70-е годы, Вы вряд ли могли предвидеть возникновение интернета… Но прежде — расскажите, пожалуйста, немного о себе, своем детстве.
— Я родился в Питере. Вскоре моего отца, служившего в войсках связи — самых передовых технологически в то время — отправили на несколько лет на Камчатку, на самую дальнюю станцию слежения за космическими спутниками, то есть в еще более технологически продвинутую сферу — на освоение Космоса. Так что причастность к новейшим информационным технологиям я чувствовал с младенчества. С приятелем Сашкой мы подлезали под ворота, отделяющие «объект» от жилой зоны того городка, в котором происходили все чудеса современной техники, и не замечали нервозности часовых, их начальников и необычной суеты, как потом я узнал, вызванной визитом человека из отряда космонавтов (Алексея Леонова) в день полета Юрия Гагарина. Но первый сеанс связи с первым пилотируемым космическим аппаратом был установлен совсем рядом с теми моими «местами», которыми обычно мыслят дети в неполные четыре года. Я, разумеется, ничего не знал о происходящем, но предчувствие, конечно же, было. Тут же был и тогдашний «интернет» — мой отец занимался обработкой приходившей с орбитальных аппаратов телеметрии — и сопричастность к великой истории. Полагаю, что в жизни вообще ничего не происходит случайно. Есть, есть какая-то предначертанность… На этой сопричастности к великому каждого отдельного русского и держится многовековая историческая память всего русского народа.
— Тем более удивительно, что «ХРОНОС» за последние годы неоднократно подвергался агрессивным атакам и даже закрывался на какое-то время. Кто и по какой причине, на Ваш взгляд, инициировал эти нападки на портал?
— Точно сказать, кто нападает, я не могу — не знаю. Это как из темноты на вас вдруг кто-то налетит — то же самое. Каждый раз «наезды» были сходными по, так сказать, стилю. В 2009 году я вынужден был удалить с сайта научный конспект книги «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости» (то есть первой части «Майн кампф»), после закрытия одного из моих доменов по предписанию питерского ГУВД. Подчеркиваю: это был научный конспект произведения, которое — я абсолютно в этом уверен — необходимо знать каждому студенту истфаков всех вузов страны. Перед Великой Отечественной войной курсанты советских военных училищ в обязательном порядке штудировали эту книгу А. Гитлера. Но вести диалог с питерским ГУВД мне не пришлось. Они ничего не спрашивали, не предупреждали, а сразу выдали предписание провайдеру о блокировке ресурса. А ведь на тот момент еще не существовало даже судебного решения о запрете какого бы то ни было издания (запрет должен распространяться на конкретное издание, а не на слова и буквы, из которых состоит по сути дела любой текст), и в ГУВД тупо сослались на экстремистские призывы автора книги (Гитлера).
Впрочем, анализ «наезда» 2009 года показал, что конспект стал, скорее всего, поводом, причина же состояла, на мой взгляд, в ином. И особенно очевидным для меня это становится сегодня, когда я вижу, как идет уже фронтальная «зачистка» русского сегмента интернета — от всего живого и свободного, что там еще осталось. Бумажные СМИ, ТВ и радио уже зачистили, а отсутствие информации у жителей Крымска — прямое следствие современной информационной политики нынешних российских властей. Я заметил, что некоторая информация, которую я узнавал из первоисточников, поступает зрителю или читателю из подконтрольных властям СМИ с задержкой порой… в две недели! Она где-то согласовывается: кем-то тоже НЕИЗВЕСТНЫМ устанавливается, что можно говорить и в какой форме. Таким образом официальные СМИ «зачистили», сейчас сходный процесс пошел в интернете. Вон уже заведено уголовное дело за то, что человек на сайте разместил электронные тексты Юргена Графа. Совсем недавно этот автор не был в нашей стране запретным за то, что отрицает само существование холокоста. И тут вдруг — судебное решение. Причем, в начале 2012 года официозные СМИ рассказывали всякие сказки о борьбе с порнографией, о предварительном предупреждении вебмастера про неправильный материал на сайте… Теперь же о детском порно забыли! Идеология — вот та сфера, которая интересует преследователей. В этом году на меня «наезжали» не раз. Сначала один мой домен был заблокирован по предписанию ГУВД из Воронежа. И произошел вроде бы как законный «наезд», хотя поводы для сомнений в чистоплотности именно воронежцев у меня остались. В одном известном мне случае с сайтом по ЕГЭ я столкнулся с признаками, уж больно схожими с «наездом» по заказу конкурентов.
А с моим сайтом далее было следующее. Вскоре после переноса домена за границу начинаются DDOS-атаки, то есть действия чисто бандитские. Только в отличие от бандитов, которые после DDOS-атаки требуют отступные, эти бандиты от меня ничего не потребовали. Представляете: деньги на заказ DDOS-атаки затратили, а ничего получить не хотят… Я воспринимаю это как атаку не просто на «ХРОНОС», а на историческую память народа, сбережению которой служат мои проекты. Мой враг — враг исторической памяти русского народа, и каждый, кто им содействует — враг народа.
Впрочем, в этой истории меня более всего удивили не сами «наезды», а поведение некоторых так называемых «свободных» СМИ. Один мой знакомый, пользователь блога на сайте «Эхо Москвы», попытался дать сообщение о том, что на «ХРОНОС» наезжают. Однако «борцы за свободу» не пропустили этого сообщения (модератор удалил). Выходит, их мировоззрение предусматривает существование неких страт: есть люди и организации, для которых надо добиваться свободы и прав человека, а есть те, которых эти жутко свободолюбивые борцы предпочтут в будущем (если, не дай Бог, придут к власти) оставить безо всяких свобод вообще… Эта публика лишь использует оппозиционные митинги и все разговоры о свободе слова с утилитарной целью — расчистить дорогу во власть. Но уже их власти, я полагаю, сам Гитлер испугается…
Должен еще добавить, что даже и без «наездов» с историей в нашей стране дело — дрянь. Уже само по себе отсутствие поддерживаемого государственными структурами интернет-проекта по истории — тревожный симптом. За 12 лет работы над историческим проектом я убедился в том, что существующая в России бюрократия не заинтересована в сбережении исторической памяти народа и не поддерживает подобные начинания — не из нежелания деньги тратить, а как раз из принципиальных соображений. Чтобы спокойно разорять все еще оставшиеся высокотехнологические предприятия и выкачивать из земли природные богатства, им нужен народ без памяти…
— И все же проект, к счастью, живет. «Наезды» — явление внешнее. А с какими внутренними, повседневными трудностями Вам приходится сталкиваться в работе над порталом?
— По большому счету все, что я делаю по развитию своих доменов, суть кустарщина. Без хоть какого-то финансирования невозможно наладить стабильное развитие проектов. Да что там говорить — элементарно корректора нанять, чтобы вычитывал тексты, выявлял опечатки и ошибки сканирования документов, и то не на что. А тут еще, оказывается, надо юриста иметь (оплачивать), чтобы тот отслеживал, что уже нельзя размещать на сайте, потому что со вчера на сегодня какой-то районный суд Мухосранска запретил очередную книгу…
Кроме того, среди моих замыслов есть такие, которые кустарным способом и на общественных началах в свободное от основной работы время сделать невозможно. Для создания работающей исторической картографической системы нужно создать рабочую группу из программистов, юристов, инвесторов и историков. Проекты современного технологического уровня просто так — в одиночку сидя за персональным компьютером — не сделать. А финансирования подобного начиная мне ждать не откуда. И я пока не представляю, каким образом буду воплощать этот замысел. Но я смотрю на трудности такого рода философски: все равно историческая картография будет создана, но, очевидно, без участия тех структур, которые сегодня по недоразумению называют обычно «Российским государством».
— Кстати, о философии. Существует мнение, что функции, в других странах выполнявшиеся метафизикой, в России во многом взяла на себя литература. Можно ли сказать, что русская литература в какой-то степени взяла на себя также функции истории? Вспомним, к примеру, исторические произведения А.С. Пушкина... Как вообще Вы оцениваете сам этот феномен художественной интерпретации исторических событий? Что она, такая интерпретация, способна дать профессиональному историку, а что — обыкновенному читателю?
— Вы затронули сразу множество весьма дискуссионных тем. Чтобы кратко ответить хотя бы на часть из услышанных мною вопросов, скажу так: философы, историки, писатели выполняют в обществе принципиально разные культурно-социальные функции. Историки и писатели по-разному думают. Их тексты принципиально различны по языку и структуре («сюжету»). Писатель мыслит художественными образами. Если же историк начнет подменять действительные события «образами», то у него получится… как у Валентина Пикуля: П.А. Столыпин смолит одну папиросу за другой, и выпить горазд. А ведь на самом деле Петр Аркадьевич никогда в жизни не выкурил ни одной папиросы или сигареты, а выпивал от силы раза два в год лёгкого вина маленькую рюмочку. Таковы факты. И какой же смысл в таких «образах»?!
Нет, тут всегда нужно проводить грань — писатель ты или историк. Вот Александр Сергеевич однозначно был историком — когда объезжал местности, в которых бушевала Крестьянская война, встречался с родственниками ее участников, записывал устные рассказы. Конечно же, он был историком, а не поэтом! И думал и действовал по-иному. Гений — он во всем гений. А.С. Пушкин — сильный, волевой, энергичный человек — был в состоянии перестраиваться, изменяться, становиться другим. Он мог совмещать в себе разные ипостаси. А кому гениальности Бог не дал (в таких же количествах), те чаще всего в состоянии освоить только какой-нибудь один род деятельности. И тут надо выбирать — историк ты или писатель… иначе Радзинский получится.
— А вот, например, Вадим Кожинов всю жизнь был филологом и вдруг стал историком… Кстати, довелось ли Вам знать его лично?
— Вадима Валериановича большую часть его и своей жизни я не знал, так как он преимущественно занимался литературоведением, которое меня никогда не интересовало. Последнее, наверное, десятилетие своей жизни Вадим Кожинов действительно посвятил истории, написал серию публицистических и исторических статей. Это превращение с ним происходило постепенно, поэтапно. Затем многочисленные статьи он переработал в несколько книг. Реально на превращение из филолога в историка у него ушло полтора десятилетия. Подобные трансформации — нормальное явление в среде творческой интеллигенции. Но мне кажется, что тут влияние оказал также фактор возраста: поэзия, которой Вадим Валерианович занимался, рождается юностью духа, старость же нуждается в мудрости исторического опыта.
— Вы ведь знакомы еще с одним известным современным мыслителем — Федором Гиренком. Помнится, в беседе с ним Вы спросили его: «Какие мировоззренческие сдвиги произошли в сознании русских людей за последние полтора–два десятилетия?» А как бы Вы сами сегодня ответили на этот вопрос?
— Та беседа произошла десять лет назад. И речь шла не просто о каких-то сдвигах, а об изменениях сознания, происходящих «на молекулярном уровне». Этот термин ввел в культурный оборот Антонио Грамши в своих «Тюремных тетрадях». А изменения за два–два с половиной десятилетия произошли следующие. В советское время существовал один большой народ, почти что нация, и существовало единое культурное поле: где-нибудь в Одессе запоют строчку из песни В. Высоцкого, а в Магадане с легкостью подхватят ее. Я здесь не говорю, хороши или плохи были стихи В. Высоцкого — не об этом речь. А о том, что единое существовало культурное поле, и оно было довольно-таки устойчивым. Сегодня ему на смену все больше приходит так называемое мозаичное культурное пространство, в котором людей загоняют в замкнутые ячейки мозаики. По соседству — и в полной культурной изоляции друг от друга — оказываются клуб рыжебородых, партия любителей пива, свидетели седьмого дня, любители поэзии «серебряного века», православные… Каждое из культурных явлений прошлых десятилетий теперь постепенно превращается в замкнутую ячейку, живущую «богатой внутренней жизнью». Фанат «попсы» не слышит и не воспринимает любителя классической музыки, как не слышат друг друга фанаты разных спортивных команд или разных «музыкальных направлений» стиля «тыц-тыц-тыц». По сути дела культура — большая русская имперская культура — всё больше подменяется набором субкультур, которые не просто под-культуры, а уже вполне не-культуры или анти-культуры. Ведущую роль в этом сатанинском превращении — роль вполне осознанную, исполняемую профессионально, то есть за деньги — играет телевидение.
— Время от времени в постсоветской России вспыхивают ожесточенные споры вокруг, главным образом, двух исторических деятелей XX века — Ленина и Сталина: первого всё никак не вынесут из мавзолея, второго без конца «десталинизуруют»… Какие силы, интересы, по Вашему мнению, сталкиваются на этой почве?
— Те же силы, которые разрушают великую русскую культуру, которые заменяют единое культурное пространство мозаичным полем. Ленина, скажу вам по секрету, НИКОГДА не вынесут из мавзолея. Он очень нужен тем людям, которые постоянно провоцируют обсуждение этой темы в печати и даже напрямую проплачивают выход статей на тему «выноса». Дело в том, что фигура Ленина многие десятилетия настоятельно вписывалась в общую мировоззренческую систему не одного поколения русских людей. Еще долго эта фигура будет оставаться неотъемлемой частью мировоззрения десятков миллионов наших сограждан. Поэтому эти десятки миллионов будут болезненно относиться к каждой попытке разрушить их ставший традиционным культ. Именно поэтому же в любую минуту можно ожидать очередного рецидива обсуждения темы «выноса». Например, затевается новая приватизация какой-то отрасли (скажем, оплата капитального ремонта муниципальных домов за счет жителей), или вот буквально сегодня собираются уничтожить воронежские чернозёмы (чтобы добывать никель и продавать его за границу), как вдруг кто-то обязательно про Ленина вспомнит… И вынос Ленина, и святотатство в православном храме, и полеты во главе стаи журавлей — всё это «отвлекалочки», разные способы отвлечь внимание народа от ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ проблем.
Аналогичное положение и у фигуры Сталина. Хотя есть различия. Когда телевизионные идеологи берутся за очередную «отвлекающую» передачу, предусматривающую эксплуатацию этого культа, то у них самих мурашки по спине бегают от страха: а вдруг консолидирующая роль культа окажется сильнее — тогда народ объединится идейно… Но, как говорится, глаза боятся, а руки их поганые делают всё то же гадкое дело. И вот уже схлестываются в непримиримом споре две стороны. Одни видят Сталина гигантом на фоне современных политических карликов. Другие же упирают на принудительную коллективизацию и репрессии (можно подумать, что в преддверии надвигавшейся мировой войны у нашей страны был какой-то выбор — например: проводить индустриализацию или не проводить).
— Пару лет назад на Кожиновских чтениях Вы выступали с докладом, посвященным теме черносотенного движения, а чуть ранее опубликовали серию статей о современном состоянии русского национализма, в одной из которых утверждали следующее: «Против современной грабительски-рыночной модели, построенной сегодня в России, по существу не возражают ни лидеры скандально известной ДПНИ, ни фракции “Родина” в Государственной Думе (теперь ее место заняла “Справедливая Россия”), ни тем более остальные мелкие националистические группы, порой называемые “фашистскими”. Вот Адольф Гитлер провозгласил борьбу со ссудным капиталом. А эти ничего против него не имеют». К сожалению, трудно не согласиться с Вашей оценкой. Есть ли выход из этой ситуации?
— Выход? Сегодня мы видим, как лихорадит всю современную систему ссудного процента, как она разваливается по швам. Кто знает, может быть, с Запада к нам придет и понимание той истины, что капитализм как система спекуляций и кредитного закабаления есть зло. Мы уже привыкли с Запала получать «свет истины». Так, в советские годы мы скопировали оттуда пестициды, чтобы повысить урожайность зерновых. Потом Запад понял, что это зло и начал запрещать их. И мы тоже повторяем всё за ним — теперь и у нас пестициды под запретом… Если своего ума нет, то откуда ж выхода ждать? А пока ложные вожди строят неумных, но прытких молодых людей в штурмовые колонны и готовятся в назначенный час вывести их под пулеметы. Симбиоз штатных провокаторов и внештатных дураков… Таджики, оказывается, главные враги России! Ах, Господи Боже ж мой! Ну, нет, тут моего таланта убеждать не хватит. Для тупоголовых есть лишь один выход — в открытую дверь набравшего высоту самолета (не поймите эти слова как описание способа суицида!).
— Вячеслав Борисович, известно также, что одно время Вы были депутатом. Что побудило Вас заняться активной политической деятельностью? И почему Вы в итоге оставили ее?
— Не я ее оставил, а «демократическая» власть саму возможность политической деятельности ликвидировала. Я был депутатом последнего Районного Совета Советского района Москвы. На первых альтернативных выборах победил двух райкомовских конкурентов и с первого тура завоевал мандат. В советское время никакого реального народовластия не было, было всевластие номенклатурной сволочи (она и сегодня жива, при деньгах и при власти). А тогда вдруг открылось окно! Я пошел на выборы, обошел свой избирательный участок, вступал в диалог с каждым желающим. И стал депутатом. Но эту деятельность я вовсе не оставлял. В октябре 1993 года нынешняя власть расстреляла законно избранный Верховный Совет РСФСР, бессудно поубивала массу народа (расследование каждого из тех убийств еще впереди), а затем так же беззаконно распустила Моссовет, Ленсовет и райсоветы. У законно избранных депутатов в первые и единственные реально свободные выборы Советов власть отобрали. Все эти годы я внимательно следил за имитацией народовластия на территории района. Город управляется чиновниками, назначаемыми сверху вниз. Избираемые как бы от местного населения представители сначала (после роспуска Советов в 1993 году) вовсе отсутствовали, затем получили какие-то условные полномочия, потом чуть-чуть побольше. Но никогда с 1993 года эти избранные «при муниципалитете» представители не имели тех полномочий, которые были отобраны в 1993 году.
— И последний вопрос. Вы как человек, долгие годы занимающийся историей, наверняка сопоставляете сегодняшнюю обстановку в стране с событиями прошлых эпох и на основании этого делаете какие-то прогнозы. Каким Вам видится будущее России?
— Прогноз будет совсем кратким. Если русский народ сохранит свою историческую память, свою национальную культуру, свое русское национальное самосознание, то он сохранится и будет жить и творить. А если нынешнее русское население поголовно будет только пиво сосать (с засекреченными производителем неизвестными присадками и добавками), если будет гыкать перед телеэкраном на хохмочки корчащихся чужеродных рож, то будущего у России не будет.
Разумеется, я говорю о русских не в смысле великороссов. Если, например, удмурты или башкиры думают, что вот великороссы сопьются и вымрут, государственность разрушится, а они-то станут процветать, то должен им сказать, что они заблуждаются. Природные богатства нужны международным хищникам. И башкир вытравят с их земли, как индейцев вытравили из Америки. Это же международные хищники с огромным опытом истребления самых разных народов. Англичане с немцами — будь то в Америке, Австралии или в Африке — с местным населением бок о бок не уживались, а из нарезных штуцеров расстреливали туземные войска, которые были с копьями и луками в руках. Будущее у всех народов России только в том случае есть, если это будут русские удмурты, русские башкиры... Вот русские армяне на Северном Кавказе очень отчетливо понимают, что с ними будет, если в этом регионе восторжествует проект американских спецслужб под названием «исламизм». Русская нация широка и многогранна. В ней всегда было место каждому языку, каждой народной культуре. Так только и должно быть в России — жизнь ста народов в единой империи-ансамбле, в котором слышен каждый голос.
Беседовал Ренат Аймалетдинов.
