1. У пересохшего колодца
О любви не расскажешь? Глоток бы... но сын Левиин
Прячет каплю воды — только дно покрывает в кувшине.
Я хотел бы остаться в бескрайней пустыне один,
Чтоб никто не мешал мне увидеть, как девушка скинет
На песок покрывало, и станет неистово пить,
Нет, не воду, а счастье, ища поцелуев губами —
Отодвинется камень, ручей побежит во всю прыть
Нежить в страсти тела, бормотать и плескаться словами...
Но мой город — иной, в нём прописана вечно зима,
Что законной женой выбивает на снеге перины,
И стоишь ты в сторонке — любимая, сводишь с ума,
И бросаешься в улицы, выгнув для рук моих спину...
Эта ночь раскалилась, и нет ей конца, а с утра
Гарь пожарища тянется и, замерев над столицей,
Злое солнце встаёт... что ж восточным молюсь я ветрам
И желаю тебя, пусть тобою вовек не напиться?
2. Сад в песках
Мы с тобою пройдём в непонятной конструкции сад,
Нет деревьев и трав, и прохлады фонтанов, и неги —
В пустоте над песками на ветках незримых висят
Абрикосы и груши, и жёлтые яблоки в снеге.
Он откуда здесь взялся, среди раскалённых небес?
Не иначе, что горы накрыло сегодня ветрами,
И усталый пастух, проклиная занятие, лез
На холодные звёзды, набрать там прохлады... Губами
прикоснись к ней быстрее и яблоко жадно сорви,
И засмейся легко, и зубами терзай его мякоть,
Чтоб струилось желанье и пело протяжно в крови,
И умело грустить, и могло бы ребёнком заплакать.
Мы одни в том саду. Но боимся друг другу сказать
О единстве корней — в этот век, что свихнулся на беге.
Абрикосы и груши. Цветущая рядом лоза.
И отброшенный ночью, в песке затерявшийся гребень.
3. В пустыне
Приподнимая медленно колени,
Припоминая караванный путь,
Верблюдица звезду звездой заменит,
И след судьбы сумеет изогнуть.
Другой шатёр — иное расстоянье
От встречи до ладони на груди...
Пески текут, и времена настали
Для будущего город городить —
И ставить стены, и крепить ворота,
И стражу до зубов вооружать...
И черпать ночь, до дна, одной заботой
Тебя, как птицу, к небу приручать —
Чтоб ты, помедлив, над моим несчастьем
Взлетела и воздушною тропой
Ушла в полёт, жизнь разделив на части —
Ту, до тебя, и эту, не с тобой.
4. Родословная лилии долин
Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.
Песнь песней, 2:2
Даст царь Соломон Суламифи садов имена,
Цветущих лугов, гибкой телом лозы винограда...
Но раньше веками — Желанною ты названа,
Ты — девочка-змейка, барханов горячих награда.
Смотри в небеса — брошен Богом виссон золотой,
Под ним пролетают, лучами любуются птицы...
Моя ненаглядная! Лягут пески пред тобой,
Дождями столетий на тело нагое пролиться.
Песчинки взметнутся — и вниз, в нетерпенье они —
Соски щекотать, и на бёдрах молчать восхищённо,
И рыжим огнём одевать — в предрассветные сны,
И платьем до пят шелестеть, и прощаться... и стоном
Откликнется раб — из Египта с тобою идёт,
Исход проклинает... но смотришь ты дальше и строже...
Свободна ты, милая, прежде любовь, чем народ,—
Кровь лилии дольней зачнёшь с ним сегодня на ложе.
5. На первом языке
В дырах латанных и узелках
Сеть охотничья — ловчее время...
Бродит в жилах нимродово племя,
Бормоча на земных языках...
Башню строили — Богу грозить,
И гарпунить небесную рыбу...
Кирпичи раскололись и нимбы
Перебиты... но хочется жить...
В смутной речи тебя находить,
Называть первым именем тело,
Чтобы пальцы на коже успели
Знаки древней любви выводить.
6. Дни часов
Из будущего в прошлое песчинки
Скользят легко через стеклянный лаз.
Сыны небес привычно перья чинят
И в книгу жизни вписывают нас...
И вот, скажи: мы на одной странице,
Не разбрелись ли шустро по томам?
В безлюдной суете мелькают лица,
Ненужные, неведомые нам.
В безбрежной пустоте идёт движенье —
Подхватывает и уводит вдаль...
Огонь пылает, свет один, и пенье,
Но искры Божьи путает январь
С озябшею зарёю — и разносит
По неизбежным, чуждым очагам,
И по кострам, где только ветер спросит
О днях без нас.
И холодно рукам.
