Памяти М.Л. Гаспарова
В оформлении использованы работы художника Зелия Смехова
С ФРАНЦУЗСКОГО
Поль Верлен
(1844-1896)
ИСКУССТВО ПОЭЗИИ
Доверься музыки гипнозу,
Найди нечетный, легкий ритм,
Который в воздухе парит
Без всякой тяжести и позы.
Не ставь перед собою цель
Не сделать ни одной ошибки:
Пусть точное сольется с зыбким,
Как будто в песне бродит хмель! –
Так блещет глаз из-за вуали,
Так свет полуденный дрожит,
Так звездный хаос ворожит
Над холодом осенней дали –
И пусть меж зыблющихся строк
Оттенок, а не цвет, мерцает:
О, лишь оттенок обручает
Мечту с мечтой и с флейтой – рог!
Держись подальше от дотошной
Иронии и злых острот:
Слезами плачет небосвод
От лука этой кухни пошлой!
Риторике сверни хребет,
Высокий штиль оставь для оды,
И рифмам не давай свободы:
Они приносят столько бед!
О, эти рифмы – просто мука!
Какой глухонемой зулус
Наплел нам этих медных бус
С их мелким и фальшивым звуком?
Стихи должны звучать в крови
И на внезапной верной ноте
Взмывать в неведомом полете
В иную высь, к иной любви.
Стихи должны быть авантюрой,
Звенящей в холоде ночном,
Что пахнет мятой и чабром...
Все прочее – литература.
***
С ИВРИТА
Эли Бар-Яалом
(р. 1968)
СОНЕТ С ПРЕДЫСТОРИЕЙ
Я рассказывал ученикам о великом русском поэте Пушкине, предком которого был юный раб из нынешней Эфиопии, присланный в подарок русскому царю. Не успел я закончить фразу, как один из учеников громко спросил: «Но какой же русский захочет эфиопа в подарок?»
Арапский отрок Ибрагим попал
В турецкий плен, в Стамбуле оказался
И русскому посланнику достался;
Его за тридевять земель послал
Царю Петру в подарок царедворец.
И хоть была дорога далека –
Потомком африканского царька
Стал Пушкин, гениальный стихотворец.
А в нашем богоданном Ханаане,
К несчастью, нет далеких расстояний:
Здесь тесно, каждый каждому – сосед!
Здесь уроженец Северной Европы
В подарок не захочет эфиопа –
Поэтому и Пушкиных здесь нет.
2010
***
С ГРУЗИНСКОГО
Акакий Церетели
(1840-1915)
СУЛИКО[1]
Я могилу милой искал –
Но ее нигде не найти!
Безутешно плакал я и повторял:
«Душенька моя, где же ты?»
Роза одиноко росла
Удивительной красоты.
С трепетом сердечным я спросил ее:
«Душенька моя, это ты?»
Спрятался в ветвях соловей –
Там чуть-чуть качались листы.
Ласково спросил я у соловушки:
«Душенька моя, это ты?»
Нá небе сияла звезда,
Посылая свет с высоты.
В страстном уповании воскликнул я:
«Душенька моя, это ты?»
Вдруг мне ветерок прошептал:
«Розой, соловьем и звездой
Стала в этом мире милая твоя,
И она навеки с тобой!»
Вновь открылась жизнь для меня,
Стихла боль, и стало легко,
Ибо наконец-то я нашел тебя,
Душенька моя, сулико!
***
…В 2002 году я с трепетом позвонила редактору литературного приложения Александру Гольдштейну, представилась и спросила, не заинтересуют ли его мои переводы европейской классики.
– Заинтересуют, – ответил Гольдштейн. – Вас цитирует Гаспаров в «Записях и выписках» – значит, заинтересуют.
– Что вы, – сказала я, – там про меня всего полфразы.
– Полфразы от Гаспарова – это рекомендация, – строго ответил Гольдштейн. – Присылайте переводы.
В следующем разговоре Гольдштейн сказал:
– Обязательно напечатаем, но одних переводов недостаточно. Нужна статья о них. Пишите статью.
– Чукча не писатель, – взмолилась я, – чукча переводчик!
– А я – чукча-редактор, – ответил Гольдштейн, – и я требую, чтобы вы это написали.
Статья была написана и опубликована 13 февраля 2003 года вместе с переводами из Байрона, Верлена, Малларме и еще нескольких поэтов.
…А.Л. Гольдштейн, критик и писатель, ухитрившийся получить за одну и ту же книгу и премию «Букер» и «Антибукер», – увы, умер в 48 лет в 2006 году, всего на год пережив Гаспарова.
19.04.03
Дорогая коллега,
спасибо за радость, доставленную страницей Ваших переводов <…> И Малларме, и Верлен получились замечательно – прощаю Вам за это даже то, что Верлен сделан 4-ст. ямбом, хотя все стихотворение написано им ради нечетного 9-сложника. <…> Шекспир хорошо взял планку, поставленную прежними переводчиками, но боюсь, что все же ни сантиметром выше: есть такие истоптанные тексты, от которых трудно даже отталкиваться. А Байрон получился сантиметром выше. Я очень рад был прочитать Ваше заявление, что лучше переводить уже переведенное. Думаю, что это не для всех: одни в таких случаях стараются «пусть хуже, да по-своему», а другие молча обирают своих предшественников: о классике советского перевода <…> С.Апт со сдержанным чувством говорил: «он переводил только переведенное». Но у нас с Вами, вероятно, похожее чувство меры, и я этому радуюсь. Спасибо за добрые слова в статье: я никогда никого не учил, но здесь готов считаться учителем: своими учителями (в науке) я считаю Б.Ярхо и Б.Томашевского, которых никогда в глаза не видел, и поэтому мне приятно воображать, что заочное ученичество – самое честное. <…>
Всегда Ваш М.Г.
***
"Если вы книгоиздатель, может быть, вас заинтересует предложение Рахели Торпусман. Она хочет передать издателю права на книгу "Переводы плюс" в обмен на часть тиража. В этой книге - ее переводы поэзии с десяти языков (и отдельный раздел "С подстрочника"), изящные иллюстрации Зелия Смехова к каждому разделу, мемуары и филологические анекдоты. Книга посвящена памяти замечательного филолога и переводчика М.Л. Гаспарова и содержит также два его письма автору, ранее не публиковавшиеся".
1] Сокращенный песенный вариант. Слово «сулико» – не имя, хотя иногда и используется в качестве имени, но здесь означает просто «душенька».
___
Напечатано в журнале «Семь искусств» #1(38) январь 2013 — 7iskusstv.com/nomer.php?srce=38
Адрес оригиначальной публикации — 7iskusstv.com/2013/Nomer1/RTorpusman1.php
