litbook

Поэзия


Серпантин+1

Я хочу разузнать

…Где-то там, далеко, где всё время легко -
Ты осталась, забыв переменчивый край,
И пропала лучом между туч-облаков
И не крикнула мне: «Выбирай! Выбирай!»

И гуляет по лесу, по полю твой гул,
И за память цепляется иглами дней,
Но не ты утопаешь в февральском снегу.
А другая, другая... иду я за ней…

В жидком олове снов растворяемый рай
Пал тоскою на дно сероватых времён..
Почему ж ты не крикнула мне: «выбирай»,
Превращаясь в одну из забытых икон?

Кто-то утром в лесах разжигает костры,
Кто же это? – хотел посмотреть: не могу.
Слишком тени кустов и деревьев пестры.
Слишком блики остры на горячем снегу.

 

За постоянством немоты

 

За постоянством немоты

В просторах вечных заблуждений

Живут забытые мечты,

Блуждают их живые тени.

 

А на осях иных миров,

Где постигается бессмертье,

Нанизан сумрак катастроф

Земной бессменной круговерти.

 

Когда в дыму случайных фраз

Мелькают контуры вселенной,

Сколь ни бессвязен был рассказ,

Он будет истиной нетленной.

 

Но срок молчания велик –

Кому знакомо совершенство,

Непостигаемой Земли

Непостижимое блаженство.

 

Февральские минуты…

 

Тянулись медленно февральские минуты.

В них не было ни страсти, ни тепла.

И день казался вечным, словно путин.

И скучной, как зюганов, ночь была.

 

О чём-то возбуждённо говорили.

Молчали принуждённо иногда…

Горел огонь морозной едкой пыли

И на небо смотрели города.

 

Казалось, ничего не происходит.

И вряд ли тут чего произойдёт.

Бегут минуты. Год сменяет годик.

В толпу преобразуется народ.

 

И в воздухе витает: по-каковски

Теперь отнимет разум русский чёрт?

Ответ, темнёй, чем мыслит жириновский

И чем не мыслит бывший горбачёв.

 

Не будет ничего…  довольно пыла

Каких-то  возражений и обид!

Ведь то, что может быть – конечно, было.

Осталось лишь – чего не может быть.

 

 

Серпантин

 

Стирает время лица дней

С холстов потерянных картин,

Где был и чётче, и видней

Замысловатый серпантин

 

Огня и тьмы, разлук и встреч,

Приобретений и потерь,

Того, что больше не сберечь,

Того, что лишнее теперь…

 

И пылью солнечной февраль

Сверкает в дымке голубой

И пьёт сиреневую даль

Молчаньем сосен и дубов,

 

Печалью мраморных берёз,

Смотрящих тусклую звезду,

Воспоминаньем летних гроз,

Тропой, которой я иду

 

Туда, где новый серпантин

В очередном своём витке

Откроет двадцать пять причин

Пролить тоску в моей строке.

 

Тяжёлой поступью времён…

 

Тяжёлой поступью времён

Идёшь, забытая, ко мне,

Играя искрами в огне

Давно покинутых имён,

 

Вздымая тяжкую волну

На тёмной глади бытия,

Где шхуна утлая моя

Ни плыть не в силах,

ни тонуть!

 

Узнав неведомый мне код

У адвокатов вечной тьмы,

Шагая мглой через холмы,

Ты мне пророчишь злой исход.

 

Кому, скажи, предрешено

Быть повелителем твоим?

Хоть не расправиться мне с ним

И не спастись – я знаю, – но

 

Определю иную цель,

Другим богам я поклонюсь

И растворю тоску и грусть

В Гольфстриме бешеных недель.

 

Обрушу замок пустоты

В глухую пропасть под судьбой.

Предстану нищим пред тобой,

Без жажды счастья, без мечты…



Миры


Безликий мир, двоящийся в осколках

Хрустальных фраз, разбитых пустотой,

Как ты смешон!

Не жаль тебя нисколько

В твоей тщете, бессмысленно-простой.

 

Пропавший мир, забытый иероглиф

Небытия, зачем твоё «тогда» -

Неважно что – изменчивость ли, рок ли, –

Когда прошли парадные года?

 

Когда хрустит уставшая планета –

Не на одной! – на всех своих осях,

И над мечтой господствует вендетта

И шьют простор скорбями небеса.

 

Забытых дней бессмысленное эхо!

Тот мир тобой распят в моей судьбе.

Ты знаешь, мне сегодня не до смеха,

Как не до слёз раскаянья – тебе.

 

Так что же, пусть кружит твой скорбный ангел

Над всем былым, над мёртвой тишиной.

Но где-то там, вдали, играет танго.

Есть новый мир, пока ещё живой.

 

Весенняя кантата

 

Смотря на весёлых небесных лошадок,

В карете везущих весеннее солнце,

Легко понимаешь:

Мир вовсе не шаток,

Но знают об этом лишь ели да сосны.

 

И знают ещё и леса и долины,

Молчащие мглою, поющие солнцем,

Хранящие тайны в сплетении линий

Руки Дульцинеи, не ставшей Альдонсой.

 

Беспечные лица весенних событий,

Смотря в зеркала беспокойных сомнений,

В себе не находят печали, забытой

В пространствах пяти иль семи? измерений.

 

Я вижу: играют какие-то дети

На солнечных струнах, в пылающих росах,

И небо – лукавый игры их свидетель

Над ними – таинственным знаком вопроса…

 

Листая восток, обжигаясь зарёю,

С лесами толкуя на птичьем наречье,

Я сказку найду, а не сказку – зарою

В земле оживающих противоречий.

Рейтинг:

+1
Отдав голос за данное произведение, Вы оказываете влияние на его общий рейтинг, а также на рейтинг автора и журнала опубликовавшего этот текст.
Только зарегистрированные пользователи могут голосовать
Зарегистрируйтесь или войдите
для того чтобы оставлять комментарии
Лучшее в разделе:
Регистрация для авторов
В сообществе уже 1132 автора
Войти
Регистрация
О проекте
Правила
Все авторские права на произведения
сохранены за авторами и издателями.
По вопросам: support@litbook.ru
Разработка: goldapp.ru