Жил-был философ Кант, любимец грузчиков, зарабатывающих на платное обучение в академии. Говорят, непревзойдённый виртуоз «кантования» был равно убедителен и в доказательстве, и в опровержении одного и того же тезиса. Так случилось, друзья, что мне досталось Кантово бремя – о свежеиспечённом романе В. Власова «По-следний рассвет» сочинить статью ругательную. Пикантность ситуации в том, что «вторым пером» после автора доводил роман до ума ваш покорный слуга.
Неискоренимые врождённые пороки есть у романа «Последний рассвет», и я рассказываю здесь о них для того, чтобы авторам подобной прозы впредь удавалось таковых избегать.
Первое и главное – Виктор Витальевич гиперактивен. Он любит сочинять стремительные сюжеты, и охватывает тему широко, но такая «скоростная вспашка» целины недостаточно глубока. Герои романа в черновике носятся по всей Японии – от северного острова Хоккайдо до южного острова Яку. Но не обольщайся, читатель, не познать тебе по описаниям В. Власова, ни тамошних красот, ни даже сколько-нибудь отчётливого своеобразия природных зон, не увидать тебе умозрительно особенностей быта, уклада и ремёсел населяющих те острова аборигенов, не ощутить их прошлого и чаяний! Увы… увы… Зато в романе много суеты и беготни, в основном по крышам, по туннелям, по горам, много сражений на мечах, стрельбы из мушкетов, взрывов гранат, а сюрикэнами – специфическим оружием синоби – швыряются как снежками, причём и ниндзя, и самураи любого ранга. Кроме того, откуда ни возьмись, сюда вдруг затесались английские пираты!
Человеку, хотя бы мало-мальски знакомому с историей Ямато, читать такое – дико. Отчасти эту ситуацию удалось выправить, скрупулёзно отделяя мух от котлет и по возможности обозначая действующих лиц их историческими названиями. Так на страницах «Последнего рассвета» появилось разнообразное воинство: буси, асигару, синоби, оммицу и др.
Торопливость и невнимательность исказили и обеднили впечатление о реалиях Страны Восходящего солнца. Ничтоже сумняшеся, автор заставляет крестьян сажать рис в начале лета, а не ранней весной, и предлагает насладиться цветением сакуры… в осенний период. И совершенно не замечает ни единого летнего тайфуна! Но бамбук у него растёт – повсюду! Вперемежку с соснами и криптомериями. Крайне малочисленны упоминания о других видах и формах жизни, однообразны и часто неадекватны описания пейзажа. А ведь это важная составляющая повествования – детализируя «по делу» окружающую обстановку, в которой действуют его герои, автор углубляет художественное впечатление.
Второе по значимости – слабая проработка образов персонажей. Начиная с выбора имён. Всем известный факт – японская речь не приемлет звука «Л», заменяя его на «Р». Так «Алиса» становится «Арисой», «Луу» (кит. дракон) – «Риуу» и т.д. Но в романе В. Власова одного из главных героев зовут Лао, так как была изначальная задача согласовать сюжет романа и повести «Красный лотос». Прочих – Линэ, Лянг и т.п. мне удалось заменить. Масса в романе имён неяпонских и вообще невероятных. Имя принцессы Суа – встречается в корейском, но чаще – в тайском языке. Имена Тсенг, Чонг-Ву – для Японии экстремальная экзотика! Оставил… а куда деваться, если такие персонажи в «…Лотосе»? Неужели автору было лень «тупо» погуглить и воспользоваться соответствующими сайтами?!
Автор, судя по всему, знакомился с выбранной темой не по историческим или культурологическим источникам, а по поделкам анимэ и манги. Виктор Власов любитель изображать персонажей, но внешность его героев неестественна – вычурна, детали облика не несут смысловой нагрузки – «необязательны». Здесь он почти попал «в яблочко». Японская изобразительная традиция и не предполагает портретного сходства – японцу важно статусное соответствие, оттого их рисунки больше похожи на фрески. Поэтому править облики я и не стал. Пожалуй, это единственное, что осталось в романе от мультяшного первоисточника.
Ещё одно важное обстоятельство, сопутствующее изданию рома-на, следовало бы назвать. Полной уверенности у меня не было, на-сколько оно драматично в перспективе, поэтому не стал обращать внимание Виктора Витальевича… Действующие лица романа, занятые политикой, легко отождествимы с реальными историческими лицами, их память в народе окружена почётом и глубоким уважением – Токугава Иэясу, Тоётоми Хидэёси, Ода Нобунага, Акэти Мицухидэ. Их образы – священны… И если роман «Последний рассвет» каким-то чудом станет доступен жителям Японских островов – не оскорбит ли он религиозные и патриотические чувства? Не начнётся ли на незадачливого автора охота тех самых, населяющих страницы его романа, ниндзя да якудза? Хотя… я где-то читал, будто бы японцам нравится нестандартное видение действительности…
К сожалению, условия корректного обращения с рукописью не позволили полностью устранить очевидные глупости, допущенные при сочинительстве, посему пришлось предложить автору «по ходу» усложнить сюжет разнообразными оригинальными обстоятельствами. Это, конечно же, украсило роман, сгладило проблемные места, но вместе с тем, к сожалению, снизило ориентирующую, познавательную ценность произведения, которое пришлось сделать мистико-историческим. Воистину, роман получился авантюрный. Точнее, сам роман – авантюра.
Но, несмотря на моё маразматическое брюзжание, обращение молодых авторов художественной прозы к изображению другой культуры достойно уважения. Мы, читатели, практически ничего не знаем о народе, по численности сравнимом с нами, но ютящемся на сейсмоопасных островах Дальнего Востока. Виктору Власову следует отдать должное – роман «Последний рассвет» даёт нам хоть малое и не адекватное, но всё-таки какое-то представление о той очаровательной горной стране экзотических островов и смекалистых трудоголиков, где большинству из нас никогда не доведётся побывать.
