Когда земля разломилась…
Никто из нынешних не знает, как это было…
Когда земля разломилась на воду и сушу, в эту же секунду был разломлен Человек.
Разделённый на две части: Чело и Век, он утерял свои Совершенство и Цельность и был обречён на вечные поиски и скитания.
Никто уже и не помнит, каково это быть – Цельным. Привыкшие к расколу, к половинчатости звена, люди всё дальше отходят от Совершенства. Теперь Цельность это то, что лежит за пределами нашей личности.
Чело самобытно вгрызается в граниты знаний, шаг за шагом постигая мир и ведя летопись познаний света и тьмы. Чело бьётся над реальными науками и рассыпается прахом в землю; строит мосты и рушит их; возводит замки иллюзий и разносит их по кирпичику. Ненасытная жажда «Совершенной формы» гонит его на новые искания. Крепко держит Чело клетка ума. Но оно в поиске.
Век - глазами в небо, теряет свое естество в облаках. Растворяя свой стержень в метафизических исканиях, Век прозревает дальность планет и безграничность Космоса. Он зрит глубины по ту сторону Жизни, забывая о Реальности, и говорит о бессмертии Души. В ненасытной жажде «Вечных истин» он ищет Незыблемость и иссякает в Бездну. Век тоже в мучительном поиске.
Бывает, Чело и Век встречаются на краю Бездны и удивлённо вглядываются друг в друга. Чело настороженно, а Век привлечённо…
И тогда между ними возникает призрак Завершённости Форм и Незыблемости Духа – призрак Цельности. Они тянутся к нему и… опровергают самих себя. Они идут в Запредельность и… падают в Бездну.
- Так будет до скончания времён.
Какая нить стянет раскол между ними? Какое чудо заставит их обратить взоры друг в друга? Какая сила оторвёт их от призраков?
- Так будет до скончания времён!
Время безжалостно в ограниченности и милосердно в быстротечности. Никто уже и не помнит, каким был мир до раскола.
…Пронизанный золотистыми Нитями Творения, чудесно играющий Искрами Сознаний, осенённый Силой Единения, Мир звучал, и Беспредельность оглашалась гимном Любви…
Но давно утерянные песни всё ещё тревожат своими отголосками. Чело пытается ухватить ускользающую Нить, а Век гоняется за Искрами.
- Так будет до скончания времён…
Я жду безвременье. Где же ты, Любовь?
Святому Духу
Возьми души моей залог –
Волну тепла и нежность света.
Зарёй окрасится восток,
Зарёю Ветхого Завета.
Проснётся древность – вереница
Картин промчится в небесах.
Простит грехи святая птица –
Эмблема Духа во церквях.
Укрой меня крылом, голубка,
В твоих глазах найду Его.
Весь мир - разбитая скорлупка –
Скорлупка сердца моего.
Май
Речей невнятных верная подруга,
Моя печаль, весенняя, тускнеет.
Был месяц неожиданно разбужен
И был смущён, что полногласно веет.
В мгновеньи полукружья птичьей стаи
Запутались испуганные тени.
На донышках души остатки тают –
Осколыши тоски моей весенней.
Как ласковость тепла проникновенна,
Забилось время в путах дня и дыма.
И солнечный струится клёкот пенный,
И зов любви почти неуловимый.
Мне б босиком… хохочущие лужи
Избавят до конца от зимней лени.
Игольчато, знакомой с детства стужей,
Прильнут к стопам испуганные тени.
Июль
Ты здесь июль. Свеченье –
Дни, настоявшись, стекают
В парное ложе затона.
Лодку пустую баюкай,
Знойным дыханьем наполни,
Вольно ей плыть по теченью –
Ныне она колыбель.
Капают дни лепестково,
Длинные, полные светом
Падают, но безвозвратно.
В мире везде ли июльно?
Так же ль стекают мгновенья
В ложе парное затона,
В дрёме, ложась в колыбель?
Подруге
Не смотри ты больными глазами
На закат, на рассвет и на север.
Нам знакомым приветом – тем самым –
На лугах разжигается клевер.
Те луга заштрихованы свято
Нитью трав под твоею рукою.
Мы с тобою живём не богато
И воюем с немою тоскою.
Не богаты, но радостью пьяны,
Что живём, красотой обогреты.
И пронзает нетвёрдость тумана
Наших чувств – огонёк сигареты.
Не смотри, что и город без света
Оттого, что я в нём не живу.
Так по-детски заплакано лето,
Но не ты – это ивы ревут.
* * *
Падал снег.
В раскрытые ладони
Свет струился, колдовал прохладой.
И сгибался под печалью донник,
Под печалью белого разлада.
Корни, выступающие в небо,
Спорят, но живут в другой стихии.
Расскажите, приютиться где бы?
Где простятся жалость и грехи мне?
Падал снег.
А я страдал болезнью –
Я боялся боли и потери.
И к ладоням жалась бесполезно
Хладная узорчатость материй.
Милостыней мне струится нежность.
Почему не я, а снег нежданный,
Чуть хлебнув хмельного зелья крепость,
Разразился плачем Ярославны?
