Аттракцион
Что нового может быть здесь? Всем известно, что новое бывает только там. Вот туда и отправился всемогущий дух Льюс, чтобы хоть как-то развеять скуку.
На месте его встретил Проводник:
– Приветствую вас, почтеннейший.
Проводник являл собой образец смирения, а Льюс исподтишка рассматривал его.
– Ну, и где этот ваш аттракцион? – не выдержал всемогущий дух.
– Идёмте, почтеннейший, я покажу, – учтиво склонился Проводник.
И они пошли сквозь туман, который внезапно расступился, открыв взору путников Реку.
– Здесь, – остановился Проводник.
– Вы уверены, что это именно то, что я ищу?
– О, да, – улыбнулся Проводник. – Впечатления будут сильными, поверьте мне. Вы полностью потеряете могущество и память, знания и силу. Станете зависимым от обстоятельств. Вам неоткуда будет ждать помощи. Не на кого рассчитывать. Вы и на себя-то толком рассчитывать не сможете. При переправе вы будете абсолютно одиноки.
– При переправе? – удивился Льюс.
–Да. Мой аттракцион – переправа. Когда ступите в Реку, вы останетесь один и будете один вплоть до того момента, как покинете её воды. Я встречу вас на том берегу.
– Просто переправа? Издеваетесь? Я хочу избавиться от скуки, а вы предлагаете мне просто переправу?
– Это не обычная река. И потом, вы можете отказаться.
Льюс раздражённо дёрнул плечом и ступил в Реку…
… В мире родился ещё один человек.
Игра
В маленьком домике с большой спутниковой антенной жил-был маленький человек. Даунит Хромосомов. Его любимым занятием было лежать на большом мягком диване и смотреть разные программы по телевизору. Даунит мог переключать их с утками напролёт – всякий раз, когда утки пролетали около антенны, они ударялись в неё, и в телевизоре переключались программы.
Но однажды утром в антенну врезался гусь. И телевизор начал транслировать футбольный матч марсиан. А надо сказать, что марсианский футбол столь увлекательное зрелище, что маленький человек захотел сам в него поиграть. Но для этого необходимо отправиться на Марс… И Даунит Хромосомов совершил подвиг – встал с дивана и вышел из домика. Смотрит, а гуси полетели. Он поймал гусей. Связал их верёвкой и прикрепил к крыше. Потому крыша окончательно съехала. А это, как всяк знает, означает, что подготовка к полёту завершилась. И ему осталось только послать себя вместе с диваном, что он и сделал.
Путь до Марса не близкий, а в дороге всякое бывает. И это самое всякое в виде медленно отъезжающих крыш других любителей марсианского футбола догнало Даунита. Рыбак рыбака видит издалека. А потому в бескрайней космической пустоте, где и смотреть-то больше не на что, фанаты сразу же увидели друг друга. Посыпались приветствия:
– Ха!
– О!
– Гол!
– Оле!
И насыпалось этих самых приветствий с три короба. В общем, достаточно, чтобы получилась команда. Она и получилась. Потому как наши против марсиан завсегда договорятся.
Но жители Марса телевизор не смотрели, последних новостей не знали. И когда на их игровом поле внезапно появились диваны с маленькими людьми, все марсианские игроки разбежались. Тогда пришлось нашим играть самим с собой. А что делать? В такую даль зря, что ли, летели? Ну, и, естественно, наши проиграли.
Отсюда мораль: зубная перхоть - лучшая защита от ежедневных подгузников, даже если они с оптическим отбеливателем. А потому, будь то марсианский футбол, венерианские нарды или ещё что, Госстрах – навсегда лишит вас кариеса.
Жизнь тараканья
– А ты купи и дави! – усмехаясь, пошевелил усами, продавец.
В чёрном спортивном костюме с коричневыми лампасами и в чёрной бейсболке, он сам походил на тараканов, которых продавал.
Почти всю поверхность обшарпанного складного столика занимал самодельный аквариум из оргстекла, в котором по опилкам ползали здоровенные тараканы. Огромные, с чёрными глазами, усами-антеннами, утыканными шипами лапками и сложенными на спине блестящими полупрозрачными крыльями, сквозь которые виднелось лоснящееся коричневато-серое кольчатое тело…
– Фу! Мерзость! – брезгливо бросила молодая женщина и наклонилась к аквариуму, чтобы повнимательнее рассмотреть насекомых.
– Это – таракан американский. Periplaneta americana! Роскошное существо! Одно из древнейших насекомых. Динозавров, мамонтов и Тунгусский метеорит пережили! – продавец с гордостью рекламировал свой товар.
Петров глянул в чёрные глазки продавца и почувствовал, что и его бы он сейчас раздавил. Вместе с американскими реликтами.
Продавец снова шевельнул усами, усмехаясь, а тараканы в аквариуме прекратили возню и теперь, казалось, внимательно рассматривали Петрова. Особенно один, самый жирный. Он попятился назад, завалился на спину и теперь забавно шевелил лапками, пытаясь перевернуться.
Петров представил, как наступает на этого самого таракана, раздаётся хруст, крылья распластываются по асфальту, а вокруг них образуется мокрое пятно. Блин! Башмак испачкается. Зато…
Жирный таракан дёрнулся и замер.
– Давай вон того, – и Петров ткнул пальцем в его сторону.
Продавец достал из сумки пластиковый контейнер с продырявленной крышкой, ловко подхватил и опустил в контейнер таракана. Тот не шевелился.
– Поди, издох? – разочарованно спросил Петров, потому как давить дохлого таракана не интересно.
– Живой! Это у них защитная реакция.
С сомнением рассматривая насекомое, Петров спросил:
– Сколько?
– Полтинник. И вот ещё… если вдруг раздумаешь давить, вот тебе руководство, как содержать их. Они – твари неприхотливые, так что…
Петров сунул инструкцию в карман. Подумал, что сейчас давить не будет. Решил сделать это торжественно – зря, что ли, полтинник заплатил? А потому прямиком отправился в вино-водочный, а потом за колбасой и хлебом.
Дома, поставив контейнер на стол, рядом с поллитрой и закуской, весело подмигнул забившемуся в угол таракану:
– Ну, что, сволочь, дышишь? Ничего-ничего!
Таракан зашуршал …
Петров опрокинул рюмашку для бодрости и принялся готовить на стол, жизнерадостно рассказывая таракану:
– Понимаешь, бродяга, день у меня сегодня выдался хреновый. Меня сегодня с работы уволили. Нет, ты, конечно, не виноват, но должен же кто-то за это ответить! А всё Саныч! Будь ему неладно! У нас, наконец, программа заработала, он и говорит, давай отметим. Сам в магазин сбегал. А я что? Я от коллектива не отрываюсь. Ну, и отметили. А Саныч говорит: «Давай модернизируем!». Ну, и архивы полетели к ядрёне фене. А там вся переписка генерального за последний год. А кто ответственный? А ответственный я. А кто виноват, я тебя спрашиваю? Вот, то-то же! Так что ты не обессудь, я тебя купил – теперь могу делать с тобой что захочу, потому как ты теперь моя собственность. И будешь ты козлом отпущения!
Таракан затих и, казалось, внимательно слушал. Петров посмотрел на него и, вздохнув, опрокинул ещё рюмашку.
– Ну, что ты на меня уставился? Думаешь, мне не тошно? Оно, конечно, хороший программист без работы не останется… Но ведь обидно! Знаешь, что? На-ка вот тебе кусочек колбаски, побалуйся напоследок. Я же не зверь какой, я всё понимаю. Ты вон сколько всего пережил: и динозавров, и этих, как их, мамонтов… Ты, главное, кушай, колбаска хорошая. Небось, не каждый день такую лопаешь? Да-а! Задал ты мне задачку! Понимаешь, для меня работа – это всё! И не потому, что я такой крутой программист. Просто домой придёшь, а тут пусто. Нет, есть, конечно, телевизор там, музыка… но это всё не то. Ты не думай, я не жалуюсь. Если бы я захотел, у меня этих баб было бы… Зашибись! Эх! Да что говорить! – и Петров налил себе ещё рюмку.
Таракан потихоньку зашелестел.
Петров посидел уставясь в стол. И, вздохнув, вновь обратился к таракану:
– Ладно, братан, ты не дрейфь! Всё произойдёт быстро. Ты даже ничего почувствовать не успеешь! Хотя… какого чёрта?! Я тебя купил? Ты моя собственность! С хера ли я буду тебя давить? Живи, друг! Хочешь водки? Не пьёшь? Правильно! Здоровеньким помрёшь! – Петров хохотнул и грохнул по столу кулаком.
Контейнер подпрыгнул, и таракан шарахнулся в сторону. Петров поправил контейнер и ласково сказал:
– Бедолага, да ты уже на ногах не стоишь! Кто ж тебя такого полюбит? Вот один и мыкаешься по свету. Это ж подумать – скольких ты пережил? И динозавров, и, как их, мамонтов… Я вон…
Петров надолго задумался. Громкий всхлип заставил подпрыгнуть задремавшего было таракана.
– Я бы этого торговца замочил! Сволочь такая! Это ж надо, такого человека продать! Купи, говорит, и дави! Нет, ну не мразь?! Вот кто настоящий таракан! Ты, друг, не бойся, ты теперь не один! Я за тебя кому хочешь глотку порву! Хошь, динозавру, хошь, этому, как его…
Петров подскочил, и его повело в сторону. Он схватился за стол и снова сел.
– Ничего, морду набью завтра. Никуда он не денется. А ты ешь, не стесняйся. Ты ведь совсем один. Во всём мире. Бедолага. Это ж надо так мучиться! Идём ко мне, – и Петров аккуратно подхватил таракана и положил его на стол.
Тот двинулся в сторону. Петров вернул таракана на место:
– Ну, чего ты испугался? Хуже, чем есть, не будет. Одному куда идти? Я-то знаю! Ты ведь никому не нужен. Так, забава! Динозавров, вон, пережил, мамонтов, а толку? Как есть один! Ничего, теперь у тебя есть друг. Ты как я! И я знаю, чем помочь тебе…
Петров достал руководство по содержанию, сделал кулёк, опустил туда таракана, и со словами: «Ты больше не будешь мучиться!» – наступил на него.
Потом с чувством исполненного долга, пошатываясь, пошёл спать.
Про Веру
Вера, высокая стройная женщина, стояла у окна и плакала. Ей было тридцать пять, и она была одна…
Наплакавшись вволю, она вытерла слёзы и пошла на кухню. Поставила греть чайник, сделала бутерброд с маслом и колбасой, задумалась, и… намазала колбасу мёдом. Чайник к тому времени закипел. И тут зазвонил телефон. Вера подняла трубку:
– Ало, здравствуйте.
– Я даже не знаю с чего начать, – ответил приятный мужской голос.
– Вы куда звоните?
– Именно вам, Вера.
– Извините, я не узнаю по голосу. Кто вы?
– Меня зовут Владимир. Я из параллельного измерения.
– О, боже! – сказала Вера и бросила трубку. – Псих какой-то. Или чья-то глупая шутка.
Вернулась к столу. Взяла бутерброд и с удивлением посмотрела на него, покачала головой, аккуратно счистила мёд с колбасы и принялась за ужин. Едва прибрала за собой посуду, как снова зазвонил телефон:
– Пожалуйста, только не бросайте трубку, – раздался всё тот же умоляющий голос. – Возможно, вам показалось, что я псих или что это шутка. Всё не так, как вы себе представляете. У меня нет другого выхода, пожалуйста, помогите.
– Скорую, что ли, вызвать? Так у вас есть телефон. Вы можете и сами.
– Я вас понимаю. Я и сам ещё сегодня утром… Короче, я случайно попал в ваше измерение. Я хочу домой. А выход… Он у вас в спальне.
Вера снова бросила трубку. Это было уже слишком. «Выход в спальне! Эти мужики… Им бы только в спальню. Уж и не знают, что придумать. Он, видите ли, из параллельного измерения!»
После разговора ей стало тесно в комнате, и она решила немного прогуляться, тем более что сгущались сумерки, а ей очень нравилось это время суток. Вера оделась, взяла перчатки, открыла входную дверь и чуть не вскрикнула от неожиданности – у двери стоял мужчина. В руке он держал сотовый телефон. Вера застыла в оцепенении. Некоторое время они смотрели друг на друга. Он выгодно отличался от всех знакомых ей мужчин. От него веяло надежностью. И, надо сказать, он был очень даже ничего…
Тут внизу стукнула дверь, и Вера вздрогнула.
– Это я, Владимир, – сказал мужчина, – если вы прогоните меня, то я даже и не знаю, что буду делать.
Вера внимательно посмотрела на него – такой симпатичный… «А что, если…» – подумала она.
– Проходите, – и отошла в сторону, пропуская мужчину.
– Спасибо вам большое, Вера, – ответил Владимир, – я уже думал, что никогда не вернусь домой.
Он вытер ноги о коврик:
– Если позволите, не буду вас задерживать, – и, не глядя на Веру, шагнул в дверь спальной комнаты.
Возмущённая Вера вошла следом, готовая прогнать наглеца, но в спальне уже никого не было. Она осмотрела комнату ещё раз и горько рассмеялась. Владимир исчез. Лишь на полу остался влажный след от мужского ботинка.
Конец Начала Новой Эпохи
Тишину Центра Управления Временем внезапно взорвал крик дежурного оператора Степаныча, круглолицего и добродушного обычно человека:
– Петруха! А ну иди сюда, паршивец!
Не получив ответа, Степаныч грохнул кулаком по столу:
– Петруха, твою мать, иди сюда, не то голову оторву!
Из дальнего угла выполз взъерошенный молодой человек в круглых очках. Дежурный техник Петруха. Он с трудом поднялся и неуверенно подошёл к Степанычу.
– Не кричи… Пожалуйста. Я после вчерашнего празднования Конца Начала…
– «Не кричи! Не кричи!» Ты посмотри! Что это?!
Техник глянул на монитор преобразователя многовероятностного будущего в единственно реальное прошлое.
– Ох, до сих пор в глазах двоится, – проговорил Петруха, поворачиваясь к Степанычу. Но едва глянул на него, и остатки хмеля вылетели из головы. Он снова посмотрел на монитор. Вместо одной линии, обозначающей прошлое, было две. Петруха бессильно опустился в кресло.
– Что это? – спросил он.
– Это я у тебя спрашиваю, что ЭТО!
– Два прошлых…
– Вот именно. Люди и с одним-то разобраться не могут, а тут два. Это же всеобщее раздвоение личности и повальная шизофрения. Признавайся, что ты сделал?
– Почему я?
– Потому, что это ты у нас гений. Гений-отморозок.
– Ну, когда вчера Светка приходила…
– Что?! Ещё и посторонние в операторской! Если начальство узнает… Нас в лучшем случае просто уволят.
– Но ты же не скажешь…
– А тут и говорить ничего не надо, – прорычал Степаныч и ткнул пальцем в монитор.
– Да, дела. А что, если, того. Ну, одну линию стереть.
– А вдруг полную распечатку посмотрят? Всё же записывается.
– Они что, не люди? Они же тоже Конец Начала праздновали. А пока все выходные закончатся, столько всего накопится…
– Не знаю… Только как её сотрёшь-то?
– Устроим какую-нибудь аннигиляцию или, там, чёрную дыру, или, на крайний случай, – взрыв сверхновой.
– Думаешь, получится?
– А то! – воодушевился Петруха и быстро нажал несколько кнопок, потом щёлкнул рубильником. В следующий момент одна линия потухла. – Есть!
Но, пару раз мигнув, пропала и вторая.
– Вот тебе и начало конца, – сказал Петруха и в ужасе посмотрел на Степаныча. А тот уже занёс кулак для удара. Но ударить не успел, поскольку в это самое мгновение исчезло всё, в том числе начальство, которое так и не узнало об этом происшествии.
Кикона
– А с вами бывало так, что в полутёмном переулке вы вдруг чувствуете страх? Резко оборачиваетесь. И видите только свою тень? – с интересом поглядывая на меня, спросил худенький мужичок в сером пальто и в кепке. Очень худенький.
– Ну и что? – ответила я.
– Вот! – он победно поднял вверх указательный палец.
– Что вот?
– Вот вам и доказательство.
– Доказательство чего? – спросила я и внимательно посмотрела на него.
– Доказательство существования киконы! Я про них всё знаю. Незадолго до нашей с вами встречи одна такая выползла из тени и цапнула меня за ногу. Вот, даже след от зубов остался, – и он гордо продемонстрировал свою голень с отпечатками зубов.
Я посмотрела на его ногу и подумала: «Это же надо быть таким худым» – а вслух сказала:
– Вам, наверное, очень повезло. Судя по отпечаткам.
– Я сбежал от неё. О, эти киконы – коварные твари. Прячутся в вашей тени, потом, в самый неожиданный момент, выползают и трансформируются. И тогда всё. Каюк. И не подавятся.
– Похоже, вам очень повезло, – попыталась я прервать его, но мужичок разошёлся:
– Гнуснейшие, я вам скажу, твари эти киконы. А какие у них зубы… Жуть! А чешуя… А шипы на хвосте… А какие приобретают формы! Иной раз и не сразу узнаешь…
– Вам. Очень. Повезло.
– Если бы не тутутры, они давно бы расплодились. Милейшие тутутры. Такие пушистенькие, симпатичные, а вот с киконами справляются запросто…
Тут я не выдержала, и… Я ведь с ним хотела пообщаться. А он? Тутутры ему, видите ли, пушистые и милейшие. Да гнуснее тварей не существует! Того и гляди, норовят вцепиться в тебя зубами. И кикон поносит. Знает, видите ли, про них всё. По-моему, так они само очарование. И зубки ничего так… Симпатичные зубки. И шипы на хвосте один к одному. Ровненькие. И чешуя приятного оливкового цвета. Брр! Очень худенький был мужичок. И тень его слишком маленькая. Спрятаться как следует негде. Киконы ему, видите ли, не нравятся. Это он мне не понравился. Сбежал! Ха! Одни кости…
Я потянулась, трансформируясь. Приближалась новая тень. Хорошая тень. Большая.
