Я уже писал в одной из предыдущих статей, что, "читая "Шпигель", лишний раз убеждаешься, что у первой и второй древнейших профессий есть много общего". Приятно было убедиться, что так считаю не я один.
В конце истекшего года лос-анджелесский Центр Симона Визенталя (неправительственная организация по защите прав человека, борьбе с терроризмом и антисемитизмом) опубликовал свою очередную десятку самых ярых антисемитов года (точнее, авторов наиболее антисемитских высказываний, которых я дальше для простоты буду именовать просто антисемитами). Вместе с Ахмадинежадом, египетскими "Братьями-мусульманами", венгерской партией "Йоббик" ("За лучшую Венгрию") и прочими юдофобами, на которых клейма негде ставить, попал в список (на 9-е место, перед занявшим 10-е Луисом Фарраханом) и 45-летний Якоб Аугштайн, приёмный сын знаменитого основателя и многолетнего издателя "Шпигеля" Рудольфа Аугштайна.
Я уже упоминал в прошлом, что мать Я. Аугштайна - переводчица Мария Карлсон, - будучи замужем за Р. Аугштайном, прижила якобы на стороне от известного и весьма плодовитого во всех отношениях писателя-антисемита Мартина Вальзера. В 1998 году, при награждении его почетной литературной премией, Вальзер неожиданно разразился возмущенной речью, в которой с гневом говорил об инструментализации Холокоста против немцев и "моральной дубине Освенцима". За это он получил громкие аплодисменты публики. Не хлопало всего три человека, среди них - тогдашний глава еврейской общины Германии Игнац Бубис и его жена. После этого Бубис публично осудил речь Вальзера, в прессе и на телевидении развернулась дискуссия, местами превратившаяся в травлю Бубиса, от которой он и умер через полгода. После этого Вальзер накропал роман "Смерть критика", причем в фигуре ненавистного ему и с наслаждением убиваемого им в романе литератора вывел самого крупного литературного критика Германии - ныне 92-летнего Марселя Райх-Раницкого, в свое время сумевшего бежать из варшавского гетто. Известна также оценка Вальзером Боба Дилана: "Что они нашли в этом цыганствующем израилите?".
Как известно, яблоко от яблони недалеко падает. Якоб Аугштайн-Вальзер, немецкий издатель, телеведущий и обозреватель ряда известных немецких газет и журналов, в том числе и «Шпигеля», попал в «чёрный список» Центра Визенталя за выпады против евреев и государства Израиль. Есть что-то символичное в том, что два известнейших в Германии человека породили и воспитали монстра хит-парада мировых антисемитов.
Аугштайн-старший оставил своему приемному сыну приличное наследство, да и родной папаша, тоже миллионер, надо думать, материально не обижает. И ведет себя мультимиллионер Аугштайн-Вальзер, когда не занимается левой демагогией в "Шпигеле" и "Фрайтаге", в многочисленных ток-шоу, где он – частый гость, да в своей телепередаче на канале "Фёникс", вполне по-миллионерски. Например, не далее как в декабре взял и уволил 9 работников редакции принадлежащего ему "Фрайтага" во главе с главным редактором, функции которого решил теперь выполнять сам. Причем причиной было вовсе не недовольство работой этой девятки ультракрасных писак, а снижение продаваемых тиражей (за весь третий квартал было продано всего 13790 экземпляров этой посткоммунистической газетенки, т.е. всех ее номеров за этот квартал (а выходит она еженедельно, так что сие количество нужно еще разделить на количество недель в квартале, чтобы получить количество экземпляров за номер)). А в 2003 году даже судился с коллективом "Шпигеля", которому Рудольф Аугштайн завещал 1% долей участия в "Шпигеле" (пасынку же досталось 24%). Вот такие вот в Германии коммунисты-"бессребренники".
"Борьба с антисемитизмом однозначно ослабевает, если критически пишущий журналист сам обвиняется в расизме или антисемитизме", – пафосно заявил сам Аугштайн. Так же, как и Грасс, Аугштайн считает, что от Ирана не исходит никакой опасности, Ахмадинежад - безобидный болтун, зато Израиль угрожает миру, строит в Газе лагеря, которые он описывает как концентрационные (чтобы придать подспудному сравнению израильтян с нацистами убедительности), и вовсю разглагольствует об еврейском лобби в Америке, якобы определяющем всю американскую внешнюю политику.
Центр Визенталя аргументирует свои обвинения в адрес Аугштайна пятью его цитатами. Все они относятся к публикациям Аугштайна в его авторской колонке в "Шпигеле" - "При сомнениях - налево". Так, он приравнивает ультраортодоксальных израильских евреев (10% населения страны) к исламским фундаменталистам и террористам. Разумеется, среди главных объектов критики журналиста и внешняя политика Израиля. В частности, Аугштайн писал, что премьер-министр Израиля для продвижения своих целей использует поддержку США, где президент нуждается в расположении местного еврейского лобби, а также манипулирует Германией, постоянно припоминая ей ее прошлое. Дескать, именно таким образом руководство Израиля держит мир на коротком поводке, пугая всех возможной войной в ближневосточном регионе, а сектор Газа отпрыск Вальзера называет "местом, где кончается человечность". Зачлась Аугштайну и его горячая поддержка другого известного борца с Израилем Гюнтера Грасса, считающего "израильскую атомную державу" главной угрозой миру. "Только потому, что он представитель прессы, господин Аугштайн не может после своих неподобающих высказываний прятаться за журналистскую неприкосновенность", – отметил представитель Центра.
Полностью поддержала Центр Визенталя и Антидиффамационная лига. Зато в самой Германии общественность дружно встала на защиту Аугштайна, в том числе, как это ни прискорбно, и еврейская.
А началось все с того, что Аугштайн был назван "образцовым антисемитом" известным в Германии публицистом, польским евреем Генриком М. Бродером, у которого и отец, и мать прошли через Освенцим.
"Недавно я назвал Аугштайна салонным антисемитом, но я ошибся, - пишет Бродер в своем блоге "Ось добра". - Это самый настоящий, образцовый антисемит, антисемитский говномет, которому удалось не сделать карьеру в Главном управлении имперской безопасности (Гиммлера) только благодаря милости позднего рождения ("милость позднего рождения" - одно из неудачных высказываний Гельмута Коля, за которое ему устраивали головомойку - О.В.). Все способности для этого у него есть. В своей последней колонке в "Шпигеле" он задает риторический вопрос “Cui bono?” ("кому выгодно?") по поводу бунтов и убийств в исламских странах и так отвечает на него: "Полыхает в Ливии, Судане, Йемене, беднейших странах мира. Разъяренные молодые люди, сжигающие американские, а с недавнего времени - и немецкие флаги, такие же жертвы, как и мертвецы Бенгази и Саны. Кому выгодно такое насилие? Всегда только сумасшедшим и бессовестным. И на этот раз, как и обычно, - американским республиканцам и израильскому правительству".
Оставим в стороне дикое утверждение, что разъяренные молодые мужчины - такие же жертвы, как и те, которых они убили, среди них и посол США в Ливии, - пишет далее Бродер. - Оставим в стороне и расистское утверждение, что беснующиеся мусульмане - это безвольные существа, которые настолько дебильны, что не понимают, что управляются кем-то извне. Я скажу только пару слов об обвинении в адрес американских республиканцев и израильского правительства: это же классический образец антисемитской аргументации, который Аугштайн слямзил у старых и неонацистов. Так, те утверждали, что Гитлер пришел к власти с помощью еврейского и американского финансового капитала, что сионисты охотно сотрудничали с нацистами, легко соглашаясь с гибелью миллионов своих сородичей только для того, чтобы создать сионистское государство. Это и есть логика “Cui bono?”. С таким же основанием можно утверждать, что нацисты специально развязали Вторую мировую, чтобы получить помощь по плану Маршала.
Я повторяю: Аугштайн - образцовый антисемит и антисемитский говномет. Я знаю, это серьезное обвинение. Я требую от Аугштайна подать на меня в суд за такое оскорбление. Он богат, может позволить себе лучших адвокатов. Я могу порекомендовать ему мюнхенского адвоката, защищавшего [отрицателя Холокоста] Дэвида Ирвинга. Я не призываю к цензуре, я не имею ничего против того, чтобы Аугштайн публиковал свои антисемитские галлюцинации в "Шпигеле" и "Фрайтаге". Свобода слова - для всех. Я лишь констатирую: он - образцовый антисемит, антисемитский говномет и маленький Штрайхер с соседней улицы".
Разумеется, Аугштайн не стал подавать на Бродера в суд, а "Шпигель" и ухом не повел: всю неудобную и неприятную ему информацию он всегда просто «не замечает». Когда же в дело вступил Центр Визенталя, причем со ссылкой именно на Бродера (хотя Бродер отрицает, что имел с ним какой-либо контакт, и ЦСВ подтвердил это), вот тут "Шпигель" всполошился не на шутку. Еще бы, под сомнение была поставлена его международная репутация! Тут начались и статьи в защиту Аугштайна и с обвинениями в адрес Бродера (также в прошлом колумниста "Шпигеля", изгнанного оттуда за неполиткорректность и отказ следовать Генеральной линии) и рабби Эбрахама Купера из Центра Визенталя.
Эбрахам Купер
"Меня интересует не прошлый Холокост, - говорит Бродер в ответ на захлестнувшую его волну критики, - а следующий, который подготавливается текстами вроде аугштайновских".
Раздувание ненависти к Израилю было профессией уже во времена существования Антисионистского комитета советской общественности, пишет он далее. С тех пор Советский Союз давно развалился, а профессия осталась. На Западе ею занимаются "критические интеллектуалы", которые называют себя "критиками Израиля" - это такая же профессия, как, например, организатор массовых мероприятий, только более почетная. Особенно с тех пор, как им выписана индульгенция, и не кем-нибудь, а вице-президентом Центрального совета немецких евреев Саломоном Корном (а за ним, добавлю от себя, и бывшим вице-президентом ЦСНЕ, долгое время шедшим в президенты, но погоревшем на громком скандале с кокаином и проститутками, Мишелем Фридманом).
Краткая предыстория такова: у Бродера - давний конфликт с функционерами ЦСНЕ, которых он справедливо обвиняет в инертности, приспособленчестве и нежелании бороться с реальным антисемитизмом и антисионизмом. И потому те скорее солидаризируются с открытым антисемитом, чем с главным после Саррацина инфант-терриблем немецкой журналистики Генриком Бродером.
"В моих текстах, пишет далее Бродер, речь шла о колонках Аугштайна, в которых он, на мой взгляд, маниакально сфокусирован на Израиле, что превосходит рамки любой критики. Аугштайн демонизирует Израиль так, как раньше демонизировались сами евреи, как опасность для мира на планете и источник всяческих мерзостей; он строит теории заговоров, в которых Израиль представлен закулисным кукловодом; он открыто объявляет Израиль бенефициаром, а неявно – еще и подстрекателем волнений в арабских странах; короче говоря, он дает полный ход своей глубоко засевшей ненависти к "супердержаве Ближнего Востока", в то время как от него не дождешься ничего подобного в отношении Ирана, Ирака, Сирии или Саудовской Аравии". Если это - "критическая журналистика", то "Всеобщая газета мясников" - орган Союза немецких вегетарианцев.
После того, как появились обе моих статьи [в газете "Ди Вельт"], не произошло ровным счетом ничего, за исключением бурления форумников "Фрайтага", поспешивших на помощь своему гуру. Сам Аугштайн молчал и никак не откликнулся на мой призыв к открытой дискуссии. Все это молниеносно изменилось, когда Центр Визенталя в конце декабря поставил его в свою десятку мировых антисемитов 2012 года. Обоснованием послужили пять его цитат в шпигелевских колонках, а также (мелким курсивом) то, что я назвал его образцовым антисемитом. Просто в Америке тоже есть люди, читающие "Шпигель" и "Ди Вельт", во что у нас не могут поверить. Сам я первый и последний раз контактировал с этим Центром 20 лет назад, когда написал в "Шпигеле" историю про "американизацию Холокоста". Я не сообщал им ничего про Аугштайна и сами они тоже не спрашивали меня, хочу ли я видеть его в их десятке.
Однако заместителю председателя ЦСНЕ Саломону Корну, который прежде выделялся лишь громким публичным молчанием и уходом за своими галстуками и пуговицами на манжетах, все эти обстоятельства известны, естественно, лучше меня. В интервью Немецкому радио он заявил, что "со стороны Центра Визенталя было глупо следовать, с позволения сказать, "аргументации" Генрика Бродера". Очевидно, "ЦСВ очень далек от немецкой действительности и не знает, что Генрик Бродер известен своими сильными преувеличениями. Нельзя принимать всерьез то, что он говорит, это часть его имиджа; вместо этого ЦСВ надо было бы провести самостоятельное расследование".
Методы Антисионистского комитета
Более испуганный, чем польщенный, принял я к сведению, что ЦСВ, оказывается, пляшет под мою дудку, хотя даже моя собственная семья не делает того, что я хочу. То, что Корн фактически объявил меня сумасшедшим, - это техника, использовавшаяся и Антисионистским комитетом советской общественности по отношению к его критикам. Собрав в себе последние остатки оставленной мне вменяемости, я спросил себя, почему Корн уделил столько времени и внимания моей персоне, если ее нельзя принимать всерьез?
Это была не единственная реакция, противоречившая правилам логики. Юлиана Ветцель, научный сотрудник берлинского Центра изучения антисемитизма, заявила в интервью журналу "Цицерон" следующее: "Всегда весьма проблематично назвать кого-то антисемитом. Самое большее, что можно сказать: "Этот или тот обслуживает антисемитские клише, стереотипы и предрассудки".
Как назвать того, кто обслуживает антисемитские клише?
Как называют того, кто лжет? Лжецом. Как называют того, кто пьянствует? Пьяницей. Как называют того, кто ворует? Вором. Только того, кто обслуживает антисемитские клише, стереотипы и предрассудки, нельзя называть антисемитом, по крайней мере, по представлениям берлинского Центра по борьбе с антисемитизмом, бывший директор которого, Вольфганг Бенц, после недавнего теракта в Тулузе с убийством рабби и трех еврейских детей, не заметил "никакого нового уровня антисемитизма" (будучи директором этого Центра, Бенц в основном посвящал себя борьбе с "исламофобией" - О.В.). Ему даже не было ясно, "были ли и у преступника антисемитские мотивы или ему просто хотелось пострелять".
Председатель Союза немецких журналистов Михаэль Конкен встал на защиту Аугштайна и обосновал это... "особой ответственностью в связи с Холокостом": "Только тот может удовлетворять требованиям этой ответственности, кто критически вникает в суть происходящего на Ближнем Востоке". При этом Конкен вдохнул новую жизнь в старую остроту писателя Вольфганга Порта, сказавшего, что обязанность немцев - следить за тем, чтобы евреи не взялись за старое.
Франкфуртский ученый-педагог доктор Миха Бруммлик также взял Аугштайна под защиту. Он заявил в интервью "taz": "Иногда он маневрирует на границе с предрассудками, но в целом аргументирует взвешенно". Это был один из тех моментов, когда мне снова стало ясно, что я поступил совершенно правильно, своевременно прервав свое академическое образование, чтобы не оказаться в компании, где предрассудков не стыдятся, а объявляют их «взвешенными».
Во всех этих дебатах больше всего бросается в глаза, как много в них участвовало интеллектуалов с еврейским образованием - и на стороне Аугштайна, причем совершенно добровольно, без поручения ЦК партии. От Корна до Шёпса, от Фридмана до Вольфзона, от Сегева до Зелигмана. Тем не менее, генсек Евангелической Академии Германии Клаус Хольц заявил, что "многие интеллектуалы во время таких важных дебаттов самоустраняются и освобождают место всяческим бродерам этого мира". Причем под выражением "всяческие бродеры этого мира" явно имеется в виду некая мировая еврейская закулиса.
Читал я все эти комментарии и думал: а не курили ли все эти люди одну и ту же траву? Речь у всех у них шла не об Аугштайне и его комментариях, которые каждый сам может прочесть в сети, а обо мне и о том, как мне удалось оседлать и направить Центр Визенталя.
Никто из них не отнимал у Аугштайна право критиковать Израиль, а вот меня они лишили права критиковать Аугштайна за его "критику". Мало того, мне даже посоветовали вспомнить о смирении и благодарности: "Это большая заслуга немецкого правового государства, что Генрик М. Бродер все еще разгуливает на свободе, а не сидит в тюрьме". Да уж, немецкое правовое государство безупречно выдержало жесточайший экзамен.
Что это было, спрашивал я себя, что заставило образованных и неглупых людей совершать такие аргументативные харакири? Я думаю, чистое отчаяние - от того, что в лице Якоба Аугштайна был разоблачен один из них. Хотя опросы и показывают, что примерно 20% немцев настроено антисемитски, но эти 20% обязательно должны быть какими-нибудь малообразованными маргиналами, которые еще никогда не читали стихов Гюнтера Грасса и не посещали концерт клезмерской музыки. А если иногда и говорят, что антисемитизм проник в сердцевину общества, то надо тщательно следить, чтобы ни в коем случае не называть никаких имен!
Интеллектуалы этой республики, которые обычно идут в ногу с духом времени, цепляются за старое антикварное понимание антисемитизма, напоминающее печатную машинку 30-х годов прошлого столетия. Антисемитизм - это обязательно СА и СС, окончательное решение еврейского вопроса, Освенцим и Нюрнберг. Они отказываются признавать, что антисемитизм видоизменяется со временем и всегда опережает исследователей антисемитизма так же, как хакеры опережают экспертов информационных технологий. Грабители банков нынче не носят маски, очки и искусственные бороды, как их изображал Карл Баркс, они не режут сейфы автогеном, а сидят в сшитых на заказ костюмах в хорошо кондиционируемых помещениях или даже просто в кафе и снимают деньги с чужих счетов при помощи лэптопа. То же самое можно сказать и об антисемитах. Они больше не похожи на штурмовиков СА и не бьют витрин еврейских магазинов. Они аргументируют тонко и осторожно: например, говорят, что Израиль - это опасность для мира номер один, а за всеми несчастьями кроется рука всесильного израильского лобби. Они считают, что если бы не было Израиля, то восторжествовал бы мир на Земле. Все это - чистой воды антисемитизм, но интеллектуалы не способны постичь это, как и то, что единственно постоянное в жизни - это вечные изменения.
Конечно, есть еще и старый добрый антисемитизм, как, например, в НДПГ, но он уже отслужил свое, как в политическом, так и в культурном плане. Поэтому я даже нахожу утешение для себя в том, что в Фэйсбуке создана группа "Выслать Бродера в Израиль!". Тут есть хоть какая-то конструктивная идея. Поскольку в Тель-Авиве светит солнце, а здесь у нас холодно и мрачно".
Конечно, Бродер иронизирует, хотя ему совсем не до смеха. Если выступления лидеров ЦСНЕ еще можно как-то оправдать их личной враждебностью к Бродеру, а на людей вроде ультралевого израильского историка и журналиста Тома Сегева пробу ставить негде, то участие в этой омерзительной компании таких вполне уважаемых немецких евреев (и - по прошлому! - патриотов Израиля), как писатель и издатель Рафаэль Зелигман и историк-публицист Михаэль Вольфзон, наводит на очень невеселые размышления. Впрочем, я нашел только одну цитату Зелигмана на эту тему, где он говорит: "Мне все равно, антисемит Аугштайн или нет. Но в вопросах Израиля у него очень ограниченный горизонт". Вольфзон же действительно дал интервью Немецкому радио, где одновременно критикует и Аугштайна за его "диффамацию Израиля", глупости и "невзвешенные высказывания", и Бродера, и ЦСВ, который-де заботится только о спонсорах, "идиотских черных списках" и "ведет себя неприлично". Налицо именно то шизофреническое раздвоение сознания, о котором и пишет Бродер. Но таков общественный дискурс: главное - не обидеть «хорошего» человека, даже если он мерзавец. Вот и сам Бродер в конце концов не выдержал и принес извинения Аугштайну за то, что перегнул палку, заявляя, что Аугштайн своими писаниями готовит следующее окончательное решение еврейского вопроса, является "маленьким Штрайхером" (издателем "Штюрмера") и мог бы сделать карьеру в гестапо. Правда, он подчеркнул, что извиняется только за это и ни за что больше.
Тем не менее, берлинский радиоканал RBB, для которого Бродер много лет давал по пятницам комментарии, отказался от его услуг. На него ополчилась большая коалиция от FAZ до taz и от Левой партии до ХДС. Так, "эксперт по антисемитизму" Клаус Хольц в интервью Немецкому радио называет его хамом, Нильс Минкмар во "Франкфуртер Алльгемайне" называет его "Бадом Спенсером среди немецких комментаторов", Йоахим Петрик во "Фрайтаге" - "гнусным высокопарным военным лоббистом военно-психиатрическо-фармацевтического индустриального комплекса США" (это уж действительно что-то из разряда психиатрии! Даром, что Петрик работает в собственной аугштайновской газетенке, где никаких выражений не стесняются). Для Кристиана Боммариуса из "Франкфуртер Рундшау" еврейский публицист - "современный Геббельс", который должен сказать спасибо, "что до сих пор разгуливает на свободе". Ирония истории в том, что именно этой относительно крупной газетенке, "Франкфуртер Рундшау", которой ничего не стоит, например, злобно поиздеваться над последствиями инсульта и параличом половины лица у Тило Саррацина и публично пожелать ему смерти, именно в эти дни было суждено уйти в мир иной, поскольку кучки читателей-леваков недостаточно, чтобы удержать ее на плаву, а другая целевая аудитория в лице мусульман предпочитает оригинал - "Хюрриет" или Deutsche Türkei Zeitung. И среди тех, кто и не подумал протянуть ей финансовую руку помощи, прежде всего бросается в глаза левый мультимиллионер Якоб Аугштайн, которого она так преданно защищает. Потому что комплименты комплиментами, а табачок врозь...
Аугштайн вместе с Бродером на сцене берлинского театра Максима Горького
Бродера же защищали в основном лишь несколько коллег по газете "Ди Вельт", как Клеменс Вергин, Райнер Трамперт в "Конкрет" да Штефан Гертнер в "Титанике". Ну, и, разумеется, в блогах вроде замечательного "Лизавельт", который, в отличие от "Шпигеля", взял интервью у рабби Купера из ЦСВ.
Антисемитская политическая картина мира
Сидящему на жирных госдотациях Центру по исследованию антисемитизма, занимающемуся чем угодно, только не борьбой с антисемитами, не нужно придумывать никаких сложных правил вычисления антисемитов (а точнее - выгораживания левых юдофобов, поскольку антисемитизм - это (по неписанным, но четко действующим правилам европейского политического этикета) нечто, что можно и нужно вменять лишь правым, хотя подавляющее большинство европейских антисемитов - левые, такие же, как ультралевый Аугштайн или функционеры Левой партии, среди последних – также выступивший в защиту Аугштайна полуеврей Грегор Гизи, который, будучи звездным адвокатом в ГДР, стучал на своих клиентов в Штази). Потому что такие правила давно уже разработаны Европейским форумом по борьбе с антисемитизмом. Если вспомнить выработанное Натаном Щаранским классическое определение современного антисемитизма под маской антиизраилизма как совокупности трех "Д" - демонизации, делегитимации и двойных стандартов, - то данный каталог представляет собой расширенное описание типичных проявлений антисемитизма. И мы увидим, что писания Аугштайна содержат многие пункты из перечисленных в нем.
По извращенной логике немецких антисемитов, к борьбе с израильскими евреями их обязывает ничто иное, как память о Шоа. Якобы именно поэтому они не борются за права 20 миллиардов курдов, лишенных родины тремя мусульманскими народами, и им наплевать на права киприотских греков, лишенных турками родины. Ведь если сравнить ситуации в Иудее и Самарии и на северном Кипре, который уже 38 лет оккупирован Турцией, то мы увидим, что после вторжения туда 20 июля 1974 года турки произвели там натуральную этническую чистку. Ни одно государство мира, кроме самой Турции, не признает северную часть Кипра отдельной страной; по международному праву Республика Кипр сохраняет суверенитет над всей территорией Кипра.
Согласно Вики, число ввезенных с тех пор из Турции на Северный Кипр турок втрое превышает исходное количество турок, живших там до 1974 года (тогда как всех этнических греков оттуда депортировали). При этом Кипр является частью ЕС, но ЕС не находит себе более подходящего занятия, чем вести с Турцией переговоры о вхождении в ЕС и бороться за создание никогда не существовавшего палестинского государства, и это на фоне братоубийственных гражданских войн в Сирии и прочих арабских странах (а скоро, вероятно, и в Ливане с Египтом), а аугштайны занимаются пропагандистской поддержкой этой борьбы. Вот это и есть те самые двойные стандарты, о которых говорил Щаранский. Естественно, что и от ООН не дождешься ни заседаний Совбеза, ни Генеральных Ассамблей, ни резолюций Совета по правам человека по поводу народов, по-настоящему ограбленных своими соседями, будь то курды, грузины или греческие киприоты. Хотя евреи имеют законное право селиться в любой точке Иудеи и Самарии (согласно никем и никогда не отмененному решению, принятому в 1920 году международным сообществом в Сан-Ремо и утвержденному Лигой Наций в 1922 году), в то время как действия Турции по отношению к Кипру иначе как оккупацией, грабежом и беззаконием и не назовешь.
Теперь пару слов о самом "Шпигеле". Вся изолганность этого самого популярного в Германии журнала и интернет-ресурса выражается в том, как легко он предоставляет слово Ахмадинежаду, Асаду и Саддаму Хуссейну, но боится предоставить его Нетаниягу и Либерману, и при этом бьет себя в грудь, утверждая, что они - никакие не антисемиты, а свободные журналисты. В Германии это обычная практика. К примеру, передачи о критиках ислама делаются без участия самих критиков ислама: им навешиваются ярлыки и абсурдные обвинения, но никогда, ни при каких обстоятельствах, не предоставляется возможность защитить себя. Это типичные проявления современного европейского тоталитаризма, прикрывающегося маской демократии.
"Шпигель" лжет, когда пишет (и не один раз!): "Центральный совет немецкий евреев дистанцировался от обвинений против Аугштайна и сам обвинил Центр С. Визенталя в недобросовестном исследовании вопроса". ЦСНЕ никогда официально не дистанцировался от обвинений Аугштайна и ни в чем не обвинял ЦСВ. Все это - от собственного лица - сделал один Саломон Корн в радиоинтервью, которое всеми немецкими СМИ недобросовестно (мягко говоря) выдается за позицию ЦСНЕ. Всем известно, что Корн питает давнюю вражду к Бродеру, однажды пожелавшему баллотироваться в президенты ЦСНЕ и до смерти напугавшего этим сидящих в ЦСНЕ престарелых свадебных генералов и политимпотентов, удовольствующихся тем, что их приглашают на торжественные мероприятия и даже сажают там рядом с канцлерами и министрами, отчего многие немецкие антисемиты убеждены, что эти старики являются чуть ли не хозяевами страны. Если прочесть интервью "Фокусу" председателя ЦСНЕ Дитера Граумана, который в большей степени представляет позицию ЦСНЕ, чем его зам, то мы увидим, что хотя Грауманн по все той же шизофренической привычке и заявил, что Аугштайн, вероятно, не антисемит, но дальше подверг его писания такой жесточайшей критике, что сомнений в том, что фактически он все же считает его антисемитом, не остается. "Аугштайн пишет об Израиле с щепетильностью бульдозера, - говорит Грауман. - Используя ходячие антисемитские клише и стереотипы, он раздувает антиизраильские настроения. Однако он не заслуживает места в списке худших антисемитов".
Ложью, впрочем, является и само это выражение - "список антисемитов". На самом деле, как я уже сказал выше, список ЦСВ охватывает 10 самых клеветнических антисемитских заявлений года. А Грауман, как и все прочие, заявил о списке главных антисемитов только потому, что все без исключения немецкие СМИ неверно информировали своих читателей и зрителей.
Характерно, что во всех статьях, появившихся в "Шпигеле" в защиту Аугштайна, была отключена возможность комментирования - верный признак журналистской трусости. Ведь комментаторы могут либо вывести журнал на чистую воду, указав на многочисленные нестыковки, ложь и передержки, либо поддержать, но так, что издателям будет неловко, ведь простые юзеры не умеют так же грамотно камуфлировать свою юдофобию, как хорошо обученные виртуозы пера. Интересно также, что, несмотря на защиту "своего", чуть ли не в каждой статье подчеркивается, что Аугштайн - не член редакции журнала.
Как ни печально, одну из таких статей написал Ян Фляйшхауэр, антикоммунист и талантливый журналист достаточно правых взглядов, обычно - главный оппонент Аугштайна, единственный уважаемый мною человек в нынешнем "Шпигеле", но одновременно – и один из его редакторов, причем, вступаясь за честь мундира, Фляйшхауэр написал жалкую нелепицу, что Центр Визенталя якобы поместил Аугштайна в список антисемитов, чтобы получить больше пожертвований.
Умалчивает "Шпигель" и о том, что по вопросу Аугштайна Центр Визенталя был поддержан и Антидиффамационной лигой, куда более влиятельной организацией, которой не пришьешь "погоню за спонсорами".
Наконец, интересен еще один сюжет. Якобы поборник плюрализма мнений, "Шпигель" не пожелал ни дать слова своему бывшему эссеисту Бродеру в ответ на статьи Аугштайна (хотя Бродер просил об этом), ни устроить им "очную ставку", в которой Аугштайн наверняка выглядел бы жалко. Отказался журнал дать слово и Эбрахаму Куперу - тому самому, который и был главным ответственным в ЦСВ за составление его десятки антисемитов. В этом весь «плюрализм» издания: кого мы не любим, тому слово не даем, и точка. Чтобы завуалировать свою трусость, в "Шпигеле" разыграли целую комедию. Редактор журнала Клеменс Хёгес якобы попытался свести воедино Аугштайна и Купера, чтобы оба они по Скайпу отвечали на вопросы шпигелевских журналистов (разумеется, не нейтральных интервьюеров!). Что было дальше, известно мне лишь по тому, что написано на эту тему в самом "Шпигеле". Но даже из того, что пишут два его собственных редактора, хорошо видно, что это ложь!
Судите сами. Вот выдержки из первой из этих статей, написанной Хёгесом.
"Куперу не потребовалось 24 часов, чтобы ответить на наш мэйл. Он благодарит за "дружеское предложение", он готов. Правда, при одном условии: "Если Вы хотите интервьюировать нас с ним одновременно, то г-н Аугштайн должен сначала извиниться за те высказывания, из-за которых он попал в наш список". Иначе, пишет рабби Купер, он бы не хотел сидеть с ним в одном помещении.
Такое высказывание должно было бы возмутить Аугштайна, но тот реагирует спокойно. Разумеется, он не будет извиняться за критику Израиля, он ведь журналист. Однако, поскольку Купер считает личное присутствие Аугштайна в одном с ним помещении невыносимым, можно организовать такой разговор в Скайпе. Аугштайн не любит разговоров по Скайпу из-за их плохого технического качества (это уже вторая маленькая ложь здесь, поскольку качество разговоров в Скайпе вполне нормальное - О.В.), однако нехотя соглашается. Редакция отправляет Куперу план, как эта беседа будет осуществлена технически.
Однако Купер пишет в ответ, что не желает сидеть с Аугштайном лицом к лицу, пока тот не извинится, неважно, вживую или в скайпе. Вместо этого он хотел бы получить в "Шпигеле" полосу, на которой мог бы обосновать свою позицию. Вероятно, он хочет изложить свою позицию читателям "Шпигеля" без контраргументов (ишь, чего захотел, негодяй! - О.В.).
В пятницу вечером редакция направляет ему вопрос, готов ли он к обычному интервью, без сидящего рядом Аугштайна. В принципе да, отвечает Купер. Однако уже слишком поздно, редакция скоро закрывается (!!! А на другой день взять интервью уже никак нельзя? - О.В.). Но лучше бы ему все-таки дали свою полосу, пишет Купер в следующем мэйле. Кроме того, в последнюю неделю января он приедет в Германию. Там можно было бы встретиться.
Можно было бы".
Конец текста. Вы что-нибудь поняли? Так почему Куперу не только не дали полосу, но и не взяли у него интервью?
В конце января Эбрахам Купер действительно приезжал в Берлин. Но "Шпигель" не изъявил ни малейшего желания брать у него интервью. Интересно, правда?
А вот что пишет в следующей статье другой редактор "Шпигеля", вышеупомянутый Ян Фляйшхауэр.
"Сперва Купер потребовал от Аугштайна публичного извинения. Затем он настоял на том, что разговор будет проходить в раздельных помещениях, поскольку он не хотел бы пожимать руку "антисемиту" Аугштайну (ага! Хёгес об этом "забыл" - О.В.) и сидеть с ним рядом в одной комнате.
Когда "Шпигель" гарантировал, что сидеть оба будут в разных комнатах, рабби потребовал одного независимого интервьюера (а вот это уже совсем тепло!! Это именно то главное требование, которое начисто "забыл" «склерозник» Хёгес. Обратите внимание: Купер потребовал, чтобы лишь один из интервьюеров был независимым! Какое наглое требование, не правда ли? - О.В.). Я не знаю, как он себе это представлял: посланник ОБСЕ, сотрудник комиссии по правам человека ООН? В любом случае Хёгес после этого решил закончить все это предприятие (опять же обратите внимание: закончить переговоры решил сам Хёгес, а вовсе не Купер, но ни словом не обмолвился об этом в своей "ррразоблачительной" статье! - О.В.).
Можно ли верить журналу, где достаточно почитать двух его редакторов, пишущих о таком простом деле, не требующем никаких дополнительных исследований, чтобы убедиться, что это вруны?
А уже в следующей шпигелевской статье по теме мы читаем: "Шпигель" просил Купера дать ему интервью, но Купер не был к этому готов".
Вот такая вот "инвестигационная" журналистика.
В последнем выпуске своей шпигелевской колонки "При сомнениях - налево" Аугштайн обратился к сирийской теме, но выражается уже гораздо осторожнее. Разумеется, он не отказал себе в удовольствии лишний раз пнуть Израиль, но сделал это так, как делают наиболее изощренные антисемиты, - чужим языком. Для этого он процитировал Гидеона Леви, бывшего помощника Шимона Переса, колумниста "Гаареца" и "Нью-Йорк таймс" и яростного борца с "еврейским фашизмом", прозванного в Израиле "пропагандистом Хамаса" (контактирующего в Германии с самыми оголтелыми борцами с "сионистским образованием" и, естественно, получающего за это в Европе призы и премии): "Есть то, что напрямую соединяет осуждаемую всем миром наглую поселенческую политику Израиля и его таинственный авианалет на Сирию, - это наглость, звучащая так: "Израилю все позволено".
Впрочем, сам Аугштайн израильскую акцию едва ли не оправдывает. Для него это уже значительный прогресс, в котором оценка его деятельности Центром Визенталя наверняка сыграла свою роль.
___
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #2(161) февраль 2013 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=161
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer2/OVeksler1.php
