Начну привычно, как по нотам – с аннотации. Перед нами «захватывающая история, в которой читатель встретит все, что привык ждать от хорошего романа: яркие и невероятные приключения, любовь, предательство, тайну древней рукописи». Ну, уже потираешь руки в предвкушении и поплевываешь на палец, готовясь скоренько листать страницы, ан это еще не все, и Ури зрит в корень: «В текст вплетены по-настоящему сенсационные открытия: неожиданная интерпретация евангельских событий, разгадка секрета основателя кумранской общины – Учителя Праведности, а также расчеты «конца света», перекликающиеся с малоизвестным древним пророчеством». Шахар, таким образом, шаг за шагом ведет нас, как по мебиусному листу, на обратную сторону текста, совмещает развлекательно-приятное с познавательно-полезным. Надо добавить, что образ автора тоже расплывчато двоится, – но раскрытие псевдонимов ушло в доисторическое прошлое, и удовлетворимся тем, что «МЕТ» послал, издав роман, где и автор, и главный герой – Ури Шахар, един в двух лицах и пятистах экземплярах.
Собственно роман разбивается на две ветви – в первых строках авантюрно-детективное действо с поисками ветхой рукописи в Кумранских пещерах близ Мертвого моря, и, во-вторых, эдакие «Диалоги», питательная смесь платоновской Пещеры с духовной семинарией, где тоном выше текут беседы о судьбах Израиля и примкнувшего к нему мира.
Про Кумран накропано немало прозы (порой неприхотливой, аки «Мурка»), однако в данном случае мастерство автора берет свое, хватает за извилины, и читать по-новому интересно. Да, крепкий роман замастырил Ури Шахар – мореный, продубленный, источенный ходами мысли, – Дэн Браун, дока кодов, отдыхает! А большие читальоны маршируют в «Мессианский квадрат»…
Значит, жили-были три товарища – Ури, его подруга Сарит (оба «русские израильтяне») и москвич Андрей, наезжающий погостить, побродить по пустыне, погулять по горам. Он-то и нашел раритет в кувшине – и все завертелось. В роман понаехала чертова туча прочих персонажей – очень говорливых и деятельных. Один Пинхас чего стоит, полонивший деву, уволокший Сарит замуж, – он-де и философ, и ритор, какая иерусалимская дамочка откажет! Сарит и Пинхас – горькая парочка, гарна дивчина и вульгарный хлопец, хлопотливый такой честолюбец с множественными комплексами, на протяжении трехсот страниц упрямо не дающий гет – бумажку о разводе («Геть видсэля!»). В конце концов злой муж счастливо побежден, Сарит соединяется с Ури, завет да любовь преодолевают расчет. А то ведь по устоям иудаизма свадьбу по субботам не играют, ибо она – торговая сделка, нельзя-с!
В романе «Мессианский квадрат» пятнадцать глав-погодков, события (с разрывами) происходят с 1989 по 2008 год. В центре квадрата – пункт приема, Иерусалим и точка ностальгического возврата – Москва, откуда родом герой наш Ури, явно очередной пиитический Юрий с его заветной тетрадью, с проповедью любви ко всему живому. Книга Шахара добра и толерантна, она мягко, но внушительно как бы говорит «ша!» всяким харям и тварям, стремящимся к разрушительности. «Отлезьте, гниды, не держитесь за мою полу!» - твердит она шариковым всех мастей и полушарий. Существуют же и добрые люди! Вот вполне даже положительный персонаж Халед, араб разумный, друг народа (еврейского) и тайных служб. Забыв напрочь о собственных делах, Халед день и ночь помогает словом и делом. Попутно он доходчиво растолковывает, что и Иса есть, и Махди («идущий верно») наличествует – опять двойка, махдибургские полушария!
Тут Халед вклинивается в основную тему, становую канву романа. Оказывается, древняя рукопись и свежие изыскания героев неопровержимо доказывают - Спасителей было двое. Один привычный, на троих – от Матфея, Марка и Луки. Пришел, как положено, на Пасху, весной, в нисане. Говорил просто и ясно, поучал нехитро – типа «не в свои сани не садись». Зато второй Иисус, от благовестящего в одиночку Иоанна, ни в какие канонические ворота не входит – и речь его темна и лишена притч, и бежали за ним, вознося осанну и обмахивая пальмовыми ветвями, а это как раз в обычае Суккота, осеннего Праздника Кущ. Вот ведь какая загвоздка, столбовая нить сюжета!
Мне-то, между нами говоря, глубоко по филактериям – ну два так два, чем больше, тем лучше – спасай, кто может! Но персонажей романа сразу обжигает мысль: а Ватикан что скажет?! Что ж, как опытный книжный «ватик»-старожил, соглашусь с автором – Папа за такое по головке не погладит. Путать давеча с надысь, Пасху с Кущами – сие весьма печально. Склероз воскрес?
Дело, сами видите, еще больше закручивается, но Шахару и этого мало – к двум евангелическим Иисусам он прибавляет двух талмудических Иешу: «Два на два. Квадрат. Мессианский квадрат». Не делайте квадратные глаза и не пугайтесь – читать легко и увлекательно. Как популярно объяснил бы вечный Перельман: «Занимательная теология». В нагрузку, задарма – отменный интеллектуальный ликбез. Мы имеем, по сути, роман-дневник – воспитание чувств, хроника текущих событий, поиски утраченного времени, приключения духа и перемещения тела в пространстве. Иногда – записки обратившегося к Богу, задушевная переписка со Всевышним (и у Стен плача есть уши!): «Лети к Завету, вернись к Ответу!» Здесь, в романе, в ладу дуализм с манихейством: зло сменяется добром, а радость – печалью. Кумранское ущелье Макух, где таилась искомая рукопись, – это грустный символ непрухи, некое сборище тщеты вообще всех наших усилий в споре с судьбой – макуха, жмых жизни, соломка отвеянная, колечко Соломоново: «И это пройдет». За двумя Иисусами погонишься… Впрочем, евреям сроду не сиделось, исконно искалось приключений на собственные колена, издревле их интересовало, откуда слезет Мессия – с балкона в Базеле или с броневика в Питере?
А тут еще по периметру хамоватые соседи, не сочтите за грубость, норовящие сожрать и, простите за выражение, выплюнуть на хрен. Да лучше мудрого акына Губермана не скажешь:
Ничтожный островок в сухой пустыне
Евреи превратить сумели в сад,
И чудо это всажено отныне
В арабский гордый ум, как шило в зад.
Вторым планом в книге Шахара проходит совсем недавняя история Израиля – арабы, Ицхак Рабин, ослиная твердыня Осло, арабы, бархатные военные операции, спорные территории, арабы, джихад, размежевание, арабы – бей, барабан! Порой бремя белого человека сменяется поездками в Москву, где хоть живешь как белый человек: «Москва краше и прибранней». Иерусалим и Москва – мессианские близнецы романа. С симпатией описана активнейшая московская жизнь – тут вам не смоквы околачивать бесплодно, тут улет полный, успевай столбы считать! Жили у Маруси, господи Исусе!..
Вставлю и я свои пять сребреников. Свет миру, конечно, придет с Руси. Закатно-западные тусклые, если не тухлые, планы разрешения ближневосточной свары никуда не годятся. И добрый плантатор Обама, и старосветские помещики нам не помощники. В одну повозку впрячь не можно, а воз (как и навоз) и ныне там. Вот у меня зато зародилась, брызнула блестящая идейка – уйти от тьмы низких европейских истин к пересвету среднерусской возвышенности, призвать Русь! Сдать в аренду (за шкалики) кусок ашдодской акватории – пущай там прикольно стоит какой-нибудь минный тральщик «Стерегущий» – сдается мне, что в тот же миг наступит тишь плюс благодать в сухом остатке! Уляжется волнение в арабских лагунах (весеннее обострение!), и никакой атолл аятолл не покусится! Куда там куфие до скуфейки!..
Ури Шахар, безусловно, смотрит на проблему по-своему – по-моему (а как по-вашему?), именно для этого он смело очертил «Мессианский квадрат» – своеобразную квадратуру ближневосточного круга, описал напряженный поиск рационального решения совершенно иррациональной задачи. Его проза – та же магия оригами: сложи бумажных журавликов, и будет хорошо. Заклевание змей! Не зря один из героев собирается (вдогон и перегон Мастеру?) написать роман про двух Иисусов и назвать его «Конкордация» - согласование. «Согласна!» - воскликнула бы Маргарита.
Напослед обильно процитирую автора: «Пока христиане во имя своей фантазии стирали нас в порошок – была одна ситуация, но когда такие люди приходят с миром, все начинает выглядеть по-другому… Талмуд учит, что мир выше справедливости, выше формальной правоты… Когда христианин признает вечность союза Израиля с Богом и не рвется «спасать» евреев, то на его вере как-то невольно хочется поставить знак кашрута… Так уже вышло: как нет у иудеев другой страны, кроме светского Государства Израиль, так нет у них и других союзников, других братьев по вере, кроме христиан…» Короче – терпимость на оба ваших дома!
Книга Шахара рекомендует отложить очередные грабли и в который раз серьезно задуматься – миру мир, кто спорит, да и Заратустра не позволяет, и все мы одним мирром мазаны, но почему Мироздание вечно падает евреями вниз? И грядет ли новый порядок в Небесной Консерватории? И сколько человеку аршин надо в Иерусалиме? «Мессианский квадрат» не дает, естественно, ответов, но прилежно заостряет вопросы.
* Минск: МЕТ, 2012. – 368 с. ISBN 978-985-436-592-3. Отрывок из романа напечатан в "Заметках по еврейской истории", №5 2012.
___
Напечатано в журнале «Семь искусств» #2(39) февраль 2013 7iskusstv.com/nomer.php?srce=39
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2013/Nomer2/Judson1.php
