По Чехову
– Ты знаешь, как выразился Чехов о воспитанности? – спросила однажды жена, разглядывая чего-то на каком-то сайте.
– Нет, – ответил я, – но любопытно.
– Он сказал так: «Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой». Вот! Делай, дорогой, выводы!
– Хорошо! – согласился я. – С этого дня будем жить по Чехову!
– И вправду, – подхватила жена: – пора работать над своим воспитанием!
А на следующий выходной, по случаю её юбилея (двадцатилетия работы на заводе), были приглашены гости, в основном коллеги. Мы почти ночь не спали, готовили разные блюда. Лучшего случая, где можно было показать свою культуру и воспитанность, и придумать было нельзя.
Первыми пришли пожилые супруги Лошкарёвы. Когда Лошкарёва сняла пальто, мы чуть в обморок не упали и дружно отвернули глаза, чтобы не замечать её наряд. Она была в жёлтой юбке и блузке с большим вырезом на груди, усыпанной морщинами, родинками и веснушками. На шее висели синие бусы, в ушах торчали зелёные кольца. Будучи теперь самой культурой, жена выдавила из себя:
– Как это идёт к твоим рыжим волосам! Армани или Юдашкин?
За ними – толстая Алексеевна, ртом и зубами похожая на щелкунчика. Она ещё с порога повела носом:
– Ай, как вкусно пахнет! Чую, копчёной курочкой и жареной свининкой побалуюсь… от души!
Потом пришли Наливайкины, Доедаловы, Обжоркины, Всеяденко, Желваковы, Языковы и Зубовы. Специалистом открывать шампанское оказался Зубов. С улыбкой фокусника, он поболтал его, ударил по дну ладошкой. Потом с недоумением стал водить дулом в направлении гостей.
– Николай, сначала надо проволоку открутить! – подсказал кто-то, ныряя под стол.
Выстрел раздался оглушительный. Когда мы вылезли из-под стола, то старались не замечать, как с люстры и потолка шампанское капает на наши головы.
Далее я стал разливать водку. В этот момент, как всегда, постучал сосед. Он был выпивший и сделал вид, что пришёл спросить молоток. Так прямо и сказал:
– Дайте молоток! Век воли не видать!
Раньше бы мы такой молоток ему показали, но теперь не могли не пригласить за стол. Знали, во что вляпались! И сосед издевательски не отказался.
После первой рюмки воцарилась тишина. Только слышался звон вилок, стук ложек, да хруст костей на зубах Алексеевны. Мясо в тарелке около неё катастрофически исчезало. Наш Шарик, который заглядывал ей в рот, так и не дождался косточки. Мы с содроганием старались не замечать. Я поднёс к её бокалу бутылку с вином, чтобы отвлечь. Она категорически отклонила.
– Нет, нет, нет! – сказала она, не вынимая изо рта жирный кусок копчёной свинины. – У меня больной желудок!
После второй гости оживились. Стали доставать подарки. Этот момент жена ждала с нетерпением.
Каково же было наше удивление, когда Лошкарёва вместо денег достала из конверта бумажку. Она прочитала по ней сочиненное в стихах поздравление. Так прямо и пожелала в конце:
– …чтобы больше было денег!
Руки не поднимались хлопать Лошкарёвой, но Антон Павлович, видимый только мною и женой, поглядывал из коридора… и мы зааплодировали.
Потом сам Всеяденко достал из сумки большой нарисованный портрет юбилярши. Причём нарисовал одним карандашом. Даже на краски, хитрец, не потратился! Картина напоминала позднего Пикассо: где была голова, а где ноги разобрать так и не смогли.
Но Антон Павлович погрозил нам пальцем… и мы поблагодарили Всеяденко.
Обжоркины подарили книгу рецептов Венесуэльской кухни.
– Будешь в свободное время баловать мужа, – лукавила Обжоркина. – Плоды мандарисового дерева заменишь нашим турнепсом, траву тиркурию – лебедой, мясо тропического дормадонта – селёдочкой. У меня на третий год экспериментов такие изысканные блюда получались! Обжоркин не даст соврать!
– Не врёт… – грустно подтвердил Обжоркин, видимо, вспоминая больничные палаты.
Мы поблагодарили Обжоркину, а далее длинным матом всех остальных за подобные подарки. Про себя, конечно. Ох, и нелёгкое это дело – испытание культурой!
Алексеевна, которая Чехова не читала, меж тем доела вокруг себя все мясные блюда и выразительно поглядывала на нас. Жена сходила на кухню и принесла курицу в тарелке. Причём нарезала такими тонкими пластиками, что они просвечивались. Как ей удалось нарезать так вместе с костями, до сих пор загадка.
После третьей опьяневший сосед, как и полагалось, пролил бутылку соуса на скатерть. Мы, конечно, не заметили. Даже когда он слизывал его языком, мы тоже не замечали. И когда он ложкой стал выбирать красную икру с бутербродов, мы, сделав каменное лицо, тоже не замечали. Потом он попросил:
– А положи-ка, мать, мне икру отдельно, в большую тарелку!
Жена покраснела как рак, встала и удалилась на кухню. В эту минуту меня чуть инфаркт не схватил! Но она быстро вернулась и перед носом соседа поставила тарелку. В ней лежал молоток.
Сосед задумался.
– Хочу танцевать! – сказал он и весело разбил тарелку молотком. – Заводи шарманку!
– Музыку! Музыку! – подхватили все, понимая, что еду надо утрясти и освободить место для новой.
Доедаловы отплясывали так, что казалось, хотели набить желудок на всю жизнь вперёд. Жена подсказала мне, и я поставил… медленный вальс. На это никто не клюнул, все снова сели за стол. Алексеевна, не выходившая танцевать, уже надевала на вилку последние пластинки мяса. Жена всерьёз забеспокоилась, что мясных блюд не хватит и на час. Тут и я подсказал…
Она снова сходила на кухню и принесла Алексеевне полную тарелку.
– Никогда не пробовала такой вкуснятины! Да это же сушёная дичь! – нахваливала Алексеевна, хрустя коричневыми шариками «Чаппи».
После десятой гости разошлись не на шутку. Доедалов, отплясывая вприсядку, выделывал такие кренделя, что у него слетел туфель. Он полетел точно в вазу с цветком. Ваза упала на телевизор и вода пролилась. Телевизор погас, засверкал изнутри и задымился. В панике все бросились к розетке, чтобы выдернуть шнур. В суматохе кто-то зацепил со стола тарелку со свёкольным салатом. Он полетел на пол, на наш дорогой персидский ковёр! Кто-то вдобавок прошёлся по рассыпанной свёкле.
Мы с женой схватились за голову и отвернулись, чтобы не замечать.
Но Доедалов не остановился. Он был в ударе и махал ногами, пока не слетел второй туфель. Туфель прилетел прямо в голову Наливайкина, который, будучи слабым на водку, отдыхал лицом в солёной капусте. Ничего не поняв, он поднял голову, потом обвёл всех мутным взглядом и, взяв рюмку, сказал тост:
– Светлая память хозяйке! Пусть земля ей будет пухом.
– Васечка! Очнись, мы с тобой на юбилее! – трясла его за уши жена.
– А я и говорю… сколько лет в земле, а мы ещё помним!
Здесь моей жене пришлось заткнуть уши. Она только сделала вид, что приятно знать, как долго её будут помнить, если что…
После двадцатой между Желваковым и Языковым завязался спор, кто сильнее. Они сели по разные стороны стола и стали меряться силой руками. Гости болели неистово – улюлюкали, свистели.
Сопротивлялся и кряхтел Языков недолго. От натуги у него сзади вдруг лопнули штаны по шву, и он кувырком, задрав ноги, полетел под стол. Падая, одной рукой он ухватился за платье Лошкарёвой и… обнажил её розовые панталоны в кружевах. Все в изумлении ахнули. Жена, казалось, прошептала: «Как они идут к твоим рыжим волосам!» Но другая рука Языкова ухватилась за скатерть и… вся посуда, вместе с содержимым, полетела на пол, на наш драгоценный персидский ковёр!
Мы с женой даже убежали на кухню, чтобы не смотреть и не поддаться соблазну отругать гостей. Но возвращаться всё-таки пришлось – уже с веником, совком и тряпкой.
Чай и десерт нисколько не остудил гостей. Лично для Алексеевны пришлось открыть банку с «Вискасом». Для неё это было лучшим десертом. Сосед, дремавший на стуле, неожиданно соскочил, схватил молоток и стал стучать по стене, требуя – адвоката в камеру! А из угла, где сидел Зубов, повалил дым. Все бросились тушить окурок, но было поздно: в ковре зияла большая дыра.
Когда вечер, наконец, закончился, и ушёл последний гость, мы с женой ещё долго сидели молча и неподвижно, разглядывая следы юбилея. На глаза просились слёзы. И тут мы вспомнили… И сразу, как по команде, посмотрели в коридор.
Теперь Антон Павлович поглядывал из темноты сконфуженно. Наши глаза загорелись злобой, мы медленно встали. Жена даже веник взяла в руку…
Но как только бросились в коридор, он тут же исчез. Мы громко звякнули замком и мысленно простились с ним. Раз и навсегда!
Кукиш с маслом
Иван Абрамович Иванов был крупным российским бизнесменом. Сценарий его успешной карьеры не стоит описывать подробно: вряд ли он отличается от сценария многих его коллег. Когда-то в лихие девяностые он кое-чего прихватил, потом раскрутил и умножил, а теперь, весело орудуя лопатой, загребал по полной. Правда, по ночам, дабы никто не заметил, старался перекидывать всё за пограничный забор: там жила мечта и так было спокойнее.
Жизнь у Ивана Абрамовича шла гладко, складно и, казалось, этому непоколебимому благополучию не будет конца. Но в один день, который лучше назвать его «чёрным вторником», случилось нечто ужасное и нелепое. Путешествуя как-то к берегам Африки на своей яхте, он попал в плен к сомалийским пиратам.
Да, такие вот сюрпризы иной раз преподносит слепая судьба!
Всемогущий Иван Абрамович перед этими чумазыми ребятами с автоматами и гранатомётами на плечах оказался совершенно беззащитен. Они долго ликовали по случаю крупной удачи, потом приказали следовать к новому месту стоянки. Временному или постоянному, зависело теперь от того, насколько быстро подсуетятся на родине, чтобы отправить выкуп.
Когда Иван Абрамович немного пришёл в себя, ему дали телефон и написали на бумаге фантастическую сумму.
– Это грабёж! – возмутился он.
– Есс! – подтвердили пираты, кивнув головами.
– Это незаконно! Вы не имеете права! У меня связи, я пожалуюсь кое-кому? и вам не поздоровится! – не унимался он.
– Есс! – согласились с ним и в доказательство передёрнули затворы.
Иван Абрамович чуть было не заплакал от беспомощности, но глянув на своего капитана, взял себя в руки. Ещё через мгновение он ощутил холодный ствол автомата меж лопаток, и задуматься пришлось очень серьёзно. Думать попросили быстрее.
«Сколько лет копил, приумножал, бился за каждую копеечку! – сокрушался он. – А теперь всё отдай этим дикарям! И спасибо не скажут! Ишь, зубы-то как скалят! Подай им всё на халяву!»
Иван Абрамович забыл, конечно, что сам когда-то на халяву прихватил целый завод у государства.
«Ладно, позвоню сначала жене, вот обрадуется!»
Набрав номер, он с нетерпением ждал ответа. В этот раз по счастливой случайности жена оказалась дома, а не с ним: личный астролог отговорил её от путешествия. Звёзды кричали, предупреждали. Но она скрыла это от мужа…
– Что, мой пупсик? Хочешь сообщить приятные новости?
– Очень приятные! Попал в плен к пиратам! Срочно нужно много денег!
Следует пояснить, почему жена, услышав эту новость, не вскрикнула от жалости, а только взяла паузу и усиленно стала соображать. Она была на двадцать лет моложе его. Бросив свою первую жену с двумя детьми, с которой прожил много лет, Иван Абрамович, заодно с автомобилем, решил вдруг обзавестись новой моделью – более современной и дорогой. Такой абгрейд сделали все коллеги.
– Странный ты! Где же я их возьму? – недоумевала дорогая модель.
– Как это где?! – оторопел Иван Абрамович, щеки его загорелись. – На тебе лично записана часть моего состояния! Продай немедленно!
В трубке снова наступила пауза. Дальше интонация изменилась, голос её словно подменили.
– Ну правильно – часть на меня! А на что я должна жить? Ты, дорогой, об этом не подумал? Ты всегда думаешь только о себе! Я тебе давно говорила: всё состояние оформи на меня! Ты меня не послушал, оформил на каких-то дальних родственников и бомжей. Видите ли, ему не хотелось платить налоги, чтобы в декларации числился один только мотоцикл!
Она помолчала и решительно добавила:
– Я тебе не государство! Себя обманывать не позволю! Своё я не отдам!
Иван Абрамович скрипел зубами: «Сука! Вот и доверяй этим молодым красоткам! Свою Любашу и детей променял на какую-то алчную куклу, которая только и ждала подходящий случай, чтобы хапнуть своё! Быстро же она сообразила, что наступил этот случай! Стерва!»
– Если отсюда выберусь, я тебе покажу! – сказал он. А что ещё ему оставалось сказать?
– Не выберешься, дорогой, за тебя никто и копейки не даст! Цена познаётся в беде.
Иван Абрамович чуть не разбил телефон, но вспомнил где он и взял себя в руки.
– Слушай внимательно, Сергей! – теперь он звонил в офис своему высокопоставленному подчинённому, управляющему бизнесом, которому доверял как себе. – Я попал в плен к пиратам. Нужны срочно деньги. Большие!
– Что же это ты, Иван Абрамович, так неосторожно-то?.. – удивился тот. – Гм… А где деньги взять? Они в обороте.
– Ты бы хоть жвачку выплюнул! Пробегись по банкам, недвижимость за границей продай!
– Нельзя. Не могу, – отрезал подчинённый, не переставая жевать.
– Почему?!
– Потому что курить бросаю. Вот и жую!
– Я о деньгах!!!
– И ты, Иван Абрамович, ещё спрашиваешь меня! Даже я не знаю, где ты свои золотые яйца пооткладывал! Везде всё оформлено на подставных лиц, по оффшорам, в банках без твоего присутствия и гроша не дадут: всё в тайных вкладах, да в ячейках попрятал! Без тебя – не могу никак!
Сергей сделал паузу и добавил:
– Попроси пиратов отпустить на месячишко домой, скажи, что иначе не получится.
– Ты ещё шутишь!
– Тогда позвони состоятельным друзьям бизнесменам.
– Разве ты не знаешь, что в бизнесе друзей нет?!
Но в телефоне уже звучали длинные гудки. Совсем отчаялся Иван Абрамович. Дрожащей рукой, он стал набирать номер одного крупного олигарха. К тому же, это был друг его молодости.
– Послушай, Игнат, – со слабой надеждой на чудо, умолял Иван Абрамович. – Займи в долг… миллиард. Выкупи меня, дружище! Сам понимаешь: Сомали, пираты, я тут с ними… загораю. Чёрт бы их побрал!
– Здорово дружище! Приятно тебя слышать! Бодренько говоришь, весело живёшь!
– Игнатушка, выручай. Не к кому больше обратиться!
– Иван, да ты в своём уме? Не узнаю тебя. Какие пираты? Ты что, не здоров? Или навеселе?
– Здоров. Я на полном серьёзе!
– Ну сам посуди: где я возьму такие деньги?.. Я весь в долгах! Новая жена у меня дурная, ты же знаешь: захотела такую же яхту, как у Абрамовича! В долги залез по самые уши! Ещё несколько миллионов не могу насобирать! Экономлю на всём, даже прислугу домашнюю, которая по утрам тапочки одевает, пришлось сократить!
– Игнатушка, тебе яхта важнее или жизнь друга?!
– Дружище, ну ты же знаешь, какая она у меня стерва! Если не подарю, то, считай, развод обеспечен! А она у меня «Мисс-силикон 2011»! На таких кабальных условиях её и приобрёл! Пообещал ей, дурак! Представляешь, дружище?.. Но ты меня не осудишь, верю. Теперь…
– Тьфу! – Иван Абрамович сам оборвал разговор. Тошно стало, очень тошно. Закружилась голова.
«Нет, не может быть, чтоб за меня копейку никто не дал! – лихорадочно думал он. – Позвоню родителям, они-то уж точно не откажут!»
В памяти всплыла реклама: «Позвони родителям!», – но тут он спохватился.
«Стоп! Чего это я?.. Каким родителям?.. Я уже два года не был в деревне, где живут мои старики! Чего они не откажут? Продадут свою корову и козу? – досадовал он. – Да и неудобно как-то: полгода не звонил, а тут приспичило!»
Пираты от нетерпения уже подталкивали железом и смотрели так пристально, что пробегали мурашки по спине.
«Ишь, как халяву ждут, негодяи!»
Потом он позвонил дальнему родственнику, на которого оформил загородный особняк. Тот оказался в стельку пьян и ответил так: «Ты кому голову морочишь, неграмотный я! Какого хрена тебе надо?»
«Тогда позвоню знакомому авторитету, – вспомнил Иван Абрамович. – Раньше меня крышевал, часто выручал, стрелки разводил. Много моих денег утекло в общаг! Может, чего придумает, у него голова светлая! И высокие чиновники к нему обращаются!»
– Нет, что ты, братишка! – отвечал влиятельный вор в законе Гиви Давидович, или «дед Гиви». – Твоему делу в этот раз помочь не могу! Всё у нас под контролем: и Москва, и Россия, и заграница, а вот до Сомали руки ещё не дотянутся. Да, беспредельники они полные, слышал я. Таких приручить и поставить в стойло даже американцы, говорят, не решаются. Их военные менеджеры не проявляют интерес: нефти нет. Знаешь, что тебе посоветую: обратись-ка, Абрамыч, к нашему государству! Это дело политическое, в его обязанности выручать своих граждан, попавших в беду. Ты ведь немало государтству пользы принёс!»
Понимая, что это последний шанс, Иван Абрамович стал думать, кому бы из высокопоставленных чиновников позвонить. И придумал:
– Дмитрий Анатольевич! Выручайте своего гражданина!
– Чьего гражданина? – спросило государство. – У вас шесть загранпаспортов!
– Поверьте, как вернусь, сразу все сожгу! У вас на глазах! Клянусь. Оставлю один – Российский! Только сейчас понял, как Родину люблю! Жизнь за неё готов отдать!
– А капитал, большую часть которого перекинули за рубеж, возвращать в страну не готовы? – хитро намекнуло государство. – Мы ведь приняли недавно амнистию. Обязательно поможем грамотно им распорядиться на благо страны, выгодно вложить в нашу экономику.
Тут Ивана Абрамовича словно током прошило. Он сразу уразумел, к чему клонило государство. Вот он, подвох! Нет, на такую дешёвую удочку попадаться не хотелось. На минуту он даже забыл о пиратах. Инстинкт, наработанный годами, не отпустил и здесь.
– Дмитрий Анатольевич, вы это шутите, да?.. – растеряно пробормотал он.
На ушах вспыхнуло пламя. Но государство, как ни в чём не бывало, воодушевлённо отвечало:
– Какие ж тут шутки? Отправим к вам корабль на выручку, «Альфу» подключим, проведём операцию. А вы решите потом, куда вложить ваши богатства. Идёт?
«Это уже торг! А ещё государство называется!» – возмутился Иван Абрамович, но опять промолвил растерянно:
– И куда… вложить?..
– Разве у нас мало перспективных и важных отраслей? Например – в сельское хозяйство.
От такой перспективы Иван Абрамович полностью потерял самообладание.
– Ну, хоть бы в нефть, Дмитрий Анатольевич!..
– К сожалению, нельзя. Там всё давно занято! Могу предложить ещё хороший вариант. Сегодня, под руководством Анатолия Борисовича, развиваются отечественные нанотехнологии. Требуются огромные средства!
Иван Абрамович проскрипел зубами, палуба стала уходить из-под ног.
– А чего-нибудь… другого… нет?..
– Есть, конечно! Да всего и перечислить нельзя, где могут потребоваться ваши деньги! Есть отличный вариант для настоящего патриота – АвтоВаз!
Тут у Ивана Абрамовича перехватило дыхание. Он зашатался. Пираты быстро сообразили, что с ним случилось неладное и подхватили под руки.
– Дайте мне… подумать… – это было последнее, что он выдавил в телефон.
Затем он выключил связь и блуждающим взглядом, слабо понимая происходящее, посмотрел вокруг. Теперь перед ним как во сне кружились чьи-то уродливые физиономии: черти, вампиры, лешие, упыри. Ему казалось, что сейчас все только и ждут, чтобы броситься на него и впиться зубами. Дышать становилось всё труднее. Он с силой оттолкнул их от себя, чтобы глотнуть воздуха. В голове проносились обрывки непонятных слов: сельское хозяйство, нанотехнологии, АвтоВаз… Но в тоже время, из тёмных закоулков души поднималась злость, комок подкатил к горлу. Ненависть нарастала и Иван Абрамович, собрав себя из последних сил, медленно вытянул руку, сложил незамысловатую фигуру из пальцев и, обводя ею окружающих, прошипел:
– Вот вам выкуп! Кукиш с маслом, а не АвтоВаз!
Приз
Скоро выпишут… Да у меня недавно произошло событие… короче говоря, жизнь перевернулось в один день. Она и так у меня перевёрнутая, а тут и вовсе пошла кверху ногами. Играл в одну лотерею – нет, не лохотрон, есть ещё нормальные, – и сорвал главный денежный приз! Когда с женой посчитали, сколько мне времени пришлось бы горбатиться, чтоб такую сумму заработать, оказалось, родиться мне надо было ещё до Адама! Вот, скажете, повезло! Ошибаетесь! Радоваться пришлось недолго. Нет, если бы такое можно было скрыть, я бы ещё радовался, но как такое скроешь от всех?..
Говорят, что деньги не пахнут, но я теперь по своему опыту знаю: у некоторых нюх на деньги лучше любой овчарки! Из такого далёка могут учуять, что даже ветер, который дует не в их сторону им не помеха! Не успели с женой помечтать, на что потратим, как в дверь постучали. Жена соскочила, а я говорю: «Сидеть! Место! С этого дня мы никого не знаем, никому не открываем и никуда не выходим!» А за дверью: «Это же мы, Зиночка, мама с папой твои, открой скорее!» Ну, думаю, началось! Три года тестя с тёщей не было, три года спокойно жил и вроде бы как на поправку пошёл, а тут, на тебе – нарисовались! Из-за двери слышу: «Доченька, открывай скорее! Поздравить тебя приехали! Не слушай его!» Представляете? Еще в дом не вошли, а я уже понял: меня поздравлять не собираются! Я им тоже кричу: «Зачем же ехать в такую-то даль, в вашем-то возрасте! Могли бы и открыткой поздравить!» Но Зинка, конечно, меня не послушала, открыла.
Тёща как зашла, так сразу: «Ой, Зиночка, как я за тебя рада! А куда потратить, надеюсь, ещё не решили?» Вот! Вот! После этой ёмкой фразы… я быстро пересел из той Тойоты, что стоит в витрине автосалона, снова в свои старенькие «Жигули»; из дюралевой рыболовной моторки с японским движком, в свою дырявую деревянную лодку с вёслами; да и ходить на охоту, подумалось мне, с новой оптической винтовкой и прибором ночного видения будет как-то непривычно, а со старым дробовичком и маночком в зубах – другое дело!
Нет, я конечно ещё сопротивлялся! Но когда тесть намекнул, что врач посоветовал с его больной спиной купить путёвку на какой-то известный курорт – это он, значит, надорвал спину, работая всю жизнь сторожем, – тут я даже о дворниках, которые собирался поменять на своём «Жигулёнке», мигом забыл! Утешил себя тем, что лето кончилось и, дай бог, дождей не будет. Ну а тёща, естественно, ситуацию взяла в свои руки: «Ты, Зиночка, самое главное сейчас о себе позаботься! Себе ни в чём не отказывай! Нам-то с дедом много уже не надо… квартирку бы поближе к вам, да дачку небольшую, что б дед спину-то там свою разогнул!» А про меня – ни слова, даже дырка на моём носке не произвела на неё никакого впечатления! Не успел я это подумать, как в дверь постучали. Не хотел я открывать, но Зинка открыла.
«Васька, здорово! – это мне какой-то мужик прямо из дверей. – Какой ты, однако, вымахал детина!» Я спрашиваю: «Вы кто?» А он: «Ты что, Васька! Я же твой дядя!» Я отвечаю: «Да нет у меня никакого дяди!» А он: «Ты просто не знал! Я твой дядя, прямо из Америки!» Я сначала обрадовался: «Как из Америки? Это вы, наверное, из тех дядей, которые наследство оставляют?» А он: «Нет, я из тех дядей, которые за наследством приехали!» Тут и тёща не выдержала, дверь ему прямо перед носом захлопнула! А сама тут же, косясь на меня, сказала дочери: «Смотри, Зиночка, чтобы теперь какие-нибудь тёти не появились!»
Опять постучали… И Зинка, бестолковая, опять открыла. «Здорово, Колян!» – ко мне прямо с порога какой-то мужик под хмельком. «Я не Колян! Я – Вася!» – уже возмутился я. «Да я твой сосед, Борька! Из дома напротив. Не узнаёшь?.. Да мы с тобой ещё на одной маршрутке по утрам ездили… Я, как узнал, что ты такой куш срубил – дай, думаю, зайду к другу, поздравлю! Ну чё, Колян, давай на бутылку! Это надо обмыть!» Тут и тесть не выдержал: соскочил, поднял этого мужика от пола за грудки и швырнул от себя, метров на пять! Вы спросите: а как же спина? И не спрашивайте – на это вам тесть не ответит. Ещё, не дай бог, швырнёт вас тоже, метров на пять! А тёща случай не упускает: «Вот, не зря мудрые люди говорят: покажи мне своих друзей, я скажу кто ты сам!» Не помню, с какого места у меня началось обострение, но здесь я не удержался и выпалил: «Не зря мудрые люди говорят: самым счастливым мужчиной на Земле был Адам – некому было приезжать!» Тёща, как будто не слышала, Зинке говорит: «Умного человека деньги лечат, а… – здесь она посмотрела на меня и вздохнула, – только калечат!.. Вот поэтому, Зиночка, мое с дедом присутствие в такой ответственный момент просто необходимо!»
Мне стало грустно… Я прошёлся по квартире, ещё раз проверил замок на двери, закрыл все форточки, зашторил окна, но зазвонил телефон. Какой-то голос стал напрягать меня: «Наша авторитетная международная организация поздравляет вас с удачей и предлагает выгодно вложить свой капитал у нас!» Я говорю: «Для ваших авторитетов у меня капитала нет!» А другой голос в трубке издалека шепчет: «Поклянись ему мамой, братан! Скажи, у нас всё честно!» Я отключил телефон, выключил телевизор, долго искал взглядом, что бы выключить ещё и потянулся было рукой, чтобы выключить холодильник, как в дверь постучали. В голову меня как будто ударило током. Я сам кинулся к двери, чтобы Зинка не опередила. Грудью встал! «Ни за что! – кричу. – Только через мой труп!» А из-за двери чей-то голос: «Ну и что, долго ещё буду стучать? Да я знаю, что вы дома! И не стыдно?.. Ночью надо этим заниматься!» Меня бросило в пот! Я ведь подумал, это намёк на то, что мы с женой сидим, деньги считаем, и кричу в ответ: «Напрасно вы так думаете! Мы с женой никогда этим презренным делом не занимаемся! Тем более ночью!» А мне: «Папка, не валяй дурака! Это я, твой сын, из школы пришёл!» Но меня просто так уже не проведёшь! Я кричу: «А как тебя звать? А сколько тебе лет?» За дверью недовольно кто-то выругался и говорит: «Шестнадцать лет уже, как Петькой назвали! Но я понимаю тебя: давно дело было, ты мог и забыть!» Но я не унимаюсь: «А тогда скажи-ка мне, так называемый Петька, какова цель твоего прихода?» А из-за двери: «Заколебал! Тебя что, пыльным мешком по голове ударили?.. Чё, опять бабушка приехала?..» Я отвечаю: «Для кого и бабушка, а для кого и мама… кузькина!»
Тёща на всё это смотрела молча. Потом пошла к телефону. «Надо, – говорит, – скорую вызывать, пока не поздно!» Тесть: «Лучше МЧС! Его от двери теперь ломом не отодрать!» А жена: «Надо и то и другое. А если не поможет, ещё и пожарников. У них есть пожарный кран, с лестницей!» Нет, я уже не стал спорить. Просто ушёл в туалет и закрылся. Сидел там долго, пока не услышал разговор соседей снизу. Спросите, как я услышал разговор соседей в туалете? Значит, вы не жили в хрущёвках и коммуналках. Спасибо строителям коммунизма! Хорошо, если вы разговор слышите, а если кто, извиняюсь, по большой нужде сходить надумает?.. Поэтому мы с соседями снизу и сверху, по негласной этике, в туалет ходим по очереди, чтобы, не дай бог, не совпасть! Один раз, правда, прокараулил… И такое пришлось услышать!.. Такое… А акустика в туалете, надо сказать, со всеми звуковыми эффектами и подробностями! Большому театру о такой акустике только завидовать! Если же, извиняюсь, какой звук неприличный вырвется, то не сомневайтесь – вернется с пятого этажа эхом обратно и вас непременно накроет! Честное слово, не дай бог!.. Но тут меня прокараулили. Сижу и слушаю.
А внизу говорят: «Ты слышала, этот гавнюк сверху, говорят, деньги крупные выиграл? Разве такие достойны!» И кто-то отвечает: «Ничего, теперь его глиста рога ему по крупному наставит! Когда он ездит на рыбалку, около дверей на их площадке я какого-то небритого типа сама однажды видела!..» Я уже не выдержал и, что было мочи, закричал: «Гады! Я всех вас утоплю сегодня! Открою кран и утоплю!» Тишина воцарилась мгновенно… Только было слышно тёщины шаги… и как она с кем-то шёпотом разговаривает по телефону, называя адрес. Потом я заткнул уши ваткой и не помню, сколько ещё так сидел, но пришел в себя уже здесь, в больнице… Поверьте, здесь хорошо, спокойно… Лежу в палате с Якубовичем и Галкиным. Спросите, почему с Якубовичем? Да мужик этот – здесь его все Якубовичем называют, – поехал на «Поле чудес» и, говорят, выиграл там главный приз! Тоже – приз-сюрприз! Ну, а почему второго Галкиным называют?.. Уж и сами догадаетесь!
