* * *
Только ветер летит, только звёзды,
Только тучи по звёздам скользят...
По земле белоствольно берёзы,
Будто девы, в потёмках стоят.
Знать бы только, что нас ожидает...
Наша жизнь... Ты зачем нам дана?
Ночь проходит... Уже рассветает...
Уж дорога далёко видна.
А рассвет загорается ало. —
Здравствуй день! — Ты даёшь нам свой знак.
И мне надо, чтоб сердце стучало
С этим миром надёжно и в такт!..
* * *
Клинья журавлиные в небесах чеканятся,
Осень нелюбезная встала у дверей.
Шелуха отвеется, а зерно останется,
Соберётся бережно в закрома людей.
Все грехи забудутся, горести рассеются, —
Радость и надежды вновь в моё окно...
Лишь дела останутся, и душа согреется —
Примет, как положено, то, что суждено.
Будут ветры вешние и надежды прежние,
Оживёт всё заново, защемит в груди.
Руки твои добрые, руки твои нежные —
До конца дороженьки тихо проводи.
Осень за окошками хмурится, туманится,
Гонит в страны южные белых лебедей.
Шелуха отвеется, а зерно останется,
Соберётся бережно в закрома людей.
В дороге
Я еду в рай, к себе на дачу,
Прочь от Москвы во весь опор.
Электропоезд, тонко плача,
Мчит сквозь зелёный коридор.
Он весь наполнен солнцем, светом,
Полупустой ещё вагон,
И треплет радостно газеты
Упругий ветер из окон.
Сидим спокойно, чуть лениво,
Уже на отдыхе душа.
Соседи рядом не болтливы,
Погода дивно хороша.
Немножко дремлем и читаем,
Блаженно ноженьки вздохнут.
И голос —
«Двери закрываем!..»
И знаем —
точно довезут!
Тугим потоком в окна ветер,
Вдруг громко встречный пролетел…
И счастье есть на белом свете,
Вот жаль,
что яблоко доел!..
* * *
Ветер качает берёзы;
Пятнами, в свете луны,
Старые, тёмные гнёзда —
Спят в ожиданье весны.
Слышен им радостный гомон
Птичьей, живой суеты;
Снятся им майские громы,
Тёплых дождинок персты.
Птицы — за морем далёко,
Там, в эмигрантском краю,
Вспомнят про всё ненароком:
Дом и сторонку свою.
Вспомнят —
потянутся сердцем
В скорый обратный полёт.
Их в приоткрытую дверцу
Родина тихо зовёт.
* * *
Дождик, весёлый и светлый,
Я... подставляю ладони.
Дайте дождаться ответа,
Нетерпеливые кони!
Некуда мне торопиться.
Можно, ещё постою?..
Пил бы и пил... не напиться,
Терпкую чашу мою.
Грустной, далёкою птицей
Лунного серпика медь.
Вытру рукою ресницы —
Что-то мешает смотреть...
Лист у меня в заоконье
С жёлтого клёна плывёт.
Жизни беззвучные звоны,
Сладок и горек твой мёд.
* * *
Душа отогрелась от музыки, света,
От ветра, что гонит волной ковыли.
Она ожила, ждёт от жизни ответа —
Что ищем мы здесь, на просторах Земли?
И ветер, и небо, тень тучек летучих,
И нивы уж в голос, и травы цвели.
Нам жизнь обещалась быть лучше и лучше,
Нам что-то не гасло, сияло вдали…
Мы созданы Богом из глины и пыли,
Нам дал океан соль и кровь… Пусть взаймы.
Мы вспомним потом, как же счастливы были
На родине нашей… У краешка тьмы.
Бессонница
Горница… Ночь за окошком:
Тихо в селе, ни огня.
Где-то запела гармошка,
Вновь разбудила меня.
И не заснуть уж, хоть тресни!
С год как не стало жены.
По городам и по весям
Канули где-то сыны.
Скоро ты, жизнь, пролетела,
Словно в гостях побыла…
Вспомнилось, как я несмело
Тоже ходил вдоль села.
Птицею жизнь упорхнула,
Знать бы, куда унеслась?
Снова гармошка вздохнула,
Нежно, светло залилась.
Песня к утру затихает,
Звуки гармошки глухи.
Звёзды бледнеют… Светает,
Вот уж кричат петухи.
Зов моря
Спокойно нежит и качает
Ленивый вал на глубине.
Нас море в детство возвращает
Шлепком ладони по спине!
И вдруг швыряет словно мячик,
Летишь на вспененной волне,
И впечатленье... словно скачешь
Верхом на взмыленном коне!
Влечёт нас море, зазывает.
Как будто в зыбкой синеве
Нас жизнь иная ожидает,
Где мы с глубинами в родстве.
А сердце ноет, тихо плачет
По солнцу, по голубизне...
Ведь это что-нибудь да значит,
Что море-кровь живёт во мне?..
Мальчишки
Играют мальчишки в серьёзные игры:
Во взрослых бандитов и в фарт на кону.
Щетинят мальчишки колючие иглы —
Готовы к насилью, затеять войну…
Коммерцией скользкой мы прошлое губим,
Забыта дорога к родному крыльцу.
Мы купим дипломы и должности купим.
А, впрочем, об этом ли думать юнцу?
А годы идут, и уж трудно представить,
Что будет, как прежде, что смена придёт!..
Что сможет она свои плечи подставить
Под тяжесть, которую тянет народ.
И счастье, и доля...
Обнявшись, уснули и ветры, и вечер.
Душа истомилась от дум и от грёз.
И счастье, и доля, как люди... не вечны,
А вечно лишь небо с росою из звёзд.
Ну что ж...
Если вёсны, и солнце, и утро
Даны ненадолго, даны наугад —
Смотрите на это достойно и мудро,
Ведь вся наша жизнь —
золотой листопад...
Колыбель
Нас море издревле качало.
И всё живое на земле,
Все наши древние начала,
И мы — из моря... Не извне.
Шум крови в вене и в аорте,
Как моря постоянный гул.
Коль не заметили — не спорьте,
А я в нём плавал, и тонул...
Оно же дышит, грудь вздымает!
И вдох, направленный к луне,
Привольно землю огибает
Волной прилива в глубине.
Всегда в движении, рокочет,
Там пена волн, как ковыли...
А их стремленье камень точит,
Качает лодки, корабли.
Пройдут века, и время-лекарь
Всех нас, живущих здесь землян,
Наш след дождями смоет в реки —
И мы... вернёмся в океан!
Кони, кони...
Лежу, ворочаюсь... Не спится.
И с тройкой жизненных коней
Опять в полёте колесница
Усталой памяти моей:
Конь светлый — радостное детство,
В работах — серый и гнедой.
В пристяжке с ними, по соседству,
Конь черногривый, запасной...
Всё тише ход у колесницы,
Мотают кони головой,
Уже устала тройка-птица —
Тебе черёд, мой вороной!
Трудна последняя дорога,
Здесь всё поставлено на кон.
Отсель до Божьего порога
Впрягайся, черногривый конь!
Померкнет солнце, покачнётся
На предпоследнем вираже;
Всё ждал — когда ж она начнётся —
А жизнь... кончается уже...
Предчувствие любви
Послушно тело молодое —
Я был свободен, был ничей.
Манило дело заводное —
С площадок звонкий стук мячей!
Цвела акация, дурманя, —
Он всюду, пряный аромат.
И больно, сладко сердце ранил
Взгляд невзначай — девичий взгляд.
Во всём мы были новичками,
Но увлекали нас весьма —
И цокот звонкий каблучками,
И лица тонкого письма.
Звенели томные цикады,
Густела бархатная тьма.
Ах, эти взгляды, полувзгляды —
Они сводили нас с ума!
Вещунье-сердце знало, знало…
И мне шептало: «Позови!»
Всё началось… Уже витало…
Оно — предчувствие любви.
Лицо светилось золотое,
В загаре нежном, как во сне…
И в полутьме сгорали двое
Тогда, в Одессе, по весне.
…Бывает, в думах заплываю
В те воды юношеских снов
И тихо голову склоняю
Перед тобой, моя любовь!
Лилит
Знаем — Лилит была первой женой,
Как и Адам, из песка и из глины.
Им, её мужем, безумно любимой.
Умной была и красивой, но злой.
…Сколько с ней счастлив
был пращур Адам,
Век иль неделю — не ведомо нам…
Ведомо то, что Адама жалея,
Бог, неудачей своей удручён,
Свергнул Лилит в преисподний полон.
Вышла там замуж, назло им… за змея.
… Столько столетий, уже и не счесть,
Ранена гордая женская честь.
Добрая, тихая, мирная Ева —
Та, что жива от мужского ребра,
Но, к сожаленью, не очень мудра:
Змей надоумил — и яблоко съела.
… Первой измены и горьких обид
Им не простила святая Лилит!
Чудится мне, как в ненастные ночи —
Где-то в болотах, в глухих камышах,
Будто скорбит о минувшем душа —
Плачет Лилит в этот час неурочный.
… Просится к нам — одинока, хрупка,
Молит прощенья сквозь шум тростника.
Было иль не было… Было — щемит!
С Евами спим мы, а снится Лилит.
… И, к сожаленью, уже сквозь века
Тянется к яблоку Евы рука.
* * *
На зелёной ласковой шкуре,
На весёлых просторах Земли,
Мы живём под прицелом Амура
В предвкушении раны-любви.
Словно жест — просто взгляд ненароком —
Отправляются в путь корабли,
И сияет прекрасно, высоко
Чудо нежное, чудо любви!
Ах, как было нам радостно, звонко…
Всё прошло… Впереди долгий путь.
Надо жить — отползаю в сторонку,
Зажимая пробитую грудь.
Эхо любви
Голоса сливаются в дуэте,
Пенье вместе — странная любовь,
Где с последним кончится куплетом
Колдовство из музыки, из слов.
Сколько песен было нами спето…
Всё прошло — напрасно не казнись.
Жаль, что жизнь не пение дуэтом,
Не исполнишь заново, на бис.
Как мы поздно понимаем это…
Не вернёшь — зови уж… не зови!
Улетели музыка и лето,
Тает эхо грустное… любви.
* * *
Что снится женщине замужней?
В извивах памяти её —
Непрожитое бытиё.
А снится Он — давно ненужный.
Такая грусть и боль накатит…
Пора бы выплакать вопрос:
«Ну, сколько можно — хватит, хватит!»
Подушка — мокрая от слёз.
А он при ней, как крест нательный,
У сердца теплится… Болит.
Она лишь Богу говорит
Об этой тайне нераздельной.
* * *
Надежды, веры не теряйте,
Когда завидится паром.
Голов печально не склоняйте
Пред топором,
пред топором…
Пока живут душа и тело,
Пока нам есть, куда идти, —
Шагай, терпи, савраска серый,
Остаток долгого пути.
Стучат, изношены подковы,
И не окончена строка.
И отголоски чьих-то зовов
Издалека,
издалека…
* * *
Молодые гудки паровозов
Растревожили память мою…
Эта мощь, эти красные звёзды
Проложили в наш век колею.
Жарко пыхают в воздух морозный,
Им щемит нетерпенье в груди, —
Позови нас, гудок паровозный,
В годы юные властно зови!
Пусть летят они, чёрные кони!
Под колёсами бесится пар,
Ветра свист,
громыхают вагоны…
Эй, подбрось уголька, кочегар!..
Всё прошло…
Век они не догонят,
Бьётся в памяти горький дымок…
Перестук затихает вагонный —
Пронеслись…
Унеслись…
Эпилог.
* * *
Настанет время — вспомним, вспомним
Тропинки узкие в лесу,
На пашне вздыбленные комья,
Деревья, травы и росу…
Какие радостные зори…
Распахнут ворот у рубах!
Привычно всё до слёз, до боли,
И соль, и ветер на губах.
Здесь сердцу нашему привольно.
Всё взгляд и душу веселит.
Здесь божий мир… И думать больно,
Что нам разлука предстоит.
Ода деревьям
Деревья, как и мы,
живут и умирают,
И в их телах, как кровь,
живёт весёлый ток.
В движении они, ведь их ветра качают,
И долог зимний сон, и сладок, и глубок!
Как счастливы они, качая ветви в небе,
Зелёною листвой купаясь в синеве!..
А через тело их,
через их долгий стебель,
Корнями прочными с землёю
быть в родстве.
И мы, свидетели их маленьких побед,
Их роста, высоты, цветенья, напряжений,
Уместных, радостных,
пусть медленных свершений, —
За ними в небо тянемся вослед.
Пишите, поэты
Встречайтесь друг с другом, поэты.
По делу, в гостях, за столом.
Давайте друг другу советы,
Делитесь стихом, табаком.
Любите своих — улыбайтесь,
Дарите привет и слова.
Удачей друзей восхищайтесь:
Им режет плечо бичева.
Жалейте их, добрые люди.
Душа у них к коже близка…
Без них в жизни песен не будет,
И водка не будет горька.
Пишите, поэты, пишите…
Как воздухом горним дыша,
Заветное слово ищите —
Иначе увянет душа!
Поэзия
Бездонными смотрит очами,
Как чудо таится меж строк, —
Всё то, что своими стихами
Сказать я хотел… да не смог.
Поэзия — лёгкие слёзы,
И зелени нежной дымы,
Когда оживают берёзы
От долгой и трудной зимы.
Она, будто боль иль истома,
Как медленный — хлопьями — снег,
Который плывёт невесомо
Сквозь воздух,
сквозь плачи и смех.
А мне представляется зримо —
Дождливый, в потёмках перрон.
И вдруг… проплывающий мимо,
Сияющий светом вагон!
Привольно здесь...
Деревня.
Сжата нива рядом.
У леса тронутый стожок.
Немногочисленное стадо,
Кострища сладостный дымок...
Болят разбитые дороги,
И просят отдыха поля.
Привольно здесь —
всего нам много:
Простора, неба...
Спит земля.
Уж всё убрали, всё скосили —
Не скоро выпадет снежок...
Неспешно бьётся мысль России,
Как у младенца родничок.
Осенней нити паутинка,
Великолепие дремы...
Веди, неспешная тропинка.
Россия, Родина... И мы.
Ровесникам
Все чаще мне хочется, братья,
Спокойно вам в лица взглянуть,
И за руки тёплые взяться,
Пускаясь в отчаянный путь.
Нам воздухом дружбы, участья
Недаром так сладко дышать.
И это похоже на счастье —
Беседовать, спорить, внимать!
В надежде на долгие годы
Вас, други мои, обниму.
Мы хлебы пустили по водам,
Понять бы —
куда и кому?
Смотрю я, любя, на ровесников,
А конь нас несёт вороной,
Из мира пирушек и песенок
В долины, сокрытые мглой…
* * *
Слышу я смутные гуды,
Низко лицо надо мной;
Шепчут мне тёплые губы
Мамы, ещё молодой.
Долгой и трудной водою
В гавань пришли корабли.
Всё уже пройдено мною —
Всё, что сияло вдали.
Здравствуй, пора листопада,
Белый туман до полдня.
Яблоки райского сада
Ешьте уже без меня…
Тихие катятся слёзы,
Ждёт меня конь вороной…
Так и уйду я с вопросом —
Что ж это было со мной?
* * *
Славная выдалась осень:
Солнечно, сухо, тепло.
Поздний октябрь — и уж сбросил
Лес золотое крыло.
Белой пушистой дерюгой
Утром покрылся бурьян.
Холод ночами над лугом —
В изморозь выпал туман.
Волны в прудах вороные,
Пахнет холодной водой.
…Помнишь, ещё молодые
Здесь мы бродили с тобой.
Травы детства
Облито росой слюдяною, —
Мне видится наше село,
Где всё, как зелёной пургою,
Травой-муравой обнесло.
При первых травиночках вешних —
От рощи до чаши лужка —
Сквозь нас протекала неспешно
Зелёная чудо-река.
Звал голос молоденькой мамы.
Свобода, полёт, синева…
Летят облака парусами,
Под ноги босые — трава.
На щёчке останется сетка,
Когда вдруг заснёшь на траве;
Я маленький мальчик, я детка —
Кузнечик на тёплой земле.
* * *
Спуск к речке. Замшелых ступенек гранит.
Внизу парапет и причалик-крыльцо.
На привязи стройная лодка стоит,
Протянут канат сквозь стальное кольцо.
Несётся вода, обтекает борта,
Качается лодка, но крепок канат.
Давно у неё зародилась мечта —
Сорваться и вместе с рекою в закат.
Она поплывёт по красивой реке,
В течении плавном с неспешной водой.
И рыбы прильнули б к смолёной щеке —
А лодка — по звёздам, под ясной луной…
…Однажды толчком сорвалась с поводка,
Сбылось — понесла в неизвестность река.
* * *
Алмазным острым лучиком —
Морозным январём —
Блестят искрой колючею
Снега под фонарём.
Мороз перстами колкими
Нас ускоряет в бег…
Скрипуче, перепёлками
Повизгивает снег.
Лениво солнце жёлтое
Встаёт в седых дымах.
Глядят глазами-щёлками
Застывшие дома.
Ещё квартиры с ёлками
В январь погружены,
Но мысли… комсомолками —
В предчувствии весны!
* * *
День золотой, тёмно-синие тени,
Светло под солнцем сияют снега.
Только вчера бушевали метели,
Только вчера улеглась здесь пурга.
Дворники снег загребают лопатами,
Лихо собаки ныряют в сугроб.
Носятся, будто бы стали щенятами,
Не признавая натоптанных троп.
Холодно, тихо, но солнышко греет,
Чую тепло его кожей лица,
Солнце садится, тени густеют,
Ветви деревьев, как прочерк резца.
Воздух прозрачен, морозно, спокойно,
Мир распахнулся — простор и снега.
Тихо на взгорке стоит колокольня,
В дальних лугах, словно избы, стога.
Свет да снега...
Без конца, да без края,
Синенький ситец —
небес высота.
Дремлет под снегом землица родная,
Дол молчаливый,
лесов немота...
* * *
Днём отжурчали с захлёбом,
Но по морозцу, в ночи,
Где-то в утробе сугробов
Тихо заснули ручьи…
Сняты в карманы перчатки,
Щурится глаз от снегов.
Словно цветные заплатки
Пятна собачьих следов.
Ночи заметно на убыль,
День забирает права.
В поле, под снежною шубой,
Затосковала трава…
Реже метели дымятся,
Март улыбнулся весне.
Птицы за морем томятся —
Берег свой видят во сне.
То подморозит, то тает
На временном рубеже.
Талые ветры качают
Древа, живые уже…
Истоки
С радостью утром вдыхаешь
Воздуха знобкий глоток,
Счастье, когда начинаешь
День на ладонях дорог!
Травы, деревья напились
Талой, весенней воды.
Ивы воздушно склонились —
Полюбоваться в пруды.
Вот они, наши истоки...
Неба синеет платок,
Кружатся в памяти строки —
Прошлого пряный дымок.
Машут с пригорков отлогих
Рощиц весёлых крыла.
Вдаль убегают дороги —
Несть им конца и числа...
Наши истоки — отсюда,
Трудно другим нас понять...
Русь — в ожидании чуда,
Словно усталая мать.
* * *
Я оптимист,
хотя и с грустным взглядом.
Не доверяю крашеным словам!
Когда они исходят сладким чадом,
Невольно руки тянутся к вискам.
Стихи… Слова…
А им какая вера?
Из них не сделать шубы никогда…
Ну и не надо — просто это сфера
Души величья, чести и стыда!
Стихи, как дрожжи
в пресном тесте жизни,
Их мало надо, но без них — нельзя!
Без них нам светом,
радостью не брызнет,
Не распрямишься, сильному дерзя.
Стихи — они ступеньки и дороги
К другой душе, очнувшейся от сна.
Поэзия способна на ожоги —
Она остынет… Дальше тишина.
* * *
Я стою перед степью широкой,
Запрокинув к Богу лицо.
Одним цветом с небом высоким
Глаз моих голубых озерцо.
Как спокойно,
торжественно,
мудро,
Цвета синьки и молока,
Величаво и выпуклогрудно
Сквозь века плывут облака.
Путь неблизкий.
Их всех гонит ветер
К неизведанным берегам.
И меня он рукою приветил
По взъерошенным волосам…
Улететь бы со стаей белою,
Не сбираясь, вот так, налегке…
Только поздно…
Ну что я поделаю
С синей птицей в усталой руке?!
