Многие представители старшего поколения откровенно скорбят по советским временам. Да и я, правду сказать, с особой теплотой и нежностью вспоминаю конец восьмидесятых – начало девяностых годов.
Я тогда работал в одном НИИ, которое доживало последние деньки. Возня со всякого рода мегапроектами вроде улучшенной модели шагающего экскаватора теряла всякий смысл.
Все сотрудники нашего отдела с нетерпением ждали перерыва на обед. Оставив в качестве прикрытия безгласную чертёжницу Таню, мы, не сговариваясь, дружной ватагой выступили в поход за углеводами, белками и жирами.
Коли речь зашла об углеводах, в которых предполагается наличие энного количества витаминов, то выбор у нас был не особенно велик. На продовольственные рынки нам, итээровской братии, с её более чем скромными окладами, путь был строжайше заказан. Оставались магазины типа «Фрукты-овощи». А что они, собственно могли предложить, кроме проросшего картофеля да буряков с морковью, достигших последней стадии увядания?
Впрочем, нас, молодых, в первую очередь интересовали белки. И не просто белки, а незаменимые протеины – то бишь мясо.
Уже на подступах к гастроному нас встретил длиннющий, наподобие анаконды, хвост очереди. Разумеется, ни о каком нормальном завершении рабочего дня не могло быть и речи. Выбор был таков: либо, придя домой, лечь спать, аккуратно положив зубы на полку, либо стоять насмерть в ожидании своей доли «мясопродукта». Разумеется, мы выбрали второе.
На улице надежда в наших душах едва теплилась. Ведь в любой момент из недр торгового чрева могло прозвучать роковое: «Мясо кончилось!» Но стоило нам втиснуться в помещение, как надежда снова обрела плоть и кровь. А всё потому, что сквозь всевозможные запахи сгрудившихся в ограниченном пространстве человеческих тел до нас донёсся едва уловимый аромат мяса.
Как обычно, у прилавка выстраивались две неравные числом очереди: справа – томившаяся в неровном ожидании основная масса алчущих и слева – куцая цепочка инвалидов. Но когда к последней присоединился новый кандидат на получение пайки, из груди очередников справа вырвался глубокий прерывистый вздох. Ведь это означало, что каким-то пяти страждущим из основной очереди мяса может не хватить.
Особенно запал в память один случай. Мы, итээровцы, уже вплотную приблизились к заветным весам, и доставали кошельки, когда в дверях торгового заведения появилась некая худосочная личность. Ноги у молодого человека заплетались, руки беспрестанно жестикулировали.
По мере приближения к прилавку тело этого «гуманоида» всё более изгибалось, пока не приобрело форму буквы «S»; движения рук и ног становились всё более хаотичными и размашистыми, лицо исказила гримаса безумия, а глаза должны были вот-вот закатиться.
Естественно, мы были вынуждены отступить. С проворством, которого никто не ожидал, этот «пришелец» захватил важный плацдарм. Затем неуловимым движением руки достал откуда-то и вручил продавцу довольно крупную купюру. Тот, не приходя в сознание, взвесил ему двойную пайку…
Все присутствующие, как «левые» так и «правые», были настолько ошеломлены наглостью ловкого пройдохи, что никак не помешали ему покинуть торговую арену и смешаться с толпой на улице…
Да разве такое забудешь?! А вы, нынешние, недоумеваете, откуда у нас, стариков, ностальгия по тем безвозвратно канувшим в Лету временам.
