Николай Михайлович родился на хуторе Садовом Ростовской области. Окончил два технических училища, затем два университета: марксизма-ленинизма и международных отношений. В 1991 году принят в Союз писателей СССР.
Публиковался в журналах «Октябрь», «Урал», «Сибирские огни» и во многих других. Автор нескольких книг.
С 2002 года - руководитель областного литературного объединения имени Якова Журавлёва (г. Омск).
* * *
Как положено герою,
Защищал недавно Трою,
Замки рушил, я не скрою
И коней в ночном давно не пас.
Сколько жизней за свою я спас?
Поокреп. Теперь не ною
От буранов за спиною,
От бурунов за кормою.
Яблочный подходит снова Спас.
Наступает мой счастливый час.
С жизнью стоит ли прощаться,
Надо к жизни возвращаться
И к земному приобщаться.
Гляну - всюду мымры, мымры.
Жадность, воровство не вымрут.
Просторечия эпитет
Разве умного обидит?
Он и сам прекрасно видит -
Жизнь становится нелепей.
Кто добавит благолепий?
Вспоминать ли нужно Трою?
Городов теперь не строю?
* * *
Через Строкино - конвой.
Хочешь - вой, хочешь - не вой.
Трёхэтажный матерок
В море снежном - катерок,
Что барахтался в сугробе,
Верный сосланным до гроба.
Да какие там гробы?
Замерзали, как столбы-
Умирали люди стоя,
Засыпали на ходу,
Выбывавшие из строя,
Соглашались жить в аду?
По три тысячи есть группы.
На снегу - следы и трупы
Взрослых и грудных детей
Из различных волостей?
Кони конвоиров стынут.
Белый свет из сердца вынут.
Гонят русских на Кулай,
Слышен вслед собачий лай.
Вьюга стелется так низко-
Станет вместо обелиска.
* * *
У нас в семье - четыре брата,
Удобоваленки одни.
Опять с утра семья собрата,
Настали солнечные дни.
И старший брат уходит в школу.
В дому не сметь озоровать!
Мы, младшие, юлим по полу.
Стараясь окна озирать:
Вдруг в школе что-то отменили
И старший раньше прибредёт?
Вчера сказал:
- Нет зим на Ниле!
Народ без валенок живёт.
* * *
Настил из спин своих мостил
Народ бедовый на Кулае.
Не каждый долго здесь гостил
И разве кто кого простил?
И разве взвился в злобном лае?
Зело учили выживать
Там, где казалось и не выжить.
Хотя и нечего жевать,
Слезу не надо выжимать,
Не навостришь отсюда лыжи.
Лишь по весне, лишь по весне,
Буквально перед ледоходом
И наяву, а не во сне
Продолжить можно повесть мне
Последним пользуясь восходом.
Уйти в побег - огромный риск:
Охотник ждёт за черепами.
Пока не виден солнца диск,
Не предъявляет жертве иск.
Забьются льдины под ногами
И, если выползешь, добьёт
Охотник пулею в затылок,
Отправит навсегда в полёт
И кровь фонтаном обольёт
Свободный берега обмылок.
Иртыш течёт, ломает льды.
Он столько слышал,
столько видел,
Не столько пропустил воды,
Сколь человеческой беды,
Немало душ сгубил, обидел.
* * *
Синий вечер, даже иней
Состоит из синевы.
На снегу - дрожанье линий
От деревьев до Невы.
Здесь шагал когда-то Пушкин:
Без него не шли пиры.
Синий бант дрожит подружкин:
Брошен ветру для игры..
Сколько вымерзло столетий?
Сколько вымерло людей?
Так хотели благолепий,
Сколько выдали идей.
Разве мы сегодня дремлем?
Те идеи мы пасём.
Защитим России земли,
Вновь от недругов спасём.
На снегу дрожанье линий
От деревьев до Невы.
Синий вечер, даже иней
Состоит из синевы.
* * *
Был трамвай - по рельсам бегал;
Был трамвай - по речке плыл.
Я отчаянно от бега
На речной трамвай ступил.
Он от пристани отчалил
И по волнам, не спеша,
Бег свой медленный направил
На стремнину Иртыша?
С той поры я по стремнине
Так стремительно лечу
И людей других поныне
От уныния лечу.
