Наконец окончательно спали грязные пелены, которыми от нас завешивала злобная большевистская пропаганда духовный облик Царя-мученика Николая, его благоверной супруги царицы Александры и их прекрасных детей – царевича Алексея, царевен Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. Теперь ничто не мешает чистым оком души взглянуть на наших Царственных страстотерпцев и увидеть какой дивный, тихий свет от них излучается! Слова «свет,» «светлые» приходят на ум при чтении их биографии, их писем и при взгляде на их фотографии, а теперь на их иконы…
Не случайно это. Тьма века сего в наши дни так сгустилась и так плотно нас окружила, что при соприкосновении со светом, сердце вздрагивает, озаряется как погасшая свеча от свечи горящей. Начинаешь понимать, что такое была русская жизнь до революции, если она могла породить такое чудо, как Царская семья Государя Николая Александровича!
В этой семье обращениями «солнышко, светлый луч, солнечный луч» были награждаемы все члены семьи, не только самый маленький – наследник! И это были не пустые слова. Все они были друг для друга солнечными лучами. В одном из писем из заточения Государыня написала о своих детях, что все они – как один человек. И вся Царская семья была как один человек, такая была между ними любовь. Эта любовь преодолевала все бесчисленные искушения какие обычно бывают в семьях, да еще и неизбежно связанные с их царственным положением. Они стояли у всех на виду. И то, что они несли в своих сердцах, помимо их воли, излучалось на всю страну, на весь народ. И это был свет истинной евангельской любви.
«Люблю мою родину, – писала Царица о России, – чувствую себя матерью этой страны и болею, как за своего ребенка.» О своей земной родине – Германии, она говорила: «Моя первая родина.» Второй, действительной и последней, для нее стала Россия. Почему? Потому что не формально, а всей глубиной души Царица приняла святое православие. А для русских всегда было – кто подлинно православный, тот и свой, родной, тот и русский. Независимо где человек родился и какой прежде был национальности. Русскими ощущали себя все члены Царской семьи. Хотя если судить по крови, то у них русской крови не было, однако они были воспитаны так, что они во всем были более русскими, чем многие из этнических русских..
Святое Православие! Какой это свет, какая преображающая сила. Ярче всего он сиял в России, в Православной Церкви, какой она прежде была. Этот свет Христов просвещал всякого человека, готового сердцем принять его. А таких были десятки миллионов. В целом подавляющее большинство русского народа. Вот почему коммунистам пришлось уничтожать своих противников десятками миллионов. Это все были люди, которые не могли быть «перевоспитаны», отказаться от своей веры и принять новые идеи. И хотя они не выступали против советской власти, но большевикам их надо было физически уничтожить, иначе бы у них ничего не получилось. По примерным расчетам в 14 году в России было 90 мил. великорусов, не считая малороссов и белоруссов – тоже православных. А к 45 году было уничтожено много миллионов великорусов. Пока они были живы и составляли основную массу великого народа, свет Христов в православной вере наполнял их сердца любовью к своему православному Царю и его семье и встречал ответный луч любви от царских сердец. Удивительным было это духовное единение Царя и народа накануне революции.
Поэтому, когда говорят об отступлении от веры и от Царя в России накануне и в период революции 17 года, то нужно точно представить себе где, в ком, и в каких слоях населения это имело место? А оно было только в очень тонкой прослойке между Царем и народом, – в «образованной общественности» и в расцерковленной части рабочих и городской швали. Все это вместе составляло всего 5-7 процентов населения, или из 180 миллионов, только 10-12 миллионов человек. Но 170 миллионов были безоружны и не имели никакой организации, а 10-12 были организованы, сплочены и многие вооружены. Отсюда видно, что Российская катастрофа произошла не так как ее обычно представляют, обвиняя весь народ, а совсем иначе. Жертвами ее стали и Царь и народ одновременно.
……….
Прежде, при царях, Россия веками стояла на любви, бескорыстном чувстве к Богу, ко Христу и к ближним. Кто теперь, как тогда Царь может объять своей отеческой любовью весь народ, всю страну и жертвенно им служить? Никто, потому что никто, кроме законного Царя, не может быть Отцом, «Батюшкой» всего народа. Президенты – люди всегда временные, выдвиженцы части общества (партии), да и лезут наверх из тщеславия и властолюбия, а не Богом призванные.
А у русского Царя не жажда власти в душе, а именно любовь. Власть он воспринимал, как крест, тяготу. Ему при помазании на царство свыше, от Бога, подавался особый дар любви к подданным, и способность разуметь, что и как нужно для них делать.
Как последний луч Божественного Света озарило Русскую землю царствование Государя Николая Александровича. В его личности сочеталось широкой светской образованности с увлечением вообще культурой и искусством, – с глубокой духовной образованностью, искренней верой и молитвенностью. При нем расцвели все стороны русской жизни – культура, искусство, наука, промышленность, сельское хозяйство, экономика в целом. По оценкам западных экспертов, России предстояло к 50 годам обогнать все самые развитые страны Запада. В 1905 году, епископ Антоний Храповицкий воскликнул: «Русский народ! Учись у своего Царя вере, умилению и молитве!»
В это дивное и последнее царствование окончательно выявилась неразрывная связь между Православием и самодержавием, между Церковью и Империей. Русское Православное Царство всей своей историей показало всему человечеству, что можно жить всегда как учит Христос и Его Святая Церковь, а не так как учит богоборческий коммунизм. А практически это значит, – в условиях царства земного, всем миром сообща, помогая друг другу, – стремиться к Царству Небесному, к «Новому Иерусалиму».
По материалам сайта http://www.bogistina.info/
Чудеса в Сербии
30 марта 1930 года была опубликована в сербских газетах телеграмма, что православные жители города Лесковац в Сербии обратились к Синоду Православной Сербской Церкви с просьбой поднять вопрос о причислении к лику святых покойного русского Государя Императора Николая II, бывшего не только самым гуманным и чистым сердцем правителем русского народа, но и погибшего славною мученической смертью. В сербской печати еще в 1925 году появилось описание того, как одной пожилой сербке, у которой на войне двух сыновей убили, а один – без вести пропал, считавшей последнего тоже убитым, однажды, после горячей молитвы за всех, погибших в минувшую войну, было видение. Бедная мать заснула и увидела во сне Императора Николая II, сказавшего ей, что сын ее жив и находится в России, где он вместе с двумя убитыми своими братьями боролся за славянское дело. «Ты не умрешь, – сказал русский Царь, – пока не увидишь своего сына». Вскоре после этого вещего сна старушка получила известие, что сын ее жив, и через несколько месяцев после того она, счастливая, обнимала его живым и здоровым, прибывшим из России на родину. Этот случай чудесного явления во сне покойного и горячо любимого сербами русского Императора Николая II разошелся по всей Сербии и передавался из уст в уста. В сербский Синод начали поступать со всех сторон сведения о том, как горячо сербский народ, особенно простой, любит покойного русского Императора и почитает его святым. 11 августа 1927 года в газетах в Белграде появилось извещение под заглавием «Лик Императора Николая II в сербском монастыре святого Наума, что на Охридском озере». Это сообщение гласило: «Русский художник и академик живописи Колесников был приглашен для росписи нового храма в древнем сербском монастыре святого Наума, причем ему была предоставлена полная свобода творческой работы в украшении внутреннего купола и стен. Исполняя эту работу, художник задумал написать на стенах храма лики пятнадцати святых, размещенных в пятнадцати овалах. Четырнадцать ликов были написаны сразу же, а место пятнадцатого долго оставалось пустым, так как какое-то необъяснимое чувство заставляло Колесникова повременить. Однажды в сумерках Колесников вошел в храм. Внизу было темно, и только купол прорезывался лучами заходящего солнца. Как потом рассказывал сам Колесников, в этот момент в храме была чарующая игра света и теней. Все кругом казалось неземным и особенным. В этот момент художник увидел, что оставленный им незаполненный чистый овал ожил, и из него, как из рамы, глядел скорбный лик Императора Николая II. Пораженный чудесным явлением мученически убиенного русского Государя, художник некоторое время стоял, как вкопанный, охваченный каким-то оцепенением. Далее, как описывает сам Колесников, под влиянием молитвенного порыва он приставил к овалу лестницу и, не нанося углем контуры чудного лика, одними кистями начал прокладку. Колесников не мог спать всю ночь, и едва забрезжил свет, он пошел в храм и, при первых утренних лучах солнца, уже сидел наверху лестницы, работая с таким жаром, как никогда. Как пишет сам Колесников, «Я писал без фотографии. В свое время я несколько раз видел покойного Государя, давая ему объяснения на выставках. Образ его запечатлелся в моей памяти. Я закончил свою работу, и этот портрет-икону снабдил надписью: Всероссийский Император Николай II, принявший мученический венец за благоденствие и счастье славянства». Вскоре в монастырь приехал командующий войсками Битольского военного округа генерал Ростич. Посетив храм, он долго смотрел на написанный Колесниковым лик покойного Государя, и по щекам его текли слезы. Затем, обратившись к художнику, он тихо промолвил: «Для нас, сербов, это есть и будет самый великий, самый почитаемый из всех святых».
Этот случай, равно как и видение старой сербки, объясняет нам, почему жители города Лесковац в своем прошении Синоду говорят, что они ставят покойного русского Государя Императора наравне с сербскими народными святыми – Симеоном, Лазарем, Стефаном и другими. Кроме приведенных случаев о явлениях покойного Государя отдельным лицам в Сербии, имеется сказание, что ежегодно в ночь накануне убиения Государя и его семьи, русский Император появляется в кафедральном соборе в Белграде, где молится перед иконой святого Саввы за сербский народ. Затем, согласно этому сказанию, он пешком идет в главный штаб и там проверяет состояние сербской армии. Это сказание широко распространилось среди офицеров и солдат сербской армии.
