25 июня 2012 в Хабаровске выступал на пресс-конференции, а сразу вслед за этим – перед городской интеллигенцией, – киноактер, режиссер, писатель и вот уж 20 лет – президент Международного форума «Золотой витязь», народный артист России Николай Бурляев.
Не очень образованному обывателю, тем более молодому, Николай Петрович, за плечами которого 58 ролей в кино, в том числе в двух фильмах Андрея Тарковского, неизвестен. Бурляев 18 лет практически не снимается в кино, тем более в сериалах, которые ненавидит (правда, снялся в эпизодической роли в «Адмирале» – на мой взгляд, это псевдокино, и само его минимальное участие в как-бы-кино – уже первое противоречие). Первый же «пресс-выхлоп» об этом мероприятии в хабаровских СМИ был более чем странен и не лишен ошибок. Агентство AmurMedia первым сообщившее об этой встрече – естественно, в Интернете, предпослало своему сообщению заголовок «В Хабаровск съедутся самые известные артисты страны» – дескать, нам и самим не очень понятно, кто такой Бурляев, не важно, о каких идеях он говорит, но вот в чем информационный повод: вслед за ним в Хабаровск приедут медийные, известные персоны, без чего уже многие потребители СМИ и как бы искусства своего потребления оных и помыслить не могут. Ну и, ничтоже сумняшеся, непоименованный автор AmurMedia объявил, что кинофестиваль в Хабаровске будет уже в этом году, ибо в наш век скоростей просто трудно представить, что кто-то будет рассказывать о том, что предстоит среди «селебритиз» аж через год (и кто там останется). Между тем Бурляев говорил именно о 2013 годе.
От своих младших детей я знаю, что несколькими неделями назад шоу-мена Пашу Волю после концерта, на коем яблоку в тысячном зале негде было упасть, у служебного входа Хабаровского музыкального театра ждало человек 30 в надежде просто лицезреть, а если повезет – с ним сфотографироваться. Примерно 40 человек хабаровской интеллигенции пришло в большой зал Хабаровской краевой филармонии на встречу с Николаем Бурляевым. Среди них я заметил четырех вузовских преподавателей-гуманитариев, художника православной тематики, нескольких школьных учителей словесности и не заметил ни одного члена регионального отделения Союза писателей – то есть цеховых коллег Бурляева, ибо он тоже член СПР, и на встрече с просто народом, а не журналистами, не столько говорил о «Золотом Витязе» (хотя и о нем тоже), сколько презентовал только что вышедший из типографии свой трехтомник, который называется «Жизнь в трех томах». Николай Бурляев собрал в трехтомнике киноповести, по которым снимал фильмы, в особенности много, отдельным томом рассказал о «Лермонтове» (1986), просто повести, а также поэму, детскую пьесу и летопись фестиваля «Золотой витязь».
Встречу артист начал с чтения стихов Державина «Бог». Читал, надо сказать, без особых штампов. Затем минут 20 его речь мало чем отличалась от проповеди священника на амвоне после воскресной литургии, точнее, – миссионера, приехавшего к аборигенам острова Пасхи. Примерно в таком же духе он рассказывал о «Золотом Витязе», наверное, подозревая, что в Хабаровске не так много народа могут просто зайти на сайт этого форума (http://www.zolotoyvityaz.ru/). Но вот, когда он стал рассказывать о себе, заикаться (да, этот киноактер заикается, что сам охотно подчеркивает), о том, что он, как и все артисты, по утверждении на первую же роль («Мальчик и голубь», 1961) – отметил это выпивкой (причем тогда первый раз попробовал алкоголь, а налил ему Высоцкий), о том, что жизнь артиста, человека кино в особенности, хочет он того или нет, неизбежно ломает душу, и мало кто с этой ломкой справляется, тот же Владимир Высоцкий, Олег Даль, Геннадий Шпаликов, многие не справились, – когда артист заговорил о жизни в искусстве, а не проповедовал, тогда случившиеся противоречия отошли в тень, и запахло уже по-настоящему культурой.
Однако без недоумения не обходилось до конца. Николай Бурляев, как и на многих своих встречах (наберите «Бурляев» в «Яндексе»), особенно много и тепло говорил о своем фильме «Лермонтов», о том, что еще в школе его за внешнее сходство прозвали Лермонтовым, о том, что он родился в Москве в доме, где жил Мартынов, о многих лермонтоведческих тонкостях: например, о том, что черновиков стихотворения «Прощай, немытая Россия» до сего дня не обнаружено, и не мог Лермонтов, который больше всего на свете любил Россию, такое сказать, не его эти стихи… Но вот он всё время повторял, что власть за этот фильм его возненавидела, и гонений на этот фильм было больше, чем на «Андрея Рублева» Тарковского, но никак свои слова Бурляев не подтвердил, и действительно очень трудно понять, за что властям, хоть советским, хоть сегодняшним, ненавидеть, запрещать, натравливать критиков на довольно академично выполненную, перенасыщенную патриотическим пафосом (оттого живого Лермонтова, личности там мало) художественную кинобиографию? А не пиар-прием ли это, подумалось? Говорить о некой сенсации, о неких на себя гонениях. Чтобы книга о фильме хорошо продавалась? Не из арсенала ли это так ненавидимого Бурляевым шоу-бизнеса и вообще маркетинга привлечения к объекту масс?
Прекрасно, что существует кинофорум с ярко выраженной славянской идеей, прекрасно, что в следующем году дальневосточникам можно будет увидеть 150, а то и 200 фильмов из Украины, Белоруссии, Сербии, Чехии, Польши, много русского национального нового кино, но кто дал президенту фестиваля право на такое обобщение: «А то вы-то смотрите американские фильмы, где нет души»? Да, вчера я посмотрел, каюсь, скачанный из Рунета фильм «Макбет», производства США, 1949 года, но загадочной шотландской души там ведь хоть отбавляй!
Неужели немец Освальд Шпенглер, почти сто лет назад написавший книгу о закате европейской культуры, о том, что – и это пророчество сбылось, – скоро не останется ни англичан, ни немцев, ни французов, а будут лишь представители глобальной цивилизации, оказался прав и в отношении нас – русских, украинцев, татар, и прочая, вообще россиян тоже? К сожалению, именно встреча с президентом российского культурного форума, встреча, так насыщенная легко читаемыми противоречиями, именно об этом заставляет думать.
