Вторая книга Валерия Кулешова «Три возраста любви» была его первой книгой, попавшей мне в руки, и он увиделся знатоком женских душ, поэтом одной темы.
...Остался плен твоих прекрасных чар.
На тонкой чуткой шее у плеча
подрагивает трогательно жилка.
Как чувства, кудри той минуты ждут,
чтоб выплеснуться, стянутые в жгут
пока что красной лентой у затылка...
А потом огорошил. Взял и назвал третью книгу - «Распятие»... Оказалось, убеждён - у поэзии трагические истоки, душа поэта «распята на стихе». И не поспоришь особо. Настоящая поэзия всегда восходит к высоким смыслам, небожительствует, является поэтической философией. Но задавание себе и небу главных вопросов всякий раз кончается неудачей для ума, а разум человеческий от Адама и Евы эти вопросы задавать не перестанет. И от ума можно сойти с ума, можно плакать, терять опору под ногами, а он смеётся и пишет стихи. Совсем не смешные, хотя порой ироничные. И посоветовать может, вроде этого:
Смешай с улыбкою морщины
хотя б сейчас - на выходной -
и стань счастливым без причины,
как первобытный предок твой.
Философ Валерий Кулешов знает: «Известное творцу недоступно творению». Что ж на этот счёт беспокоиться... Беспокоиться надо совсем по другому поводу. Если заболел друг, если кому-то плохо, когда о чём-то попросили. Я помню его с первых заседаний студии «Паруса» - он приходил всегда, если не был нужен в эти часы военно-морскому институту, если не случалось форс-мажора. Позови - придёт, намекни - пригласит, быстро сообразит на стол, оформит красиво, с гжелью, достанет самое вкусное, подарит самое дорогое. Правду скажешь - не обидится. Собеседник, каких поискать. Молчит сколько требуется, заговорит - очаруешься, о смысле жизни расскажет так, что жить захочется невтерпеж, за книжку возьмёшься поскорее. И подходит к нему одно немодное слово. Но если не он, то кто же, самый настоящий интеллигент?
Выпускник высшего военно-морского политического училища и политической академии, офицер, да ещё и подводник, в зрелые годы ставший кандидатом и вскоре доктором философских наук с огромным количеством научных трудов, преподаватель высшей школы с многолетним стажем и на сегодняшний день автор трёх поэтических сборников, в которых немало художественных находок и ярких образов - это повод гордиться ещё одной незаурядной человеческой судьбой, совпавшей с нами во времени на земле Приморья, хотя родился он под Архангельском, в деревне Прислон, почти не существующей ныне, как многие русские деревни, на которых веками держалась Россия.
Может, и летают с тех пор над ним ангелы-архангелы, охраняя чуткую душу, сберегая её для того, что уже сделал на Земле, и для того, о чём и сам пока не ведает. Для меня же остаётся загадкой, что это за душа такая - морская? В прочном корпусе подлодки на Тихом океане или на палубе корабля разведки Черноморского флота, готовой переломиться штормом, душа моряка видит земную весну, слышит птаху и сама поёт, словно за бортом нет бездны:
На суше трава и цветы - во все стороны.
Там птичьи по лесу разбросаны трели.
А здесь - только море, отдать бы которое
сейчас за глоточек земного апреля...
Всегда считала - подводники люди особые. Вместе с лётчиками и космонавтами. За одну только профессию можно влюбиться. То ли страха не ведают, то ли отважно его преодолевают, но в любом случае готовы на всё ради Родины. И вроде законы знаю, по которым летают да плавают тонны металла, а всё равно думаю: не без Высшего дозволения возвращаются? А вернувшись, по-моему, точно знают, где живёт счастье, и каков, по большому счёту, мир, который снова их встретил:
...И мир широк, высок, прозрачен.
В нём сини звон и шелест волн.
Он весь из счастья сотворён.
И если люди в мире плачут,
то лишь от счастья встреч земных...
Так мне казалось в миг короткий,
когда всплыла моя подлодка
из долгой чёрной глубины.
Такова поэзия, замешанная на риске и разлуке, на долге перед Родиной и Любви к жизни, открывающая правду, о которой военные моряки чаще всего молчат.
Корабль мой качается в пропасти ночи -
игрушка в безумных вселенских руках.
Судьба здесь не знает, чего она хочет,
и что сотворит, неизвестно пока.
Здесь вспомнишь о смерти. А в лоскуте света
на палубе два вислоухих щенка
взахлёб веселятся под музыку эту -
счастливые самые два дурака.
Таких поэтических картинок у Кулешова много. Морем и флотом болен пожизненно, как пожизненно болеют детством и любым пережитым счастьем и горем. Кто-то, возможно, скажет - флотские стихи. Конечно. И потому вдвойне ценные. За героями этих стихов не видится продолжения. Словно они последние в доблестном ряду потомков князя Святослава, Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова... Только время разрешит сомнения, а пока на рейде и у причалов Владивостока подводник Кулешов лишь изредка видит одну-другую ещё живую субмарину.
Море требует отречения от всего, что не связано со службой. Оно забирало время и силы, заставляло забыть и о литературном даре, и о призвании учёного-философа, которые курсант Кулешов открыл в себе смолоду, когда после службы в атомном подплаве Северного флота учился в Киеве. Но, сойдя на берег, он наверстал всё сполна. Став доктором философских наук, через три года издал первую поэтическую книжку «Не спеши, исчезновенье», в которой, подводя итог пяти десяткам лет, признаётся:
Полжизни ты прошёл, и стало ясно,
что звёзды, как в начале, далеки.
Но эта далёкость звёзд, кажется, только сближает его с миром досягаемым, в котором он всем готов признаться в любви.
«...Давай дружить!» - шепнул коту я.
Но он, презрев меня, ушёл,
как будто, всеми так любуясь,
я поступал нехорошо.
Концовка этого стихотворения выдаёт удивительное и редкое человеческое качество - совеститься собственного счастья. Тончайшее ощущение равновесия и неравновесия во Вселенной - бремя поэтической души.
Сам же поэт, как существо отчасти земное, живёт с ощущением расставания. А потом вдруг вспомнит, что мог бы не родиться - становится, по-моему, совершенно счастливым и спешит к строке, чтобы изваять вечную жизнь.
Без боли сей, как нотный стан - без нот,
мертва любая жизненная тема.
Мертва, как камень, - тот, что не умрёт.
Он в вечности безнервной и безмерной
не знает смерти. Значит - не живёт...
Я провокационно задаю вопрос: о чём будет четвёртая книжка? Он улыбается. Стихов нет, но название есть: «Ещё не встреченная». Я успокаиваюсь. Мне нравится этот курс в океане жизни и поэзии Валерия Ермолаевича Кулешова.
Поздравим его быстренько с неожиданным юбилеем, обнимем от нашего разноликого литературного братства и поспешим к будущим литературным встречам, где он непременно появится и поможет нам мудро использовать кратковременный шанс на счастье.
Редколлегия «Литературного меридиана» и члены литературной студии «Паруса», читатели и почитатели, ученики и коллеги Валерия Ермолаевича Кулешова поздравляют его с 65-летием, желают юбиляру здоровья, новых книг и всех радостей земных.
