Елена Андрейченко
Родилась в Алма-Ате. Кандидат филологических наук. Научный сотрудник, лектор Государственного Афинского университета им. Каподистрии. С 2008 года живет в Афинах. Автор более двадцати научных работ в области теоретической русистики. Сфера научных интересов – лексикология, лексикография, история русского литературного языка, история греческого языка, языковые и экстралингвистические связи России и Греции, преподавание русского языка как иностранного. Занимается переводами с греческого. Пишет прозу. Классический балет считает венцом всех видов искусств.
Авторская проза и поэтические переводы публикуются в Альманахе «Под небом единым» – 4, 5, 6 за 2010, 2011 и 2012 годы.
БЕЛОЕ НА СИНЕМ
(отрывок из романа, часть 3, продолжение)
* * *
Ее имя звучало совсем иначе, мелодичнее и мягче на юге дальнем. Там имя ее, как и ее саму, обнимал нежный ветерок и ласкала прозрачная тень оливы. Здесь же пальцы холода сжимали ее сердце. Они брали его и словно вынимали из плоти, оставляя на растерзание ледяному ветру.
Ее иссиня-черная норковая шуба ежилась на сыром холоде хельсинкского морского порта. Был январь. В этот момент в плавание до Стокгольма уходила «Симфония семи морей». Колотый лед колыхался на поверхности уставшего моря, отчаянно прижимаясь к большим и маленьким судам, входящим и выходящим из порта. Гудок и полный вперед дала «Симфония...». Казалось, что она разнесет порт своими размерами. Она стала медленно удаляться. После примерно полутора километров плавания она встретила «Викинга», корабль, принадлежащий компании «Viking Lines». Он шел в Хельсинки.
Выборг был совсем рядом, но тот, кто шагал по обледенелым дорогам, давно покинул его. Николай Федорович в данный момент был на другой стороне Земли. Он знал, что та, теперь уже красивая молодая женщина, гордо и уверенно шагает по европейским мостовым. Он знает, что ее принимает с улыбкой любое время года, что Европа, ее юг и север, стали ей уютным домом.
– Наши предки, – рассуждал Николай, сидя как обычно далеко за полночь, за своим любимым письменным столом, – строили дворцы и освобождали Константинополь, наши потомки чтут их славные победы, уважают великую культуру, ими созданную, и не утрачивают дух и волю.
За спиной у нее в свете фонарей на императорской стеле поблескивал золотом двухглавый орел, который не оставлял в покое ни Восток, ни Запад. Ее история была с ней, орел, как один из символов, всегда сопровождал ее. Николай знал, что она никогда не поступится тем лучшим, что создали и передали ей наши славные предки. Но Николай стал понимать, что ее история началась намного раньше, что история едина. Она ещё так молода, да и история не стареет.
Колонны Акрополя, сводящие с ума своим совершенством весь мир, и тихая Итака, просто зовущая домой, – вот он стержень, который не дает ей упасть, а бесчисленные купола соборов дают возможность все выше и выше подниматься.
Пенелопы дома не было. История изменила сама себе. Андреас не верил своим глазам, рукам и даже сердцу. Его любовь словно покинула его, но витала где-то рядом или далеко, оставаясь связанной с ним какими-то невидимыми нитями. И поэтому каждое движение, каждый вздох ее причиняли ему невыносимые мучения. Ее голос сейчас колол его сердце терновым венцом. А воспоминания о поцелуях хлестали по щекам и обжигали хуже крапивы. По каким мостовым сейчас она шагала? Зачем она там шла?
Он еще не знал, что она вернется уже сегодня вечером. И это не будет его фантазией. Ее будет ждать его вино и его оливки, его Итака, их дом. Андреас всегда поражался тому, как она может столь сильно любить то, что было ей недоступно, но стало удивительно понятно. Ей стали более чем родными все ветра Эгейского моря и аромат Эллады, в котором отныне заключалась ее жизнь. Марселино тронул его своими сердечными волнениями и исповедью души. Мозг Андреаса как всегда перерабатывал и анализировал, но сердце, сердце так не умело. Андреас ещё не знал, что она вернется уже сегодня вечером. Он ещё не знал, что потом будут падать с неба звезды на одиноком ночном июльском пляже; что он будет курить в шезлонге, а она, нагая, будет нежиться в пене морской. Он еще не знал, что она каждый вечер в свете луны или звезд будет собирать в их саду лепестки роз и засыпать ими простыни. Он многого еще не знал, как Одиссей, вернувшийся из долгого плавания по островам жизни. Он нашел мудрость, Афина и История не позволили ему ее лишиться.
Андреас тоже сидел за своим любимым столом, но в отличие от Николая он не знал, не верил и, возможно, даже не надеялся. Вдруг звонок из холодного далека. Она шагала, она возвращалась, она несла в себе родину, она несла в себе свет. Андреас пока еще с одним, но все же крылом помчался в аэропорт.
Дорога впереди вилась бесконечною серою лентою. Было так жарко, что казалось порой, она была залита водой. Но это был всего лишь мираж. В эту поездку Андреас и Нина погрузили все необходимые вещи в двухместный серебристый BMW и летели к своей цели, в одно из самых красивейших мест Греции, на Пилио, расположенное в центральной Греции, на восточном побережье. Из Афин до Св. Иоанниса было почти 5 часов пути, поэтому необходимо было делать остановки в дороге.
Нина любит останавливаться в пути, она вообще очень любит путешествовать. Но она не просто путешествует, она все изучает. Отдыхая, она черпает знания из любого источника: даже если это будет просто колодец с водой, она попытается исследовать его устройство и определить историческую ценность. Прекрасно зная то, что Древняя Эллада восхищает его любовь больше всего в этом мире, они решили было остановиться в Неа Ахиало, где велись археологические раскопки. Это есть одно из великого множества удивительных мест благословенной страны под политическим названием Греция и поэтическим – Эллада. На месте античного храма возвышалась единственная уцелевшая колонна, увенчанная коринфским ордером. Она была настолько прекрасна и в то же время одинока, что целиком все небо хотело утешить ее своей синевой. Если смотреть на нее точно снизу вверх, – белизна ее мрамора растворялась в синей бесконечности. Благодаря кристально-чистому воздуху тех мест, мрамор сохранил свой девственный цвет, не тронутый ни войнами, ни временем. К основанию колонны, словно к алтарю, были сложены сотни осколков и осколочков. Это были великолепные виньетки резной работы по мрамору, расположенные на притворах уже православного собора и его перил. Здесь одна эпоха плавно переходила в другую. Противоречия, если таковые и были, сгладились временем, и сейчас все они грудой лежали у ног красоты и совершенства. Даже довольно хорошо сохранившаяся мозаика на полу православного собора св. Димитрия словно воспевала элегантность форм и содержания этой прекрасной колонны.
Античные купальни сопровождают весь этот комплекс творения рук человеческих до и после Рождества Христова. По византийским понятиям чистота души должна была сопровождаться обязательной чистотой тела, в которой как душа, так и тело непременно нуждаются для разумной и здоровой жизнедеятельности.
Нина, как горная козочка, прыгала с одного осколка на другой, все подробно рассматривала и анализировала, утверждая непременное превосходство античной цивилизации Древней Греции и в последствии Византийской империи.
– Прошло немало веков и не одно тысячелетие, а ее розовая туника все та же, она любит ванны и ароматические масла, она так хорошо себя здесь чувствует, словно не только она, но и весь ее народ жил и творил здесь! А может быть, так и есть?! – Андреас искренне, до самой глубины души любовался своей супругой, она словно бы несла в себе всю мудрость и красоту его древней земли.
– Как она, дочь бескрайних лесов и равнин, может так любить, а главное, понимать все то, что живущим здесь далеко не всегда доступно? Поистине она обрела свою родину здесь, а я обрел в ней свою; нет, не так – я стал понимать и ценить свою отчизну много больше через нее. И она же стала неотъемлемой частью моей родины, – думая так, Андреас подошел и просто обнял Нину. Затем они осмотрели выставку огромных древних амфор, в которых когда-то хранилось оливковое масло. Это было прекрасное место для фото с видом на все раскопки. Андреас приступил к художественному отображению действительности посредством такого достижения цивилизации, как фотоаппарат. Нина же раскрыла свой ажурный зонтик, оберегая его тенью дыхание истории.
(Продолжение следует)
Переводы Елены Андрейченко
На суд благодарного читателя представляются четыре поэтических произведения Христоса Контовунисиоса в переводе на русский язык. Христос К. родился на Пелопоннесе. Увлекается поэзией с юных лет. Дипломат, ныне посол Греции в Финляндии. Автор нескольких поэтических сборников, эссе о европейской поэзии. Занимается поэтическими переводами с французского и английского.
Христос Контовунисиос
Я ВИДЕЛ ИСТОРИЮ
Повторяется только с разными
Царями кукольными в гриме,
С другими именами и на другой земле.
Я не просил объяснений. Есть свои.
Я занавес открыл,
Все то же повторение.
Царей нагих увидел я,
Разных цветов, да и размеров.
Я опустил занавес. Вернулся
На свое место. Закрыл глаза.
Я видел историю в хрустальном шаре:
Теряется она в похожих порочных кругах.
Брюссель 2010
ТВОИ ГЛАЗА
Море опустело в твоих глазах,
Глубинные неутомимые течения
Создали магическую гладь,
Заколдовали, нет сил подняться в воздух.
Твои глаза – огни аэропорта,
Они дают разрешение на взлет.
Ветер метал, встречая, гимн исполнял
Моей свободе, нет, освобождению.
