* * *
Вслушайся в залихватскую
Песенку трясогузкину,
Что в переводе с датского
Или, скорей, зулусского
Значит, что жизнь наладится,
Значит, что жизнь устроится,
Значит, что сеткой-рабицей
Отгородясь, укроется
От всевозможных трудностей
И от ненужных тонкостей,
Выставив без премудростей
Ветру навстречу лопасти
Мельницы Дон-Кихотовой,
Бросив мирок надуманный,
В вечер, где чей-то сотовый
Хрипло играет Шумана.
* * *
Кабы знать, на каком дворе, на какой траве
Наломаешь дров, накидаешь бисер на ветер;
Напиши оттуда, покуда пустой конверт
Уверяет: верь, белый свет — не бел и не светел,
Расскажи — навылет, на вдох, чтобы только — быль,
Чтобы только ввысь, и несло по горам и весям.
Остается ветер — степным, и дорожной — пыль,
И холодной — быль. И слова ничего не весят.
А слепой котенок барахтается в пыли,
И не знает, бедный, не знает, еще не знает,
Что грудная клетка по праздникам не болит,
Что встречать любовь надлежит непременно в мае,
Что совсем не важно уметь заметать следы
От беды, опасаясь в полночь ее накликать...
И тебя несет к берегам Золотой Орды
Кулундинской степью — слепой, беззакатной, дикой.
Кабы знать, на какой шесток, на какой Восток
Улетит листок, лепесток, возвратится к югу,
И когда восторг сократится до пары строк,
Остаемся верить и жить. И писать друг другу.
* * *
Спят колыбельные. Полдень — не время сказок.
Время вопросов, теплых, как пальцы рук.
Знаешь, что нет и не будет другого раза;
Сказки, которых нет, размыкают круг.
Лето — во-первых, и во-вторых, и в-третьих,
Солнце стучит в кленовые витражи.
Рыжий лисенок, за коего ты в ответе,
Где-то скользит по краю в неспелой ржи.
Воздух — пьянящая взвесь молока и меда,
Тает и тает, сплетая за часом час.
Сердце частит. И стоишь, и стоишь у входа,
Знаешь, что нет другого, лишь этот раз.
Третий звонок, а не сделано даже трети.
Знаешь, и это знаешь, и с этим — жить.
Рыжий лисенок — а ты за него в ответе —
Тихо застыл у края в неспелой ржи.
* * *
Города-паруса. Каждый верен своим сентябрям,
И доступен ветрам, и стремится куда-то без цели,
И каналья-канал совершенно по-невски упрям,
И распахнуто устье в лагуну в обход Сан-Микеле.
Города-сентябри. Опадает листвой календарь.
Колокольнями тянется вверх облетевшее время.
Выбирай себе колокол. Только в какой ни ударь —
Растворишься со всеми в одной много-эховой теме.
Здесь у времени нет адресов. И какая нужда —
В этот город тебе никогда и никто не напишет.
В этом городе некого ждать. Слышишь: некого ждать.
Лабиринты мостов, колокольни, и крыши, и крыши.
Догорающий день, как костер, чуть заметно горчит.
Остаешься опять перед выбором: вещь или вече,
Или — вечность. Спускается вечер, дробятся лучи,
И распахнуто небо, ладонями — сердцу навстречу.
* * *
Дальше от пламени, ближе к полуночи,
Жить ожиданием, сплетничать, умничать,
Выйти из образа, стать настоящими,
Сыпать одними цитатами, к вящему
Их прославлению и затиранию,
Не соглашаться со сказанным ранее;
Нервными строчками, нитками белыми...
Что говорили мы? Что же мы делали?
Что наболтали мы? Как же мы... Что же мы...
Истина с ложью — такие похожие,
Не заблудиться бы, не потеряться бы,
Не затвориться бы старообрядцами,
Не оказаться бы ближе к полуночи
Вновь в одиночестве осени сумрачной.
* * *
Открываешь двери, шагаешь, дышишь,
Замечаешь солнце над каждой крышей,
Замечаешь, как ускользают взгляды;
Пропадавших врозь, проходящих рядом —
Нас отметят в марте на старой карте.
Если знаешь, где мы в ближайшем марте,
Если знаешь, кто мы — молчи, не надо,
Время вьется нитями шелкопряда,
Заплутаю — выведет путеводно
На дорогу, к солнцу, куда угодно,
Где не “знаешь, дышишь”, а “знаем, дышим”.
Если мне дано не остаться лишним,
Я хочу дойти до ответа — кто мы.
Открываешь двери и знаешь — дома.
* * *
Берегите себя. В этом небе опасно летать.
Продувает насквозь. В этом небе не то что синице —
Даже голубю из разлинованной школьной страницы
Будет страшно хотеться забраться обратно в тетрадь.
Берегите себя. От не сказанных вовремя слов,
От синицы в руках, от потерь журавлиного клина.
Стоит раз посмотреть на себя с высоты журавлиной —
Не поможет вернуться уже ни крыло, ни весло.
Берегите себя. В этот мир зачастили ветра.
На воздушных путях то и дело сбиваются с курса.
Навигация в сферах небес — непростое искусство,
И конечный маршрут мимолетен, как росчерк пера.
Продувает насквозь. Если верить ветрам, не ведет
Этот путь ни к каким островам, только выше и выше.
Только море внизу, только степь, только горы и крыши.
Берегите себя. Забывайте себя.
И вперед…
