Дмитрий Плесецкий
Родился в г. Мирный Архангельской области. Окончил Военный институт им. Можайского в Петербурге. Военный инженер-электрик. Живёт в Финляндии. Это первая его книга, но она уже вызвала большой интерес у издателей России.
Отрывок из главы «Куандерон» первой книги романа «Аингм»
Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга, 2012 г.
Фантастико-сферический реализм – так автор обозначил жанр произведения, которое в своем синтезе объединяет реальность событий перестроечной эпохи в России, столицы объединенного человечества XXIV столетия Барселоны, а над ней – таинственного Куандерона, куда отправился пытливый юноша Роно и где сэр Генри предлагает племяннику прочесть книгу «Сосуд для избранных», ставшую для него неожиданным поворотом в судьбе…
В духовную сферу книги вовлечены равнополярные силы – читатель присутствует в храме Эглиcса, куда собраны самим Сатакунахом духи демонической природы, следует за таинственным Странником, ощущает бездонный зов Космоса…
Земля уже почти колонизирована цивилизацией индегроматикус, в представителях которой явственны черты современных детей индиго, избравших, к несчастью, технократический путь развития для землян, лишенных любви и человеческого тепла. Цивилизация аингмов, достигшая величия и гармонии, противопоставляется разрушительным силам, окутавшим человечество. Аригон – адепт бессмертных аингмолоидов – устремляется на поиски своих братьев в темные глубины Вселенной. Многие образы и сюжетные линии связаны с миром реальности и потусторонности одновременно. Так, в офицере космических войск Александре угадываются знакомые россиянам черты. Обретение целостного духовного состояния через испытания заставляет героев романа изменить со временем взгляд на земную жизнь, на человека как сложную комбинацию из нетленных мыслей Создателя, чтобы постичь любовь и открыть сердца духовной энергии. Дмитрий Плесецкий называет сотворение миров Божественной Игрой. В ней участвуют читатель, автор и все те силы, которые живут на страницах этой книги.
* * *
…всех будто пронзил внезапно грянувший громкий звук из тумана, напоминавший лязг старых, несмазанных петель. На фоне застывшей, пугающей тишины он показался особенно жутким. Юноша вздрогнул, тотчас внимательно посмотрел вперед и заметил в крепостной стене замка деревянную, инкрустированную старинной художественной ковкой дверь, которая медленно отворялась наружу, проявляя за собой черный зияющий проем.
Что-то незаметное, еле уловимое для глаз, больше походившее на прозрачную легкую вуаль, в мгновение поколебало все видимое пространство, исказив реальные очертания светящегося лунным светом потрясающего неземного творения. Каплей воды оно отразилось в глазах Роно и так же быстро бесследно исчезло. Он сделал несколько шагов вперед, но в нерешительности остановился. Молодой человек посмотрел в темный зияющий проем, но тотчас вздрогнул от резкой боли, внезапно пронзившей его сердце. В ту же секунду его сознание накрыла чудовищная волна безудержного страха. Но страх этот был особенным, в корне его имелась дикая, неземная природа; и если человеку, однажды встретившему эту беду у себя на пути, не удавалось укротить ее кровожадный порыв, то он пожизненно становился заложником, рабом этой неистовой силы. Как есть люди, знающие ключевые слова для укрощения необузданной мощи джинна, вылетевшего однажды из бутылки, так и у Роно были некие таинственные покровители, вовремя сумевшие прийти на помощь, незамедлительно прервав безумное разрушение его психики. Грег и его подчиненные, находясь под влиянием тех же невидимых сил, не сразу заметили, что Роно возобновил движение к замку, бросились было за ним вдогонку, но страх настолько сильно сковал их движения, что не позволил им сделать ни шага. Так и остались они на своих местах, подобно каменным немым изваяниям, с ужасом в глазах наблюдая, как в одиночку уходил Роно в темноту нависших над ним миражей.
Оказавшись по ту сторону крепостной стены, юноша уже не в силах был что-либо ощущать и понимать: чудовищная сила неземной гравитации ворвалась в лоно его души и с мощью бушующего урагана, безжалостно срывающего крыши с домов, с легкостью выдернула её из тела. Волей судьбы он был брошен в пространственно-временной переход, который мгновенно унес сознание, переместив его из земной реальности и погрузив в иное течение времени. Мозг не выдержал напряжения, ноги подкосились, и он, теряя сознание, обессиленно рухнул на землю.
Роно не понимал, что с ним случилось, ему казалось, что он лежит на мягкой пуховой перине, как в далеком детстве, и теплое одеяло обволакивает его тело. Как и тогда, он испытывал блаженство, сладость сна растекалась по его неподвижно лежащему телу. Но, к сожалению, порой ощущения бывают крайне обманчивы: все происходящее с ним, к несчастью, имело иную природу.
Вокруг была убаюкивающая тишина, млечная пелена нависала над его небесной постелью, нежно обволакивая сознание нежной дымкой звездной туманности. Запах озона, свежий и чистый, напоминал ему зимнюю морозную ночь. Он стоял на снегу в реликтовом парке, обледеневшие могучие деревья, как заколдованные лесные исполины, покрытые инеем, голубым блеском отражали лунный свет, а их застывшие серые тени под непосильной тяжестью льда молчаливо склоняли свои заснеженные головы, с покорностью ожидая прихода первых весенних лучей солнца. Он тоскливо вспоминал, хорошо осознавая, что он уже не на Земле, и было очень странно, что о ней осталось только лишь это холодное воспоминание – неподвижная картина запорошенного инеем зимнего леса. В душе юноши что-то болезненно защемило, заклокотало, как мотылек, попавший в коллекционную колбу, ломала она свои крылья о призрачные покрывала смерти. Над ней уже властвовали таинственные силы Куандерона, черные ангелы – вестники смерти, кружили над своей слабеющей жертвой, они приближались к тускнеющему на глазах хрупкому изумрудному огоньку, горящему где-то одиноко в ночи и манящему своей чарующей Божественной негой, возбуждая вампиров Вселенной картиной скорого и вожделенного наслаждения.
Он ощутил сильную усталость и полное отсутствие каких-либо человеческих сил. Тончайшая нить, соединявшая его с Землей, неожиданно оборвалась. Сознание дрогнуло и в тот же момент отделилось от тела; как одинокий хрупкий парусник, идущий по волнам бескрайнего океана, отправилось оно в рискованное путешествие по вселенским волнам времени навстречу своей новой, неизведанной судьбе… Время быстро уносило прочь его воспоминания о недавнем прошлом, как улетал однажды из его счастливых рук подаренный в детстве золотистый воздушный шарик… Он не мог больше сопротивляться и медленно опустил веки – глаза закрылись, померкли небеса, ушел наконец этот назойливый свет звезд, и мозг перестала тяготить бесконечность. Юноша почти смирился с тем, что вечность принимает его таким, какой он есть…
«Господи, помоги!» – это был крик его измученной души, вырвавшийся на мгновение из прочной клетки его духовных заблуждений. Тут же его мозг потрясла до основания одна страшная догадка: да, именно та самая безбожная фраза, так небрежно брошенная им полковнику Грегу о своих будущих апартаментах в аду. Душа ужаснулась, у Роно отпали сомнения, теперь он сверх меры осознал коварную и роковую роль бездумных слов в своей судьбе. Юноша вдруг услышал раскаты саркастического смеха, которые, как ему показалось, раздавались повсюду, они шли уже откуда-то изнутри, причиняя дикую, нечеловеческую боль его сердцу, так рано погибающему под безжизненным взглядом смерти.
«Господи, прости!» – омертвевшими губами безнадежно прошептал он, и это был последний отчаянный крик его обманутой заблудшей души. Его бездыханное тело стало покрываться кристаллами вечного льда, адские апартаменты ожидали прихода своего нового владельца. Как ни покажется странным, но именно этот заказ был исполнен с иезуитской точностью и чек на оплату уже не требовался.
Но так устроена человеческая натура, постоянно мечущаяся между полюсами добра и зла в поисках равновесия с тех самых библейских времен, когда змий искуситель закрыл врата рая для первых людей, заставив идти их детей по пути падших ангелов, оставляя после себя на Земле тяжелый кармический груз своего грехопадения. Но, быть может, в этом и сокрыта великая тайна всепрощения, требующая от человека лишь одного простого шага, имя которого – Покаяние. Всемогущий Бог был милостив к судьбе Роно Моуди, Он услышал обращение потерявшегося в пространстве и времени юного земного гостя. Тотчас некий узнаваемый голос пробудил Роно от вечного сна и благодатно потревожил, казалось, застывший уже навеки мир его мыслей, разорвав оболочку мертвенной тишины, приближаясь к нему все ближе и ближе. Он не давал ему покоя, проникая еще глубже в сознание, обращаясь с мольбою к его терпящей бедствие душе.
– Мама, – слабеющим голосом прошептал Роно, – я узнал тебя… моя милая мамочка, только не уходи… не оставляй меня, я иду… я иду… к тебе…
Из последних сил, дарованных ему Всевышним, юноша сделал над своим распадавшимся сознанием невероятное усилие и последовал за звуком… Нежный, удивительный, родной голос вел его, словно космический поводырь, ведущий слепого через магистраль времени. И отвлекись он, или не приди к нему вовремя на помощь, кто знает, чем бы закончился его следующий шаг. Судьба улыбнулась погибающей в страданиях несчастной человеческой душе, глаза Роно вновь увидели немеркнущий свет жизни. К счастью, он пришел в себя, и первое, что услышал, были слова христианской молитвы.
– Слава Господу всемогущему! Слава Тебе, Господи, слава! За милосердие и доброту к рабу Твоему Роно Моуди. Не дай умереть, но дай здоровья духовного и силы пройти достойно все неземные испытания, уготованные оному Твоей Божественной волей…
Девушка повторяла молитву еще и еще, и по мере того, как жизнью наполнялось его сердце, живительным эликсиром до краев наполняя клетки тела, Роно отчетливо слышал приближение этого дивного, проникновенного голоса.
Сначала пробудился слух, а за ним постепенно стало возвращаться зрение. Когда перед ним рассеялась темнота, Роно заметил на себе чей-то внимательный взгляд: на него смотрели полные слез, красивые женские глаза. Эти глаза, с легким восточным разрезом, несли свет доброты и человеческого милосердия, они полны были сострадания и смотрели на него с необычайной нежностью и любовью.
Он находился в небольшой светлой комнате, рядом с ним, у изголовья кровати, сидела незнакомая девушка. Горели свечи, на стенах висели иконы, и целебный запах ладана тонким приятным ароматом растекался вокруг, – юноше даже на какое-то мгновение показалось, что он дома, на Земле.
Вскоре где-то совсем рядом раздались быстрые уверенные шаги и мужской властный голос резко прервал тишину. Внезапность и мощь голоса вызвали шок и потрясли сознание Роно, окончательно вернув его в новую реальность. Путешествие закончилось, он прибыл в Куандерон.
– Линда! – снова отчетливо услышал Роно совсем рядом чей-то, как ему показалось, очень знакомый голос.
– Да, сэр Генри! – ответила девушка, вставая со стула и делая легкий полупоклон в сторону входящего.
В комнату вошел высокий худощавый человек лет пятидесяти, с проседью на висках, одетый в дорогой элегантный смокинг черного цвета, белую рубашку, с модным галстуком ярко насыщенного желтого цвета в темную мелкую сетчатую клетку. Заколка и запонки с золотыми вензелями, швейцарские часы ручной работы, на треть виднеющиеся из-под белоснежного рукава сорочки, были усыпаны бриллиантами. Старинный золотой перстень на среднем пальце левой руки с изображением герба его старинного знатного рода, инкрустированный изумрудами и необработанными алмазами, сверкал огнем. Роно увидел своего родственника уставшим, если не сказать больше, – чрезмерно изможденным; ему показалось, что дядя Генри ни разу не сомкнул глаз за последнюю неделю.
Ровно столько времени его племянник находился в пограничном состоянии, которое без всякого преувеличения можно сравнить разве что с комой или клинической смертью.
– Надеюсь, он вернулся без последствий для здоровья? – с тревогой в голосе спросил сэр Генри.
– Очнулся только что! Слава Богу, все обошлось! – ответила Линда с нескрываемой радостью в голосе. – Но он еще слаб, очень и очень слаб, – произнесла девушка почти шепотом и незаметно покинула комнату, оставив сэра Генри наедине с племянником.
– Роно! Дорогой мой мальчик, Господи, как я рад тебя видеть! Ты не представляешь: мы переживали за твою судьбу, молили Господа помочь, и Слава Богу! Он услышал наши молитвы! – с радостью произнес он, и юноша к своему величайшему удивлению увидел слезы, катившиеся по впалым бледным щекам дяди. Его могущественный родственник впервые проявил перед Роно несвойственную этому сильному человеку слабость. Юноше показалось, что сэр Генри весь свой запас нежности и любви подарил ему в эти короткие мгновения.
Сэр Генри подошел к нему, присел на кровать, обнял и, уже не имея больше сил сдерживать свои чувства, выплеснул на племянника порцию пережитых сердцем эмоций.
– Милый мой мальчик, прости меня… Господи! – восклицал он, и Роно уже трудно было разобрать слова благодарности, которые он возносил к небесам: в них была и мольба, и радость, и благодарение за бесценную помощь, оказанную его семье… Только сейчас Роно заметил перемены, произошедшие с дядей, и ужаснулся. У его ног на кровати сидел совсем другой человек, – нет, конечно же, это был сэр Генри, но изменившийся, измотанный усталостью, жалкий больной старик – время не пощадило его. Только глаза излучали свет жизни той необычайной силы, при виде которой люди непроизвольно склоняют головы и теряют дар речи, той мощи, которая вознесла его на высочайшие вершины власти в человеческой цивилизации двадцать четвертого века…
Роно не знал, он даже не догадывался о том, чего стоило сэру Генри пережить эти последние, возможно, самые драматичные семь дней его жизни. Двадцатью годами заплатил он за помощь, которую Господь даровал Роно, именно на эти годы сэр Генри сократил свою земную жизнь ради спасения души любимого и единственного представителя древнейшего на Земле царского рода Моуди.
Прошло несколько дней. Роно окреп и почти полностью восстановился, снова был полон сил и энергии. Он успел познакомиться и разговориться с –Линдой милой и приветливой блондинкой, которую первой из всех служащих замка увидел в тот драматичный для него день. Она кое-что успела ему рассказать о Эшамбле, где он оказался по приглашению сэра Генри, и Роно, к своему превеликому удивлению, впервые услышал из ее уст, что замок расположен вовсе не в Барселоне, а в некоем незнакомом ему месте под названием Куандерон.
Роно был потрясен этим известием, и, когда Линда прочла в его взгляде искреннее изумление, она поняла, что сказала лишнее. Больше молодому человеку узнать о замке ничего не удалось.
На следующий день, в полдень, сэр Генри зашел проведать наследника и застал молодого человека лежащим на кровати с мечтательным взглядом и смотрящим в окно на горные пейзажи побережья Коста де Брава.
– Привет, Рони, прости меня, пожалуйста, я не хотел тебя беспокоить, да и дела сейчас идут очень напряженно, требуется мое постоянное присутствие, – вежливо произнес он, присаживаясь в кресло, расположенное напротив кровати. Роно от неожиданности быстро вскочил, но снова сел, остановленный мягким, но решительным жестом руки хозяина Эшамбле.
– Я догадываюсь, что тебя сильно беспокоят вопросы, связанные с пребыванием в этом необычном месте, – после некоторой паузы с некоторой грустью в голосе продолжил сэр Генри. – Впрочем, и земные вопросы, как мне видится, также безраздельно терзают твою душу. Понимаю все, однако прошу тебя не торопиться. Потерпи, ибо то, что предстоит тебе узнать, не просто информация, это огромный пласт знаний, который тебе необходимо постичь, и с этим нужно будет как-то жить и сосуществовать. Мир, в котором ты находишься, не терпит земного легкомыслия, – произнес сэр Генри, взглянув в удивленные глаза племянника с еле заметной улыбкой. – Ты находишься во владениях нашего родового замка Эшамбле. Он расположен на Земле, но не на той, которую ты хорошо знаешь, а в параллельном ей пространстве, Куандероне. Наш привычный земной мир здесь называют Магманом. Так что если быть совсем точным в терминах, твое путешествие в Эшамбле началось из пространства Магмана. Сегодня этот старинный замок принадлежит мне, а после моей смерти его хозяином станешь ты, мой дорогой племянник, это, конечно, не согреет твое сердце, но твоему блестящему разуму, скорее всего, эта мысль должна придать дополнительные силы. Так что, пожалуйста, не стесняйся – смелее осматривай и обживай свои будущие владения.
– Дядя Генри, – улыбнулся Роно, еще не до конца понимая, о чем говорит его родственник, – ты так славно потрудился на Земле, что мне и десяти лет не хватит для ознакомления с твоим завещанием. Думаю, что когда наступит время моего вступления в права наследования, я уже буду немощным стариком и наследство в Куандероне будет сильно меня тяготить своей непомерной ношей, – с мягкой иронией и озорным огоньком в голосе произнес Роно и громко рассмеялся.
Когда наступило молчание, сэр Генри нежно обратился к племяннику:
– Мальчик мой, ты не представляешь, как я счастлив видеть на твоем лице улыбку. Ты выдержал одно из самых опасных земных испытаний: подобно птенцу, вылупившемуся из своего яйца, ты вырвался за пределы границ Магмана – можешь считать это своим вторым рождением! Теперь тебе предстоит научиться летать, да-да, ты не ослышался, и я помогу тебе обрести крылья, ибо горячо люблю тебя. Я горжусь тобой и очень надеюсь, что ты с пониманием отнесешься к новым жизненным испытаниям. Поверь, это будет нелегкий путь.
Сэр Генри встал, тепло обнял Роно и пристально посмотрел ему в глаза.
– Мне нужно идти, но завтра вечером я вернусь, мы поговорим обо всем, у меня больше не будет от тебя никаких тайн, я обещаю, а сегодня на это нет времени, – сказал он с грустной улыбкой.
Уже в дверях он повернулся к озадаченному юноше, не ожидавшему, что встреча будет такой скоротечной, и с назиданием заметил:
– Будь осторожен, мысли в Куандероне имеют одно важное свойство: они материализуются. Отдохни, огради свой мозг от ненужных воспоминаний, которые, я знаю, сильно беспокоят тебя. Поверь, завтра будет нелегкий день, впрочем, как и все последующие. Мир Куандерона – реальность, не сомневайся. Твоё присутствие здесь необходимо, это очень важно, – на прощание сказал сэр Генри и вышел из комнаты.
