Пару лет назад я написал большую статью о литературном процессе в российской провинции («Гомеров не видать» – еженедельник «Литературная Россия», № 15 от 15 апреля 2011 г.: http://www.litrossia.ru/2011/15/06128.html ) – подверг резкой критике не власть и не общество, а прежде всего самих писателей: возложил на них основную вину за сегодняшнее удручающее состояние русской словесности, книгоиздания и собственного их (литераторов) духовного и материального бытия.
Вопреки моим ожиданьям, на эту работу пришло немало сочувственных откликов – и, к тому же, именно от писателей из глубинки (из Петрозаводска, Ставрополя, Тюмени). А несколько литературных сайтов и сетевых журналов (белгородский, кемеровский, омский, самарский) разместили текст статьи на своих страницах. Из чего я сделал печальный вывод: диагноз поставлен верно.
Что, к сожалению, в полной мере подтверждает и текущая литературная жизнь родного мне Омска – неприглядная, а порой и отвратительная. Годы и годы, по сути – в одиночку, мой земляк Николай Березовский пытается показать urbi et orbi убожество сочинений, серость журналов, альманахов и антологий и аморальность общественного поведения большинства поэтов и прозаиков (хотя точнее и справедливей было бы назвать их членами союзов писателей) Прииртышья. В последнее время к Березовскому присоединились и другие пишущие (число их, впрочем, ничтожно). Однако воз, как говорится, и ныне там. Ничто и никто не меняется к лучшему. Вся критика – пустая трата сил и часов. И по России – «от Москвы до самых до окраин» – так.
И вот, сказать об этом нужно честно, открыв попавший ко мне волей случая десятый, юбилейный, номер дальневосточного «толстого» журнала «Сихотэ-Алинь» (он выпускается во Владивостоке в рамках региональной издательской программы «Народная книга» (директор – Эльвира Кочеткова, главный редактор – Владимир Тыцких) дважды в год тиражом 500 экземпляров), я приступал к его чтению с сильным предубежденьем. Думал: наверно, очередное местечковое издание вроде наших, омских, – со всеми стандартными «прелестями». Но увлечённо прочитав 200-страничную книжку от корки до корки, понял: слава Богу, ошибся!
Чего-то выдающегося, тем паче – великого, в «Сихотэ-Алине», конечно, нет (а где оно, начиная с середины 1990-х, есть-то?!). Некоторые тексты с литературной точки зрения слабоваты. Встречаются – немногочисленные, к счастью! – корректорские, редакторские и фактические ошибки и погрешности, но сумма их – не критическая. Читать журнал интересно, «лица необщим выраженьем» он, безусловно, обладает. При этом произведения, его составляющие, довольно разнообразны – и жанрово, и стилистически, и по содержанию. Вполне определённое направление издания – консервативное, патриотическое, отчасти – православное, – очевидно, однако оно не жёсткое: различные поэтики и семантики, не разбегаясь широко, всё же создают спектр и выгодно дополняют или подчёркивают друг друга.
Считаю, во многом – а может быть, и прежде всего! – «Сихотэ-Алинь» удался потому, что редакция, отказавшись от преобладающих почти повсюду корпоративных интересов провинциальной литературной группировки, собрала в нём писателей со всей России, а также из ближнего Зарубежья, оставив на долю своих – дальневосточных – авторов менее половины площади издания.
С другой стороны – именно сочинения приморских литераторов привносят в журнал неповторимые запахи океана, тайги, морскую романтику и мужество моряцкого быта – тот genius loci, что с детства поселился в сердце каждого, кто читал книги Чехова, Арсеньева, Фадеева, Анатолия Кима, и, к сожалению, напрочь отсутствует в большинстве литературных изданий российской глубинки. Например, в тех же омских (как будто пространство прииртышских степей со времён Павла Васильева утратило свои физические и метафизические особенности, формирующие души живущих в нём людей!).
А ещё вес «Сихотэ-Алиню» придают перепечатки и архивные публикации: отрывки из «Дневника писателя» Ф. М. Достоевского, глава из повести «Таёжная болезнь»Александра Фадеева, стихи трагически погибшего поэта-моряка Леонида Климченко.
Вот, как мне кажется, «три кита», на которых крепко стоит журнал: авторы из разных краёв; авторы, создающие дальневосточный, приморский колорит издания; классики.
Теперь коротко скажу о наиболее, на мой субъективный взгляд, интересных и/или значительных публикациях номера.
В рубрике «Передовая» – программные материалы журнала. Это «Русские тезисы» Владимира Крупина (с предисловием поэта, философа и богослова из Владивостока Юрия Кабанкова), в равной мере, считаю, заслуживающие и жёсткой критики, и восторженной апологии – в зависимости от того угла зрения, под которым мы будем на них смотреть. Экскурсы в историю, перемежающиеся у Крупина многочисленными и категорическими вердиктами современности, его понимание настоящей русской жизни, русской души и души России наверняка были и ещё будут предметом бурной полемики. Однако, вне зависимости от его правоты или неправоты, сочинение Крупина от и до пронизано почти утраченным сегодня высоким идеалистическим духом, присущим и классической русской культуре, и русской православной церкви, оно афористично и вдохновенно. Что не может не вызывать удивления и уважения.
«Тезисы» – одна из ярчайших публикаций «Сихотэ-Алиня» – великолепно уравновешиваются отрывками из уже упомянутого «Дневника» Достоевского, размышляющего на те же темы, но куда гибче и ироничнее, как, впрочем, и пристало гению.
Статья Станислава Минакова из Харькова «Украина как деструктивная секта» посвящена двадцатилетию «независимости» наших славянских братьев и подводит, меня во всяком случае, к мысли о том, что большинство украинских деструкций последнего времени, и по сути, а иногда и по внешним проявлениям, почему-то очень схоже с деструкциями российскими.
В рубрике «Национальное достояние» – шероховато, но душевно написанный искусствоведом Людмилой Тарвид очерк о характерах народных умелиц «Мастерицы Приамурья», увенчанный замечательными, чеканными культурологическими заключениями: «Там, где жива Традиция, там ярким цветом расцветает индивидуальность. Когда кончается Традиция, то прерывается обращённая к другому Речь. И тогда настаёт время стереотипов и симулякров <…> Вопрос принадлежности к Традиции – это не вопрос технологии, это вопрос причастности души к тайне бытия». Браво!..
Там же – повествование Виктора Подрезова о русском богатыре, ученике Ивана Поддубного, Василии Яркове «Колосс Сибири». Нечасто встретишь в литературномжурнале материал о спортсмене. Но в духовное пространство и структуру «Сихотэ-Алиня» и такая работа вписывается хорошо.
Равно и статья из архива Владимира Тыцких «34 минуты, или годен без ограничений», написанная ещё в 1980-е годы, – об уникальном (по крайней мере – на тот момент) в мировой практике случае спасения военным врачом Александром Иванченко моряка-водолаза Юрия Казаченко, проведшего под водой в состоянии клинической смерти более получаса (!). Любопытнейшие сведения о физиологии человека сочетаются в труде Тыцких с пристальным вниманием к высоким движениям души и мысли врача, и всё это мастерски, напряжённо, одухотворённо выстроено и прописано.
Морская и спортивная темы органично дополняют друг друга в хрониках известного яхтсмена Владимира Гаманова. И редакция, и сам автор предупреждают, что воспоминания «Всему своё время» могут оказаться интересными не для всех, ибо предполагают близкое знакомство с моряцкой жизнью, тягу к ней или мечту о ней. Напрасные опасения! Человек континентальный и, к тому же, оседлый, я воспринял текст Гаманова как часть соборно созидаемой энциклопедии – поистине удивительных и неповторимых! – русского характера, русской смекалки, русского быта и русского бытия.
Классика представлена упоминавшейся выше главой – названной «Один в чаще» – из ранней дальневосточной повести Александра Фадеева. Прочитал и задумался: за что я не любил Фадеева? И понял: в основном за его отношение к Андрею Платонову, способствовавшее притеснениям и травле гения русской прозы и затмившее для меня всё прочее. То есть как человека. В качестве же художника – Фадеев тонок, точен, красив и, почти всеми в новейшие времена обруганный, приниженный, высмеянный и забытый, может, если снова непредвзято обратиться к его творчеству, послужить большинству современных писак труднодостижимым примером для подражания. Что ж? Говорю «Сихотэ-Алиню» спасибо и за эту публикацию, реабилитировавшую в глазах отдельно взятого читателя низвергнутый авторитет.
А современная проза явлена в журнале рассказами бывшего следователя и прокурора Юрия Мельникова. Это, что называется, «случаи из жизни», минимально обработанные автором, коих на страницах российской периодики – море разливанное. Однако написано ладно, лаконично, в меру интригующе и «без соплей». Читается легко, с любопытством.
Чистое, искреннее и грустное слово Эльвиры Кочетковой о её плавании на родину – остров Русский («Светлое воскресенье»), по-моему, следовало бы ради точности поместить в раздел «Очерк», что ни в коей мере не умалило бы достоинств этой щемящей сердце работы.
Из поэзии выделю подборку хорошо известной в России Светланы Кековой «На русской равнине». В стихах Светланы Васильевны, специалиста по Заболоцкому и Тарковскому, есть, на мой взгляд, фактические неточности или, может быть, странности, но в целом поэтика Кековой настолько мощная и завораживающая, под стать вышеназванным мастерам, что желание копаться в кажущихся огрехах, право же, очень быстро проходит, а это – один из признаков встречи с высокой поэзией.
Два-три стихотворения Ольги Григорьевой, несмотря на то, что чрезвычайно, даже рискованно для поэта, просты по мысли, исполнены очаровательно и с ходу врезаются в память, западают в душу.
По форме и некоторым особенностям дикции интересны также «венок безголовых сонетов» Ольги Филипповой и – местами – очевидно не устоявшаяся ещё поэтика Анны Минаковой. Их сочинения оживляют, молодят журнал.
Завершается юбилейный номер «Сихотэ-Алиня» тоже ярко – письмом-исследованием профессионального психолога Людмилы Баженовой «Коррупция – путь распада». Актуальность сего материала явствует из заголовка, а его основная – и весьма неприятная своей правдивостью для жителей России! – мысль, по-моему, такова: «<…> россияне воспринимают коррупцию уже не как опасное преступление, а как привычные (вдумайтесь только!) условия жизни, или её неотъемлемую часть. Быть коррупционером в сознании современного человека – это вполне нормальное поведение. Люди уже и не скрывают друг перед другом свои коррупционные действия». То есть коррупция – это мы, мы, коротко переформулирую от себя.
Здесь нужно было бы написать несколько обобщающих благожелательных фраз и поставить в обзоре точку. Но сделав какие-либо определённые выводы о периодическом литературном издании по прочтении единственного номера, можешь остаться в дураках. Поэтому я обрадовался, получив – уже не по случаю – новую, одиннадцатую книжку «Сихотэ-Алиня», и, как выдалось свободное время, стал с ней знакомиться.
Один из «китов», поддерживающих журнал – классика, – на сей раз куда-то «уплыл», надеюсь, что ненадолго. Вероятно, из-за его отсутствия номер чуть менее выразителен в сравнении с предыдущим. Однако мой взгляд в первую очередь выхватил из перечня публикаций с юности знакомое и любимое мною поднесь имя: Курбатов. Валентин Яковлевич – писатель одновременно и умный, и сердечный, кудесник слова, хранитель живой русской речи, дополненной и его собственными – курбатовскими – духовными интонациями, а кроме того – ещё и прекрасный знаток не только отечественной, но и мировой культуры. Исключительно редкое в наши дни сочетание достоинств! И вот, все эти достоинства в полной мере явлены в послесловии Курбатова к книге статей, трактатов и эссе Юрия Кабанкова, озаглавленном«Изречённое безмолвие». Столь тонкое и содержательное погружение в биографию, поэтику, философию и теологию Кабанкова – в контексте предшествующей русской словесности – осуществляет в короткой работе Валентин Курбатов, что, во-первых, кручинишься недоступностью книги Юрия Николаевича географически отдалённому читателю, а, во-вторых, радуешься, что труд Кабанкова осмыслен и хотя бы сжато, подстёгивая любопытство, донесён более широкому кругу людей именно таким Читателем с большой буквы, как Курбатов. Вот – истинная удача «Сихотэ-Алиня»: и одного небольшого сочинения такого уровня на номер, по-моему, достаточно, чтобы считать выпуск литературного журнала ненапрасным. А чтобы другие авторы на меня не обиделись, прошу их: спишите мою избирательную восторженность на любовь, с которой, как известно, взятки гладки.
Колоритный, детально прописанный портрет народного артиста России Александра Михайлова – человека, гражданина, актёра – удалось создать Владимиру Тыцких в очерке «Без грима». Для меня, среди прочего, это произведение интересно тем, что, на мой субъективный взгляд, перекликается с «Русскими тезисами» Крупина и, тем самым, связывает два номера «Сихотэ-Алиня». Перекликается следующим образом: жизнь и творчество А. Михайлова в подаче Тыцких наглядно, практически иллюстрируют многие, казалось бы – отвлечённые, положения Владимира Крупина. Это первое. Второе – то, что работа В. Тыцких подобно «Русским тезисам» исполнена, если воспользоваться музыкальным термином, крещендо: смысловая, духовная составляющая текста стремительно уплотняется и нарастает к финалу, достигая в последних абзацах кульминации и ввергая неравнодушного читателя в плодотворное возбуждение. Замечательный резонанс двух авторов, двух трудов!
Украшает журнал и публикация воспоминаний Светланы Максимовой о её учёбе в одной из школ Уссурийска в послевоенные годы: о самой школе, об учителях, об одноклассниках, о повседневном быте той поры – и о чувствах открывающего мир – и себя в нём – ребёнка. Местами – в хорошем смысле слова! – наивное, но предельно откровенное, трепетное письмо Максимовой возвышает и согревает душу, и запоминается душой. Будет здорово, если обнародование лучших из документов, написанных так называемыми простыми смертными, сделается доброй традицией «Сихотэ-Алиня» – ведь такие сочинения не только обогащают нас знанием фактов материальной жизни ушедших времён, но ширят, умягчают и совершенствуют наше духовное естество.
А воспоминания Алексея Тыцких о детстве и юности, проведённых им в Усть-Каменогорске – «По гулким улицам минувшего», – крайне любопытны в качестве примера, как из местечковой – полукриминальной, жестокой, а порой и страшной, нравственно обеднённой – реальности некоторые люди выходят в большой мир, остаются людьми и в полной мере развивают и реализуют заложенные в них положительные способности и таланты.
Повесть Александра Орлова «Людей и патроны не жалеть», рассказы Александра Романова и воспоминания Сергея Миронова «Десантники» посвящены армии – её будням и праздникам. Читать этих авторов – разных и по-разному пишущих – мне было интересно. И вовсе не потому, в частности, что я внук военного лётчика-офицера, а потому, что у каждого из перечисленных произведений есть свои объективные достоинства, в том числе – и литературные. Однако места в журнале названные вещи занимают немало, отчего номер кажется несколько монотонным, и, боюсь, многие читатели, для которых жизнь военных далека, могут обоснованно заскучать. А вот если бы редакция заявила эту – или иную – книжку «Сихотэ-Алиня» как тематическую, наполнив материалами соответствующей проблематики и остальные её разделы, всё было бы в порядке.
В двух словах о поэзии. Понравилась подборка Александра Куликова «Другая реальность» – мощная и гибкая технически, пронизанная свежими метафорами, изменчивая и просторная интеллектуально. Стихотворения Эльвиры Кочетковой – «Мама» и «Есть формулы. Понятные вполне…» – и после нескольких перечитываний продолжают чувствоваться мной трагически прекрасными. Отрадно ещё и вот что: вижу – коллектив, выпускающий журнал, в отличие от редколлегий большинства других литературных изданий современной России, понимает: для полноценного представления поэта нужно пространство, а не закуток, в котором ютится полдюжины коротких текстов. Пространство, образованное двумя-тремя десятками стихотворений. В «Сихотэ-Алине» – именно так. Приятно, что культурныеписатели живут ныне во Владивостоке, а не в столицах.
Познавательна, а местами и печально поучительна, ибо исторически характерна, судьба друга Павла Васильева – поэта Николая Титова, подробно и сочувственно рассказанная Любовью Кашиной.
Статья «Еврейская тема в поэзии Юрия Кузнецова» Сергея Казначеева не лишена тонких, а то и весьма неожиданных наблюдений поэтики Кузнецова, но всё же оставляет ощущение конспективности и незаконченности. Возможно, автор и не виноват, если причина в том, предположим, что стихи самого Юрия Поликарповича не дают достаточно пищи для развёрнутого исследования на избранную критиком тему. Но за слово в защиту расстреливаемых у Кузнецова воробьёв, за чуткое отношение к традициям русской литературы Казначееву – низкий поклон.
К сожалению, рамки обзора исключают возможность упомянуть всех участников рецензируемых номеров, да ведь и рецензент – человек, и не всё ложится ему на душу, не всё может быть им понято и принято, а говорить о чьём-либо творческом труде из вежливости пустое – не прочувствованное, не осмысленное, не пережитое – будь оно похвальным или осуждающим – грех. Посему – настало время для выводов.
Думаю теперь, что дальневосточный «толстый» журнал «Сихотэ-Алинь» более или менее состоялся. Предвидя упрёки в некорректности сравнения, всё-таки (с горечью за свою малую родину!) скажу, что на пространстве двух его книжек я нашёл больше пищи уму и отрады сердцу, чем, к примеру, на полутора тысячах страниц недавно выпущенной в моём родном городе министерством культуры беспрецедентной трёхтомной (!), энциклопедического формата, «антологии» произведений омских писателей «Годовые кольца» – стилистически, содержательно и жанрово монотонной, кое-где непозволительно безграмотной, а кроме того – пресной, анахроничной и беспринципной, «забывшей» некоторых известных писателей, зато едва ли не наполовину состоящей из опусов местных графоманов.
А на «Сихотэ-Алинь» время мною потрачено не зря. Его не стыдно взять в руки, и напечататься в нём не зазорно: бездарей в нём нет. Он разом и консервативен, и современен. В меру идеологичен, в меру разнообразен. Он отчасти – по темам, по уровню мысли, по охвату авторов – общероссийский, а отчасти – колоритно дальневосточный, приморский. Если не снизит планку – дай ему Бог (через благотворителей) хоть чуть-чуть увеличить тираж и выходить не два, а четыре или даже шесть раз в год. Ведь, оказывается, Владивосток – это не вся Россия. Если в провинциальной литературной России дела в основном неважные, то на её восточной окраине они – местами и временами – всё же получше.
2012, август – ноябрь.
