Ночью стало совсем не по себе, начались схватки. Я спрыгнула с кресла, побежала на кухню к мискам. От запаха засохшей кильки едва не стошнило, я вернулась в комнату.
Было жутко страшно…
Не помню, как оказалась на матрасе рядом с мужчиной. Захотелось прилечь рядом. Мужчина проснулся, когда мои усы коснулись его уха. Я замурлыкала.
Вот бы погладил, подумала я.
И действительно, мужчина провел ладонью по моей мордочке.
Я заурчала громче, но мужчина не стал продолжать и снова уснул. Я будила его еще не раз, требуя ласки. Сонный хозяин перестал обращать на меня внимание. Тогда я по подушкам перешла к женщине. Разбудить ее было не так просто, но мне удалось. Хозяйка вздрогнула. Я легла рядом с ее рукой, обхватив лапами и мурлыча, чтобы меня не прогнали.
Схватки продолжались. Меня перенесли в отвратительную картонную коробку, откуда я выпрыгнула и прошлась по комнате, пометив пол кровавым следом.
Первый котенок родился мертвым, скончался из-за моей неопытности. Я долго не могла вытолкнуть его наружу. Наконец, котенок показался, я бросилась под столик… Первенец лежал передо мной, нужно было что-то делать, заняться им, но я совсем растерялась… Заворожено пялилась на него.
Вид трупа привел женщину в замешательство. Она воскликнула, что такая идиотка, как я, не может даже родить. Что все котята подохнут, а чуть позже сдохну и я. Она еще пару раз сажала меня в коробку, удерживала силой, но я все равно выпрыгивала.
Я забралась под компьютерный стол. Там, в пыли и спокойствии из меня выпал второй котенок. Красный, чуть подрагивающий мешочек, который сам собой прорвался и растекся кровавой лужей. Внутри лежал детеныш.
Женщина требовала, чтобы я занялась котенком. Она кричала, что я мать, и прочую чепуху. Детеныш запищал. Словно по чужому принуждению я принялась вылизывать его. Мной овладело совершенно незнакомое чувство…
Котенка положили в картонную коробку, в которую пришлось залезть и мне. Вскоре появились третий, четвертый и пятый, а еще через час последний – шестой. Котята начинали с жалобного писка, затем присасывались к моей груди.
Все пятеро (первого, умершего, завернули в черный полиэтиленовый пакет и куда-то унесли) лежали к коробке. Я мурлыкала, но внутри зарождалось нетерпение. Котята болезненно стискивали соски. Вдобавок меня терзала мысль, что это на всю жизнь, никуда от этой мороки не деться.
Я выскочила из коробки, подбежала к креслу и запрыгнула к мужчине на колени. Жутко хотелось, чтобы меня погладили, потискали, поласкали. Но через мгновение женщина схватила меня за шкирку и отнесла в коробку. Котята пиявками вонзились в мою плоть. Хозяйка погрозила пальцем и запретила вылезать.
- Теперь ты мать, - сказала он. - Заботься о своем потомстве.
Девятый том "Опустошителя" родовой судорогой проявляется в экзистенции читателя. Как нельзя помыслить себя вне семьи, точно так же нельзя помыслить себя вне инверсивного журнала #9, посвященного семье. Агота Кристоф, Фернандо Аррабаль, Эдуард Лимонов, Хосе Мария Инохоса, Алексей Лапшин, Валерия Мурысо и другие relatives суют вас в коробку с потомством и навязывают собственные представления. Внимайте им как школьным учителям, строгим и неуступчивым.
