В степи
Вдалеке там волки, что ли?
Или перекати-поле
Зимовать спешит в овраг?
Или, может, на рысях —
Скифы?.. Вон он, их дозор,
Мчится прочь во весь опор.
За кордоны, за пределы.
В золотом колчане стрелы,
Сыромятное рваньё,
За спиной торчит копьё.
И за скифом бородатым
Надо бы и мне куда-то.
Тайной лес и дол залит,
И томится ветер словом,
И в древке шипит кленовом,
И на острие свистит.
Музе
Хвала Творцу! В дни созиданья
Определить он не успел
Тебе границы обаянья,
Порыву моему предел.
В степях далёкой стороны,
В плену своих богов, как чуду,
Как скиф безмолвию луны,
Тебе я поклоняться буду.
Вечер
Что ж, поделом, я в стороне чужой,
Костёр не вздуть, искромсано огниво.
Дождусь, не греясь. Вот уж сиротливо
Порою поздней под глухой стеной.
Ни бунт, ни зов. Пригрезилось, отхлынет.
Нe заманить усталого меня
Послушать степь у вольного огня,
В ночи понтийской, на сырой овчине.
В доме моём
В доме моём, пустотою томимом,
Больше не слышу ни песен твоих,
Ни умилений стихами моими:
Голос твой с осени скифской затих
В доме моём, пустотою томимом.
Мучают степь ледяные норд-осты,
Меры унынию нет моему.
В пору туда, где покойно и просто.
С шумом кромешным уносят во тьму
Страхи мои ледяные норд-осты.
Не омрачим расставание плачем,
Дальняя даль — молодые пути.
Кружка дымится на пепле горячем,
Не премини ж ненароком зайти,
И мы на радостях славно поплачем.
Платан
Столетним отроком стоит
Платан в Пале-Рояле,
Он Опере и до плеча
Дотянется едва ли.
А глянуть бы «лет чрез пятьсот»,
Вот будет странно:
Одесский оперный театр —
В тени платана!
Скифская колыбельная
Даль притихла. Мглы шатром
Древняя земля накрыта.
День и ночь пылят кругом
Боевых коней копыта.
Мы идём за солнцем вслед
Шляхом старого раздора,
Мы идём, и мира нет
От Боспора до Боспора.
Киммерийское мутит
Нашу голову гаданье,
И несметное закланье
Душу скифа тяготит.
Спи. За войлочной стеной
Шум похода суетливый,
Ветра дикого порывы,
Глушь степная, волчий вой.
В зимней степи услышал
хохлатого жаворонка,
посметюху
Зябко здесь среди зимы.
Ни дымка в степи, ни взлая,
Только топчутся, сползая
В балки, длинные холмы.
Тихий свист коснулся слуха:
На горбочке лапки жмёт
Жаворонок, посметюха,
Песни солнышку поёт.
Слушатель ушёл далече.
Глухи серые снега,
Что же ты так щедро мечешь
Чудных звуков жемчуга?..
Трелям серебристым рад,
Ветер шелестит в щирице,
Тугоухий, не стыдится,
Подпевает невпопад.
Ни жилища, ни остожья,
Степь да степь передо мной,
Но звенит во славу Божью
Голос птахи полевой.
Решение
К Покрову осень подоспела.
И вот, с тяжёлой головой
От винных ягод перезрелых
Летит из Скифии долой,
В Европу, в тёплые пределы
Скворец в раскраске кочевой.
И, пилигрим неутомимый,
В Шампань меня который год
Весёлым посвистом зовёт:
«Там землю не терзают зимы,
Бесчисленны, необозримы
Холмы, увитые лозой;
Поля, монбланы, замки, блюда,
Французы, лувры — всё оттуда.
Поторопись давай, не стой!»
…Куда ж мне плыть, я раб усталый,
Ни в датску сторону, ни в Русь
Уже давненько я не рвусь, —
Счастливый путь, летучий малый,
Я в Киммерии остаюсь…
Легко ли — из славян да в галлы...
