Эта история, кажется, могла бы произойти в нашем мире и, наверное, произошла в каком-то из иных миров. Но она точно не смогла бы занять свое настоящее место в нашем или же в другом мире, если бы пришла в него без сопровождения. Во всяком случае, я так думаю. Поэтому каждому предложению моего рассказа об этой истории будет соответствовать некий аккомпанемент. Его описание иногда будет вкрадываться в рассказ. Для того чтобы оно было не слишком громоздким, все предложения двух отрывков основного повествования будут пронумерованы. Иногда аккомпанемент будет переходить в сольную партию. Впрочем, обо всем по порядку…
Отрывок 1. Он.
1. Нет, это уже похоже на проклятие: даже решив с недавнего момента сделать целью Своей жизни добывание достойного (если в данном случае можно говорить о достоинстве… нет, нельзя так начинать новую жизнь, нужно верить: грядущие перемены – к лучшему) количества денег на хлеб насущный (если дела пойдут хорошо, радость от намазанного на него масла догонит и перегонит печаль от всего, что оставлено в прошлом) и потому решая сугубо прикладную, хотя и не лишенную оригинальности задачку, Он не может избавиться от привычки к поражающим длиной и замысловатостью, но совершенно бесполезным (в данном случае – уж подавно) рассуждениям. 2. Как и всегда, они приносят Ему ни с чем не сравнимое счастье. 3. Нет, нужно взять себя в руки и выбросить из себя все лишнее: тем более, что только это умение и может быть залогом Его будущего успеха. 4. Итак, Он, наконец, решился задвинуть на задворки жизни, а в дальнейшем – возможно, и вовсе исключить из нее преподавание и неспешное копание в архивах – то, из чего состояла Его научная работа, и заняться некой более доходной деятельностью. 5.Когда это решение возникало, Ему было все равно – какой именно: о любой Он имел представление дошкольника, но был уверен в Своих талантах ко всему, в чем не пробовал Свои силы. 6. Однако, гулять, так гулять – Он решил найти поприще, на котором в дополнение к вырывающим из прозябания, но не чрезмерным деньгам (возможный комментарий гипотетического мыслящего наблюдателя за Его жизнью: все-таки каким-то краем Своего существа Этот Человек улавливает положение дел в реальности, пусть не обладающей глубиной-полнотой-прочим тому подобным, но вполне сносно описывающей привычный спектр случаев практической стороны жизни, и по наитию подстраивается под эту реальность, и потому не мечтает о большом богатстве, хотя и в умеренности приземленного успеха для Него есть своя прелесть) можно получить не рядовую и заслуженную славу. 7. В голову пришла мысль о создании секты, члены которой обеспечат своему наставнику превосходное материальное благополучие и предоставят Ему простор для педагогико-мистического творчества. 8.Мысль пришла и уходить не хотела, при этом не слишком развиваясь. 9. До сегодняшнего дня к этому зачатку предстоящей авантюры прибавилось только желание, чтобы она, насколько это возможно, не выводила Его за черту закона (хотя Он предчувствовал, что это будет трудно) и замысел герба нового религиозного движения, как Он теперь величал Свою затею. 10. Согласно этому замыслу, герб должен представлять собой крест, на котором еще никто не распят, при этом каждый из концов горизонтальной перекладины креста плавно превращается в конец женской ноги в туфле на высоком каблуке, а на пересечении горизонтальной и вертикальной перекладин кончается хвост змеи, что обвивает всю верхнюю половину вертикальной перекладины и головой врастает в верхушку креста, венчая его короной зубов из раскрытой пасти (голова расположена вертикально) с извилистым превращающимся в руку жалом в центре: миниатюрная рука держит миниатюрное блюдо, на котором лежит крохотная человеческая головка. 11. Плохо понимая, как входящие в эту смесь всего со всем символы вспыли в Его голове именно в такой конфигурации ( всю сознательную жизнь Он был поглощен вереницей информации о далеких и близких временах, местах людях, неплохо умел думать, но образованность и ум никак не хотели склеиваться друг с другом, их союз был редок, а когда случался -- рождал то причудливых, то заурядных детей и тут же распадался), Он с усмешкой отмечал, что, скорее всего, обязан этой идейкой Своей Яне (она, кажется, часто строила свои пьесы –по крайней мере те, что написала после знакомства с Ним, а иных Он не читал -- вокруг таких визуальных идолов.)
12. Кстати говоря, именно она была, по крайней мере, поверхностной причиной Его желаний изменить Свою судьбу. 13. С молодой миловидной Яной, психологом по профессии и сценаристом по призванию, Он познакомился на похоронах ее бабушки – Его первой и любимой учительницы. Слова утешения, разговор о всяком умном-высоком (как оказалось, для такого разговора они подходили друг другу лучше некуда), несколько последующих встреч – и Яна переехала в Его квартиру. 14.Тут у Него и проснулось желание как можно лучше содержать и защищать Свою внезапно появившуюся семью, то есть, Яночку (предыдущая Его жена – до Яны единственная в Его жизни постоянная женщина, мать Его дочери, не была предметом таких душевных движений, наоборот, с ней Он был капризным едва признанным ученым, холящим Свою родственную творчеству инфантильность.)
15. И вот, этот (благой? дурной?) Его порыв застрял на полпути все из-за той же Его склонности витать в облаках: и сама идея Его будущего занятия, и попытки набрести на путь ее воплощения сильно отдавали именно этой склонностью. 16. Да и то, что в новой деятельности Он – дилетант (хотя много ли в таком деле недилетантов, если даже священникам часто не подготовлены к самостоятельному плаванью по религиозным морям?), не может увеличивать Его шансы на успех. 17. Впрочем, в этом дилетантизме для Него есть даже нечто успокаивающее: в Его жизни прагматическая солидность любого дела всегда была пропорциональна Его в этом деле неопытности. 18. А девочку Свою Он впутывать сюда не хочет. Нет-нет, не хочет, хотя в отличии от Него, никогда в серьез не занимавшегося изучением религии историка, она все-таки психолог и могла бы быть полезной, по крайней мере, немного. 19. Он – царь, Бог, волшебник, а потому не может показывать ей процесс превращения их обычной жизни в жизнь чудесную. 20. А если вдуматься, историк – не такой уж здесь и дилетант: в психологии должен разбираться не хуже профессионального психолога, иначе всей исторической науке была бы грош цена… 21. Эх, ну что же Он опять не может сосредоточиться. 22. Нужно хотя бы набросать схему Своего учения -- схему, в которой уже были бы отмечены элементы учения, развивая которые, можно удовлетворить меркантильный интерес: наверное, упаковывание не особенно чистых психологических приемчиков, которые ничего общего с мистикой не имеют и которые все же придется использовать, в сами идейки учения будет почти элегантным (эдакое слияние формы с содержанием, и поди разберись, что из них что определяет.) 23. А вот об этих приемчиках Яну неплохо бы невзначай и расспросить: то что Он наскреб по сусекам, Его не вдохновило, наверняка есть что-то поэффективнее. 24. Но это потом, а пока… а пока стоит подумать, как трактовать богатство Своим будущим последователям. 25. Например, (у Него загорелись глаза: приближалось состояние, в котором Он мыслил с изящной легкостью – правда, в результате иногда получалась чушь, хотя чаще – что-то достойное этого изящества), деньги можно показать как устанавливающее соотношение между различными ценностями средство (учитывая, что они являются универсальным эквивалентом стоимости товаров), а значит, -- как более-менее однозначную связь между различными измерениями – как то, что одними умозрительными заключениями не получишь (нужна информация извне человеческого разума), но получение этой связи извне невозможно уловить, она кажется условностью социальной жизни, а значит, привычное осознание значимости денег свидетельствует о поразительной человеческой восприимчивости. 26. Ну, а дальше все легко: хочешь стать непробиваемым жизнью – лишись восприимчивости – лишись денег (отдай их тому, кто возьмет на себя твою восприимчивость): то, что восприимчивость восприимчивости рознь, а неумение ощущать связь с окружающим миром еще никому не помогало, можно скромненько опустить. 27. Эх, ну вот и пошло дело. 28. Может быть, женские ноги на гербе заменить стандартной парой крыл? 29. Нет, лучше что-нибудь в стиле этно. 30. Тут же Ему в голову пришла другая идея. 31. Было бы неплохо подчеркнуто соединить народные суеверия и создаваемый Им культ. 32. При этом нужно сделать такое соединение почтенным: наукообразно рассказать на посвященных новому культу собраниях о том, что подобный микс есть норма и ничего кроме нормы, прочитать лекцию о взаимодействии местных и античных культов в греческих колониях, вспомнить, допустим, бородатого силена, изображенного на монетах Боспора. 33. Людям должно нравиться, что их самого презренного сорта язычество будет так изящно реабилитировано. 34. Все-таки хороший день сегодня: весеннее солнце, легкий ветер дует из открытого окна, приподнимая занавеску (вот бы таким движением начать снимать покров с недавно нарисованного и еще никем не виденного придуманного Им герба.) 35. Потянувшись, Он медленно встал с дивана и попытался создать некое подобие порядка в комнате (быстрее, пока Яна не пришла со своей, как она это называет, деловой встречи): окурки – выбросить, одежду --отправить в шкаф, черт, зачем только Яна притащила этот деревянный муляж пианино: теперь эта глыба стоит посреди комнаты и мешает подойти к шкафу. 36.Интересно, зачем Яночке эта штука (она ведь не режиссер)? 37. И откуда она ее только взяла?! 38. Это бутафорское пианино Ему почему-то напоминало пианино игрушечное – игрушку Его маленькой дочери (надо бы ее навестить, одними алиментами от отцовского долга не откупишься.) 39. Да, так на чем Он остановился? 40. На том, как можно польстить людям. 41. Но пряник без кнута – ничто, об этом нужно не забывать. 42. Голосом, что кажется воплощенной компетентностью, нужно поведать новоиспеченным овечкам о коварстве и жесткости любого существа, достойного мифа: но Сипакна был в действительности жив, он обрезал себе волосы и обгрыз зубами свои ногти, чтобы отдать их муравьям, а четыре сотни юношей поверили, что он мертв… что там дальше? 43. Увы, Он забыл. 44. Ну ничего, еще успеет освежить в памяти. 45.А после следует рассказать о том, что истинный человек ( который пожертвует собой через изъятие денег у ближнего своего) должен быть еще более хитрым и (уж не обессудьте) суровым. 46. Ну, что-нибудь в таком духе. 47. Неопалимая купина, что без приглашения однажды явилась в гости к духовной слепоте избранного, еще не познавшего настоящего Бога и настоящей Воли к свободе, должна стать для адептов нового культа грозным символом случайности и внезапности. 48. Огонь Господень является внезапно и никакого тебе шелеста ткани, слетающей с картины или статуи, и никого вечного звездного неба, и никакой математической гармонии. 49. Он поморщился, вспоминая Свою подростковую радость от доказательств теорем. 50. Потом судьба занесла Его на исторический (и это было еще не самое неожиданное место, в которое до сих пор успела занести Его судьба), но переживание счастья от слияния красоты и объективности никогда не оставляло Его. 51. Может быть, потому нашествие постмодернизма Он воспринимал как личную трагедию (при этом преспокойно осваивая ремесло коллаборационизма.) 52. О, кстати, можно что-нибудь из Лакана использовать для Его грандиозного проекта. 53. Но это потом, а пока… что там Он говорил об измерениях? 54. Можно рассмотреть любое такое измерение, что некая точка расположена несимметрично относительно двух противоположных его бесконечностей. 55. Относительно такой точки это измерение не может существовать в реальности мысленных экспериментов (в такой реальности условно прибавить нечто, противоположное тому, что существует – означает, сделать это условное действие реальный, по крайней мере, в случае ограниченного его рассмотрения, в котором можно не учитывать соответствующую противоречивость, если она существует) – значит, относительно такой точки это измерение существует только в той реальности, в которой нет места произвольным утверждениям и неизвестности (устранение наблюдателя позволит избавиться от объективных трудностей на пути к такой реальности), а в ней каждая его точка может существовать только в отдельном однозначном случае (существование различных однозначных случаев в одном случае приводит к неоднозначности, которая невозможна в данной реальности), то есть, относительно рассматриваемой точки рассматриваемое измерение из известных нам может быть только временным измерением (существование каждой точки последнего максимально изолировано от существования любой другой его точки): если объективность позволит здесь убрать слова «из известных нам», то, учитывая необходимое для временного измерения существование точки настоящего, можно утверждать, что для существования временного измерения хотя бы в некотором случае необходимо и достаточно существование некоторой точки, что расположена несимметрично относительно двух противоположных бесконечностей этого измерения. 56. Вот-вот, эта любопытная шутка Ему уже раньше приходила в голову, а теперь Он очень кстати ее вспомнил. 57. Только как ее использовать. 58. Может быть, как-нибудь с концом света связать…
59. На письменном столе Яны лежит лист офисной бумаги. 60. На нем написано Яниным почерком:
«61. Женщина. От головы до пояса лежит на земле (на островке), а вокруг море. 62. Ноги – на поверхности моря. От головы до пояса – диаметр, на него опирается металлическая полуокружность, покрашенная в небесный цвет. 63. Полуокружность обвита серебристой елочной мишурой. Женщина пытается порвать мишуру (руками!!!), на ее лице изображено усилие.
64. Следующая сцена. 65. Стоят деревянный муляж пианино(клавиши закрыты) и пианино настоящее. 66. В каждой клавише сделать небольшое отверстие (узнать, возможно ли.) 67.В каждое отверстие вставить иглообразную сужающуюся к верху трубочку. 68. Сверху в каждой трубочке – тоже отверстие. 69. Скульптура сидящей женщины (рост соответствующий, пальцы на руках раздвинуты), к каждому пальцу прикрепить по игле. 70. Оставшийся свободным конец иглы засунуть в отверстие какой-либо трубочки. 71. И так с каждой иглой».
72. Рядом лежит другой лист с написанным Яниной рукой текстом:
«73.Танцуя, актеры должны играть свою болезнь, которую они превознемагают во время работы. 74. Пусть зритель думает, что они играют в спектакле во время своей болезни.
75. Димины слова: изначально танец --- показательное подтверждение «теории» (мифа), и в этом его вина».
Аккомпанемент отрывку 1
Прежде, чем перейти непосредственно к аккомпанементу, следует сделать некоторые замечания. Для аккомпанемента использованы некоторые тексты, которые будут написаны ниже и озаглавлены текст 1, текст 2 и.т.д. Для аккомпанемента отрывку 1 нужны только текст1 и текст2. Но для аккомпанемента следующим отрывкам понадобятся как эти, так и иные тексты (текст 3 и.т.д.), которые будут написаны в следующих вставках в основное повествование. Аккомпанемент является последовательностью сопровождений каждого предложения отрывка 1. Каждое сопровождение записано таким образом. Запись Предл. N — (т. n1 предл. n2) означает, что предложение основного повествование под номером N сопровождается предложение под номером 2 из текста 1. Если предложение основного повествования сопровождается последовательностью нескольких предложений из некоторого текста, то номера этих предложений перечислены в соответствующих скобках через запятую в соответствующей последовательности (номер текста может ставиться только один раз перед перед номером первого из перечисленных в этой последовательности предложений этого текста.) Если предложение основного повествования сопровождается последовательностью нескольких предложений из различных текстов, то через запятую перечисляются пары «номер текста и номер предложения». Если некоторые предложения из текста(ов) сопровождают предложение из отрывка не последовательно, а одновременно, то их номера заключены в квадратные скобки.
Если некое предложение из основного повествования одновременно сопровождают несколько предложений из текста, которые корректны только тогда, когда входят в цепочку повествования этого текста, то такое одновременное использование нескольких предложений следует понимать, как существование информации, содержащейся в последовательности этих предложений, в виде некой единой структуры, в одно мгновение переданной читателю и обращающей на себя его внимание в течение всего соответствующего сопровождения предложения основного повествования, при этом если эти предложения из текста сопровождают предложение из отрывка последовательно, а не одновременно, то в таком случае и содержащаяся в этих предложениях из текста информация передается читателю последовательно. В случае одновременного использования предложений одного текста, которые и без связи друг с другом и остальными предложениями этого текста являются вполне осмысленными, их следует рассматривать независимо друг от друга. Одновременное использование несколько раз одного предложения из текста означает одновременное повторение этого предложения соответствующее количество раз. Если после номера текста не указан номер предложения (номер текста в таком случае пишется не в скобках), в таком случае сопровождением является весь этот текст (все предложения текста последовательно сменяют друг друга.) Номера предложений из одного текста или отрывка (если соответствующее сопровождение является сопровождением некой последовательности предложений основного повествования) с одного номера по другой написаны через тире. Через тире после некоторого элемента сопровождения написана характеристика этого элемента. Если ее нет, то или данный элемент нельзя охарактеризовать более полно, чем это сделано в соответствующем тексте, или такая характеристика не имеет значения. Если в характеристике не указано изменение значений определенного параметра соответствующего сопровождения, и это изменение не следует из текста(ов), то значение такого параметра остается неизменным в случае этого сопровождения. Возможна комбинация этих обозначений и словесное описание составляющих аккомпанемент. Остальные возможные обозначения, если учитывать контекст, интуитивно понятны.
Текст 1
1.Сеть дорог. 2. Человек ( только один человек) перемещается по ней. 3. Если он находится в каком-нибудь узле этой сети, исходящие из этого узла дороги словно находятся под увеличительным стеклом. 4. В результате такого увеличения каждая из этих дорог перестает казаться сплошной, между ее частями появляются значительные заполненные жидкостью промежутки – жидкостью. 5. На ней то тут, то там с изумительной четкостью проступают миниатюрные картинки 6. На картинках изображены всякие трогающие душу сюжеты наподобие блудного сына, уткнувшегося в колени отца, причем на всех картинках, не смотря на их миниатюрность и то, что изображены они на жидкости, тщательно прорисованы детали.7.У видящего их человека пробуждается то, что церемонно зовется нравственным чувством.
Текст 2
1.Перед глазами слева направо волнообразно пробегает лента из тонкой голубой ткани. 2.Догоняя ее, параллельно ей движется лента огня.3. Волнообразно извивающийся огонь сжигает ленту из тонкой голубой ткани.
Предл. 1 – (т. 1 предл. 1, [т. 1 предл. 1 -- предл.7]); предл.2 – (т. 1 предл. 1, т. 1 предл. 2, [т. 1 предл. 1 -- предл. 7]); предл. 3 – (т. 1 предл. 1, т. 1 предл. 2, т. 1 предл. 3, [т. 1 предл. 1-предл. 7]); предл. 4 – (т. 1 предл. 1, т. 1 предл. 2, т. 1 предл. 3, [т. 1 предл. 1 -- предл. 7]); предл. 5 – (т. 1 предл. 1, т. 1 предл. 2, т. 1 предл. 3, т. 1 предл. 4, [т. 1 предл. 1-предл. 7]); предл. 6 – ([т. 1 предл. 1-предл. 7], т. 2 предл. 1- предл. 2); предл. 7 -- (т. 1 предл. 1, т. 1 предл. 2, т. 1 предл. 3, т. 1 предл. 4, т. 1 предл. 5, [т. 1 предл. 1-предл. 7]); предл. 8 -- (т. 1 предл. 1, т. 1 предл. 2, т. 1 предл. 3, т. 1 предл. 4, т. 1 предл. 5, т. 1 предл. 6, [т. 1 предл. 1 -- предл. 7]); предл. 9 -- ([т. 1 предл. 1 -- предл. 7], [т. 1 предл.1--предл. 7], т. 2 предл. 3); предл. 10 – (т. 2, [(т. 2 предл. 1, предл. 2), (т. 2 предл. 1, предл. 2)], [(т. 2 предл. 1, предл. 3), (т. 2 предл. 1, предл. 3)]; предл. 11—[т. 7,т. 2]; (предл. 12 - предл. 14) – ([т. 2 предл. 1,т. 2 предл. 2], [т. 2 предл. 3,т. 2 предл. 1]); (предл. 15-предл. 23) – [т. 2, (т. 2 предл. 3, предл. 1), (т. 2 предл. 1, предл. 2, предл. 1, предл. 2)]; (предл. 24-предл. 25) – [т. 7, т. 2]; предл. 26 – (т. 2 предл. 1, предл. 2); предл. 27 -- (т. 2 предл. 1, предл. 2); предл. 28 – (т .2 предл. 1, предл. 2, предл. 1, предл. 2); предл. 29 -- (т. 2 предл. 1, предл. 2, предл. 1, предл. 2); предл. 30 – [т. 2 предл.1, предл.2]; предл. 31-предл. 33 – (т. 2 предл. 3); предл. 34 -- предл. 40 -- ([т. 1 предл. 1--предл. 7],т. 2 предл. 1), предл. 41 -- предл. 46 – (т. 2 предл. 3), предл. 47 -- предл. 50 – [т. 2 предл.3, (т. 2 предл. 1- предл. 3)], предл. 51 -- предл. 53 – пауза; предл. 54 -- предл. 57 – [(т. 1 предл. 1-предл. 7, [т. 7 предл.1 -- предл. 7])]; предл. 58. – (т. 2 предл. 1); предл. 59-предл. 74—каждое из этих предложений сопровождается (т. 2 предл. 1, предл. 2), одновременно с этим может быть (т. 2 предл. 3), причем вероятность последнего равна в 59-м предложении 0,25 и в каждом последующем предложении увеличивается на 0,05; предл. 75 – [т. 2 предл. 3, т. 2
предл. 1.)
Отрывок 2. Круги по воде
76. Уже вечер. 77. Мама придет. 78. Паша сидит у окна и смотрит на дерево (тополь), сужающееся к верху и утыканное ветками. 79. Еще только март (правда, его конец), и дерево не покрыто листьями. 80. Надо же, осенью, когда листья с этого дерева облетели, и оно стояло таким же голым, совсем другими глазами смотрел на него Паша. 81. Тогда оно радовало новизной и предвещало радость зимы – Паша с тихой сонной (уже начиналась зимняя сонливость) радостью собирал опавшие листья для гербария. 82. А теперь тополь Пашу только раздражает отсутствием покрова (Паше очень нравилось это тяжелое и теплое слово.) 83. Весной Паша всегда легко раздражается. 84. А еще, весна ему приносит непрошенный, но приятный подарок: с окраины школьной и дворовой жизни Паша перемещался в ее центр, становясь общительным и деятельным (успеваемость от этого улучшается, отношения с приятелями – не очень.) 85. Иногда весной Паше бывало даже радостно. 86. Например, в прошлом году, когда выяснилось, что бабушка сможет выздороветь и без операции. 87. Паша запомнил этот день: первое в году тепло (еще слабое), улыбчивая усталая бабушка, счастливая и от этого счастья плачущая мама. 88.Плакала она от души, и лицо слегка распухло. 89. Так сочно плакать люди могут только, когда то, что приводило их в ужас, исчезает, а иначе люди плачут, даже если и с надрывом, все равно в полсилы. 90. Паша это заметил, и время от времени развлекал себя тем, что пытался найти зависимость между объемом невыплаканных человеком слез и объемом несчастий, что этого человека постигли. 91. Но сейчас Паша занимает себя другим: пытается разглядеть, что происходит за окнами соседнего дома…
92. Лина в спешке подходит к дому. 93. Вот уже видны окна ее квартиры. 94. В одном из них – сын Пашка. 95. Как всегда, ждет ее. 96. Все-таки хороший он у нее мальчик. 97. Учится хорошо, проблем особых не создает, начитан не по годам. 98. Ха, речь у него, конечно… 99. Так во времена ее детства уже не разговаривали. 100. Вообще же, тут все закономерно, результат воспитания ее родителей. Сама где-то до двадцати мало отличалась от выпускницы Смольного. 101. А тут еще мальчик без отца растет, а она—слабачка, даже не смогла научить его давать сдачи… 102. Звонок в дверь… 103. Девочка из интеллигентной семьи, черт бы побрал и интеллигентность, и семь… (Господи, прости, она этого не хотела… так, случайно подумалось… нервы…) 104. Здоровается, попутно раздеваясь, бежит на кухню, выкладывает. 105. Как прошел день, дорогой?.. 106. Это хорошо, что нормально, ты обедал?.. 107. Молодец, уроки сделал?.. 108. Что значит, частично? 109. Немедленно садись доделывать, а я побегу, мне… мне на работу вернуться нужно, у нас завал, я кое-что доделать не успела… 110. Ну, извини. 111. Дорогой, я бы тоже хотела не уходить, но иначе у нас не будет денег. 112. Прости, милый… 113. Точно, не обижаешься?.. 114. Ну вот и умница. 115. Все, я побежала, вернусь поздно, целую… 116. Лишь оказавшись на улице, Лина перевела дух. 117. Кажется, она успевает. 118. И все-таки нужно поторопиться, ведь эти собрания – ее шанс стать тем, кем она всегда хотела и кем глубоко внутри себя всегда являлась. 119. Когда Оля, старая подружка, заговорила с ней о Настоящей Церкви, которая не держит людей за идиотов, а наоборот, помогает своим прихожанам обрести сильную волю и власть над своей жизнью, а то и над жизнью тех, кто рядом, Лине показалось, что Оленька попала в лапы какой-то секты. 120. Но сходив вместе с Олей на собрания этой якобы Церкви (разведка!) , увидев ее тщедушного вежливого почти застенчивого главу и небольшую квартиру, где они происходили, скудное количество посетителей, Лина прониклась симпатией к этому сборищу, скудное количество посетителей. 121. Ни о какой приносящей прибыль организации не могло быть и речи: такая организация не стала бы ютиться в столь скромном помещении (кажется, ее лидер и жил в этой квартире.) 122. Собрания напоминали отнюдь не бестолковые гуманитарные семинары (изредка – естественнонаучные), а лидер якобы Церкви сильно походил на университетского преподавателя (кто он на самом деле, никому не приходило в голову спрашивать: все боялись обидеть неосторожным вопросом такого замечательного человека.) 123. Это возвращало в юность, когда Лина вела жизнь интеллектуалки. 124. Постепенно она прониклась к все-таки в чем-то Истинной Церкви симпатией и доверием. 125. Ну, может быть, особой духовной глубины с помощью таких собраний достигнуть трудно, хотя проповедуемое «университетским преподавателем» учение -- кажется, весьма любопытное околохристианство (о может быть, как раз оно и есть христианство настоящее, а все остальное –только подделка), но эти собрания – отличный досуг (Господи, должен же и у нее, Лины, матери-одиночки, одного мужа потерявшей, а другого не нажившей, когда-нибудь быть досуг – по крайней мере, пока родители относительно здоровы, что еще неизвестно сколько продлится: хотя в прошлом году мама и все они отделались легким испугом, все же опасность остается… ой, лучше не думать об этом), к тому же, сейчас семинары постепенно превращаются в психологические тренинги, а это шанс! 126. Шанс стать сильной и независимой женщиной и вырастить ребенка не тихим маменькиным сынком (сыночком), а настоящим мужчиной! 127. Не смотря на то, что он растет без отца! 128. Может, и небольшой шанс (сам лидер их Церкви скорее похож на добряка, чем на сильного мужчину), но все-таки… 129.Только бы успеть на собрание.
Аккомпанемент отрывку 2
Текст 3
1. Ребенок с бесцветными волосами и глазами разложил перед собой несколько листов белой бумаги. 2. На каждом из них он чрезмерно выдавливаемой из тюбика очень жидкой черной краской пишет название какого-нибудь знакомого по быту предмета. 3. А после пытается с помощью болтания каждой бумаги в воздухе превратить еще не застывшее расплывающееся слово в рисунок того, что оно обозначает. 4. Естественно, ребенку это не удается, более того, он не знает, что сделать, чтобы удался хотя бы первый шажочек к этой цели. 5. Ребенок весь испачкан краской, расстроен, что его фантастическая идея не воплощается в жизнь (да и вряд ли воплотится), но с фанатичным упорством продолжает свое занятие.
Текст 4
1.Солнечные лучи потоком льются на хрупкую зеркальную поверхность, что отражает их. 2.Постепенно эта поверхность истончается, превращаясь в сито, и отражает все меньше лучей. 3. В результате эта поверхность рвется, а лучи превращаются в тонкие металлические иглы.
Предл. 76-предл. 81 – (т. 2. предл. 1 – яркость голубой ткани до середины данной последовательности предложений увеличивается, а после – симметрично этому увеличению уменьшается); предл. 83 -- предл. 84 – т. 4; предл. 84 – [т. 2 предл. 1, т. 2 предл. 1]; предл. 85 – (т. 2 предл. 1, т. 2 предл. 1); предл. 86-предл. 87 – (т. 2 предл. 1); предл. 88-предл. 90 – [т. 1,т. 3]; предл.91 – [т. 2 предл. 1,т. 4]; предл. 92-предл. 115 -- каким-то сторонним наблюдателем запись текста 3 проверяется на содержание в ней, допустим, буквы С, буква С подчеркивается; предл.115-предл. 125 – т.3; предл. 126 -- предл. 128 – т. 2; предл. 129 – (т. 2 предл. 3.)
Соло между отрывком 2 и отрывком 3
[Т. 1(с каждым предложением ускоряется), т. 4]; ([([т. 2 предл. 1,][ т. 2 предл. 1]), (т. 3 предл. 1 --предл. 3)], т. 3 предл. 4 -- предл. 5); (т. 2 предл. 3.)
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Отрывок 3. История одного Бога
И было Небо, и была Земля. Земля являлась людям сквозь растительность, а местами и в Своей наготе. Земля была смутной надеждой на появление еще более смутного соединения огромного ( то есть, до тяжести во всем существе закрывающего собой взгляд) и лишь слегка заметного -- сразу идущего в дело, которому не сыскать названия (впрочем, скажем: в дело обычной жизни.) Надежду питали, углубляя в час отдыха взгляд темноту (под растительностью) под ногами. Небо врывалось в жизнь то дождем, то солнцем. К слишком любопытным – рябью в глазах от звезд, временной слепотой от солнца. Была Вода – было предшествие соединению видимого и слегка заметного, был Ветер -- то завывание, то редкий шелест были началом Красоты Ужасной и такой, что не сыскать названия (впрочем, скажем: высокой), был Огонь, был Бог темного происхождения, что можно попытаться найти в глубине веков, но это будет очень трудно сделать. Бог вошел в каждого из людей, когда зачатки их сознания стали обретать хрупкое единство (в каждого из людей достаточно взрослых, чтобы олицетворять собой место и время, в котором находятся, впрочем, время тогда для них заключалось лишь в соединении мельтешащей перед глазами повседневности и мелких попыток отвернуть голову от нее навстречу чему-то иному),Бог одновременно жил в каждом из них и в каждом из них мучился, выходя во вне первыми нечеткими словами (так Он обретал первое воплощение – в звуке), а потом Бог ушел туда, откуда пришел: до поры до времени Он обозначал себя в других лишь скупыми рывками. Иногда Он приходил опять. Приходил и тогда, когда человечеству было еще очень далеко до земледелия. Приходил, сопровождая каждое движение, удаляющее человека от зверя и учась жить в порой застывшем мире (или части мира?)
Бог пришел и во время охоты (и была охота, и была добыча -- освобождаемая от шкуры пародия на Бога) к одному из преследователей вожделенного зверя. Пришел и вошел в охотника постепенно парализующей зарей мысли, что, мол, каждый из преследователей так сжился с видом своей жертвы, что самому активному из них неплохо бы сжиться с последней окончательно, заменив свою голову ее головой, если охота обернется удачей (конечно, в этом семени мысли не было и следа четкости, но целостным ее образом и ее направлением охотник обладал в полной мере.) Это было с ним впервые, хотя, как известно, ни того ни с сего ничего не бывает. Он был захвачен своим почти преображением. Он зазевался и был убит тем, чьей голове только что нашел интересное применение.
Успевший в нем обжиться Бог вылетел из тела. И была Вода. И было Небо. Бог летал между Небом и Водой. Он ткал Себе тело из пара. Вода давала Ему пар, Небо – не мешало видеть будущее. Он видел будущее человечества. Он был охвачен радостью и гордостью, растравленной виной в смерти того, кому Он так легкомысленно заморочил голову. А то страшное, что случится с человечеством, оставляло такие раны, что сквозь радость и не почувствуешь: просто Он поднимался к Небу, просто видел дурную близость к дурной бесконечности той Башни, что будет строиться, и видел, как Кто-то преодолевает эту дурноту, возносясь к Небу безо всякой постепенности, видел, что прекратил подниматься выше, и наоборот, падает вниз. Бог упал в Воду. Вода принесла Его к Земле.
Попав на Землю, Он обнаружил, то тело Его – уже не пар, а подобие человека (все возвращается на круги своя, хотя нет… эта мысль найдет себя в этом мире много позже.) Бог был очень обессилен, Бог, кажется, почему-то был ранен. И лежал Он без движения (лежал, наверное, дней девять.) И была Земля. И Бог начинал замечать то, чего не замечал раньше. Раньше Он интересовался лишь тем, насколько люди приблизились к себе таким, которыми мир запомнит их навеки. Теперь Он чувствовал, что среди них, так мало пока оправдывавших Его надежды, есть рождения и смерти, что природа, создает свои рождения и смерти -- как правило, уменьшенные отображения исходных (последние своими рождениями-смертями природа пытается если не умерить, то приглушить.) И в Земле, и над Землей что-то пульсировало, жизнь потихоньку урчала и каждое Ее проявление – поляна, дерево, осиное гнездо – было плодом этого почти смешного урчания (почти мирного: разбой еще не война.) И Земля расплывалась во все стороны чернотой, что сулила расцвет не только природе, и был день, и была ночь (черноте неба еще даже сулить что-то было рано.)
Бог набрался сил. Он встал на ноги. Вышел на поляну из зарослей, в которых Он лежал во время Своей слабости. Увидел: девушки и женщины собирают ягоды. Каждая из них казалась Ему воплощенным здоровьем, одна из них – воплощенным тем, чему Он не мог найти названия (а если его найти, то это будет влечение к мужчине.) И возникла у Бога страсть (раньше Он знал лишь абстрактное понятие страсти) – страсть, у которой Он в совершенстве научился всему, что может понадобиться для воплощения в жизнь вызванных ею желаний. И соблазнение девушки, когда Он застал ее в одиночестве, и умыкание ее в чащу леса прошли как нельзя лучше для того, что Он собирался совершить. И была под ними Земля. И была Земля огромной женщиной. И стояли на ней люди. Они заполонили Ее всю. Стояли на голове. На шее (Земля задыхалась, билась в судорогах.) На плечах. На руках, на сосках, на животе. На ногах. Женщина превращалась в Мужчину. Соски исчезали (люди падали, словно в пропасть), плечи расширялись, ноги становились длиннее, бедра -- уже… Бог вошел в девушку. Бог будто таял, превращаясь в семя (огонь, огонь!) Бог превратился в семя, часть которого впиталась в ту, что только что стала женщиной, часть – в Землю.
Земля. Женщина. И была часть Бога в Земле. И была часть Бога в женщине. И был Бог в Земле. И был Бог в женщине. И был Бог в Земле эхом Бога в женщине. И был Бог в женщине эхом Бога в Земле. Каждая часть Бога была внутри и вне того жилища, что Бог, превратившись в себя получил в удел. Внутри Земли и внутри женщины уже существовали начала будущих смертей и рождений. От них веяло теплом и тоской от бесконечных повторений одних и тех же событий. Журчало время…
И в Земле, и в женщине была темнота без дна. Звуки перешли в тишину. Бог молчал. Женщина была маленьким муляжом Земли (а должна была бы быть – безразмерным, с серединой в каждой точке, парадоксальность чего и интерес к этой парадоксальности отвлекали бы от кукольности муляжа, чтобы он был образом того, чему может быть просто подобным; увы, мир смог создать только сущую малость: куда уж ему создать безразмерность?!) А женщина жила. Как-то оправилась от шока, вызванного из ряда вон выходящим совокуплением. Жила –Бог не знал, как именно (ни в одной из тюрем, где были Его части, этого нельзя было узнать.) Правда, Он чувствовал ток крови, работу сердца, пищеварение, дыхание, движение тела (а также – то сырость, то сухость Земли, движение насекомых, гниение, тесноту.) Женщина умерла – и жившая в ней часть Бога, пройдя некоторый путь, вошла в Землю и встретилась со второй Его частью. И сомкнулись две части, и Молчание соединилось с Молчанием, и блуждал Бог под Землей добрую долю вечности, и пытался Он оглянуться вокруг -- пытался и не мог этого сделать (вокруг была темнота), и нашел Он под Землей жар, и превратился Бог в пар – превратился и вылез сквозь поры Земли на свободу. А после – превратился в бестелесный Дух и улетел с Земли. Улетая, Он увидел: люди бросают в Землю семена …
Аккомпанемент отрывку 3
Текст 5
1.Необходимое условие красоты – соединение условности и объективного закона (нет принуждения к существованию чего-либо -- несвобода убивает красоту – но если что-то создано без принуждения, невозможно представить, что это может не существовать)делает незаметным (не)участие человека в творении(нет наглядного различия между участием и неучастием.) 2. В этом вина красоты перед человеком.
Весь отрывок 3 сопровождает текст 2 под знаком вопроса (то есть, в этом сопровождении существует вопрос о том, действительно ли описанное в тексте 2 существует.) Одновременно весь этот отрывок сопровождается последовательностью двух текстов 5 одинаковой длительности, каждый из которых окрашен тем, что думать иначе – аморально (настолько аморально, насколько в некоторых кругах считается аморальным, допустим, атеизм), и последовательностью двух текстов 2, а также предложением 3 из текста 2.
Отрывок 4. Люди бросают в землю семена
Он увидел: люди бросают в Землю семена … На этом текст обрывается. Дмитрий, молодой режиссер, битый час уже смотрит бессмысленным взглядом на исписанные Яниным почерком листы. Почему она постоянно предпочитает шариковую ручку компьютеру? Избавилась бы от этой привычки к писанине – всем было бы легче. Ой, Господи, о чем он думает, как здесь может быть легче, если уже и Яне, и всех, кто имел несчастье с ней сблизиться, ее горе буквально расплющивает собой? После того, как ее трухлявый муж (кстати, расписаны они не были, но Яна всегда его называла – и сейчас называет – именно мужем) с адептами своего идиотского учения устроили коллективное самоубийство, Яна лишь немного напоминала себя прежнюю. И неудивительно: столько сил потрачено. Помимо сил на жизнь после несчастья, ей нужны были силы на то, чтобы объясняться с доблестными правоохранительными органами. Она ведь какое-то время помогала своему муженьку в делах его секты. Хотя вначале он, кажется, долго не посвящал Яну в то, чем занимался помимо работы – и она терпела эти его собрания на дому (однако, если здраво судить, особого терпения не требовалось – Яна всегда по своим делам бегала) и много чего другого, но, в конце концов, потребовала рассказать ей, чем это он решил заняться. Тот ей рассказал… А Яна узнала, что хотела, и стала помогать: завлекала новых людей, находила нужную ему информацию… В боговдохновенность мужниных идей Яна не очень верила, но восхищалась творческим размахом его затеи, низкую сторону которой увидела не сразу: много позже муж признался, что хочет сделать свой авантюрный проект (Яна говорила, что именно этими словами он и говорил) приносящим денежные радости жизни (Яну не смутило и это.) Только перед самыми печальными событиями Яна (будто бы предчувствовала неладное!) как-то потихоньку отдалилась от авантюры мужа (мол, времени на это дело у нее никак не хватает) – вот и в тот вечер, когда вся нашедшая свой путь к Богу честная компания за исключением двух отсутствовавших на том собрании дамочек поочередно выбросилась с балкона и отправила свои души из не достигшего просветления мира в мир иной, Яны не было дома. Она даже не знала, почему так дело обернулось – догадалась об этом (как и все остальные), когда те самые дамочки, которых судьба сберегла на этом свете, поведали кое-что о том, с чем их столкнула судьба на путях постижения Бога : оказывается их, гм-гм, Учитель учил, что если расстаться со всем что тебе дорого – обретешь настоящую силу и волю, ученики сами домыслили, что для этого нужно расстаться с жизнью, Учитель в начале сопротивлялся, а потом согласился скорее слабости того типа, что подозрений в отсутствии мужицкой смелости боится, как огня, и при этом забывает обо всем (особенно, когда весь привычный мир обрушился еще раньше), чем от убежденности или мужества, все это вначале было на уровне разговоров и очень медленно входило в практическое русло – вошло уже тогда, когда дамочки, отчасти испугавшись отчасти (и это, пожалуй, было главным) разочаровавшись в Учителе, наглядно им продемонстрировавшем через бесстрашие свою трусость, перестали ходить на собрания своей, хм, общины.
Откуда же взялась сила у этого недотепы, Яниного мужа, сила, которая заставила принимать самый бредовых ход мыслей как норму и которая, при этом позволила относительно легко освободиться от бредовых наваждений тем, кто уже будучи в бреду, усомнился в истинности этого бреда: две дамы-счастливицы, та же Яна… Поразительно. Хотя так ли бесследно прошло для Яны участие в сектантской деятельности (кстати, насколько последняя была опасной, никто так и не выяснил: со всеми официальными инстанциями, в том числе и правоохранительными, все вопросы не сразу, но уладили коллеги покойного недомессии – сохранили доброе имя покойника и не дали до конца растерзать Янины нервы правоохранителям) да и вообще, жизнь с Этим Человеком. Может быть, Яна была не в себе еще до… Нет, она была абсолютно нормальным человеком! По крайней мере, с виду… А теперь она, кажется, пытается заменить собой мужа. Пишет то эссе, то еще что-то, что он мог бы написать. А когда напишет, показывает их всем знакомым. Вот и недописанную «Историю одного Бога», которую Дмитрий не мог читать без отвращения и боли, Яна принесла ему с просьбой обязательно прочитать. «Ты почитай это обязательно Дима, я тебя очень прошу», -- от воспоминания о голосе, которым она ему это говорила, у Дмитрия разрывалось не только сердце – все существо. Ох, Яна. Психолог, а сама себе помочь не можешь. Нет, все-таки откуда у Этой Твари была такая сила: девчонок молодых в себя влюблять, людей, пусть и не многих, пусть и споткнувшись о свою слабость, за собой вести??? Кто ему ее дал? А ведь Яна изменилась сразу после знакомства с ним, как теперь понимает Дмитрий. Она стала писать другие сценарии, у нее появлялись идеи, совершенно не похожие на те, которые у нее были раньше, и только через несколько месяцев влюбленный по уши в Яночку Димочка узнал, что у Яночки, до этого благосклонно принимавшей его ухаживания, роман с другим (далеко не молодым доцентом.) От этого знания мало что изменилось (Дима продолжал быть Яне верным другом и помощником во всем, в чем Яна хотела), разве что иногда, особенно во время общении с Яной перенимал ее новый стиль мышления (как он теперь понимает – стиль мышления ее мужа.) Никогда он не спросил ее, что она нашла в своем старике…
Отдавая рукопись «Истории…», Яна рассказала Дмитрию, что познакомилась с семьей женщины, что была одной из лишивших себя жизни вместе с ее мужем. У этой семьи дела очень печальны -- много печальнее, чем у Яны (она, кажется, немного утешилась этим.) Да и состав печален: очень небогатая пожилая семейная пара, что тает на глазах после смерти своей единственной дочери, и десятилетний мальчик. Яна рассказывала о них, и Дмитрию казалось, что она хочет от него помощи этим несчастным. Тогда он сделал вид, что этого не заметил. А теперь, сидя перед невыносимыми для него листами, Дмитрий начал чувствовать что-то наподобие уколов совести. Может быть, он сможет хотя бы чем-нибудь помочь этим людям? Наверное, сможет. Наверное, все образуется?
Аккомпанемент отрывку 4
Весь этот отрывок за исключением последнего предложения сопровождает текст 5 под знаком вопроса, текст 4. Последнее предложение этого отрывка сопровождает предложение 1 из текста 2.
Соло
Перед глазами справа налево волнообразно пробегает лента из тонкой голубой ткани.
