СЫНУ
Ты будешь – ты. А я тебе не вся,
но вверена по большей части.
И тщательно нежна.
Когда мосты затапливает, снасти
смеются мимо дна.
И правы.
Ты будешь – Бог. А я тебе не то,
что ты хотел. Но все-таки достойна
ворчания зеркал.
Дома – подлог. Все сущее подпольно
рядится жить. А ты его позвал
и выдумал.
И выйдет напрямик:
ты будешь сон о тучах насекомых,
а я разлогий дождь.
Внимательный. Когда снесет дома, понтоны
и слов не соберешь,
ты – вырастешь, мой мальчик.
* * *
В сторону водонапорной башни –
дети признательны нам-вчерашним –
будет: отъезд, побег.
В сторону башни снег
все ощутимей – от шага к шагу.
Кончиться. Переложить бумагу.
Жизнь записать иным
способом. Прописным,
как и учили зятья, соседки.
Жизнь: остывающий чай в беседке,
сердце едва полней
хляби случайных дней.
Что же стоит, как маяк, понуро,
но величаво? Ладья? Фигура?
Не напоив существ
в свете, где свет исчез.
Это подружка твоя. Заначка.
Трогайся дальше – и глаз не пачкай.
Башенный свод мечты.
Рай. Где тела пусты.
* * *
Любви, любви – мне столько нужно,
игрушке в кожице живой,
чтобы воткнуть в себя не нож, но
кулак, фонарик угловой.
Любви, любви – мне столько тоже
досталось: света в темноте,
любви, пришедшей много позже…
* * *
Так сад начинает. Так двор начинает цвести,
как будто бы не было неба, где цвет взаперти,
и вот раскрывает – едва просветлел горизонт,
свой розовый зонт.
Он сам – снисхожденье. К жуку, находящему вплавь,
начала полетного зренья… где хочешь – исправь,
расставь удивленные руки: под каждой, птенцом,
любовь с обновленным лицом.
И нет для нее подозренья, и памяти нет –
так страх забывают, когда прилетают на свет.
Когда, как садовник известку, наносят состав
на длинное тело октав.
* * *
Если когда-нибудь
(меньшего теперь не скажешь)
ты услышишь меня, как никогда не слышал,
я подарю тебе
перо горчичного цвета
из левого крыла, левого –
правым
я так долго махала
вслед уходящему морю,
вслед твоим рыжим
зрачкам, за которыми Пярну
(сосны и время
от минуты к минуте
птичью верность настаивают в гортани).
* * *
Ваша летит и падает – а моя
падает, падает, – говорила
старшая. Пустота ее
ранила больше, чем блеск паденья.
Младшая нанизала ее слова
на зеленую нитку – и долго-долго
легкая гусеница ползала между строк.
Видишь? Некуда падать…
ИЗ Т. ВУЛФА
(КАМЕНЬ, ЛИСТ, НЕНАЙДЕННАЯ ДВЕРЬ)
…Камень, лист, ненайденная дверь;
Камня, листа, двери –
И всех забытых лиц.
Голыми и голодными вошли на чужбину.
В ее темном чреве
Не встретились с лицом нашей матери;
Из тюрьмы ее тела мы выпали
В безъязыкую заброшенную тюрьму
Этой земли.
Кто из нас чтил своего брата?
Кто из нас читал в сердце своего отца?
Кто из нас не стал на века чужестранцем и посторонним?
Паладины потери в горящих лабиринтах, брошенные
Среди ярких звезд,
На этой усталой неяркой земле – брошенные!
Сочиняя, как это было,
Ищем грозный забытый язык,
Потерянный коридор в небо,
Камень, лист, ненайденную дверь.
Светлана Бунина родилась в Харькове в 1974 году. Поэт, переводчик. Доктор филологических наук. Стихи и переводы публиковались в журналах “Дружба народов”, “Новая Юность”, “Интерпоэзия”, “Новый Берег”, “Волга” и др. Автор книги стихов “Удел цветка” (2009). Живет в Москве.
