ОДИНОЧЕСТВО
Будешь чай себе горький заваривать,
Согреваться холодным вином…
Потому что не надо загадывать.
Потому что живешь не о том.
Сигарету вприкусочку дымную
Пожуешь – и не надо уже
Ни любви с ее розой интимною
И ни музы с ее неглиже.
НУЛЕВОЙ КИЛОМЕТР: СТОЛИЧНЫЙ ЭТЮД
вот человек играет на пиле
он никогда не слышал о Рабле
и девушка напрасно наклонилась
ему монетку верности подать
вокруг зеваки смотрят в объективы
но ни в одном не видят перспективы
какая перспектива, вашу мать!
дух Ленина невдалеке пасется
никак не захоронят богоборца
а с ним рядком играет на пиле
тот человек что мог бы быть Бетховен
когда бы был чуть более духовен
и пил бы как обычный сомелье
в Кремле на ужин подан поросенок
ползет столица со своих тусенок
над головой повесилась звезда
а человек что на пиле играет
он нашу жизнь как Бог перевирает
от ноты нет до самой верной – да
В ПОДОЛЬСКОЙ ЭЛЕКТРИЧКЕ
Девушка читает о дворцах
Англии – в подольской электричке.
Изучает светские привычки,
поминая родину в сердцах.
Впрочем, не потеряны еще
шансы на капризную удачу –
без кольца на пальце. Это значит,
что она поборется. Не в счет
белая подольская зима,
полуподмосковная прописка…
Англия, должно быть, где-то близко,
Англия откроется сама –
стоит только руку протянуть
и сказать: “ну здравствуй, дорогая…”
Родина лесами убегает,
провожая поезд в дальний путь.
ЗАРИСОВКА В МЕТРО
Белый свитер, спутанные волосы...
Больше и не надо ничего.
А еще она поет вполголоса –
для себя лишь, а не для кого.
Записные книжки М. Цветаевой
на коленях желтого пальто.
Ей еще домой идти оттаивать.
Двадцать первый век. Москва. Метро.
ПРЕД: ЗИМЬЕ
а потом выходишь из дома и видишь сны:
облетевшее лето, забытый велосипед
представляешь, сколько лет еще до весны
понимаешь, что, вероятно, немало лет
что отступит море и птицей падет зима
на убогий город ставший чуть-чуть твоим
будешь песни петь и тихонько сходить с ума
как в пещерном холоде выживший караим
и чем дольше смотришь на белый-пребелый свет
тем видней следы ангелов утром в густом снегу
потому что в лето уже возвращенья нет
потому что лето – лишь лодка на берегу
РУССКАЯ ЗИМА
заливистая русская зима
на вязком сале Мценского уезда
когда любое горе от ума
тогда любая дерзость бесполезна
российский бунт похожий на пургу
в округе бродит с огурцом и водкой
но волки нынче в церкви ни гу-гу
и поводок у пастыря короткий
ну разве что ворона лишний раз
от перепуга выговорит слово
и то ее голубушку тотчас
отпишут от общественной столовой
СЕРЕДИНА ЗИМЫ: ВБРОД
Середина зимы наполняет сердца янтарем.
И в оттаявшей амфоре плавает теплое солнце.
В батискафе любви мы сквозь вьюгу и замять плывем,
А в январский настой, будто в чай, кто-то бросил лимонца.
В самоваре с утра кипятится распаренный лед.
Топят шишками Шишкина неба дырявую печку.
А олени в упряжке стоят возле наших ворот –
Йоулупукки приехал помочь одному человечку.
Середина снегов. На часах – половина пути.
В мандариновом снеге торчат поседевшие елки.
Уходящих волхвов нам с тобою уже не спасти.
И всё сыплются с неба то звезды, то сны, то иголки.
Андрей Коровин – поэт, критик, культуртрегер. Руководитель литературного салона “Булгаковский Дом” (Москва) и руководитель проекта Международный литературный фестиваль им. М.А. Волошина. Автор поэтических книг “Поющее дерево” (М., 2007), “Пролитое солнце” (М., 2010). Стихи публиковались в журналах “Новый мир”, “Арион”, “Дети Ра” и др. Живет в Москве.
