Я не помню своего дедушку Григория Иосифовича Кваша, отца моей мамы. Мне был всего один год, когда смертельно больного его отпустили из тюрьмы. Из письма академика Д.В. Наливкина своей ученице в Горном институте, моей тете Лидии Григорьевне Кваша (12.3.1976 года): "Пишу Вам и вспоминаю Вашего отца, высокого, худощавого, всегда с взлохмаченными волосами, немного рыжеватыми, и взором мечтателя, о чем-то высоком, хорошем, а сам такой непрактический. Мне он всегда нравился, кажется, и я ему. Это было так давно, и умер он так рано".
Действительно, когда дедушка умер, он был еще совсем молодым человеком, ему было только 52 года. И последние свои годы он прожил в мучительном и страшном напряжении. Он стал жертвой унизительной процедуры - "чистки госаппарата от чуждых элементов", обвинен, уволен с работы и репрессирован. В семье сохранилось несколько объяснительных записок дедушки. Каким же "чуждым" элементом для нового советского общества был мой дедушка?
Григорий (Гершко) Кваша родился в 1881 году в религиозной многодетной бедной еврейской семье в городке Меджибож (сейчас Хмельницкий район Украины). С детства проявлял особые способности и интерес к образованию и выделялся среди сверстников знанием текстов Торы. Сдав экстерном все экзамены за полный гимназический курс в городе Каменец-Подольский, уехал в Санкт-Петербург, где блестяще сдав экзамены, поступил в Санкт-Петербургский горный институт, что тогда для еврея, да еще и из глухой провинции, было чудом.
В молодости Г.И.Кваша увлекался социалистическими идеями, участвовал в студенческих забастовках. В 1905-1906 годах сидел в тюрьме за участие в политической стачке и Революции 1905 года. В 1905 году в камере предварительного заключения познакомился со своей будущей женой Прасковьей Сергеевной Полубояриновой, дочерью мельника из Новочеркасска, учившейся на медицинских сестринских курсах. Бабушка в те годы жила в большой и дружной семье старшего брата-инженера железнодорожного транспорта. Дедушка с бабушкой полюбили друг друга и решили пожениться. Для официального брака с евреем православной бабушке пришлось перейти в лютеранство. Из-за своей политической деятельности дедушка задержался с завершением обучения в Горном институте, но исключен не был. Учился прекрасно, особенно преуспевал в математике, и после окончания в 1910 году был оставлен ассистентом Горного института при кафедре математики. Самостоятельно изучив несколько иностранных языков, занимался и переводами. В его переводах с немецкого, французского и английского опубликовано несколько справочников по металлургии, горному делу и ряд статей. Публиковался он и в специализированных журналах "Золото и платина", "Промышленность и торговля", " Горнозаводское дело ", "Финансовое обозрение". А также под псевдонимом "Григорий Оленев" в газетах и журналах, таких как "Столичная почта", "Речь", "Современная мысль", "Обновленная мысль" и др.
Григорий Иосифович Кваша. 1924 год
В мае 1917 года дедушку командировали в США для закупки горного оборудования для нефтеразработок.
Прасковья Сергеевна Полубояринова с дочерьми Олей и Лидой. 1912 г.
Вернулся он в СССР только в 1924 году. Вернулся в другую страну и в другую жизнь. Был принят на работу в Институт Геолкарты. Но приспособиться к новым условиям жизни и работы не смог, о чем говорит документ:
В Центральную комиссию по чистке Соваппарата Института Геолкарты при Р.К.И.
от горного инженера Кваша Г.И.
Заявление
Прилагая:
(1) выписку из Протокола Комиссии по чистке аппарата Института Геолкарты от 8-го марта 1931 г.,
(2) выписку из протокола Апелляционной комиссии Обл. Р.К.И. от 7 апреля (врученную мне лишь 23 апреля) и (3)-копию своего заявления Апелляционной комиссии Обл. Р.К.И. от 24 марта, заявляю нижеследующее:
Как видно из сопоставления вышеупомянутых выписок, из всех обвинений, инкриминировавшихся мне Комиссией по чистке, Апелляционная комиссия Обл. Р.К.И. оставила в силе только одно. Во всех остальных преступлениях Областная комиссия признала меня невиновным, даже не подвергнув вторичному опросу.
1. Единственное обвинение, оставленное Областной комиссией, это-обвинение в авторстве работы под заголовком "Материальное положение рабочих на Ленских приисках", увидевшее свет в 1912 году.
Как и Комиссия по чистке, Областная Комиссия приписывает мне мотивы, которые были мне чужды, прибавив еще одну ошибку, а именно: что в 1912 году я был членом РСДРП - из партии (фракции "меньшевиков") я вышел еще в 1907 году и с тех пор, ни в каких партиях не состоял.
Инкриминированная мне работа-анализ цифрового материала, без допущения какой бы то ни было тенденциозности. Согласился я в свое время взяться за работу на условиях, гарантирующих мне полную свободу написать то, к чему приведет меня добросовестное изучение материала. В кратком предисловии я оговаривался, что на основании цифрового материала можно делать выводы только относительно материального положения рабочих в узком смысле этого слова, что имеющийся в моем распоряжении материал не дает ни малейшего представления о таких сторонах быта рабочих, как обращение с ними администрации. Я писал следующее: "Цифры бесстрастны и бездушны, они не в состоянии отразить такие стороны быта рабочих, как обращение с ними администрации. Было ли положение рабочих на Ленских приисках лучше, чем на других предприятиях, или нет, ухудшилось ли их положение или нет,- тот или другой ответ на эти вопросы не может нисколько ни сгустить, ни разрядить ужас 4 апреля".
Выписанные слова предисловия дают вполне определенное представление о характере работы: она касается исключительно материального положения рабочих, поскольку оно нашло отражение в имевшихся в моем распоряжении материалов. К обработке этих материалов я отнесся с чрезвычайной добросовестностью. Со времени написания работы прошло уже 19 лет. Полагаю, что эта работа не дает оснований для применения ко мне карательных мер.
2. Если не считать аннулированного Областной комиссией обвинения во вредительстве, сказавшемся будто бы в моем выступлении против алюминиевого проекта, Комиссия по чистке прошла совершенно мимо многочисленных моих выступлений, достаточно характеризующих меня, как человека, работника и советского гражданина. А мое выступление против алюминиевого проекта, квалифицированное Комиссией по чистке, как акт вредительства, на самом деле было актом гражданского мужества. Не щадя себя и не считаясь с последствиями, я один выступил против алюминиевого проекта, что хорошо известно Р.К.И (во всяком случае, тов. Розенгольцу).
3. Летом 1929 года мной произведен был новый подсчет запасов железных руд Криворожского района: в результате моего подсчета запасы оказались вдвое большими, чем до тех пор считали. Мой подсчет в свое время нашел положительную оценку в статье тов. Израилевича, напечатанной в "Экономической жизни" (в 1929 или 1930 годах).
4. В 1929 году я обратил внимание в журнале "Вестник Геологического Комитета" на необходимость серьезного изучения вопроса об обогащаемости Криворожских кварцитов (джеспилитов) Криворожского района, с особым вниманием к экономической стороне вопроса, и на недопустимость необоснованных затрат на обогатительное оборудование. При этом я указывал, что запасов железных руд в Криворожском районе может оказаться не так мало, чтобы представлялось необходимым использовать суррогат (кварциты). ( Произведенный мной впоследствии подсчет запасов железных руд Криворожского района подтвердил правильность моего априорного допущения). Я указывал на опыт Скандинавии, где попытка использовать кварциты окончилась крахом.
5. Я выступал против "Новой классификации запасов полезных ископаемых" в 1928 году принятой Геологическим комитетом, доказывая ее нерациональность и несоответствие предъявляемым к ней требованиям. После ряда выступлений я признан был правым.
6. Я выступал против применявшихся Геологическим Комитетом методов подсчета запасов полезных ископаемых и признан был правым.
7. Я проделал серьезную работу в Геолого-Разведочном Бюро Газовых месторождений особенно в деле намечения путей к разрешению гелиевой проблемы. Я один выступил против большинства в Ленинграде, доказывая преждевременность и необоснованность постройки в Мельниковском районе пробной установки по извлечению гелия, впоследствии Москва стала на мою точку зрения. Таким образом, я спас государству несколько миллионов рублей.
Я работаю в интересах Советского Государства с исключительной энергией. Я долгие годы прожил в Соединенных Штатах, где имел достаточный заработок. Все же, я вернулся в СССР, притом вернулся не натурализовавшимся американцем, а советским гражданином (хотя по действующему в Америке закону я имел право и возможность натурализоваться), я вернулся для того, чтобы участвовать в процессе социалистической реконструкции нашего хозяйства.
На основании всего вышеизложенного прошу Центральную Комиссию по чистке соваппарата подвергнуть мое дело пересмотру.
Г.И.Кваша
Ленинград, улица Красной Конницы, д.8. кв.10, тел.5-67-69
Копии рукописного и печатного оригиналов объяснительной записки Г.И.Кваша
Объяснения не помогли. Дедушка был "вычищен", а через некоторое время и арестован. В тюрьме он перенес тяжелый сердечный приступ и совершенно больной был отпущен умирать домой, где скончался в январе 1933 года. Во время страшного террора 1937 года, он, вероятно, был бы расстрелян.
Но память о дедушке не исчезла.
Благодаря прекрасно собранной им библиотеке мы с сестрой рано познакомились с русской и классической литературой. Удовольствие рассматривать в больших и тяжелых томах интересные гравюры под папиросной бумагой и цветные фотографии в американских альбомах я помню до сих пор. Привезенной дедушкой энциклопедией "Британика" пользовались многие сотрудники Института Физических проблем. Мой отец никому не разрешал брать тома энциклопедии к себе домой, и я помню, как ее читали в кабинете отца известные физики Ландау, Лифшиц, Мигдал, Смородинский и другие. Надеюсь, что и сейчас ею пользуются посетители Главного Исторического Архива в Москве. Вот, что нам написала директор ГАРФ Э.Г. Гараненкова (28.06.06): "Передав в фонды НБ ГА РФ это замечательное издание - свою семейную реликвию, Вы оказали нам большое доверие. Энциклопедия, которая сама по себе является библиографической редкостью, а к тому же имеет такую замечательную историю, безусловно, займет достойное место в фондах библиотеки и станет их украшением. С искренней благодарностью".
А кто только не пользовался привезенной дедушкой из Америки пишущей машинкой с английским и русским шрифтом! Ведь тогда это было большой редкостью. Под диктовку Ландау я напечатала на ней письмо с требованием отменить его охрану (об этом можно прочесть в моих воспоминаниях: "Природа", 1, 2008).
А что же происходило с семьей дедушки в то время, когда он находился в Америке?
Бабушка с детьми оказалась в Ялте, где "застряла" во время событий 1917 года. Получив телеграмму от дедушки из Америки о переезде к нему, бабушка купила билеты на английский пароход, но "давиться" (по выражению бабушки) при посадке на пароход она с детьми не смогла, и семья осела в Ялте на долгие годы. "Моя мать со мной, десятилетней девочкой и моей младшей сестрой, как и очень многие другие семьи из Петрограда, "застряли" в Ялте и других крымских городах и поселках" (О.Г. Шальникова. "Я.И.Френкель. Воспоминания". Изд-во "Наука" 19, М. 1986 год). Из письма мамы к дочери Тане в Канаду: "Как мы жили в Крыму? Сначала были какие-то привезенные с собой средства. Потом мама пошла куда-то работать, и, наконец, начали продавать вещи (помню, например, дорогую шубу мамы). Все как-то перебивались. Мы ходили в лес, собирали ягоды, дикие фрукты, орехи (Крым богат!). Как-то питались, но помню, что вечно были голодны. Я ужасно не хотела возвращаться в Петроград, но это было необходимо. Мама очень стремилась домой".
Вернулись в Петроград только в 1922 году. "Ранней весной 1922 года Илья Абрамович Френкель стал инициатором возвращения из Ялты в Петроград. Он собрал всех, кто хотел вернуться, и с огромными трудностями организовал этот переезд - в то время это было большое событие. Сначала мы плыли морем на какой-то ржавой барже до Севастополя, а потом ехали поездом до Москвы. Насколько я помню, это был один их первых гражданских поездов после освобождения Крыма. О нас Илья Абрамович особенно заботился во время всего пути" (там же). Френкели, с которыми семья познакомилась и подружилась в Ялте, остались очень близкими друзьями и бабушки, и впоследствии и всей нашей семьи. По всей видимости, Яков Ильич Френкель повлиял на выбор мамой Политехнического Института, где мама познакомилась с папой.
Многокомнатная квартира профессора Кваша в Петрограде была "уплотнена" (выражение того времени) семьями рабочих. Семье оставили две комнаты, куда снесли всю мебель. По социальному положению члены семьи считались "лишенцами", т. е. лицами, признанными властью имущественным сословием и потому пораженными в правах. Жили очень трудно, нуждались, продавали оставшиеся от лучших времен вещи. Бабушка иногда подрабатывала мытьем окон.
Дедушка вернулся из Америки только в 1924 году. Он вернулся состоятельным человеком, так как участвовал в нефтяных разработках и работал консультантом в ряде фирм. В это время в СССР был период Нэпа, работали Торгсины (торговля с иностранцами), где можно было покупать дефицитные товары за иностранную валюту. Девочек "приодели". Как вспоминала мама, им даже купили "беличьи шубки" - предмет невероятной роскоши для того времени. Но счастье длилось недолго. Деньги "отобрали" (по рассказам мамы на строительство Днепрогэса). Дальнейшая судьба дедушки описана выше.
Что еще мне известно о семье дедушки. Его отец - Иосиф Иосифович Кваша (1850-1920) был мелким коммерсантом. Он был женат на дочери раввина Лии Лернер. В религиозной семье отца было много детей: Борис (умер в США), Лейви (1877-1941, умер в Париже), Дина (1890 -, умерла в Харбине), Татьяна, Григорий и Клара. У дедушки были и двоюродные сестры - дочери брата отца, оставшиеся жить в Меджибоже. Как пишет мама в письме к дочери Тане: "Мой отец резко выделялся из всей своей семьи. Он был очень способным и незаурядным человеком. Он очень любил свою мать и очень горевал, когда получил известие о ее смерти. Отец часто, смеясь, говорил, что их род происходит от какого... "святого". Отец был среднего роста, рыжеват и с рыжеватыми усами, с очень светлыми, немного грустными голубыми глазами. Он был с нами, Лидочкой и мной, всегда ласков. Он был доволен, что Лида училась в Горном институте, училась хорошо и очень старалась". Сестра мамы Лидия Григорьевна Кваша (1909-1977) стала известным геологом-петрографом, а последние годы занималась изучением метеоритов в Комитете по метеоритам АН СССР и заведовала коллекцией метеоритов в Минералогическом музее АН СССР. Она была первой, кто обнаружил воду неземного происхождения в одном из метеоритов.
И, в завершение, еще о семье Кваша. Уже в Америке мне принесли вырезку из газеты "Форвартс" о том, что какой-то Иосиф Кваша, родившийся в том же местечке Меджибож, где родился и мой дедушка, а сейчас живущий в Бостоне, выиграл конкурс по решению шахматных задач среди читателей журнала. Я раздобыла его телефон, позвонила и... он оказался нашим довольно близким родственником. В 1947 году он даже встречался с моей мамой и тетей Лидой в Москве. Его тети, жившие в Ленинграде, были двоюродными сестрами дедушки Кваша.
Из его письма мне: "Мой дед по отцу - Нахман Кваша держал бакалейную лавку. Был торговцем невезучим и не очень умелым. За это ему часто попадало от бабушки, которая верховодила и считала, что он ей не "ровня". Дед по матери - Пинкас был опытнейшим пчеловодом, имел свою пасеку, производил мед, воск, медовуху и т.п. Пчеловоды из ближней и не очень ближней округи приезжали к нему за советом. В коллективизацию вступил в колхоз, оставив за собой несколько ульев. Выписывал газету "Дер мес" ("Правда" на идиш). Работал до глубокой старости - до прихода немцев. Когда евреев Меджибож вели на расстрел, шел в первом ряду, поддерживая повисшую на нем хрупкую бабушку. Набожный еврей, стойко перенесший смерть всех своих детей (двух сыновей и дочери) - "Бог дал, Бог взял", - он, шагая на Голгофу, сказал: "Евреи, Бога нет!". Такое страшное массовое смертоубийство было выше его понимания.
Мой отец был седьмым ребенком, и ему решили дать нормальное образования. Он окончил реальное училище в городе Бор (в Винницкой обл.). Мать получила домашнее образование, много читала и была интересной собеседницей. В 1939 году она не захотела четвертого ребенка и умерла от сепсиса при официально запрещенном тогда аборте. В начале войны отец с двумя сыновьями и старшей сестрой эвакуировались в село Ундоры Ульяновской области. Его тесть и теща ехать отказались. Брат Борис (1921 г.р.) - лейтенант артиллерийских войск погиб под Орлом в 1943 году. Брат Натан (1931-1989) после окончания Ленинградского Политеха всю жизнь проработал в Ленинградском НИИ котлостроения. Я родился 8 декабря 1920 году в Меджибож (тогда Винницкой области). До войны он был районным центром. Отец Владимир Наумович всю жизнь работал бухгалтером. Окончив среднюю школу с преподаванием на украинском языке, я поступил в Ленинградский Госуниверситет, а затем перешел в созданный Ин-т авиаприборостроения. Когда началась война, 26 июня 1941 года вместе с другими студентами был зачислен в Ленинградскую школу народного ополчения. Наш дивизион был послан на выручку пехоты и в тяжелом бою я был ранен - множественное ранение от близко разорвавшейся мины. Ползком добрался до медсанбата, а после операции был отправлен в санитарном поезде в г. Курган. Затем попал в запасной полк и стал курсантом 2-го Ленинградского артиллерийского училища. После окончания училища, в звании лейтенанта участвовал в боевых действиях Западного и 1-го Белорусского фронтов. Награжден орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й и 2-й степени и другими наградами. После войны еще три года служил в Германии. В 1948 году поступил в Военную академию связи в г. Ленинграде, которую окончил с отличием в 1954 году. Преподавал в военных училищах связи и в звании "полковник" ушел в запас в 1967 году. Затем преподавал в ВУЗах Новочеркасска.
В 1947 году я женился и увозил свою юную жену Валентину из Ленинграда в Германию. В Москве между поездами было несколько часов и, провожая нас, мои тетушки посоветовали нам навестить наших родственников - двух сестер Олю и Лиду Кваша. "Поищите. Познакомьтесь". В Москве в адресном бюро нашли адрес, взяли такси и поехали. Когда мы, наконец, добрались до цели, бюджет нашего времени сильно истощился. Успели зайти, представиться, немного побеседовать. Запомнились две строгие молодые женщины в большой удлиненной комнате с большим столом и большим количеством стульев. К сожалению, это знакомство тут же закончилось, и ему было суждено продолжиться на другой земле и в другом времени".
Чрезвычайно образованный и симпатичный человек! Чем-то напоминал дедушку Кваша, по его фотографии, конечно. Я с дочерью Катей, а потом и мой сын Алеша побывали у него в Бостоне, где познакомились и повидались с ним, его милой женой Валентиной Сергеевной и младшими членами его дружной и большой семьи: Кваша, Эпштейн, Скалецкие. Не так давно Иосифа Владимировича не стало.
Храню его письмо, написанное каллиграфическим почерком и безупречно грамотное.
Наши с сестрой дети и дети Иосифа Владимировича всего лишь "пятиродные" братья и сестры, но, несомненно, что они связаны родственными узами. Может им это будет интересно в будущем.
Что же еще можно добавить к этим "заметкам по еврейской истории семьи Кваша"?
Кто же мог быть "святым" предком по семейному преданию, родившимся в Меджибож? Скорее всего, это ученый и мудрец Раби Исраэль Баал-Шем-Тов - основатель хасидизма. На старом еврейском кладбище в Меджибож сохранилась его могила, которую посещают хасиды со всего мира. Приезжают поклониться могиле цадика, основой учения которого было глубокое уважение к простым людям. Его уважали не только евреи, но и христиане. В моей маме и ее сестре было много "истинной" святости. Моя мама в течение нескольких месяцев после аварии с академиком Ландау, пока он был без сознания, готовила для него протертую пищу, вводившуюся через зонд по несколько раз в день, 12 лет героически ухаживала за больной матерью отца.
И еще в завершение. Умирая на руках любимой жены, дедушка Кваша произнес загадочную фразу: "Пашечка, я тебя очень любил, но еврей должен жениться на еврейке". Эту фразу многократно обсуждали в нашей семье. Так до сих пор и не знаем, что бы это значило, и почему он тогда вернулся в Россию из Америки? Скорее всего, потому, что был такой "непрактический", по выражению академика Наливкина.
