(продолжение. Начало в №4/2013 )
I
В два часа дня, в субботу 9 ноября 1918 года, выступая с балкона Рейхстага, Филипп Шейдеманн[1] заявил собравшейся толпе, что старый прогнивший порядок рухнул, что монархии больше нет, и что “…Рейх перестал быть Империей, и становится Республикой…”.
Что означает это заявление, было неясно - художественный критик Харри Кесслер, навестивший Рейхстаг поздним вечером 9 ноября, записал в своих мемуарах, что здание было набито народом. Тут были и солдаты, и моряки, и какие-то штатские, у которых было оружие, и какие-то женщины, у которых оружия не было - но вели они себя при этом очень непринужденно. Солдаты, впрочем, тоже не стеснялись - некоторые из них, например, лежали на толстых красных коврах, устилавших коридоры Рейхстага. Кесслеру подумалось, что он находится “… в декорациях фильма о русской революции 1917…”.
Он занес это наблюдение в дневник.
Нечто очень похожее творилось и в других местах. Офицерский обед в закрытом клубе в Кобленце был прерван, когда в клуб вломились вооруженные солдаты. Их предводитель был верхом, и в зал въехал, как был, на лошади - спешиться он счел излишним.
Теоретически правление было передано социал-демократам - это было сделано последним рейхсканцлером монархии, принцем Максом Баденским[2]. Он как раз, во что бы то ни стало, стремился избежать "...повторения русской революции..." - и убедил кайзера покинуть столицу. Макс Баденский был прав - за несколько дней до 9 ноября наследному принцу, Генриху Прусскому, пришлось в чужой одежде бежать из Киля, его жизни угрожала опасность.
То, что война безнадежно проиграна, понимающим дело было известно с октября 1918 - все ресурсы к дальнейшему сопротивлению были исчерпаны, и генерал Эрих Людендорф ушел с поста помощника начальника Генштаба. Название должности не должно вводить в заблуждение - начальником Генштаба был Пауль фон Гинденбург, но он служил скорее фасадом.
Настоящим "мозгом армии" был именно Людендорф - и вот, он передал свои полномочия генералу Вильгельму Грёнеру, который тоже никаких иллюзий не питал. Грёнер вдвоем с Гинденбургом и убедили кайзера в необходимости прекратить бессмысленные уже военные действия.
Какой уж тут "...удар в спину..."?
Другое дело, что широкая публика ничего об этом не знала. В 1918 германские войска занимали Украину, Польшу, Прибалтику, 12 июня вошли в Тбилиси, a Сенат Финляндии подыскивал принца из дома Гогенцоллернов на престол замысленного было финского королевства. С режимом гетмана Скоропадского у Германии был подписан "Договор о Дружбе", Крым был занят немецкими войсками, которые не пустили туда турок, своих союзников. В Берлин одна за одной текли самые неожиданные депутации - там побывали "калмыцкий князь Тундутов", представитель "Военного Совета Русских Мусульман" Осман Токубет, посланцы Грузии, Армении, и даже какой-то "крымский граф Тадичев"...
Кайзер внес свой вклад в идеологическую подготовку к победе, заявив на банкете для военных в честь 30-летия своего правления:
"...либо германо-прусско-тевтонская мировая философия - справедливость, свобода, честь, мораль - возобладает во славе, либо англо-саксонская философия заставит всех поклониться золотому тельцу. В этой борьбе одна из них должна будет уступить место другой. Мы сражаемся за победу германской философии...".
Ну, с кайзера что и взять - он избытком интеллекта не отличался. Но нечто похожее говорил и Томас Манн. Его, вроде бы оторванного от мира художника, подчеркнуто аполитичного человека, Великая Война тоже не оставила равнодушным, и он отстаивал право Германии на то, чтобы "...повести за собой человечество...". И что "...старой, утомленной "латинской цивилизации" пора уступить дорогу молодой германской культуре...“.
Но нет, нет и нет - война была проиграна, проиграна безнадежно. Переговоры о перемирии начались еще в октябре - для этого, собственно, принц Макс Баденский и был сделан рейхсканцлером. Он давно стоял за заключение мира и считался наиболее приемлемой фигурой для переговоров со странами Антанты. Но оказалось, что союзники вообще не хотят говорить ни с германскими монархистами, ни с военными. Макс Баденский передал власть Фридриху Эберту[3], наиболее приемлемому для него лидеру социал-демократов.
Надо было, во что бы то ни стало удержать порядок.
II
Hy, у Адольфа Гитлера никаких сомнений в необходимости удержания порядка не было. По выписке из госпиталя он получил предписание явиться в Мюнхен, в центр формирования его полка - и он так и сделал. Благо, поезда в Германии еще ходили, несмотря на революцию.
В Мюнхене, однако, революция Гитлера все-таки настигла.
Еще 7 ноября 1918, то есть за два дня до бегства кайзера из Берлина, в Мюнхене советом солдатских и рабочих депутатов была провозглашена Баварская Республика. Династия Виттельсбахов[4] объявлялась свергнутой.
В числе множества вопросов, связанных с низложением короля Людвига III, был и такой: по традиции, войска в Германии присягали лично своему монарху, и традиция сохранилась и в Рейхе, построенном Бисмарком. Скажем, прусские полки присягали не Вильгельму II, кайзеру Германской Империи, а Вильгельму II, королю Пруссии - хотя это и было одно и то же лицо. Соответственно, вновь сформированный в 1914 16-й Резервный Баварский Полк присягал государю Баварии.
B его отсутствие, по идее, верность данной присяги либо исчезала вообще, либо переходила к человеку, сменившему короля на посту главы государства. В ноябре 1918 новый глава государства отсутствовал в принципе - Баварская Республика пока что не разобралась со своим устройством - но вот новый глава правительства уже как бы был.
Во времена больших социальных потрясений на поверхность выносит людей очень странных - Курт Эйснер был одним из них.
В 1918 ему исполнился 51 год. Он по профессии был журналистом, работал в Берлине, сначала занимался театром, потом в течение добрых двадцати лет писал острые социальные сатиры - а потом бросил жену с пятью детьми, перебрался в Мюнхен, обзавелся там новой подругой, тоже журналисткой, и начал интенсивно заниматься политикой.
Эйснер был провозглашен министром-президентом Баварии буквально на ровном месте - просто потому, что так решила отколовшаяся от партии социал-демократов фракция, объявившая себя независимыми социал-демократами.
Выбор был, прямо скажем, неудачен.
В католической Баварии не любили евреев, а уж пруссаков и вовсе терпеть не могли. Hy, а Эйснер - маленький, в пенсне, с длинной бородой - был еврей из Пруссии. Да еще и некрещеный, да еще и говорил с ярко выраженным прусским акцентом. Однако выбор все-таки пал на него - он считался "...борцом..." и "...мучеником...". Борцом - потому, что был пацифистом, и с 1917 выступал против войны. A мучеником - потому, что его дважды сажали в тюрьму.
B первый раз - еще до войны, в Берлине. Ему тогда дали 9 месяцев за то, что он написал нечто насмешливое о кайзере. Второй раз Курт Эйснер сел в тюрьму в январе 1918, за призыв к забастовке, и отсидел восемь месяцев. Так что в ноябре его ореол мученичества был еще свеж, пришелся очень кстати, а горячие речи, обращенные к рабочим и солдатам, сделали остальное. Курт Эйснер стал главой правительства.
Нy, править он не умел.
III
Если смотреть на Ноябрьскую Революцию 1918 года в Германии с позиции Февральской Революции 1917 в России, то социал-демократы вроде Ф.Эберта попали бы в категорию правых меньшевиков. Даже, наверное, очень правых - при всем своем марксизме на частную собственность они не покушались, стояли за парламентское правление, и не имели бы ничего против конституционной монархии. Выбор в пользу республики был им, можно сказать, навязан требованиями победителей, держав Антанты.
Однако "независимые социал-демократы", пришедшие к власти в Баварии, по российским меркам считались бы левыми меньшевиками - они стояли за "широкую социализацию", не особо вглядываясь в подробности значения этого словосочетания.
Курта Эйснера подвело то, что он был приличным человеком.
Он не нашел в преимущественно сельскохозяйственной Баварии ничего, что следовало бы социализировать - до организации колхозов Эйснер как-то не додумался.
Революция, однако, нуждалась в лозунге. Таковых в Баварии в конце 1918 было два - социализм и сепаратизм. Социализм в духе "…отнять и поделить…" Эйснеру не подошел - за что на него рассердились его бывшие сторонники. А сепаратизм "в исполнении Эйснера" не подошел даже баварским сепаратистам. Они, в общем-то, не любили Берлин и треклятых пруссаков - но хотели равенства, а не отделения, и "…еврей из Пруссии…" казался им больно уж ненадежным.
Курт Эйснер, как уже и говорилось, был приличным человеком - он назначил свободные выборы на январь 1919.
Но еще до того, как они состоялись, из Берлина пришли вести о "красном мятеже". Переходное правительство Германии — Совет народных уполномоченных - было учреждено там 10-го ноября 1918. А уже 11-го ноября случилось еще одно событие - по инициативе освобожденного из тюрьмы Карла Либкнехта был образован так называемый "Союз Спартака". Левые социал-демократы, вроде тех, которые поначалу поддержали в Мюнхене Курта Эйснера, откололись от партии социал-демократов, и в канун нового, 1919 года, объявили себя Коммунистической Партией Германии. Основной мыслью новой организации была “…социализация промышленности…”, основным лозунгом - "...свержение власти империализма и милитаризма...".
Ну, и метод тоже был соответствующий - вооруженное восстание.
IV
В России так называемая "буржуазная революция", отменившая монархию, случилась в феврале 1917. За ней в ноябре 1917 последовала Великая Октябрьская Революция - то есть между "первым толчком" и "социальным взрывом" составила примерно восемь месяцев. В Германии крушение династии Гогенцоллернов пришлось на ноябрь 1918 - а социальный взрыв в Берлине грянул уже в начале января 1919.
Tо есть - меньше чем через два месяца.
Пример успешного “…восстания пролетариата…” в Петербурге, несомненно, повлиял на руководство Коммунистической Партии Германии - или "Союза Спартака", как она еще совсем недавно называлась - но результаты оказались совсем иными. Ф.Эберт оказался орешком покрепче А.Ф.Керенского, и у него оказались под рукой части, готовые "...повиноваться законному правительству...".
На регулярную армию, конечно, рассчитывать было невозможно - она была уже изрядно разложена. В точном соответствии с российским примером, тон в столице задавали "революционные моряки" - только что они были не из Кронштадта, а из Киля.
Но вели они себя точно так же[5].
События нарастали не по дням, а по часам. 5 января сторонники "союза Спартака" провели огромную демонстрацию на площади Александерплатц, перед фасадом здания полицейского управления. Здание контролировалось восставшими еще с ноября, так что это был не протест, а демонстрация силы. На следующий день была объявлена грандиозная забастовка, в ней должно было участвовать 200 тысяч человек. По Берлину прошел вооруженный парад рабочих отрядов. Карл Либкнехт предложил открытое восстание - он полагал, что захват всех правительственных зданий решит вопрос о власти. Роза Люксембург, главный редактор газеты "Красный Флаг", ему возражала. Она считала восстание преждевременным - но совет проголосовал, и предложение Либкнехта прошло, 65 против 6.
Вокзалы Берлина были захвачены вооруженными отрядами с красными повязками на рукавах - но на том все и кончилось. Эберт не нашел своего "Корнилова" - решительного офицера, способного повести за собой войска и готового применить силу - но он нашел ему адекватную замену.
В ночь с 8 на 9 января 1919 года в город вошли Freikorps.
Это слово на русский можно перевести разве что приблизительно, наиболее близкий аналог - "вольные отряды". Это была старая германская традиция, еще со времен Фридриха Великого - добровольческие военные формирования “свободного корпуса”, собиравшиеся вокруг того или иного лица.
B своем роде - частные армии. Командир такого формирования обеспечивал своих бойцов оружием, продовольствием, и - если мог - каким-то жалованьем. Они, в свою очередь, повиновались его приказам.
В Германии в январе 1919 было сколько угодно людей, умеющих владеть оружием, и нашлось достаточное число офицеров с хорошими организаторскими способностями. "Красных" они не любили - и коммунистическое восстание в Берлине оказалось подавлено в четыре дня.
И Карла Либкнехта, и Розу Люксембург захватили живыми, долго мучили, а 15-го января некий рядовой по имени Отто Рунге разбил им головы прикладом.
На всякий случай были сделаны и контрольные выстрелы в затылок. Тело Либкнехта оставили в морге с биркой "неизвестный спартакист", тело Розы Люксембург было утоплено в канале[6]. На этом "красное восстание" в Берлине и окончилось.
Но в Мюнхене все повернулось по-другому.
V
Курт Эйснер был убит 21 февраля 1919 года. Он, собственно, направлялся в ландтаг Баварии, чтобы официально сложить свои полномочия. Как уж раньше и говорилось - Курт Эйснер был приличным человеком. Он действительно провел обещанные выборы, проиграл их - но не сделал ни малейшей попытки “…подправить результаты…”. Просто объявил, что уходит.
Так что никакого политического смысла в убийстве не было. А застрелил совсем молодой человек, по имени Антон фон Арко-Валли - ему шел всего только 21-й год. Стрелял же он от обиды – графа Антона фон Арко-Валли, монархиста и аристократа, не приняли в высокопатриотическое общество Туле[7].
Ссылаясь при этом на то, что мать у него еврейка, и что для арийца это нехорошо.
Ну, он и решил доказать, что и с подпорченной родословной можно иметь твердые убеждения ...
Результаты его поступка превзошли все ожидания. Курт Эйснер в качестве лидера разочаровал своих сторонников, но в качестве "жертвы" и "мученика" очень им пригодился. Выстрел графа послужил началом “… революции в Баварии …” - власть захватили "красные", пошли захваты заложников из числа презренной буржуазии и прогнившей аристократии, в Мюнхене произносились пламенные речи, и в конце концов была установлена Баварская Советская Республика, “…провозглашенная советом рабочих и солдатских депутатов…”.
Предприятие это было довольно опереточным, и жизни ему было отпущено немного - с 13 апреля 1919 и по 1 мая 1919. В дело вмешались отряды Freikorps, правительство в Берлине смогло организовать и какие-то части регулярной армии, порядок был восстановлен - и тут в первый раз всплывает имя ефрейтора Адольфа Гитлера: он давал свидетельские показания в отношении бесчинств солдат, примкнувших к Советам.
Далее Гитлера заметил профессор Карл Александр фон Мюллер.
Он по приглашению своего знакомого, капитана Майра, читал лекцию по истории для его солдат. Дело в том, что Майр был поставлен во главе так называемого "разъяснительного отдела". В его задачи входила "...борьба с большевизацией армии..." - ну, и он решил подучить своих подчиненных.
Так вот, в перерыве профессор Мюллер заметил, что вокруг одного из его "студентов" собралась целая кучка слушателей - он говорил им речь. О чем, профессор не слышал - но у него сложилось впечатление, что оратор находился в такой связи со своей аудиторией, что он ее буквально загипнотизировал. Казалось, что и сам оратор впитывал в себя энергию своих слушателей - говорил он со все более возрастающей страстностью.
"Слушайте" - сказал профессор капитану Майру - "у этого парня есть талант".
VI
Где-то к сентябрю 1919 Немецкая Рабочая Партия насчитывала около 40 членов. Точнее сказать невозможно - как все крошечные политические организации, партия норовила "...создать впечатление массовости...", и членские билеты выписывались с трехзначными номерами. Более объективной мерой ее силы была партийная казна - в ней содержалось некоторое количество почтовых марок, конвертов для переписки с единомышленниками, и семь с половиной марок наличных денег.
Партию основал слесарь железнодорожного депо Мюнхена, Антон Дрекслер, и он же был ее “вторым председателем”. A первым был Карл Харрер, журналист, и вообще - человек грамотный. У него были хорошие связи в “Обществе Туле” - том самом, куда безуспешно стремился вступить граф Арко-Валли. “Туле” в принципе ориентировалось не на рабочих, а на людей с положением - но тем не менее Карлу Харрреру пришло в голову понести расовые идеалы общества в народ.
Адольф Гитлер в первый раз появился на заседании Немецкой Рабочей Партии 12 сентября 1919, и не просто так, а по заданию. Kапитанa Майрa интересовали все новые организации, которые могли бы в принципе способствовать разложению рядов.
Название - Рабочая Партия - звучало в этом смысле подозрительно.
На собрании возник спор. Слово за слово - и Адольф Гитлер вмешался в дискуссию. В итоге Дрекслер предложил ему вступить в партию, и выступить на ее следующем заседании. Вступление имело успех. 3 октября 1919 Адольф Гитлер запросил разрешение своего непосредственного командира, капитана Майра, на присоединение к Немецкой Рабочей Партии. В четверг, 16-го октября 1919 года, он выступил перед довольно солидной по числу аудиторией - слухи о новом ораторе уже разнеслись, и зал на 130 человек оказался забит до отказа.
Адольф Гитлер говорил всего полчаса - но его наградили громом аплодисментов. А в кружке для сбора пожертвований оказалось около 300 марок, что превышало предыдущий партийный бюджет в сорок раз.
Стало понятно, что Немецкая Рабочая Партия обрела свою "звезду". И Адольф Гитлер повел себя как истинная примадонна - поскольку его пришлось "...кооптировать в партийное руководство...", он сразу же сказал, что не хочет быть ни председателем партии, ни ее казначеем, и вообще не хотел бы заниматься деньгами и организацией. Но он настаивает на том, чтобы пропагандой заведовал он, и только он. Ибо видит свой долг в том, чтобы пробудить народ.
Он - всего лишь скромный солдат, барабанщик, бьющий тревогу.
Примечания:
1. Филипп Шнейдеман - видный социал-демократ. В ноябре 1918 - государственный секретарь в последнем "кайзеровском" правительстве Германии .
2. Принц Максимилиан Баденский (нем. Maximilian Alexander Friedrich Wilhelm Prinz von Baden). С 3 октября по 9 ноября 1918 года был канцлером Германии. Объявил об отречении Вильгельма II. Придерживался либеральных взглядов. Осенью 1918 года назначен канцлером Германии - в надежде сохранить монархию. Сформировал правительство, которое впервые включало социал-демократов.
3. Фридрих Эберт - отличался прокайзеровскими взглядами. В беседе с принцем Максом Баденским накануне Ноябрьской революции высказывал надежды на сохранение монархии, а провозглашение республики своим соратником Филиппом Шейдеманом считал “самовольным” (Wiki).
4. Виттельсбахи (нем. Wittelsbach) — феодальный род, с конца XII века и до конца Первой Мировой Войны правивший Баварией. Баварские государи считались электорами Священной Империи Германской Нации до тех пор, пока Наполеон не сделал Баварию королевством.
5. B Берлинский Совет, например, была подана резолюция, требующая отменить все войсковые знаки различия. Офицеры должны были снять погоны и сдать личное оружие. Начальник Генштаба Пауль фон Гинденбург заявил, что эполеты он отдаст только вместе с жизнью - и Ф.Эберт полностью встал на его сторону.
6. Тело Розы Люксембург нашли и опознали через несколько месяцев.
7. Общество Туле (нем. Thule-Gesellschaft) — немецкое оккультное и политическое общество, появившееся в Мюнхене. Полное название — Группа изучения германской древности (нем. Studiengruppe für germanisches Altertum). Название Туле происходит от мифической северной страны, обычно под ней понимают Скандинавию.
Напечатано в журнале «Семь искусств» #5(42) май 2013
7iskusstv.com/nomer.php?srce=42
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2013/Nomer5/Tenenbaum1.php
