Двенадцать месяцев
1
Какой мороз! Больно сдавливает надбровья,
В воздухе слышен шорох пересыпаемого зерна:
Это замерзает дыхание.
2
На столе крымский вереск рядом с кавказской мимозой,
Осень и весна, лиловое с ярко-желтым:
Нежная графика.
3
С обломанного конца ветки свисает сосулька.
Лизнул ее – сладковатая:
Сок натекает.
4
Краски не масляные – водяные, воздушные,
Лиловая прозрачность подлеска,
Зелень апрельской дымки.
5
Дрозд на ветке время от времени издает трель,
Подергивается от усердия хвостик –
Тоже участвует в пении.
6
Колосья пшеницы колышутся на ветру
Кажется, что вразброд. Но с холма увидишь:
Ветер гонит по полю общие волны.
7
Накаляется тень.
Синий кричащий цвет
Становится черным.
8
Хмурое небо. Вершина горы
На рассвете зардела:
Уголек в серой золе.
9
Из тумана сгустилась капля, коснулась щеки.
Для кого-то, кто смотрит сверху,
Этот туман – облако, где возникает дождь.
10
Утро – прозрачный холодный кристалл.
Монеты первого золота на березе.
Пахнет дымом сжигаемой в огородах ботвы.
11
Первый снег на полях держится лишь в ложбинах,
Обозначает тропы:
Оттиск с черно-белой гравюры.
12
Ровная снежная белизна.
Черные царапины на ней –
Очертания веток.
ПОДРАЖАНИЯ СЭЙ-СЕНАГОН
Каждый раз
Каждый раз, просыпав кофе, я вспоминаю, как Изя Яглом (профессор Исаак Моисеевич) подбирал со столешницы просыпанные крупицы указательным пальцем: крупицы прилипали к пальцу, и он стряхивал их в кофейник.
Каждый раз, перед тем, как стукнуть острием ножа по вареному яйцу, я вспоминаю, как научился этому у 96-летнего миллионера Альфреда Тепфера. Я получил у него стипендию, несколько дней завтракал с ним в его Elbenhaus, на окраине Гамбурга. До этого я просто стучал по яйцу ложкой и отколупывал скорлупу пальцем.
Каждый раз, начиная бриться, я вспоминаю, как увидел бреющегося Давида Самойлова. У парикмахеров я научился вести бритву сначала по щетине, затем, намылившись второй раз, уже против щетины. Давид сразу брился против щетины, и я обнаружил, что этого достаточно.
Каждый раз, переходя по пути в лес железную дорогу, я вспоминаю, как с трудом перебиралась через рельсы наша Белка: у нее уже развивался рак молочных желез. А потом все брюхо распухло, и она отказывалась переходить, скулила, поворачивала назад. Я скоро перестал переносить ее на руках.
Житейские воспоминания – трепетная связь с теми, кого уже нет.
Совсем не то!
Серебристое сияние сумерек. Стена кирпичного дома подкрашивает туман слабым розовым цветом. И девушка впереди: светло-зеленый плащ, лимонно-желтая шапочка.
Но вот она свернула в сторону, на дорожке остался мужчина в черном. Совсем не то!
Что можно считать редкостным совпадением
Когда в лотерейном билете оказывается выигрышным одновременно и номер, и серия.
Когда человек, лежа на спине, собирался что-то сказать, и в этот момент ему прямо в рот капнула пролетевшая птичка.
Весьма большой и при этом не червивый гриб.
Что кажется несправедливым
Когда великие негодяи остаются в памяти человечества.
Когда великий гений поносит негодяя и этим тянет его за собой в бессмертие.
Чего уже не вернуть
Пасты, выдавленной из тюбика.
Что меня интересует
Существование мысли. Существование других людей, их мыслей и снов. Мысли и сны животных, детей. Женщины. То, что называют любовью. Время. Бесконечность. Смерть. Память и воображение. Возможность судьбы.
* * *
Продрогший, на берегу, ожидаю с надеждой
Приближающегося по небу просвета.
Ветер несет облака быстро, сейчас проглянет,
Засияет, высвободится, согреет солнце.
Но что это? Они по пути успевают
Преобразиться, растягиваются, сливаясь.
Синеву заволакивает – который раз. Зря ожидал.
Переменчивого движения не просчитать – обманет.
Работа
Строишь, как ласточка дом,
В клюве приносишь по мелочи
Житейскую грязь, словечко,
Попутную мысль, комки,
Подробности чьей-то жизни,
Скрепляешь своей слюной.
* * *
Берешь двумя пальцами крохотное зерно,
В котором содержится уже все дерево
С ветвями, толстым стволом, корнями, шелестом листьев,
(В их тени будут играть младенцы, отдыхать старики),
С жилами сосудов, качающих соки к раскидистой кроне,
С цветением, ароматами, с будущими семенами,
Со всей, быть может, пятисотлетней жизнью.
Не сейчас. Оно готово дожидаться поры,
Чтобы попасть на благодатную почву.
Все уже задано кодом емких частиц.
Так бы вместить в жизнеспособные строки
Передуманное, пережитое,
Чтобы могло само прорасти, развернутся,
Осуществиться уже в другой душе
* * *
Счастье звука в омертвелом безмолвии,
Живящий глоток тишины среди воспаленных шумов,
Счастье зрения, счастье дыхания,
Счастье слов, наделивших способностью
Пережить все заново и сполна.
