«Скажи,
Кто такое Ленин?»
Я тихо ответил:
«Он – вы».
С. Есенин. «Анна Снегина».
Классовая борьба продолжается;
она только изменила свои формы.
В. И. ЛЕНИН.
Не замечая, что библиотекарша Людмила Федоровна наблюдает за ним, пятиклассник Валентин Зорин достал ножницы из рюкзака и быстрыми, привычными для него движениями - раз, два, три - вырезал из старого журнала «Смена» черно-белую фотографию Владимира Ильича ЛЕНИНА.
«Может ли ожить камень? Памятник? Сколько для этого нужно душ? Хватит одной?..»
- Так вот кто портит мне тут книги и журналы!
Валя не успел спрятать трофей, библиотекарь поймала его за руку и подняла:
- Зорин?! Валя?! Встань! Достань всё из портфеля!
Мальчик вынул альбом. Костлявая рука в ржавых пигментных пятнах Федоровны раскрыла его:
- Боже мой! - воскликнула пожилая женщина, вкладывая в свой выкрик все тяготы её библиотечной жизни, - это сколько же ты мне всего попортил?! Повырезал?! Боже мой!..
Она резко листала страницы альбома. На всех были наклеены фотографии Ленина.
Ленин анфас, Ленин профиль… Маленький Володя с семьей, Ульянов Ленин – гимназист, в ссылке, в Стокгольме 17-го… Вождь с женой, со Сталиным, с руководителями «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»… С десяток фотографий памятников Ленину…
Вырезки из книг, энциклопедий, журналов, газет… Пожелтевшие за давностью лет и цветные, глянцевые снимки…
- Зачем, Зорин?!
Огромные светло-голубые глаза за толстыми линзами очков дырявили по очереди Ленина - Валю, Валю…
Мальчик посмотрел на только что вырезанный снимок Ленина:
- Я хочу вернуть Ленина, - он сказал.
- Зачем?! - библиотекарша схватилась обеими руками за тощую птичью грудь, - зачем, Бог ты мой? - потрогала голову мальчика, - у тебя жар, нет?..
- Ленин, который у нас на площади стоит, на самом деле не Ленин. Это другой памятник…
- Что ты такое говоришь, Валя?!
- Вы просто не видите. Или не хотите видеть. А я вижу. Вот доказательства.
Валентин ткнул пальцем в альбом:
- Вот. Вот какой Ленин. А у нас памятник черт-те кому стоит.
Шла третья неделя апреля. 15-го выпал снег, и горожане, все, как по команде, снова надели пуховики и шапки. Валя с одноклассником Борисом стояли на безлюдной площади Ленина перед памятником. У памятника лежали цветы – это новобрачные привезли их несколько часов назад. Так уж в городе повелось - приезжать после регистрации в загсе к памятнику Ленину. Здесь же вместе с букетом цветов стояла пустая бутылка из-под шампанского.
- Значит, ты и знать не знаешь, как он выглядит?
- Не, - издал полный мальчик в очках с альбомом в руках, - и дед тебе, Валька, не верит?
- Никто мне не верит. Дед ещё вздул меня, когда библиотекарша пришла к нам. Обещал вечером ещё поддать.
- А мой батя говорит, что этот Ленин был тиран. Тысячи людей по его приказу убили. Террорист, говорит…
- Не знаю, Борька, мои его любят. Дедушка и бабушка всегда говорили: «Вот бы Ленин вернулся». Я ведь из-за них начал этим заниматься. Хотел вернуть им Ленина, особенно когда бабули не стало. Дед целыми днями молчал, смотрел старые фотографии, там я и увидел настоящего Ленина, не этого чурбана.
Валя забрал у друга альбом.
- Это памятник какому-то нечто. Чудовищу. И почему вижу это только я?!
- Может, было два Ленина. Хороший и плохой, а?..
Валя спрятал альбом за пазуху в пуховик:
- А может, все взрослые видят иначе, по-другому?.. Может, все они ослепли?!
- Мои-то точно слепые, - усмехнулся Борис, - отец особенно, как выпьет, углы ходит сшибает…
Дед Вали, Зорин Михаил Игоревич, высохший, сгорбленный старик, любил рассказывать внуку про свою жизнь, «чего только в ней не было». Про то, как он потерял правую ступню – «производственная травма была», про войну, на которой служить не пришлось, «зато душой и мыслями бил фашистскую заразу», про Ленина - «святой человек был Володя Ульянов». И ни разу не рассказывал, как погибли родители Вали - «авария на дороге случилась», и от чего умерла бабушка Лилия - «болезнь забрала».
Вечером обещанной порки не было. И не потому, что разболелась чувствительная к переменам погоды покалеченная нога, Михаил Игоревич, выслушав путаный рассказ внука, решил сам всё проверить:
- Сто лет у Ленина не был, как бабушка умерла, всё сил нет доковылять, поклониться хоть, - жаловался дед, - а раньше на митинги все ходил, на парады и в день рожденья Ильича всегда с цветами… Какой человек был наш Ленин, за народ боролся, за таких, как мы. Всю жизнь свою этому делу посвятил.
- А папка Борин говорит, что Ленин тиран, палач, кровавую революцию совершил…
- Дурак Борькин отец. Не разбирается в истории, пусть не лезет. Тирана нашел. Это вот Ельцин тиран и теперешний президентишка не лучше. За быдло весь трудовой народ держат. Бизнесмены только и жируют. Что, нравится Борькиным, как они живут?.. Как платят за всё?! Даже за вату для укола в больнице платят. Вот такие, как Борькины, всё и развалили. И разваливают. Не поняли ни черта ленинских идей, вот и хают его теперь. Собственную историю перекраивают, дегенераты. Ни стыда, ни совести. Уже и до флага добрались. Серп с молотом им помешали. Историю, как хотят, кроят. Всё перевернули с ног на голову. То им не так, это не эдак… Прошлая жизнь им не нравится. Когда рабочему народу хорошо жилось. Ничего ведь не боятся. А народ молчит, молчит, терпит, терпит, да в один прекрасный день как бабахнет… Эх, вернуть бы Ленина…
Валя стоял перед огромной «до неба» каменной стеной. Он ткнул в стену пальцем, стена рассыпалась, как труха.
«Нет, мы пойдем не таким путем, не таким путем надо идти».
Мальчик увидел людей с закрытыми черными полосами глазами. Тысячи людей. Все они толпились, слепо натыкаясь друг на друга, мычали, блеяли, стенали… У Вали в правой руке оказался зажат камень.
Валя удивленно посмотрел на него и понял, что нужно делать.
- Подъем, революционер, - голос дедушки раздался с той стороны сна, - айда до Ленина. Посмотрим что к чему.
Внук открыл глаза. Он улыбался.
За окном в ответ ему улыбалось солнце. И никакого снега.
- Я тебе, как Ленин когда в тюрьме в одиночке сидел, рассказывал, как он молоком между строк в книгах писал, а потом эти книги на волю передавал?
Они подходили к центральной городской площади. Мальчик придерживал деда слева за руку. Правой рукой Михаил Игоревич упирался на обмотанный синей изолентой костыль.
- И про «Потемкина», про восстание на флоте рассказывал? - удивился дед.
- Конечно, ты что, забыл?..
- И когда успел?!
У памятника остановились. Замерли. Михаил Игоревич с трудом, крякнув, поклонился.
- Вот он, наш Ленин. Каким я его с детства помню. И что ты там болтаешь, не пойму?! Не Ленин. Вот он. Нет, надо было тебя ремнем. За книжки испорченные еще, поди, платить ваша эта библиотекарша заставит…
- Я так и думал, что ты, как все. Не видишь.
- Так что видеть?! Я памятник этот, во сне разбуди, посреди ночи опишу. Рука у Ленина за жилеткой, другая вытянута вперед в направлении центра, в кепке Ильич стоит, взгляд жжет…
Дед говорил. Внук ещё по дороге приметил отколотый от тротуара кусок камня.
-… Вам, молодым, что только не видится. Поколение такое ненормальное. Выдумываете всё, чего непонятно. Мы были другие, жили в реальности. Серьезно к жизни относились. К истории. К прошлому. Для нас лучше суровая правда…
Валя ударил деда по голове куском бетона. Ударил в затылок. Михаил Игоревич сполз по костылю на колено. На затылке мгновенно вздулась сине-фиолетовая шишка.
- Ехарный бабай, - прогудел дед, хватаясь за ушибленное место, - чё такое?..
Испуганный (а вдруг ошибся?! Вдруг не подействует?!) Валя отошел от деда.
«Только бы сработало!»
- Деда?..
- Валентин... Что это было? Меня кто-то по голове бац-трац…
- Деда, ты?..
Внук подошел к старику.
- Вставай, - помог подняться.
Дед встал, потер шишку:
- Ёпс-трёпс… Крови хоть нет?..
- Не-а…
- Что это было-то, ты не?..
«Заметил».
Валя увидел, как дед уставился на памятник. Старика качнуло. Валя схватил его под плечо. Костыль громко упал на мраморные плиты.
- Мама родная, - процедил дед и шмыгнул носом.
- Ты видишь? - голос Вали, испуганный, почти девичий, - увидел?!
Дед заплакал. Тихо. Он не плакал, со смерти жены Лилии, она умерла три года назад. А сейчас он плачет. Плачет, потому что он увидел. Он видит! Он прозрел!
- Это… Это… Невозможно… Как?! Когда?! Почему никто?!
Его затрясло, Валя испугался, что с дедушкой может что-то случиться, что-то плохое, инфаркт, он сильно прижал его к себе и сказал:
- Всё будет хорошо, дедушка. Мы откроем всем глаза. Мы вернем Ленина. Не волнуйся, деда. Вернем, я обещаю. Я клянусь.
- Как? - дед всхлипывал, начал икать.
- Я знаю способ. Пойдем. Пойдем потихоньку, я всё тебе расскажу.
Поднял костыль. Михаил Игоревич ещё раз посмотрел на памятник, который увидел впервые:
- Сколько лет мы возлагали цветы этому… этому чудищу?! Сколько лет это стоит здесь, и мы не видим?! Сколько?! Оплевана история. Убиты все ценности. Всё, что дорого… На свалку. В утиль. В… В… Как?! Кто?! Кто это сделал?! Или что?.. Не понимаю… Поверить не могу… За что?!
- Пойдем, деда, - Валя потянул старика, - я расскажу, что надо сделать. Что мы сделаем. Идем. Мы вернем людям Ленина. Настоящего Ленина. Вернем!
Они ушли, медленно, не оборачиваясь, ушли. Оставив на постаменте серую, бесформенную массу из углов, шипов и наростов. Чудовищный памятник неизвестных рук (рук ли?), творение, пялился им вслед одиноким черным глазом. На солнце казалось, что глаз смотрит, что глаз видит. Всё видит. Не человеческий глаз.
Через пять дней. 22 апреля в день рождения Владимира Ильича Ленина на площади перед памятником собралось более трехсот человек.
Дед Михаил с внуком Валентином заготовили к этому дню больше пятисот «подарков», все их они собрали на стройке возле дома.
- Историю нельзя коверкать. Историю нельзя извращать. Нельзя менять. Предавать. Забывать. Убивать… - Михаил Игоревич говорил это, доставая из старого рюкзака первый «подарок», - история, какая бы она ни была, она всегда останется с нами. Она наша. Прошлое невозможно похоронить. Прошлым возможно только жить. Идти вперед и жить. А кто против, кому это не нравится, не по вкусу, что ж… - он взвесил в руке кусок истины, - тяжеленький. Что ж, камней, камней на всех хватит. Если и промахнешься, есть запас.
И подмигнул внуку:
- Как написал наш Серега Есенин:
«Того, кто спас нас, больше нет.
Его уж нет, а те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон».
Валя сказал:
- Я нам на подмогу всех своих друзей позвал. Борька согласился.
- Я тоже, - усмехнулся дед, - пришло время прозревать. Кто видит, тот побеждает! Тот победитель! Он никогда не упадет ни в какую яму и не наступит ни в какое дерьмо.
- А вот и они, - Валентин снял с головы красную кепку и помахал ею группе мальчишек.
- Ну, кто первый бросит камень?!
