● ● ● ● ●
Это грустно – когда ни единой мысли нет в голове,
Когда стоишь по пояс в стихах – как в мятой пахучей траве.
Жадно глотаешь дым, в горле не запершит пока
И выдыхаешь – небо да облака.
● ● ● ● ●
ночью вышел из комнаты в кухню – попить воды
из темноты во все стороны тянутся туго закрученные ходы
тайные тропы мышиные, куда чужой не проникнет взгляд
они уводят все дальше в сны и не выпускают назад
...
воздух липкий, густой как сгущенное молоко
тащит в водоворот, поглощает, утробно урчит, утягивает глубоко
в омут сладкий, страшный, не бойся, шагай, шагай
прямо за ним откроется новый небесный край
в этих молочных реках, на этих клюквенных берегах
вечно живут те и эти, которым неведом страх,
вечную службу несут здесь эти и те,
чьи глаза фосфоресцируют в темноте
рыбой холодной и склизкими листьями льнут к твоему теплу
и просыпаешься скорчившись судорожно в темном своем углу
в висках пульсирует кровь с сердцебиением в унисон
...
закрываешь глаза и проваливаешься в следующий сон
сон начинает петлять, уводит в звенящую тьму
словно в калейдоскоп глядишь на себя саму
сны перемешались, реальность – заново проросла
из додуманных витражей, из осколков цветного стекла
дом, в котором ты жил – огромный часовой механизм
ты летаешь над крышами и резко пикируешь вниз
так, что сосет под ложечкой, и только ветер свистит в ушах
и разноцветные точки беззвучно над головой кружат
делаешь мертвую петлю, падаешь прямо в расправленную кровать –
в гости пришли мертвые и живые, выпить чаю и помолчать.
...
запыхавшись, просыпаешься посреди ночи, в серебряной полутьме
В комнате пахнет снегом, дело идет к зиме
Сотни твоих тропинок закоченели во льду
В этом больном, холодном, бесконечном году
Мы затаимся, сядем неслышно как корабли на мель
Главное – это дождаться, чтобы утихла метель
Тропы из снов засыпал липкий, пушистый снег
Между сном и предсоньем прячется человек
