Запомним и сохраним
4 марта 1970 года в Москве состоялась необычная пресс-конференция. В ней участвовали известные ученые и деятели культуры, военачальники, руководители предприятий и передовики производства, объединенные по одному признаку – все они были евреями. Мероприятие было задумано с целью продемонстрировать миру, что в дружной семье братских народов CCCР перед гражданами еврейской национальности открыты все двери для служебной карьеры и общественного признания. А эмигрантские настроения среди советских евреев распространяет кучка отщепенцев, попавших под влияние сионистской пропаганды.
Из письма в редакцию газеты «Правда»
Не имея возможности обратиться в отдельности к каждому из 52-х участников пресс-конференции «группы граждан СССР еврейской национальности», состоявшейся в Москве 4 марта 1970 года, просим вас опубликовать настоящее открытое письмо на страницах вашей газеты.
На пресс-конференции был затронут вопрос о национальной жизни евреев в Советском Союзе. Вопрос был поставлен в связи с тем, что в Израиле, а также в ряде других стран в настоящее время ширится движение за содействие переселению желающих этого евреев из Советского Союза в Израиль. Это движение исходит из того, что в Советском Союзе не существует условий для национальной жизни евреев. Задача пресс-конференции в этой части, вероятно, заключалась в том, чтобы опровергнуть эту точку зрения и доказать наличие как условий, так и самой еврейской национальной жизни в СССР.
Что же на самом деле доказала пресс-конференция? Что в Советском Союзе нет ни одной еврейской школы. Что на языке идиш издается один ежемесячный литературно-художественный журнал и выходит одна областная газета. Что нет ни одного еврейского театра, а существуют лишь 3-4 гастрольные группы.
С трибуны пресс-конференции нам сообщили, что последняя еврейская школа в СССР была закрыта еще в 1949 году, потому что родители учеников «поставили вопрос о совместном обучении евреев и русских». Вам должно быть известно, что национальная школа – это язык, история и культура данной нации, что, в свою очередь, является выражением наличия самой нации. Евреи России, не говоря об их исторической связи с евреями других стран и с древней историей Израиля, имеют свою историю и свою богатую национальную культура. Эта культура объединяла свыше пяти миллионов евреев и находила свое выражение в существовании тысяч еврейских школ, многочисленных издательств, театров и других национальных организаций. И вот, «добровольно» закрыта последняя еврейская школа! После этого еврейская национальная культура как выражение еврейской национальности и еврейской национальной жизни в Советском Союзе может лишь «доживать» в памяти тех, кому она близка. Эстафету национальной культуры передавать некому. В новом поколении желающих ее принять нет.
И. Брагинский в статье «Классовая сущность сионизма», напечатанной в газете «Правда», утверждает, что в СССР происходит естественный процесс ассимиляции советских евреев и что «этот процесс происходит в условиях социалистического строя абсолютно добровольно». Вот что вы, «группа граждан еврейской национальности», стремились доказать на пресс-конференции. Вот, что вы, внушившие себе чувство принадлежности к другому народу, перенесли на остальные 2,5 миллиона евреев СССР. Вот что вы пытались возвести в категорию объективности, предопределенной ходом истории.
По вашему выходит, что в условиях СССР евреи оказались нежизнеспособными в национальном отношении. Из какого места сокровищницы марксизма-ленинизма черпали вы подтверждение этим вашим идеям? Почему за 50 лет, когда возникли новые национальные культуры ряда народов СССР, насчитывающих порой всего несколько тысяч человек и не имевших до революции даже письменности, с евреями произошел процесс «абсолютно добровольной ассимиляции»? Зачем вам понадобилось хоронить заживо 2,5 миллиона человек, в паспорте которых еще значится слово «еврей»?
Хватит, академик Строгович, называть стремление желающих переселиться в Израиль «сионистским расизмом», ибо ваша «личная точка зрения», что не следует выпускать евреев из Советского Союза, обрекая их на дальнейшее «добровольное» национальное вырождение, есть ничто иное как расизм!
Хватит, поэт Долматовский, говорить о том, что в Литературном институте учатся евреи, ибо из его стен могут выйти литераторы с отметкой «еврей» в паспорте, но не еврейские поэты и писатели!
Хватит, генерал Драгунский, подменять вопрос о национальной жизни евреев заявлениями о том, что в Советском Союзе «нет погромов и нет черты оседлости»!
Хватит, колхозник Егудин, ворошить память погибших от фашизма двух миллионов советских евреев и в качестве панацеи от антисемитизма проповедовать забвение своего еврейского происхождения!
Хватит, генералы, академики и народные артисты, называть себя советскими евреями! Мы считаем, что ваша пресс-конференция достигла прямо противоположных результатов. Во-первых, она показала полное отсутствие возможности в Советском Союзе жить еврейской национальной жизнью, что является моральным геноцидом. Во-вторых, вместо проповеди ассимиляции, она прозвучала для многих евреев набатом, пробуждающим национальное самосознание.
Любарский Лазарь Моисеевич, Ростов-на-Дону, проспект Стачки, 11, кв. 38
Певзнер Иосиф Давидович, Ростов-на-Дону, Халтуринский переулок, 55, кв. 16.
19 сентября 1970 года
На десятый день после отправки этого письма в редакцию главной советской газеты сотрудники областного управления КГБ произвели обыск в квартире Любарского, в результате которого были обнаружены и изъяты материалы, свидетельствующие о нездоровом интересе ростовского инженера к положению евреев в СССР, к еврейской национальной культуре и религии, а также к сионистскому государству Израиль. А именно:
– конверт с письмами, одно из которых начинается словами «Тель-Авив 18.08.70 г.» и заканчивается словами «Ваш навеки друг Соломон», а другое - на еврейском языке;
- цветные почтовые открытками без текстов и открытки с текстами, начинающимися словами «Дорогой Леня...» и «Родная Роза...»;
- пасхальное поздравление с надписью: «Желаем вам радостную и веселую пасху. Евреи США – евреям СССР. Мы вас не забыли»;
- песенник на еврейском языке, изданный в Израиле;
- книга «Рамбам. Его жизнь, научная и философская деятельность», изданная в Варшаве в 1898 году;
- фоторепродукция подсвечника с семью свечами;
- молитвенник в черном хлорвиниловом переплете на 802 страницах;
- книга «Пятикнижие Моисеево» в мягком дерматиновом переплете на еврейском и русском языках...
В общей сложности бдительные ростовские чекисты нашли 36 наименований различных «предметов и документов», столь же опасных для государственной безопасности страны, как и открытки с видами израильских городов и фотография семисвечника.
Для главного инженер проекта Южного отделения всесоюзного института «Энергосетьпроект», коммуниста, участника войны и капитан запаса Любарского Лазаря Моисеевича неприятности начались чуть раньше сентября 1970 года, а именно – с того самого дня как он подал документы на выезд своей семьи на постоянное место жительства в сионистский Израиль. И не отступился от принятого решения после основательной проработки на институтском партийном собрании, в райкоме и обкоме партии, а также в военкомате, где состоял на учете. (После чего был исключен из членов КПСС, разжалован из капитанов в рядовые и понижен в должности до обычного инженера).
Во время служебных командировок в Москву Любарский был неоднократно замечен в контактах с известными активистами еврейского движения – Свечинским, Польским, Престиным, Слепаком, Бегуном и другими. Он также подписывал коллективные письма в защиту права советских евреев на репатриацию. Компетентные органы посчитали, что этих оперативных данных вместе с добытыми при обыске «уликами» вполне достаточно для возбуждения против него уголовного дела по статье 190-1 УК РСФСР – изготовление и распространение материалов, содержащих заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй. Оставалось только уточнить некоторые детали, чтобы составить обвинительное заключение и передать дело в суд. Эта работа была поручена районной прокуратуре по месту жительства подозреваемого.
Лазарь Любарский
Прокурору железнодорожного района Смирнову В.А.
В связи с проходящим в настоящее время еврейским национальным праздником освобождения Песах (пасха) прошу вернуть мне материалы, необходимые для соблюдения исторических традиций, связанных с этим праздником, в том числе - Библию, пасхальную Агаду и другие. Указанные материалы были изъяты у меня незаконно 28 сентября 1970 года во время обыска. Праздник Песах продолжается до 17 апреля.
Любарский (подпись)
Прокурор Смирнов в устной форме ответил, что ничего страшного не случится, если семья еврея не отметит еврейский праздник в соответствии с национальной традицией, и отказался что-либо возвращать. Любарский расценил такой ответ сознательным оскорблением своего национального достоинства со стороны должностного лица и обратился в народный суд с исковым заявлением о привлечении обидчика к ответственности. Реакция была предсказуемой: судья не усмотрела в словах прокурора противоправного содержания.
Председателю Президиума Верховного Совета СССР тов. Подгорному Н.В. от Любарского Лазаря Моисеевича
Я обращаюсь к Вам в связи с преследованием, которому я и моя семья подвергаемся со стороны органов КГБ и прокуратуры вот уже около года. Началось это после моего обращения в ОВИР по вопросу выезда в Израиль.
28 сентября 1970 г. последовал обыск с санкции ленинградского прокурора. В результате обыска были изъяты материалы еврейской национальной культуры, которые до настоящего времени не возвращены. С тех пор я являюсь подозреваемым в преступлении по статье 190-1 УК РСФСР.
Два судебных процесса по «Ленинградскому делу» в декабре 1970 года и мае 1971 года подтвердили мою полную непричастность к этому делу.
Я подвергался допросу по «Рижскому делу», но прошедший недавно процесс говорит о моей непричастности также и к нему.
Меня допрашивали и по «Кишиневскому делу», по которому судебный процесс еще не начинался, но какая-либо моя причастность к нему тоже не была обнаружена.
Что же установлено в результате обыска, десятков допросов и бесед в органах КГБ и прокуратуры, военкомате и партийных инстанциях? Установлено мое неукротимое желание выехать в Израиль, чтобы жить там вместе со своей семьей в сфере еврейской национальной культуры. Но об этом я сам заявлял в своих ходатайствах о том, чтобы нам разрешили выехать в Израиль в соответствии с советскими и международными законами.
Почему же возникшее недоразумение с пришитым мне ярлыком подозреваемого в уголовном преступлении в конце концов не исправить и не извиниться за переживания, доставленные мне и моей семье? Почему с упорством, достойным лучшего применения, продолжаются угрозы? Почему мне устраивают ловушки на допросах и твердят, что еврейские песни типа «Золотой Иерусалим» являются антисоветскими? Почему в отношении членов нашей семьи нарушается тайна личной переписки, что установлено и неопровержимо доказано мной? (Заявление в прокуратуру прилагается). Почему все эти преследования распространяются на мою совершеннолетнюю дочь, которой отказано в самостоятельном выезде в Израиль?
Обращаюсь к Вам с просьбой положить конец преследованиям, которым подвергается моя семья. Наше стремление жить в Израиле не сокрушат никакие преследования и лишения.
Отпустите меня и мою семью в Израиль!
Июнь 1971 год.
Между тем, время шло, а следствие по делу Любарского продвигалось вперед со скрипом. Собранные улики были более чем сомнительными, подозреваемый стойко держался на допросах, расставленные ловушки не давали желаемого результата. А тут еще на Западе поднялась мощная волна протестов в связи с недавними антиеврейскими процессами в Ленинграде, Риге и Кишиневе. Стоит ли давать еще один козырь зарубежным злопыхателям? Наверху решили: не стоит. И ростовское дело было тихо спущено на тормозах.
Постановление о прекращении уголовного дела
Следователь прокуратуры Железнодорожного района г. Ростова-на-Дону Котовский, рассмотрев материалы уголовного дела № 18868 в отношении Любарского Лазаря Моисеевича установил:
1. В сентябре 1970 года Любарский изготовил текст открытого письма 52 гражданам СССР еврейской национальности, участникам пресс-конференции в городе Москве. В данном письме сообщается, что в Советском Союзе не существует условий для национальной жизни евреев. (...)
2. Любарский Л.М. с радиоэфира «Голоса Израиля» изготовил магнитофонную запись обращения к Генеральному секретарю ООН У Тану, в котором говорится, что евреи, оказавшиеся по воле исторической случайности в СССР и стремящиеся жить на земле Израиля, годами бесплодно бьются в глухую стену, взывая «Отпустите нас домой!» Подобную запись он изготовил также в письменном виде.
3. Любарский Л.М. изготовил запись на листе бумаги на языке идиш, в которой говорится, что Советы хотели обмануть евреев со всего света образованием Еврейской национальной области (...)
То есть Любарский Л.М. совершил преступление, предусмотренное ст. 190-1 УК РСФСР.
Учитывая, что деяние Любарского Л.М. потеряло характер общественной опасности, руководствуясь ст. 6 УПК РСФСР, постановил:
1. Уголовное дело в отношении Любарского Лазаря Моисеевича прекратить.
2. Выдать гр-ну Любарскому следующие предметы, как не имеющие отношения к данному делу (...)
3. Остальные вещественные доказательства хранить при уголовном деле № 18868.
Ростов-на-Дону, 28 июля 1971 года.
Понимать это постановление следует так, что закрытое дело может быть в любой момент вновь открыто. Все будет зависеть от поведения гражданина Любарского и от того, приобретут ли его действия в прошлом, настоящем и будущем «общественную опасность».
Прокурору Железнодорожного района г. Ростов-на-Дону Смирнову В.А.
Сегодня следователь Котовский объявил мне постановление о прекращении уголовного дела по статье 191-1 УК РСФСР, возбужденного против меня после обыска, проведенного в моей квартире в сентябре 1970 года. При этом часть изъятых у меня при обыске материалов возвращается, а часть приобщается для хранения при уголовном деле. Таким образом, из решения прокуратуры явствует, что в прошлом я совершал общественно опасные деяния, а в настоящее время вследствие изменения обстановки перестал быть лицом общественно опасным.
Я категорически отвергаю какие-либо обвинения в свой адрес в незаконных деяниях, попадающих под действие какой бы то ни было статьи уголовного кодекса. Ответственно заявляю, что никаких изменений в образе моих мыслей и действий за истекшее время не произошло. Уголовное преследование, которому я подвергался в течение года, являлось результатом моего стремления в Израиль. Единственным основанием для прекращения против меня уголовного дела может и должно быть отсутствие состава преступления. (...)
Во изменение принятого следователем постановления я требую прекращения против меня уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления и возвращения всех изъятых при обыске вещей.
Любарский (подпись)
9 августа 1971 года
Заявления аналогичного содержания ушли также в адрес генерального прокурора СССР и председателя Президиума Верховного Совета СССР. Ответы не заставили себя долго ждать: «По поступившей из Прокуратуры СССР Вашей жалобе нами были проверены материалы уголовного дела, расследованного прокуратурой Железнодорожного района города Ростов-на-Дону. Противоправности в действиях работников районной прокуратуры не установлено. Прокурор следственного отдела прокуратуры Ростовской области Лагутина». «По поручению Президиума Верховного Совета СССР Ваше заявление рассмотрено. Ваши претензии к органам госбезопасности и прокуратуры, изложенные в заявлении, являются необоснованными. Зам. начальника подразделения КГБ при Совете министров СССР Коробейников».
Оставив вопрос о привлечении Любарского к судебной ответственности открытым, власти надеялись нейтрализовать возмутителя спокойствия в провинциальном Ростове, где еврейского национального движения как такового в начале 1970-х годов практически не существовало. Недвусмысленное предупреждение о грозящей опасности в виде закрытого (или только отложенного?) уголовного дела должно было подействовать. Не станет же он лезть на рожон, находясь в подвешенном состоянии.
Но ростовские чекисты оказались плохими психологами, ибо их подопечный и не подумал о том, чтобы «залечь на дно». Стремление жить в Израиле оказалось сильнее страха реальной перспективы очутиться на нарах. Любарский продолжал подписывать коллективные письма, встречаться с московскими активистами и участвовать в акциях протеста. Его имя часто звучало в передачах «вражеских голосов».
Руководителям СССР т.т. Брежневу Л.И., Косыгину А.Н., Подгорному Н.В.
Копия: 26-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН
Мы, евреи, обращаемся к вам с требованием о пересмотре политики по отношению к евреям, желающим выехать в государство Израиль. Всем евреям, желающим этого, должен быть обеспечен выезд в соответствии с Всеобщей Декларацией прав человека и Конституцией СССР.
Вопрос о свободном выезде евреев поставлен не сегодня и с каждым днем приобретает все большую остроту. Все большее число евреев осознают и затем открыто заявляют, что они не желают ассимилироваться среди других народов. Это движение исторически обусловлено и не может быть отменено никаким административным циркуляром. Здесь, в СССР, где нет еврейской культуры и национальной жизни, где нет еврейских школ и еврейских театров, где нет возможности изучать еврейский язык и историю еврейского народа, где с каждым днем беспрецедентно уменьшается процент евреев, знающих родной язык, в этой стране у нас как евреев нет будущего.
В нас неистребимо желание жить в еврейском государстве, быть равными среди равных, уверенными в своем будущем и будущем наших детей и внуков. Прошедшие по стране судебные процессы против евреев лишь подтверждают правильность нашего пути и умножают решимость достичь намеченной цели, ибо в СССР мы лишены возможности жить и сохранить себя как евреи. Здесь, в изгнании, нам разрешено лишь сидеть в синагоге или покоиться на кладбище под Звездой Давида. Но мы хотим и будем жить под Звездой Давида, олицетворяющей наше еврейство, нашу неразрывную связь с прошлым, настоящим и будущим еврейского народа.
Наш народ прославился в истории не только своей интеллектуальной мощью, своими религиозными и социальными устремлениями. Он велик также стойкостью духа и упорством, с которым две тысячи лет противостоял гонениям и обрушенным на него бедствиям. Преемственность поколений придает нам силы для борьбы за возвращение к себе на Родину. В эстафете многих десятков поколений нашему поколению выпала честь завершить последний этап этого самого длинного в истории марафона – дороги длиною в две тысячи лет. Мы выполним эту задачу. В этой борьбе может быть только один исход – наше возвращение домой.
Ноябрь 1971 года.
Эту петицию подписали несколько сот представителей еврейских семей из 26 больших и малых городов Советского Союза. От евреев Ростова-на-Дону ее подписал только один отказник – Лазарь Любарский.
Лазарь Любарский (крайний справа во втором ряду ) на проводах в Израиль еврейского активиста Виталия Свечинского. Москва, 1971 год.
С московскими активистами еврейского движения Любарский участвует в составлении обращений советских евреев-отказников к парламентариям Франции и конгрессменам США, к Генеральной Ассамблее ООН с просьбой внести в повестку дня вопрос «О положении евреев СССР, желающих выехать на свою историческую, национальную и духовную родину». Подписывает открытое письмо президенту Израиля и 28-му Всемирному сионистскому конгрессу, обращение к президенту США Никсону накануне его визита в Москву, обращения к еврейским общинам Америки и Европы, к делегатам очередного съезда итальянской компартии. Вместе с местными сионистами предпринимает поездку по еврейским общинам Грузии и Дагестана...
Все это окончилось тем, что 26 июня 1972 года прокуратура Ростовской области отменила постановление районной прокуратуры о прекращении уголовного дела № 18868 и вернула его «для окончания расследования». И опять завертелась следственная карусель: допросы, угрозы, очные ставки… С той лишь разницей, что в прошлый раз Любарского оставили на свободе под подписку о невыезде, а теперь после повторного обыска сразу упрятали в следственный изолятор.
Из обвинительного заключения по делу № 18868
В течение 1970-1972 годов обвиняемый Любарский Лазарь Моисеевич в силу сионистских убеждений систематически распространял в устной форме заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, а также изготавливал и распространял произведения такого же содержания.
В сентябре 1970 года в г. Ростове-на-Дону Любарский совместно с Певзнером И.Д. изготовил текст открытого письма 52 гражданам СССР еврейской национальности, участникам пресс-конференции в г. Москве, содержащего клеветнические измышления, порочащие национальную политику Советского Союза. Текст письма Певзнер размножил в 4-х экземплярах на пишущей машинке, затем он и Любарский подписали их и направили два экземпляра в редакцию газеты «Правда», а по одному экземпляру оставили себе.
В сентябре 1970 года у себя на квартире Любарский, слушая передачи радиовещательной станции Израиля, записал с эфира на магнитофонную пленку обращение к Генеральному секретарю ООН, содержащее клеветнические измышление о внутренней советской национальной политике. Затем Любарский с магнитофонной записи изготовил рукописный текст этого обращения.
В 1970 году Любарский из передачи радиовещательной станции Израиля записал на языке идиш стихотворение о Биробиджане клеветнического содержания о советской внешней и внутренней политике. (На самом деле текст стихотворения он получил в Москве из рук автора Иосифа Келера, но на следствии утверждал, что услышал по радио, чтобы не навлечь новых бед на опального идишского поэта. – В.К.)
В октябре 1971 года в г. Москве Любарский совместно с Польским, Польской, Рутманом подписал текст письма, адресованного президенту Израиля, еврейской общественности всех стран, 28-му всемирному сионистскому конгрессу, содержащее клеветнические измышления о советской внутренней национальной политике. Текст письма был передан на русском языке 17 января 1972 года радиовещательной станцией Израиля.
В октябре 1971 года Любарский совместно с Польским, Яхотом, Слепаком и др. подписал текст письма, адресованного Председателю Президиума Верховного Совета СССР, содержащего клеветнические измышления о советской внутренней национальной политике. Текст письма был передан на русском языке радиовещательной станцией Израиля 23 декабря 1971 года.
В январе 1972 года в г. Москве Любарский совместно со Слепаком, Яхотом, Финкельштейном и другими подписал письмо, адресованное межпартийному комитету членов английского парламента по защите советского еврейства, содержащее клеветнические измышления, порочащие внешнюю и внутреннюю национальную политику СССР. Текст письма был передан на русском языке 23 января 1972 года радиовещательной станцией Израиля.
В январе 1972 года в г. Москве Любарский совместно с Яхотом, Бегуном, Шапиро и другими подписал текст письма, адресованного в Политбюро ЦК КПСС, содержащее клеветнические измышления о советской внутренней национальной политике. Текст письма был передан 10 мая 1972 года радиовещательной станцией Израиля на русском языке.
Имеющий по работе доступ к сведениям, составляющим государственную тайну, Любарский Л.М. 18 июля 1968 года вынес из помещения, где хранятся эти сведения, документ с содержанием сведений, составляющих государственную тайну, и ознакомил с этим документом Мовсесяна В.А. (...) Таким образом, Любарский Л.М. нарушил существующую ведомственную инструкцию и обвиняется в преступлении, предусмотренном ст. 75 ч.1 УК РСФСР.
Составлено в городе Ростове-на-Дону 20 декабря 1972 года
Помощник прокурора Железнодорожного района г. Ростова-на-Дону Андросов
Прокурор Железнодорожного района Смирнов
Тут следует пояснить, почему вдруг в обвинительном заключении появилась еще и статья Уголовного кодекса № 75, часть первая (разглашение государственной тайны).
Четыре года назад Лазарь Любарский, занимавший тогда должность главного инженера проекта, был под расписку ознакомлен с решением московского главка, снабженным гифом «секретно», об изменении сметной стоимости ряда объектов, о чем сообщил гражданину Мовсесяну В.А. Но завладевший этой государственной тайной Мовсесян вовсе не был, как можно подумать, агентом ЦРУ или Мосада, а являлся сослуживцем подсудимого. Больше того, он был руководителем сметного отдела ростовского отделения института «Энергосетьпроект», которому по должности положено об этих изменениях знать. За нарушение должностной инструкции на Любарского тогда же было наложено дисциплинарное взыскание. И все эти четыре года никому и в голову не приходило, что этот служебный проступок можно рассматривать как уголовно наказуемое деяние. Зато теперь старая запись в личном деле оказалась как нельзя кстати. Одна статья хорошо, а две лучше...
Забегая вперед, надо отметить, что в ходе судебного заседания Мовсесян заявил, что ему без Любарского были известны объемы капиталовложений по объектам, в том числе и перечисленным в секретной бумаге из главка. Однако суд счел это обстоятельство «не имеющим значения с точки зрения уголовной ответственности подсудимого».
Дело Лазаря Любарского слушалось с 31 января по 2 февраля 1973 года в Ростовском областном суде. Судебное заседание было закрытым, что в данном случае соответствовало букве закона: в материалах дела фигурировал упомянутый выше шибко секретный документ. В качестве свидетелей были допрошены девять сослуживцев Любарского, но никто из них не дал утвердительного ответа на вопрос, допускал ли подсудимый антисоветские высказывания в приватных беседах. В числе свидетелей была допрошена и жена Любарского Галина.
Вопрос: «Почему вы хотите уехать в Израиль?»
Ответ: «Я хочу, чтобы мои дети знали свою историю, свой язык, свою культуру, пели песни на родном языке, как это бывает у всех других народов».
Вопрос: «Знаете ли вы, что ваш муж подписывал коллективные письма лиц, которым было отказано в выезде в государство Израиль?»
Ответ: «Я знаю, что нам давали необоснованные, ничем не мотивированные отказы. Это вынуждало мужа обращаться во все вышестоящие инстанции».
Вопрос: «Согласны ли вы с тем, что в Советском Союзе существует опасность дискриминации лиц еврейской национальности?»
Ответ: «Я знаю только факты, которые относятся к нашей семье. С тех пор, как мы подали просьбу о выезде, за нами была установлена постоянная слежка. Мужа без всяких оснований неоднократно подвергали административным арестам на срок от недели и более. На работе его понизили в должности…»
Вопрос: «Рассказывал ли вам муж о служебных делах?»
Ответ: «Я не только не спрашивала его о служебных делах, но даже толком не знала, чем он занимается».
Любарский не отрицал, что подписывал многочисленные коллективные письма еврейских отказников. Но делал это не для того, чтобы опорочить советскую власть, а с единственной целью – получить разрешение на выезд в Израиль. Адвокат Ольга Камынина просила по этому пункту обвинения выслушать показания московских активистов Владимира Престина и Виктора Польского, которые специально ради этого приехали в Ростов и были готовы выступить в качестве свидетелей. Судья в этой просьбе ей отказал.
На третий день судебного заседания стороны обменялись заключительными речами. Прокурор заявил, что выдвинутые против Любарского обвинения нашли в суде «полное подтверждение». Адвокат настаивала на оправдании своего подзащитного за недоказанностью в его действиях состава преступления. Сам подсудимый в последнем слове также виновным себя не признал.
Из приговора Ростовского областного суда
Судебная коллегия по уголовным делам Ростовского областного суда, рассмотрев в закрытом судебном заседании уголовное дело по обвинению Любарского Лазаря Моисеевича, 1926 года рождения, еврея по национальности, исключенного из членов КПСС, образование высшее, военнообязанного, ранее не судимого (....), в совершении преступлений, предусмотренных статьями 75 ч.1 и 190-1 Уголовного кодекса РСФСР, УСТАНОВИЛА.
Подсудимый Любарский, будучи недовольным своим положением в советском обществе, в течение 1970-72 г.г. занимался изготовлением и распространением в письменной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй. В качестве способов распространения заведомо ложных измышлений им применялось изготовление и распространение письменных документов в виде писем, а также звукозапись.
По своему характеру изготовленные и распространенные подсудимым заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, сводились к клеветническим измышлениям о якобы существующей в СССР дискриминации граждан еврейской национальности.
Допрошенный в судебном заседании подсудимый Любарский в предъявленном ему обвинении по ст. 190-1 виновным себя не признал, но не отрицал, что письмо на имя 52-х граждан еврейской национальности изготовил и направил через редакцию газеты «Правда» с целью опровержения отдельных доводов участников пресс-конференции по национальному вопросу в отношении евреев, не отрицал, что подписывал коллективные письма на имя президента Израиля, а также советских органов, которые впоследствии транслировались радиовещательной станцией Израиля. Он также признал, что производил черновые записи у себя в тетрадях, но никуда их не направлял.
В предъявленном обвинении по ст. 75 ч.1 подсудимый виновным себя не признал и показал, что кратковременная беседа с Мовсесяном по поводу полученного секретного письма об изменении объема капитальных вложений по отдельным объектам, а также произведенная им запись в блокноте не привели к разглашению государственной тайны.
Проверив и оценив все собранные по делу доказательства, судебная коллегия пришла к выводу о виновности подсудимого Любарского в изготовлении, распространении в письменной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а также в разглашении государственной тайны.
Судебная коллегия ПРИГОВОРИЛА Любарского Лазаря Моисеевича признать виновным и подвергнуть наказанию в виде лишения свободы: по ст. 75 ч.1 УК РСФСР - сроком на два года, по ст.190-1 УК РСФСР - сроком на два года. Путем полного сложения назначенных наказаний окончательно определить к отбытию наказания – четыре года лишения свободы с содержанием в исправительно-трудовой колонии общего режима.
Осужденный и его адвокат направили кассационные жалобы на приговор Ростовского областного суда в Верховный суд РСФСР.
Председателю Верховного суда РСФСР
В дни, когда в Верховном суде должна решиться судьба нашего товарища Лазаря Любарского, мы призываем Верховный суд РСФСР отменить жестокий и несправедливый приговор и не допустить судебной расправы над человеком, отстаивающим свои гражданские права.
Польский Виктор, Польская Елена, Престин Владимир, Престина Елена, Нашпиц Марк, Свечинский Григорий, Айнбиндер Борис, Орлова Марианна, Слепак Владимир, Слепак, Слепак Мария .... – Всего 51 подпись.
Москва, март 1973 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев кассационные жалобы на приговор ростовского суда, сочла их несостоятельными. «Любарский Л. М., -сказано в принятом определении, - осужден за систематическое изготовление и распространение в письменной форме заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а также за разглашение сведений, составляющих государственную тайну. Юридическая оценка действиям Любарского областным судом дана правильная».
«Законный и обоснованный» приговор от 2 февраля 1973 года был оставлен без изменения, а жалобы - без удовлетворения.
Рассказывает Лазарь Любарский
После утверждения приговора в Москве меня этапировали в исправительно-трудовой лагерь «Валуйки» Белгородской области, где я был единственным евреем. Основной контингент лагеря составляли воры, грабители, насильники, проворовавшиеся хозяйственники и разная мелкая уголовная шпана. Было и человек пятьдесят политических - диссиденты, грузинские, молдавские и украинские националисты, а также баптисты и другие религиозные сектанты, которые держались особняком. Численность и состав населения лагеря постоянно менялись. Уголовников и осужденных за экономические преступления обычно до окончания срока отправляли «на химию». Или они попадали под амнистию, объявленную к очередному советскому празднику. Но мне с моими статьями рассчитывать на условно-досрочное освобождение или амнистию было нечего.
Лазарь Любарский в исправительно-трудовом лагере
О том, что меня посадили «за сионизм», знали все, и каких-то эксцессов с другими заключенными на этой почве не возникало. Чего не скажешь об отношениях с лагерным начальством. По выходным меня вызывал к себе начальник оперативного отдела («кум») и выкладывал на стол письма, присланные на мое имя в лагерь из разных стран. «Это все твои зарубежные работодатели пишут, – комментировал он. - Те, кто платил тебе за твою антисоветскую пропаганду». При этом сами письма он мне прочесть не давал.
Разговор с «кумом» обычно сводился к тому, что он обещал, что я отсюда не выйду до тех пор, пока не стану на путь исправления. Видимо, на счет моего «исправления» у него каждый раз оставались большие и, по правде сказать, обоснованные, сомнения. Потому что под занавес «кум» выходил из себя и угрожал добавлением срока отсидки. Иногда подобного рода «воспитательные беседы» проводили начальник политотдела или даже начальник лагеря.
По закону мне полагались два свидания в год. Приезжала жена, привозила с собой детей. Один раз вместе с ней приехал отец, который тогда уже был очень болен, и на следующий год его не стало. В просьбе отпустить меня на похороны отца, а годом раньше на похороны матери, мне отказали. Однажды вместе с женой приехал известный московский отказник Володя Престин. Но поговорить мне с ним не дали, видел его только мельком. Зато теперь в Тель-Авиве мы живем по соседству и часто общаемся.
В лагере я пробыл, как говорится, от звонка до звонка. Освободился 17 июля 1976 года и поехал в молдавский городок Бельцы, где жили после эвакуации и умерли родители, чтобы побывать на дорогих могилах. Вернувшись в Ростов, первым делом направился в городской ОВИР с новым ходатайством о разрешении на выезд нашей семьи в Израиль, наивно считая, что после лагеря уже не должно быть никаких препятствий к тому, чтобы нас отпустить.
Но вскоре пришел очередной отказ. Все тот же начальник ОВИРа, дослужившийся за это время до чина майора, сказал, что я, хоть и отсидел четыре года, но судимость с меня не снята. Я продолжаю оставаться преступником, так как отказался признать свою вину перед советской властью. Спорить с ним на эту тему было бесполезно...
И вдруг, спустя короткое время, меня неожиданно вызывают в ОВИР: «По вашему ходатайству принято положительное решение. Вот выездная виза. На сборы у вас две недели». Значительно позже мне стало известны некоторые подробности того, почему произошла такая метаморфоза.
Американский конгрессмен Эдвард Коч, принимавший участие в кампании за свободу советских евреев, еще в 1973 году передал прибывшему в Нью-Йорк на сессию Генеральной ассамблеи ООН Брежневу письмо с просьбой отпустить в Израиль незаконно арестованного еврея Любарского. Генсек пообещал разобраться. А через какое-то время посол СССР в США Добрынин сообщил конгрессмену ответ из Москвы: Любарский сидит поделом, а после освобождения он будет иметь все права, какие имеют советские люди. Узнав, что я вышел из лагеря, Коч снова встретился с советским послом и напомнил ему об ответе Брежнева. Это сыграло решающую роль в моей судьбе. Ростовские «компетентные органы», видимо, поняли, что в дальнейшем с Любарским лучше не связываться. Пусть уже, наконец, убирается в свой Израиль...
Лазарь Любарский с американским конгрессменом Эдвардом Кочем. США, июнь 1977 года
***
Официальное признание невиновности Лазаря Любарского состоялось только спустя двадцать лет после его осуждения, когда рухнул тоталитарный режим КПСС и распалась огромная советская империя.
Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1994 года приговор Ростовского областного суда от 2 февраля 1973 года и Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1973 года в отношении Любарского Лазаря Моисеевича отменены и дело производством прекращено: в части осуждения по 190-1 УК РСФСР – за отсутствием в его действиях состава преступления; в части осуждения по ст. 75 ч.1 УК РСФСР – за недоказанностью преступления. Гр-н Любарский Л.М. по настоящему делу реабилитирован. Первый заместитель председателя Верховного суда Российской Федерации В.И. Радченко».
В кругу семьи. Тель-Авив, 2006 год.
Сразу по приезде в Израиль в конце 1976 года Лазарь Любарский начал сотрудничать с группами поддержки советских евреев, продолжавших бороться за право жить со своим народом на исторической родине. Работал в нормативно-исследовательской лаборатории министерства связи, которую через несколько лет возглавил. В свои 87 лет продолжает вести активный образ жизни. Являясь членом Союза писателей и журналистов, пишущих на языке идиш, печатается в нью-йоркской газете «Форвертс», парижском журнале «Идише хефтн» и в израильской прессе, выступает в идишских клубах. Сегодня в Израиле живут три замужних дочери супругов Любарских, двенадцать внуков и четыре правнука.
(По материалам сборника «Антиеврейские процессы в СССР», еврейского самиздата и личного архива Любарского)
Публикуемые в этой рубрике материалы предоставлены израильской
ассоциацией «Запомним и сохраним» http://www.soviet-jews-exodus.com
Напечатано в «Заметках по еврейской истории» #6(165) июнь 2013 berkovich-zametki.com/Zheitk0.php?srce=165
Адрес оригинальной публикации — berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer6/Kremer1.php
