Ромашки
Весь день по небу летают
Какие-то самолеты.
Они на отдых в Паттайю,
Наверно, возят кого-то.
А я пешком в чистом поле
Иду-бреду по бурьяну
К погибшим от алкоголя
Друзьям Ваську и Роману.
У меня лежит не один товарищ
На одном из тех деревенских кладбищ,
Где теплый ветерок на овальной фотке
Песенку поёт о паленой водке.
Себе такую дорогу
Ребята выбрали сами,
Но все же кто-то, ей-Богу,
Их подтолкнул и подставил.
Чтоб ни работы, ни дома,
Чтоб пузырьки да рюмашки,
Чтоб вместо Васи и Ромы –
Лишь васильки да ромашки.
У меня лежит не один товарищ
На одном из тех деревенских кладбищ,
Где теплый ветерок скачет изумленно,
Синие кресты, помня поименно.
Но все слова бесполезны,
И ничего не исправить.
Придется в банке железной
Букет ромашек поставить.
Пускай стоит себе просто,
Пусть будет самым красивым
На деревенском погосте
Страны с названьем Россия.
Звонарь
Жаль, не выбираем мы эпохи,
Где рождаемся, тоскуем и живем.
Мне б родиться при Царе Горохе –
Был бы я отличным звонарем.
Я бы перед каждым колокольным боем
Духом собирался, как у алтаря.
Воскреси хорошее, погаси плохое,
Друг мой, медный колокол, в сердце у меня.
Друг мой, медный колокол, нету мне покоя,
На Земле так многим одиноко жить.
Нам сыграть суметь бы что-нибудь такое,
Чтобы нашим звоном всех объединить.
Чтоб стоять могла в бескрайнем русском поле
Колокольня, как маяк,
Чтоб людские души плакали и пели,
Так же, как поет моя!
Колокол, а вот бы нам до неба дозвониться!
Вот бы всю вселенную звоном обогреть.
Может быть, за это что-нибудь простится,
Может, сами ангелы захотят подпеть?
Весна
Разгулялось, расхороводилось,
Разлилось по всей земле –
Эх, апрельское половодие,
Как же нравишься ты мне!
Солнце, грязь, воробьи, распутица,
Кот орет на гараже.
Я шатаюсь по мокрым улицам
На весеннем кураже.
Прямо с юга да на проталину
Журавлиный клин пришел.
Но поет он не про Италию,
А как дома хорошо.
Как в изгнании много месяцев
Ждали только лишь апрель,
Как под пальмами песни грезятся
Про пшеничную метель.
Весь на взводе я, весь на грани я –
Эх, сегодня не усну!
Все невзгоды и все страдания
Поменяю на весну!
Прокричу я любви невстреченной:
«Не пришла – и хрен с тобой!»
Позвоню пацанам, и вечером
Мы поедем за плотвой...
Казачья
Теплый ветер в поле летал, гулял, глядел, а потом
Этот ветер в окна влетел, и мне рассказал он шепотом:
«Очень много смуглых ребят
уже сегодняшним вечером
К нам придут рубить всех подряд,
крича на тюркском наречии».
А я в свои пятнадцать годков понюхал смерти пороху,
Голову снимаю легко, как будто шляпку с подсолнуха.
Не рискуй с такой детворой на саблях в поле тягаться ты,
Было: выходил и один в соотношении к двенадцати.
Вот уж видно их вдалеке,
Черный главарь по-звериному щерится.
Что ты позабыл на реке,
Что называется вольной Медведицей?
Должен ты накрыться в бою,
По моему разумению детскому.
Я тебе по-русски пою,
Но, если хочешь, могу по-турецкому!
Хурахурахурахура корк!*
Слышу турецкие возгласы резкие.
А вон тому красивому щас
В голову дам заточённой железкою!
Подходи, ребятки, давай!
Я нараспашку весь, будто в исподнице.
Пика – это мой каравай:
Кто рот раззявит – тот в раз успокоится!
Веселей
Успели мы, и вот
Последний пароход
Увезет сейчас далеко-далеко.
Забудем навсегда
Про боль и холода
В той стране, где будет легко и тепло.
Эй, братишка, едем с нами – там хорошо.
Эх, ребятки, я бы, может, с вами пошел,
Да мне в родной степи гулять веселей.
Пусть там солнце ярче, зеленее трава.
Я об этом думал и не раз, и не два,
Но мне в родной степи гулять веселей!
Браток, быстрей-быстрей!
Не время для речей.
Ну, какая степь, не смеши-ка ты нас!
Ты вспомни этот бой –
Едва ушли с тобой.
Степь опять тебя подведет и предаст!
Что вы говорите мне про родину ту,
Я и сам все знаю, только я не пойду –
Мне в родной степи дышать веселей!
Еще неизвестно, кто из нас за бортом.
Да и то не важно, дело только лишь в том,
Что мне в родной степи дышать веселей!
Мне в родной степи дышать веселей!
Солнца свет пеленой
Затянуло густой.
Оглянись, дурной, – черный дым за горой!
Нет дороги домой.
Они скачут стеной,
Чтоб сейчас растоптать все, что было тобой!
Как вы не поймете, что вы как дураки?
Здесь меня то били, то кормили с руки.
Научился я любить вопреки.
Все чего-то дрался, искал, находил,
А в итоге смысл оказался один –
Мне в родной степи лежать веселей!
Мне в родной степи лежать веселей!
Мне в родной степи лежать веселей!
Мне в родной степи гулять веселей!
Мне в родной степи дышать веселей
Мне в родной степи...
Георгиевская ленточка
За окнами весенний лес летит,
Я еду в ленинградской электричке.
Напротив меня девочка сидит
С георгиевской ленточкой в косичке.
Сегодня эту ленточку носить
На сумке можно, можно – в виде брошки,
Но я прекрасно помню и без лент,
Как бабка не выбрасывала крошки.
Как много лишнего мы слышим в дни побед,
Но только этой патоке с елеем
Не очень верят те, кто в десять лет
Питался в основном столярным клеем.
А время умножает всё на «ноль»,
Меняет поколенье поколением,
И вот войны подлеченная боль
Приходит лишь весенним обострением.
Над этой болью многие кружат,
Как вороньё, как чайки... И так рады,
Как будто свой кусок урвать хотят
Бетонно-героической блокады.
Я еду в поезде, смотрю на всё подряд:
В окно, на девочку с прекрасными глазами,
А за окном солдатики лежат
И прорастают новыми лесами...
Проезжаю я зловещие места:
Там, где человек – главное богатство недр,
Где ещё с войны бойцы лежат –
По трое на один квадратный метр.
Там везде шаги, там голоса,
Чудные огонёчки по болотам,
Тени по ночам тебе поют,
Как будто просят и хотят чего-то:
«Откопай меня, браток, я Вершинин Саня!
Пятый миномётный полк, сам я из Рязани.
Много ты в кино видал о солдатах версий,
Щас послушаешь мою – эх, будет интересней».
И начнут они вещать
На языке стонов, недомолвок.
Хочешь убежать, но впереди они опять
Мелькают между ёлок:
«Откопай меня скорей, умоляю снова.
Я Моршанников Сергей, родом из-под Пскова.
Адресок мой передай в родную сторонку:
Восемнадцатый квадрат, чёрная воронка».
А под утро всё взревёт, полетит куда-то
И попрёт на пулемёт в штыковую с матом.
И деревья все вверх дном: ввысь растут коренья
В этом славном боевом месте преступления...
Расчудесный уголок – не леса, а сказка.
Наступил на бугорок, глядь, а это каска...
Чуть копнул – и вот тебе: котелок да ложка,
И над этим надо всем – ягода морошка.
Над землёю месяц май, молод и прекрасен,
Электричка подъезжает к станции «Апраксин».
В небе караван гусей, скоро будет лето.
Девочка в своей косе поправляет ленту.
* hura (турецк.) – ура; kork (турецк.) – бойся
