М. Елизаров. «Бураттини. Фашизм прошел». – М.: Астрель, АСТ, 2011
Великий оптимист Прилепин несколько месяцев назад провозгласил благую весть: русская литература жива, она полна сил и мрачного задора. А ежели у литераторов спросят, чем они занимались, – так будьте благонадежны, есть что предъявить, ибо нужные книги уже написаны. В реестре авторов, создавших ну о-очень нужные книги, на одном из первых мест – Михаил Елизаров.
Я давно говорю: от Прилепина и хвала, что зола, так что его комплименты надо понимать с точностью до наоборот. Тем паче, если речь о Елизарове.
По-моему, М.Е. – персонаж откровенно опереточный во всем: от манеры одеваться (камуфляжные штаны на ковбойских кожаных помочах) до манеры писать (одно «мачете импортного производства» чего стоит). И последняя его книга – живое тому подтверждение.
Есть книги, написанные по вдохновению. Есть книги, написанные по социальному заказу. Там труба пониже, и дым пожиже. А есть книги, написанные во исполнение договоров с издателями. Вот это уже полное убожество, глаза бы не глядели. Сколько помню, есть всего одно исключение: «Игрок» Достоевского. Но «Бураттини…» целиком подтверждает правило.
Чаще всего харьковский букероносец черпает вдохновение в синематографе. Скажем, «Pasternak» был новеллизацией фильмов о Бэтмене, «Библиотекарь» в точности воспроизводил «Банды Нью-Йорка», а «Мультики» отдавали перестроечными сагами о делинквентных подростках. Последний елизаровский опус сделан по тому же принципу. Разница в том, что прежде Михаил Юрьевич лепил из киношного теста беллетристику, а нынче выдал на-гора эссеистику. Видимо, сроки поджимали немилосердно, и не было времени перекраивать Бэтмена и Робина в Льнова и Цыбашева. Однако профессиональная этика предписывает хорошую мину при плохой игре. Авторское предисловие к «Бураттини…» гласит:
«Было бы ошибкой воспринимать данные тексты как эссеистику в чистом виде. Перед вами, скорее, монологи персонажей из ненаписанного романа. Герои язвят и философствуют, потом совершают какие-нибудь абсурдные, провокационные или даже антиконституционные поступки. В обычном романе это называется сюжетом. “За кадром” книги остались собственно поступки».
Да и Бог с ними, с поступками: слишком велико искушение разобраться в язвительной елизаровской философии. Так вот, давным-давно отец трансактного анализа Эрик Берн шутки ради пересказал «Красную Шапочку» и «Золушку» по принципу «18+». Отчего бабушка живет в лесной глуши, а дверь держит нараспашку? – не иначе, ждет в гости симпатичного дедушку. Отчего фея-крестная в срочном порядке спровадила Золушку на бал? – да просто-напросто хотела уединиться с ее папашей в пустой квартире…
Гай Юлий Елизаров пришел, увидел… и присвоил. А вот тут уже необходима цитата. Ибо она красноречивее любого пересказа:
«”Колобок, я тебя съем!” – говорит Лиса. Это Похоть… Лиса наводит бесстыжие мороки. Нагая отроковица повернулась ко мне открытым истекающим лоном».
Опираясь на костыль плохо понятого фрейдизма, М.Е. интерпретирует сюжет за сюжетом:
«Заяц, марширующий с барабаном и надувными шариками, Заяц в трусиках – сексуальные раздражители Волка. Шарики, трусики – символические детские аксессуары для педофила… Развязка каждого сюжета “Ну, погоди!” – сорвавшийся коитус».
Помнится, не так давно славная наша Госдума клеила на шедевр Котеночкина ярлык «Только для взрослых» за пропаганду насилия. Да так активно, что едва отбили. Хорошо, что парламентарии книжек не читают. Попадись депутатам на глаза «Бураттини…», – и судьба «Ну, погоди!» была бы решена. Впрочем, под раздачу угодили бы не только Заяц с Волком:
«Многие зрители наверняка задавались вопросом, как бы сложились сексуальные отношения между Энн и Кинг-Конгом».
«Вечно эрегированный нос Буратино – символ его мужской состоятельности».
Большой затейник Михаил Юрьевич, причудлива его логика: любой мультик – хентай, любая сказка – заветная. Труд писателей, сценаристов и режиссеров легко квалифицировать по статье 242-й УК РФ «Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов»: от двух до шести лет с лишением права занимать определенные должности…
Впрочем, все названные экзерсисы – так, разминка для пытливого писательского ума. Show must go on. «Лучшее, конечно, впереди», как пели латентные геи крокодил Гена с Чебурашкой. Во избежание бытовых травм рекомендую держаться за стул: поросенок Наф-Наф – скрытый масон, прототип Буратино – Муссолини, Карабас-Барабас и попугай Кеша – явные семиты (а последний, по совместительству, еще и советский диссидент).
О, сколько там открытий чудных! Но и это, ей-Богу, мелочи по сравнению с жуткой тайной, раскрытой дерзким умом Елизарова. Не знаю, право, как и начать: мороз по коже и дрожь в руках. Итак (барабанная дробь, публика в нетерпении сучит ногами), здесь мудрость. Кто имеет ум, тот пойми имя зверя, ибо это имя человеческое – Козленок, который умел считать до десяти:
«Кто же этот Козленок?.. Он дитя Козла. Козел – древнейшая личина Дьявола. Козленок, его сын – это Антихрист».
Уважаемый г-н Дейкало, директор департамента художественной литературы ООО «Издательство АСТ»! Разрешите у вас опубликоваться. Мамой клянусь, возьму недорого. Ведь я умею ничуть не хуже. И даже с философским глянцем:
«Золотое яичко от Курочки Рябы – древний символ начала начал (ab ovo!). Однако первоначало по сути своей трансцендентно, сиречь находится за границами сознания и познания. Попытки познать трансцендентальную апперцепцию, каковую олицетворяет яйцо, неизбежно приводят к антиномии, разрушающей Ding аn sich: мышка бежала, хвостиком махнула, яичко разбилось. В финале Курочка обещает снести еще одно яичко, на сей раз простое. Это упрощенный вариант золотого яйца, доступный познанию, – Ding für sich. Так безвестный русский сказитель предвосхитил агностицизм Канта…»
Не хотите? Прискорбно…
Вернемся, впрочем, к нашему герою. Договор с издательством явно предписывал г-ну сочинителю представить рукопись определенного объема. Судите сами: запас мультиков невзначай кончился, а заветного массива в четыре авторских листа нет и нет. Живо представляю, как М.Е. судорожно подметает амбары и сусеки памяти в поисках хоть какой-то фабулы. Игрушечные пистолеты? – отлично! Черствые слойки с творогом? – еще лучше! А может, про Берлин сказать что-нибудь эпатажное? А заодно и про Москву? И загнуть покруче, чтоб тянуло на «18+»… Вот, готово! Берлин – холостой гомосексуалист, больной герпесом. А Москва сладко целуется, но у нее чудовищный вкус. Самокритично, Михаил Юрьевич: ведь вас не в Урюпинске печатают. Да и «Букера», сколько помню, вам тоже в не в Магадане вручали…
Говорят, якутские шаманы клянутся не вызывать духов по пустякам: кара будет страшной. К сожалению, российский издательский рынок наказывает как раз за нежелание беспокоить высшие силы всуе.
Логично будет закончить еще одной прилепинской цитатой: «Елизаров – литератор…, осененный крылом русской литературы». Тавтологию про литератора и литературу оставим на совести автора. Меня занимает другая, принципиально важная проблема: если «Бураттини…» можно назвать литературой, – одному из нас явно пора к психиатру…
