Продолжая тему быстрочитаемой литературы, затронутую в прошлой статье, мы поговорим теперь не о рассказе как представителе данной тенденции, а о романе. Конечно, эти слова — обычная вступительная формальность, которую не получается избежать, хотя хочется выложить сразу всю правду. Во-первых, кто читал прошлую статью? Во-вторых, даже если читатель был, то он обиделся на обвинения в пристрастии (или уже привычке) к быстрому чтению. А в-третьих, нельзя книгу, обозначенную в заглавии, считать романом.
Не-роман представляет собой дневник писателя — Дмитрия Данилова — за один — 2009 — год. И это действительно дневник, а не роман, потому что в нем нет основного — вымысла. А без вымысла, оказывается, скучно становится на десятой странице, и это при всей любви современного читателя к пресловутому реализму. И получается ситуация, как с «Черным квадратом» Малевича: смотря на него, человек думает, что смог бы нарисовать также, а додумался только Малевич. Конечно, Данилов не первый издает дневник, но, возможно, именно он первый подал жизнь в такой неприкрытой будничной ничтожности. Или так: мы первые свели жизнь до такой ничтожности? То, что мы ничтожность называем жизнью, понятно. Данилов понимает и остается в горизонтальном положении — то есть признает отсутствие спасения для себя. А для спасения достаточно лишь подняться. Или недостаточно. Но образец ничтожности есть и образец трагизма.
И книгу, и действительность пронизывают отправные точки — это настолько мелкие детали, которые становятся заметны лишь после, но содержат в себе ответы, которые мы порой не хотим замечать.
У Данилова эти точки отвечают за то, чтобы книга не показалась просто скучной, или просто бездумным и неумелым описанием будней, или ленивой попыткой произвести событие в современной литературе, угодить читателю. Эти — буквально — точки, мельчайшие детали содержат трагизм, от которого нельзя отмахнуться, как от всей другой, основной массы романа. Не предполагается, что для каждого они будут одинаковыми. Это зависит от совпадений — в чем ваша обыденность совпадет с обыденностью Данилова. Совпадение — и сработает щелчок: до этого ты думал, что у тебя не так, не так, не так, подобно автор говорит себе «Ничего, ничего», когда нужно пережить неприятное, но пережить путем смирения, а не сопротивления — в горизонтальном положении. Это может быть сцена быстрого торга с таксистом или обращение к автобусу, которого долго ждешь на остановке, или внезапная радостная мысль о том, что в троллейбусе зимой можно снять перчатки.
Есть еще одна деталь, которая затрагивает не интимные ассоциации, а доступна всем в равной мере. Автор-герой читает книгу, которая ему очень нравится, ему нравится все книги и все писатели, но эта его особенно удивляет: «Как это писателям удается писать вот такие романы — огромные, сложные, с переплетающимися сюжетными линиями. С яркими героями. С глубокими идеями. Уму непостижимо». Слова относятся к реальному, ныне живущему писателю. Это не утверждение того, что настоящие романы все-таки пишутся, а наоборот, подтверждение намеченной нами тенденции к упрощению литературы. Упрощение, сокращение и «убыстрение» литературы приводят к тому, что роман писателю в диковинку, к тому, что писатель сам признается в неспособности написать роман. Но никто и не требует.
Необходимость купить некоторый набор продуктов. Некоторый набор продуктов удобнее всего купить в торговом центре “Сибирь”. Для того чтобы оказаться в торговом центре “Сибирь”, надо выйти из офиса газодобывающей компании, немного пройти по Таежной улице, свернуть на Сибирскую улицу, дождаться автобуса 7, проехать четыре остановки, выйти, перейти Ленинградский проспект и еще немного пройти.
Вечер, темно. Минус пятьдесят градусов. Вернее, разные градусники показывают разную температуру. Градусник в офисе показывает минус пятьдесят, а светящиеся цифры на площади показывают минус сорок семь. Какой из этих показателей считать соответствующим действительности — неизвестно.
Выход из офиса, прохождение примерно двадцати метров по Таежной улице, ощущение сильного жжения в области лица.
Все в каком-то пару, дыму, дымке. Дымка образуется от дыхания людей и от машин, от испарений большого города. На сильном морозе в городе всегда образуется такая дымка. Это соответствует законам физики.
Сибирская улица. Дохождение до остановки, ожидание автобуса 7. Сильное жжение в области лица, болезненные ощущения в глазах от смотрения на окружающий мир.
Из темноты выдвинулся еще более темный прямоугольник с тусклыми огоньками по углам. Секунд через шесть стало понятно, что это автобус 7. Посадка в автобус 7.
В автобусе тепло. Народу мало. Можно и даже нужно сесть. Можно и даже нужно снять перчатки.
Высадка из автобуса 7. Через дорогу, мимо ледяных скульптур, подсвеченных зелеными лампочками, внедренными в толщу льда. Когда было минус тридцать, с ледяной горки, выполненной в виде русского терема, с гиканьем катались маленькие дети, а сейчас минус пятьдесят, и дети не катаются с гиканьем с горки, выполненной в виде русского терема.
Приобретение в торговом центре “Сибирь” некоторого набора продуктов, укладывание некоторого набора продуктов в два полиэтиленовых пакета.
Дохождение до остановки, ожидание автобуса 7. Жжет лицо, болят глаза.
Вот подошла маршрутка-“газель”. Вот подошла другая маршрутка, побольше. Вот подошел автобус с логотипом какой-то газодобывающей компании на борту, он развозит на работу и по домам сотрудников газодобывающей компании, логотип которой размещен у него на борту.
Когда же автобус 7, когда же автобус 7, когда же автобус 7, когда же автобус 7, сильное жжение в области лица, когда же автобус 7?
Прибытие автобуса 7. Здесь, на Ленинградском проспекте, ярко горят уличные фонари, и подъезжающий автобус 7 уже не выглядит темным прямоугольником с огоньками по углам, как на Сибирской улице, автобус 7 выглядит как и положено автобусу, и еще издалека видно, что это едет автобус 7, наконец-то, наконец-то, жжение в области лица, наконец-то ты приехал, автобус 7.
Четыре остановки, почти бегом по Сибирской улице до угла, Таежная улица, офис газодобывающей компании. При входе в офис газодобывающей компании жжение в области лица прекращается, и лицо начинает просто очень сильно болеть, и руки, но это скоро пройдет.
Расшифровка интервью до самого практически утра, а потом все же покидание рабочего кабинета, принятие горизонтального положения, сон.
