Многолетняя профессиональная деятельность приучила меня тщательно изучать критические замечания коллег-оппонентов, тем более маститых – ведь во многих случаях учет этих замечаний может существенно улучшить качество твоей работы. Поэтому я прочел реплику уважаемого Семена Резника относительно моей статьи в «Знамени» весьма внимательно.
Насколько я смог понять, С. Резник, главным образом, не согласен с выводом моей статьи о том, что российские евреи в междувоенный период активно поддерживали большевиков, полагая, что они были, напротив, активно гонимы Советской властью. В поддержку такого утверждения приводятся данные об огромном проценте евреев «лишенцев», то есть людей, лишенных избирательных прав, и о том, почему этот процент был так высок; о гонениях на иудейскую религию и верующих; о запрете чрезвычайно популярных в 1917 году сионистских организаций и выезда из страны; о запрещении иврита и хедеров «…в то время, когда советская власть в пожарном порядке создавала письменность для малых и кочевых народов» (здесь и далее курсивом выделены дословные цитаты из заметки г-на Резника). По существу, С. Резник излагает подробные тезисы обстоятельного исследования на эту тему, которое, надо надеяться, когда-нибудь будет им написано.
Такая еще не написанная работа, несомненно, будет встречена с большим интересом и, в свою очередь, подвергнется открытому обсуждению. Кое-какие возражения, впрочем, можно предвидеть уже на уровне тезисов. Например: так ли правомерно сопоставлять проценты лишенцев-евреев и коммунистов-евреев? Ведь членами партии становились добровольно, вполне сознательно – а клеймо лишенца человек приобретал автоматически, просто по роду деятельности. И, главное, членство в РКП в те времена давало его обладателю немалые и вполне реальные права, – а конституционное право «избирать и быть избранным» уже тогда было фиктивным.
Правда, лишенцы ограничивались многочисленными подзаконными актами: в литературе чаще всего упоминается запрет на получение высшего образования для детей лишенцев. А, как указывает С. Резник, «При «выборах» в местечковые советы среди не допущенных к голосованию евреи составляли 81,5 процента, в городские советы бывшей черты оседлости – 68,8 процента». Но, с другой стороны, доля евреев среди студентов ВУЗов в период с 1925 по 1938 год колебалась от 9 до 15% ([1], табл. 4.9) – при 1,7–1,8% евреев в общем населении страны. Противоречие как будто налицо; в будущем исследовании г-на Резника оно, конечно, будет устранено.
Может вызвать сомнение также положение о целенаправленном преследовании большевистской властью в 20-30 годы именно евреев. Во всяком случае, по официальным справкам о национальном составе заключенных в ГУЛАГе за 1937 год (более ранних сведений в Интернете найти не удалось), евреев среди них было 1,41%, что соответствует их доле в населении; в абсолютных цифрах – 11 567 человек [2]. В ВКП(б) тогда состояли примерно 1 450 000 человек [3], из них евреями были не менее 4% (4,3% в 1927 году [4]), то есть около 58 тысяч. Пять коммунистов на одного узника ГУЛАГа – пропорция между гонителями и гонимыми почти обратная предполагаемой С. Резником: «…на каждого еврея-партийца приходилось восемь-десять евреев, в хвост и в гриву гонимых большевистской партией». Впрочем, здесь же он признается: «не знаю точных цифр, но думаю». Захочет ли г-н Резник в дальнейшем руководствоваться цифрами, а не эмоциями, неясно: ведь, по его мнению «Прав был основоположник, когда говорил, что статистика – наука классовая».
Религиозные преследования в те годы тоже вроде бы не были направлены специфически против иудаизма: церкви и мечети громились не меньше синагог. Закрывались не только хедеры и иешивы, но и церковно-приходские школы, духовные семинарии и медресе. И иврит был запрещен именно как язык религии, каким он считался наряду с церковнославянским и арабским – а вовсе не выбран как «только один язык из двухсот с лишним», на которых говорили народы России. Евреи черты оседлости говорили на идише: иврит как язык общения и светской литературы делал лишь первые шаги. А идиш – в противовес «реакционному» ивриту – как раз одно время поощрялся Советской властью: были открыты сотни школ, десятки техникумов, несколько пединститутов с преподаванием на идише, научные учреждения для изучения идиша и еврейской культуры, на идише издавались газеты и журналы [5]. Мало того, с 1927 идиш был по конституции признан одним из четырех государственных языков Белорусской ССР [6]. В 1932 году, например, 64% школьников-евреев в Белоруссии учились в школах с обучением на идише [5]. До поры до времени большевики поддерживали – конечно, не настоящую еврейскую культуру, но нужную им «национальную по форме и социалистическую по содержанию». «Национальная форма» была отброшена лишь где-то к 1938 году: школы и прочие рассадники идиша позакрывали, и лишь немногие газеты и издательства дожили до окончательного послевоенного погрома. Трудно поверить, чтобы все эти факты каким-то таинственным образом – по чистому недоразумению? – ускользнули от внимания г-на Резника.
Еще один тезис С. Резника – о «сионистских чаяниях» большинства российских евреев после революции – выглядит запутанным, как клубок ниток. Во-первых, если чаяния «не могли испариться в одночасье», значит, они были и до революции? Но почему тогда до 1914 года, когда сионистские организации еще не были под запретом, в Палестину отправилось всего лишь 2,2% из почти двух миллионов евреев, эмигрировавших из России [7] (первая и вторая алия)?. Во-вторых, сравнимое количество евреев – около 30 тысяч – прибыло в Эрец-Исраэль из СССР до 1936 года, пока легальная эмиграция в Палестину еще была позволена [8]. Опять-таки, маловероятно, чтобы этот факт не был известен г-ну Резнику; но он утверждает, что в те годы для евреев «выезд из страны был закрыт почти наглухо». В-третьих, идеи сионизма и социализма вовсе не были несовместимыми, как это можно заключить по тезисам С. Резника: например, первой правящей партией государства Израиль стала МАПАЙ, движение социалистического сионизма. Одним словом, с этим клубком вопросов г-ну Резнику еще предстоит разобраться.
Труднее будет объяснить, каким образом С. Резник перепутал два разных исторических процесса: захват власти и присоединение к тем, кто ее захватил. Он согласен с выводом моей статьи о недостоверности утверждений о том, что власть в России захватили евреи, но почему-то полагает, что поддержка евреями государственной политики большевиков-победителей (первой не-антиеврейской в истории России) свидетельствует о том же самом. Г. Никифорович, по его мнению, «приводит данные «большой выборки» и … приходит к точно такому же заключению». Заключение это, однако, не мое, а г-на Резника, который и несет, тем самым, за него ответственность. А приписывание мне провокационного «…воевавшим евреям были чужды Бабий яр и остальная земля…» комментировать, по-видимому, не стоит, иначе может поколебаться представление о г-не Резнике как об оппоненте, чуждом дешевых инвектив и подтасовок.
Может показаться, что изучение отзыва С. Резника на мою статью не принесло мне, как ее автору, большой пользы. Это неверно: отрицательный результат – тоже результат. В то же время не берусь судить, будет ли мой ответ хоть как-то полезен коллеге в его будущих сочинениях – но надеюсь на это.
Использованная литература
[1] Константинов В. Еврейское население бывшего СССР в ХХ веке (социально-
демографический анализ). Иерусалим: Изд-во ЛИРА, 2007 (книга – не полностью - доступна на http://books.google.com/books).
[2] См, напр. http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/1009301.
[3] Согласно http://kommynist.ru/Коммунистическая_партия_Советского_Союза .
[4] Кременецкий И. Участие евреев в политической деятельности России и СССР (конец 19 века по конец 20–го века) (http://berkovich-zametki.com/Nomer12/Kremen1.htm).
[5] Электронная еврейская энциклопедия, статья: Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1922–41 гг; 4. Еврейская культура в Советском Союзе (1920–30-е гг.) (http://www.eleven.co.il/article/15416#04).
[6] См. http://www.pravo.by/main.aspx?guid=2051.
[7] Электронная еврейская энциклопедия, статья: Россия. Демография еврейского населения российской империи (1772–1917) (http://www.eleven.co.il/article/15443).
[8] Пархомовский М., Харув Д.. На четырех краях земли. Еврейская эмиграция из России (1881–1939). Лехаим, июнь 2009 - сиван 5769 – 6(206) (http://www.lechaim.ru/ARHIV/206/kabinet.htm).
