“Если б каждый человек начинал свой день, наблюдая, как божий мир наполняется жизнью, светом и красотой, то в мире исчезли бы мерзость и злодейство – в омытой восходом душе просто не нашлось бы для них места”
/Энно Идзавара, самурай, уставший от войны. /
ПРОЛОГ
Раздираемая междоусобными конфликтами страна, словно бушующий океан, порой выплёскивает на поверхность Истории совершенно неожиданные фигуры, сотворённые богами из обломков разрушенных родов. О таких вождях, добившихся значительного успеха при жизни, но памятью о себе очень неудобных последующим победителям, чьи предки были с позором разгромлены самонадеянным выскочкой, летописи умалчивают, а заслуги их приписываются каким-то другим историческим лицам.
* * *
Рассечённая на долины и лощины подобно Шотландскому высокогорью, Япония в средневековье была точно такой же конфедерацией крупных земельных владений, что и Шотландия. Границы между провинциями страны не оставались постоянными, а зависели от амбициозности владетелей земель. Сперва ими были императорские родственники, принцы, высшие чиновники, проживавшие в «центре мира» – городе Киото, а затем, когда власть по-настоящему перехватили военные диктаторы сёгуны, владение землёй плавно перетекло в «загребущие волосатые руки» назначенных сёгунами военных губернаторов, силой подчинивших императорских чиновников на местах и, без зазрения совести присвоив поднадзорные земли, превратившихся из сюго1 в даймё2.
Власть Императора, проживающего в сакральном центре цивилизованного мира – городе Киото, ограничивалась мерой совести правителей поместий периферии, их готовностью терпеть над собой традиционные институты государственной власти. Тэнно – так назывался император Ямато, не мог быть смещён представителем какого-либо иного рода. Заговорщики, бывало, скидывали с престола неугодного кандидата, но взамен на трон Ямато сажали его же родича, ведь род происходил от самой Аматерасу, и только потомки богини, как верил народ, были в состоянии обеспечивать стране покровительство Небес.
Не японцы это всё придумали. Императорская власть повсюду в мире происходила из древнейшей традиции жречества. Просто в Японии традиция престолонаследия была облагорожена очень многими религиозными философами буддизма и синтоизма по образцу династии Тан соседней «Срединной Империи». Власть императоров оставалась сакральной: в определённые дни глава нации был обязан исполнять ритуальные действия в том или ином храме, хранить божественные реликвии и прочее, а над императорами с некоторых пор находилась сила, которая ставила им условия – сёгунат, возглавляемый военным вождём общеимперских войск, диктатор.
Правительство сёгуна – бакуфу, расположилось первоначально вдали от Двора, в Камакуре, а затем, со сменой главенствующего рода (Минамото), перебралось в Киото, фактически лишив власти императора и знать, но пало от собственных реформ: назначенные сёгунами Асикага военные правители провинций перестали подчиняться центральному правительству, погрязшему в роскоши и пренебрежении обязанностями, и развязали долгий кровавый передел.
Глава 1
Свергнув старый порядок на востоке Хондо3, войско Ёсисада Хадзиме4, выступившего на стороне Нинтоку Тода5, самозваного претендента на престол Ямато, продвигалось на юг.
Сын неизвестного князька, по протекции монастыря на священной горе Курама выдвинувшийся из каких-то дзи-самураев на должность «тиндзю сегуна», что значит «усмиритель варваров Востока», объявил себя потомком рода Нитта, ветви, начавшийся с Нитта Ёсисады, прославившегося как истинный японец, борец за дело Императора. Амбициозный и жестокий, но туповатый и взбалмошный, Ёсисада Хадзиме прославился скорым подавлением восставших эмиси на Хоккайдо. Белым Тигром прозвали его самураи, и прозвище это подхватили крестьяне и ремесленники богатейших рисом территорий, оказавшихся под его властью.
Имя Нинтоку Тода, что провозгласил себя воплощением древнего святого правителя и пересказал фразу своего прототипа: «Отныне и в течение трех лет все поборы прекратить и дать родам передышку в их тяжелом труде», в устах жителей звучало как самый сладкий, пьянящий надеждами яблочный нектар. Освобождённые от непомерной дани, налагавшейся прежними властителями, когда крестьянин был обязан отдавать семь мешков риса из десяти, они расправили плечи, трудясь ради достатка своих семей. С уважением, и в признание новой покровительствующей силы, и чтобы священная традиция синто не нарушалась, крестьяне отдавали своему императору лишь меньшую часть того, что выращивали. Да Нинтоку Тода, воспитанный в монастыре, в умеренности и аскетизме, многого и не требовал – по одному коку риса на воина, по два – на самурая-гокэнина6, и верности от асигару, пехотинцев, которых выставляли деревенские семьи, одного воина от четырёх дворов.
Рос достаток жителей быстро, как бамбук – появилось много новых домов на добротных каменных фундаментах, удобных для проживания, радующих глаз. За провинциальным замком Тиёда в городке Эдо, окружённом отстраивающимися кварталами домов военных и духовных деятелей, бежавших к объединителю из Киото, закрепилась слава будущей резиденции сёгуна. В самом замке, под охраной особого отряда самураев-хатамото7, хранились, по уверениям «очевидцев», подлинные «Три священных сокровища». Монахи рассказывали, будто бы в момент явления истинного «я» Нинтоку молящимся на горе Курама, сущность этих регалий императорской власти чудесным образом перенеслась в аналогичные предметы, имевшиеся в распоряжении монастыря Атидзен: бронзовое зеркало, яшмовое ожерелье и старинный меч. Из этого следовало, что боги благоволят делу Белого Тигра-Освободителя, и всем примкнувшим к нему даруют удачу и прощение.
В гавани Эдо в это время высились мачты необычного судна, не японского, а какого-то варварского вида. Прибывшие на нём южные варвары – комодзины8, – отличались от тех, что обосновались на острове Кюсо. Тамошние, намбадзины9, стремились обратить жителей Ямато в свою странную веру – строили свои храмы, заставляли самураев и вельмож креститься и носить неяпонские одежды. Священники намбадзинов никогда не принимали участия в традиционных торжествах синто или буддизма, отвращали и своих последователей – грешно, мол! Ками, духи природы и умерших предков, для этих варварских пастырей были бесами. Они проповедовали человеколюбие, чем и соблазнили очень многих – больше миллиона южан уже осеняли себя крестным знамением, – но другие намбадзины нападали на рыбацкие селения и крали людей, обращая в рабов и шлюх. Торговцы южных варваров10 привозили и продавали одному из даймё рода Ода своё оружие – аркебузы и мушкеты.
Ода – незнатный род, их поставили сёгуны Асикага управлять провинцией в качестве сюго, но, как водится, братья разодрались и между собой, и с соседями. Сёгуну из рода Асикага, под которым самим горела земля, было не до соседских раздоров, поэтому Ода Бадафуса, «большой дурак из Нагоя», предоставленный самому себе, постепенно, победа к победе, креп и богател. Ода развивал торговлю морем, обзаводился даровитыми генералами и советниками, которых, тем не менее, позволял себе пинать ногами, и уже представлял собою очень влиятельную и независимую силу.
Оду ненавидели. Даймё провинций Мину Сайто Хидеаки, у которого Ода отхватил значительную родовую территорию, искал союзника против южного соседа и помимо своего северного недоброжелателя Такэды, одним из первых поспешил заключить союз с новоявленным императором Нинтоку и его опытным военачальником Ёсисадой Хадзиме, покорителем айнов. Примкнули к этому союзу, освящённому Луной, Солнцем и Землёй, и другие влиятельные роды, которым надоели Ода, и Асикага, и безвольные Императоры Киото, и святотатственные христиане-иезуиты. Восстановление единства страны мыслилось большинством даймё как следствие реставрации Первоначал Ямато, когда столицей ещё была древняя Нара.
-----
1. Военный губернатор, протектор.
2. Крупный военный феодал.
3. Устаревшее название о-ва Хонсю.
4. Hajime – яп. муж. имя: начальник.
5. Искажённое Tadao – яп. муж. имя: услужливый.
6. Младший вассал, «почётный член семьи» – мелкопоместный дворянин.
7. Хатамото – ближайшие соратники даймё, буквально: «под знамёнами».
8. Голландцы или англичане.
9. Португальцы или испанцы.
10. Португальцы прибывали в Японию с юга, на их судах было много христиан-индусов.
