I
В начале октября 1943-го года в Позене, столице рейхсгау Вартеланд (нем. Reichsgau Wartheland)[1], состоялось важное совещание. На нем присутствовали едва ли не все крупные деятели Рейха и по партийной, и по государственной линии. Сначала, 4-го октября, вместе собрались группенфюреры[2], а потом, через два дня – рейхляйтеры[3] и гауляйтеры[4].
Совещание было организовано совместно Гиммлером и Борманом, и в числе приглашенных докладчиков были важнейшие руководители Германии. Скажем, гросс-адмирал Дёниц осветил вопросы, связанные с битвой подводных лодок за Атлантику, a от Люфтваффе на совещание прибыл Эрхард Милх, заместитель Геринга. Pейхсминистр вооружений, Альберт Шпеер, рассказал о положении дел в военной промышленности.
Из верхушки Рейха отсутствовал разве что Геббельс.
Первая половина заседания была посвящена докладам о положении дел. Шпеер приехал не один, а с 5-ю заместителями, каждый из которых ведал своим отделом военного производства - так что Шпеер выступал во всеоружии, и на любой вопрос из аудитории мог немедленно предоставить ответ, подкрепленный мнением эксперта.
Это было важно.
Собственно, сама конференция была собрана с целью объяснить аудитории, как именно Рейх сможет выбраться из крайне затруднительной ситуации, сложившейся к осени 1943. Выглядело все очень тревожно. В июле главный союзник Гитлера, Муссолини, был свергнут и помещен под стражу. И даже то обстоятельство, что его удалось выручить, оптимизма не добавляло - Италия перестала сражаться на стороне Германии и сама стала полем боя.
Оставалось надеяться, что какой-то выход все-таки будет найден.
Ставка была на раскол союзников, на единство Рейха, и на новые германские вооружения, которые вернут Германии качественное превосходство над ее врагами.
Адмирал Дёниц рассказал о новых проектах подводных лодок - как только они войдут в строй, господство англичан в Атлантике сразу пошатнется. Милх рассказал о новых моделях самолетов - и при этом и Милх и Дёниц ссылались на Шпеера, готового обеспечить вооруженные силы Рейха всем необходимым.
Присутствующим не надо было объяснять, почему управление экономическим 4-летним планом, возглавляемое Герингом, даже не упоминается. Причина была та же, по которой доклад от Люфтваффе делал не сам рейхсмаршал, а Милх, его заместитель. Звезда Германа Геринга была на закате, фюрер все больше и больше лишал его своего доверия - и бюрократические битвы в экономике теперь выигрывались только Шпеером. Доклады шли целый день, потом последовал перерыв, во время которого можно было немного отдохнуть и перекусить.
A в 5:30 вечера на трибуну поднялся рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
II
Выступление его было, что и говорить, содержательным. Гиммлер рассказал, например, о генерале Власове, и его ордене Ленина, который генерал подарил бригадефюреру СС Герману Фегеляйну, который взял его в плен.
Гиммлер сказал, что Власов - неплохое вложение капитала на данный момент.
Он стоит Рейху 20 тысяч марок в год, и проживет еще, допустим, лет 15. А затраты в размере 300 тысяч марок - это стоимость боеприпасов одной артиллерийской батареи за пару дней горячего боя. Понятно, что для серьезного политического мероприятия, эта сумма - чистые пустяки. Тем более что "... славянам доверять не стоит …” - и как только надобность во Власове отпадет, вопрос, так сказать, решится сам по себе.
Дальше рейхсфюрер СС перешел к более важному вопросу: международному заговору масонов, евреев, полу-евреев, большевиков, демократов, плутократов и политизированной части церквей обеих деноминаций - и католической, и протестантской - направленному против политики Рейха. Все они поддерживают подрывные движения и поставляют врагу всевозможных шпионов и диверсантов - но это вопрос столь деликатный, что в детали он вдаваться не хочет.
Может быть, это можно будет обсудить после войны.
Но он хотел бы заверить всех своих товарищей по партии (партайгеноссе), что система концентрационных лагерей вносит свой вклад в дело обороны Рейха и дает военной промышленности 15 миллионов рабочих часов в месяц[5] за счет использования трудовых усилий заключенных.
Ну, а дальше Генрих Гиммлер перешел к наболевшему.
Он сказал, что здесь, в теснейшем кругу национал-социалистов, он может упомянуть некоторые аспекты решения труднейшей проблемы, самой трудной из всех, с которыми ему довелось столкнуться на службе Рейху - еврейскому вопросу.
Гиммлер сказал, что все гауляйтеры, присутствующие на совещании, знают, что их гау избавлены от еврейского присутствия. Весь германский народ - за очень редкими исключениями - поддерживает принятые в этом отношении меры, и их польза совершенно очевидна. Разве иначе народу Германии удалось бы перенести потери на фронтах, и бомбардировки мирных городов Рейха - и при этом не дрогнуть? Но зараза устранена. Бациллы измены уничтожены, тело и дух германского народа очищены от опасной инфекции.
Германии больше не угрожает удар в спину, как это случилось в 1918.
И мы знаем, что для этого следовало сделать. Это не секрет, не так ли? Это лозунг движения национал-социалистов, его знает весь германский народ: "Евреи должны быть уничтожены!".
Но всякий поймет, что это куда легче сказать, чем сделать. И в усилиях, необходимых для выполнения этой задачи, не может быть ни малейшего послабления.
Его, Генриха Гиммлера, буквально тошнит от бесконечных просьб о снисхождении, которыми его непрерывно осыпают - и случается, что такие просьбы поступают даже от партайгеноссен высокого ранга. И содержание этих просьб он может предсказать заранее - в преамбуле будет сказано, что все евреи - гнусные свиньи, и с ними необходимо покончить. Но вот тот еврей, о котором идет речь в прошении, лично известен просителю как человек достойный, и его следует пощадить.
И рейхсфюрер СС обратился к аудитории с риторическим вопросом - если учесть число прошений и число оставшихся в Германии евреев, то получается, что "... достойных евреев ..." больше, чем евреев вообще?
Как сказал Гиммлер, обращаясь к собравшимся гауляйтерам:
“…вы можете проверить в границах ваших собственных гау - сколько у вас имеется достойнейших членов НСДАП, каждый из которых знает добропорядочного еврея …”[6].
Так дело не пойдет - работу следует довести до конца.
III
Гиммлер примкнул к НСДАП еще в 1923 году. То есть вполне мог считать себя одним из старых бойцов, сражавшихся за дело национал-социализма еще тогда, когда партия была слаба и находилась на краю политической жизни Германии. Выяснилось, что он надежен, исполнителен, верен, и хороший организатор - хоть пороха, конечно, и не выдумает. Однако он очень старался выдвинуться, и даже принял какое-то участие в Пивном Путче.
Ну, как мы знаем, путч не удался, Гитлер оказался в тюрьме - а Гиммлер занялся сельским хозяйством. Надо сказать, без большого успеха.
В 1925 запрет на деятельность национал-социалистов был снят, Гиммлер заново вступил в партию.
B ту пору он был совсем не на виду. Tак, фигура из третьего ряда. Секретарь Грегора Штрассера, вскоре замененный на Геббельса, человека и поталантливей, и поинтересней.
Действительно - в 20-е годы карьеры в НСДАП делались на ниве пропаганды - а "... честный Гейни ...", как тогда звали Гиммлера, в качестве пропагандиста оказался безнадежен. Он старался, конечно. Объездил на мотоцикле всю Нижнюю Баварию, выступал с речами - но успеха не снискал.
В 1928 женился на барышне из прусской дворянской семьи, на 8 лет старше, чем он.
Супруги попытались завести птицеферму - но дела у них не очень-то ладились. А в 1929 Генрих Гиммлер был назначен руководить "Охранными Отрядами НСДАП". В его функции входило поддержание должного порядка на митингах.
За два года он сумел увеличить число членов СС в 10 раз - и это при самом строгом отборе претендентов. Во внимание принималась не только чистота крови, не только деловые качества, не только чисто арийская внешность - но еще и такая трудно определяемая субстанция, как “… чистота помыслов …”.
Генрих Гиммлер был честным человеком.
Эта репутация ему очень пригодилась - Гитлер доверил Гиммлеру сформировать команду для обеспечения его личной безопасности. B составе СС в марте 1933 было создано специальное подразделение, "Führerschutzkommando" ("команда защиты фюрера")[7].
Но настоящий взлет организации СС начался с 1934, когда в "Ночь Длинных Ножей" была ликвидирована верхушка СА, вместе с Эрнстом Рёмом, и возможная "... партийная оппозиция ...", вместе с Грегором Штрассером - и вообще все люди из окружения Гитлера, которые в тот момент казались неприятными, или ненужными, или знающими слишком много.
Беспрекословная верность СС была оценена по достоинству.
В полном соответствии с общей практикой административного хаоса, копирующей "... стиль фюрера ..." и распространившейся в Третьем Рейхе, полномочия любых структур определялись не их юрисдикцией, а доверием вождя.
В июне 1936 года Гитлер назначил Гиммлера верховным руководителем вообще всех служб германской полиции. А поскольку в его руках уже находились концентрационные лагеря, СС как организация начала набирать все возрастающее могущество.
У нее появились свои военные формирования, и уже к 1938 их численность составляла целую дивизию. Гитлер это всячески приветствовал:
“…Великогерманский Рейх в своём окончательном виде будет охватывать в своих границах не только народы, которые с самого начала благожелательно настроены к рейху. Поэтому необходимо создать ... государственные полицейские войска, способные представлять и поддерживать внутренний авторитет Рейха …”.
К концу 1943 года Великогерманский Рейх трещал по всем швам, материальных и человеческих ресурсов не хватало, сырье, промышленные ресурсы, людей для работы и для военной службы набирали, где только могли, включая и добровольцев, и мобилизованных иностранцев, и бывших военнопленных.
И только организация СС росла как на дрожжах.
Теперь ее военные формирования уже не ограничивались ролью "... поддержания порядка в тылу ...". Гиммлер сумел изыскать дополнительные ресурсы - именно в ведение СС, а не в вермахт, были переданы лучшие из иностранных военных формирований, сражавшихся на стороне Рейха. Поначалу речь шла только о "... народах, близких по крови ...", вроде норвежцев или фламандцев, но через какое-то время появились целые дивизии, сформированные из эстонцев, латышей и украинцев.
Что до частей СС, набранных в Рейхе, то они служили чем-то вроде гвардии.
Им выделяли лучшее оружие, лучших новобранцев[9], и дивизии СС - такие как "Рейх" или "Мертвая Голова" - покрыли себя славой на полях сражений под Харьковом и Курском. Организация, возглавляемая Генрихом Гиммлером, по праву считалось элитой партии и государства.
Естественно, самые важные задачи поручались ей.
IV
"Окончательное решение еврейского вопроса" попало в сферу деятельности СС автоматически, просто в силу того, что тут оказались сплетены в один клубок и вопросы "... расовой гигиены ...", и действия айнзацгрупп, и концентрационные лагеря, и чисто полицейские вопросы по учету, охране и регистрации обитателей гетто.
В Польше были учреждены специальные лагеря уничтожения, работающие на совершенно индустриальной основе. Туда свозили евреев отовсюду, где их только можно было отыскать, сортировали на предмет пригодности к тяжелому физическому труду - ну, a дальше разделяли на два потока.
Негодных отправляли в газовые камеры немедленно, а годных еще какое-то время использовали - например, на вредных производствах предприятий, работающих на войну - а убивали только потом, когда они теряли силы.
Процесс был проинспектирован лично рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.
Ему объяснили все технологические достоинства процесса - на убийство больших групп людей в газовых камерах уходило гораздо меньше времени и усилий, чем на расстрелы. К тому же следовало учесть и соображения гуманизма - нервное напряжение персонала СС, ответственного за проведение "акций", тоже заметно снижалось. Трупы сжигались в крематории, и таким образом оставалось меньше следов.
Конечно, совершенно скрыть происходящее было невозможно - слишком уж многие были вовлечены в процесс переработки живых людей в пепел.
Но говорить об этом даже в кругу посвященных полагалось обиняками.
В последнее время даже термин "… специальное обращение …" был заменен другим, более туманным - "… транспортировка на Восток …".
Так что можно представить себе шок, испытанный гауляйтерами Рейха, когда на октябрьской конференции 1943 в Позене они вдруг услышали от Гиммлера следующее:
“…мы пришли к вопросу - что делать с женщинами и детьми? Это сводится к дилемме - могу ли я считать правильным приказывать уничтожать мужчин, и при этом оставлять в живых детей, которые вырастут и станут мстителями? Приходится принимать трудное решение - сделать так, чтобы с лица земли исчез весь народ .…”.
И рейхсфюрер продолжил: он говорил о том, как трудно найти правильный путь между бессердечием и утратой уважения к человеческой жизни - и нервным срывом, который не позволит докончить начатое. Ho его СС выдержала испытание, и сохранила свою чистоту и силу. Ни один пфенниг из конфискованной еврейской собственности не прилип к рукам - все было передано в министерство экономики Рейха. Да, имелось несколько случаев хищений - но они были пресечены, a виновные - исторгнуты из рядов СС и сурово наказаны[8].
Но он, Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, недавно назначенный фюрером еще и на пост министра внутренних дел Рейха, заверяет всех собравшихся: СС всегда выполнит свой долг.
Несмотря ни на что.
Если верить словам Бальдура фон Шираха, присутствовавшего на конференции, во все время речи Гиммлера в зале царила полная тишина. А когда, уже после речи, гауляйтеры Рейха были приглашены Борманом закусить, и расселись по своим столам, они ели молча и избегали смотреть друг на друга. Шпеер вообще сказал, что по окончанию конференции случилась дикая попойка - всем очень хотелось забыть то, что они услышали. Получалось, что мосты сожжены, и они запачканы в массовых убийствах детей - чего они как бы не хотели.
Шпееру, собственно, верить не следует.
Он потом поправил свои слова, и сказал, что и речи-то Гиммлера сам не слышал, потому что уехал после первой части совещания, и на второй даже и не присутствовал. А насчет попойки - ну, так он перепутал одну конференцию с другой. В конце концов, Шпеер присутствовал на многих конференциях.
Но факт остается фактом - Гиммлер довольно открыто высказался об индустрии смерти, само существование которой вплоть до октября 1943 тщательно скрывалось.
Почему он это сделал?
Есть обоснованное мнение, что это было сделано по согласованию с Гитлером. Во всяком случае, буквально на следующий день после речи Гиммлера, гауляйтеры получили настоятельное приглашение посетить фюрера в Вольфшанце. Это было более чем необычно. Собственно, не имелось даже и прецедента такому явлению, как коллективный визит гауляйтеров НСДАП в ставку Гитлера. Фюрер приветствовал своих верных соратников, можно сказать, "... на поле брани ...", и сказал им, что весь германский народ знает, что происходящая битва ведется за его выживание. Пути назад нет - все мосты сожжены - и остается только решимость идти вперед и победить.
Тут интересно то, что Геббельс, против обыкновения, в этот день ничего не занес в дневник[10]. Возможно, даже в собственных записях ему не хотелось проводить параллелей с тем, что случилось с Муссолини.
Согласно принципам вождизма, решениям вождя полагалось повиноваться безоговорочно - до тех пор, пока партия не меняла вождя. 24-го июля 1943 года именно это с Муссолини и случилось - он был смещен Большим Фашистским Советом Италии[11].
Гитлер не хотел повторения такого же "партийного заговора" в Германии - и потому-то и уполномочил Гиммлера известить руководителей НСДАП о вещах, которые они предпочитали не знать. В том, что касалось заговоров, Адольф Гитлер опасался только однопартийцев.
Вообще говоря - случай исключительной слепоты.
Примечания:
1. Название рейхсгау было сконструировано первоначально из немецкого названия Познани — Позен, а затем из имени протекающей по территории региона реки Варты. Вартеланд состоял из территории так называемой Великой Польши и прилегающих районов, а также части областей, входивших ранее в состав прусской провинции Позен и потерянных в результате заключения Версальского договора.
2. Группенфюрер (нем. Gruppenführer) — одно из высших званий в СС и СА, с 1933 года соответствовало званию генерал-лейтенанта.
3. Рейхсляйтер (нем. Reichsleiter; Имперский руководитель) — высший партийный функционер, руководивший одной из главных сфер деятельности НСДАП. Редкое отличие - за все время существования Третьего Рейха его носило только 25 человек, одним из которых был казненный Эрнст Рём.
4. Гауляйтер (нем. Gauleiter) — высший партийный функционер национал-социалистической немецкой рабочей партии, возглавлявший областную организацию НСДАП. Соответствовал первому секретарю обкома.
5. Шпеер после войны оспорил эту цифру как абсурдно высокую, но, скорее всего, она была даже занижена. 15 миллионов часов в месяц эквивалентны 500 тысяч часов в день. При 10-часовом рабочем дне - а на самом деле заключенные работали и по 12, и по 16 часов в день - это занимало бы всего лишь 50 тысяч человек. По сравнению с общим числом заключенных это очень немного.
6. Himmler, by Peter Padfield, MJF Books, New York, 1990. Page 468.
7. В 1935 его переименовали, и назвали Reichssicherheitsdienst ("Имперская служба безопасности").
8. Расследования злоупотреблений велось Конрадом Моргеном, оберштурмбанфюрером судьей СС. Наказывалось, например, хищение золотых зубов, выдернутых из ртов заключенных.
9. Еще в конце 30-х годов в вермахте была установлена квота распределения новобранцев: 65% армии, 25% - Люфтваффе, 10% - флот. Войска СС, набираемые в пределах Рейха, пополнялись из квоты, отведенной для армии.
10. Hitler, by Ian Kershaw, vol.2, page 606.
11. Большой фашистский совет (итал. Gran Consiglio del Fascismo) — правительственная структура в Италии, созданная Бенито Муссолини и включавшая в себя высших иерархов партии.
Заговор
I
Ульрих фон Хассель был убежденным германским патриотом - таким, каким и положено быть выходцу из старого рода, служившего прусским королям с давних времен, задолго до создания Бисмарком его Второго Рейха. Фон Хассель был дипломатом, с прекрасными связями и за рубежом, и в самой Германии - его тестем, например, был сам гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц. В общем, понятно, что все симпатии Ульриха фон Хасселя лежали на стороне германского национального возрождения, и в 1933 году он, дипломат высокого ранга, посол Германии в Риме, даже вступил в НСДАП.
Разочарование в новом режиме у него, однако, возникло довольно быстро.
Заключение союза между Германией, Италией и Японией, номинально направленное против Коминтерна, ему очень не понравилось. По всему выходило, что Коминтерн - Коминтерном - а острие союза будет направлено против Англии. И Ульрих фон Хассель полагал, что это недальновидно, потому что до Японии далеко, а Италия - больно уж шаткая опора. По-видимому, мнения этого он не скрывал - и в 1938 его сместили с поста посла Рейха в Италии.
Но, тем не менее, на службе в МИДе оставили - сказались и опыт, и хорошие связи.
С началом войны его отправили в Швецию - главным образом, с целью успокоить тамошних политиков относительно германских намерений. Вообще-то, несмотря на войну, он ездил по Европе довольно свободно - и в 1940 во все еще нейтральной Италии фон Хассель встретил британца, Джеймса Лонсдэйла-Брайнсa, который очень сокрушался по поводу совершенно ненужного конфликта между Англией и Германией.
А Лонсдэйл-Брайнс был не просто любителем поболтать, а входил в окружение лорда Галифакса, министра иностранных дел Англии. Что из всего этого могло бы выйти, сказать трудно - но в Англии сменилось правительство, премьером стал Черчилль. Так что пришел конец разговорам о полюбовном разделе мира между Германией, которой должна принадлежать Европа, и Англией, y которой, так уж и быть, сохраниться ее Британская Империя.
Но определенные контакты, тем не менее, остались.
В конце лета 1941 года в Берлин приехал некий американский банкир, Ф.Сталлфорф (Federico Stallforth), который частным образом встретился с фон Хасселем, и сообщил ему, что президент Рузвельт мог бы совершенно по-другому посмотреть на Германию, если бы только не Адольф Гитлер - вот с ним иметь дело совершенно невозможно.
Ну, для того, чтобы такое заявление было принято всерьез, надо иметь некоторое положение в обществе. Были наведены справки - и оказалось, что банкир и вправду вхож в круг влиятельных людей. Среди его знакомых были, например, Рокфеллеры. Беседы продолжались, и даже начали носить довольно доверительный характер.
А в 1941, когда война с СССР уже началась, и вермахт одерживал в России одну за другой свои оглушительные победы, Ульриха фон Хасселя навестил скромный такой человек, передал ему привет от Федерико Сталлфорфа, и представился как сотрудник СД.
Ну, а в Германии тогда не было ни одного человека - кроме разве что грудных младенцев - кто не знал бы, что СД (нем. Der Sicherheitsdienst des Reichsführers-SS (SD)) — это служба безопасности Рейха.
И - на правах управления - входит в СС.
II
Прямо скажем - Ульрих фoн Хассель был озадачен. Он поговорил со своим гостем-эсэсовцем - и нашел, что тот молод, замечательно разбирается в международной политике, очень трезв в суждениях, и просто ошеломляюще свободно высказывается о положении Рейха. Фон Хассель решил, что люди из антуража Гиммлера встревожены общим ходом событий, и ищут какую-то лазейку на случай, если вдруг понадобиться выбираться из беды.
В общем-то, так оно и было.
В СД служил один очень примечательный человек, Вальтер Шелленберг. Он поступил в эту организацию в 1933, по приглашению Рейнхарда Гейдриха, ее начальника. Шелленбергу было тогда всего 23 года. В столь юном возрасте он только и успел, что поучился в университете - сперва медицине, в Марбурге, а потом юриспруденции, в Бонне.
Гейдрих взял его в контрразведку - и его юный протеже моментально обнаружил такие способности, что был представлен Гиммлеру. С 1939 Шелленберг был уже не только заместителем начальника Имперского управления безопасности (RSHA, нем. Reichssicherheitshauptamt), отвечая в рамках этой организации только перед Гейдрихом, но и стал личным помощником Генриха Гиммлера.
Тот снабдил своего любимца титулом своего специального уполномоченного (нем. Sonderbevollmächtigter). Обладатель звания "… специального уполномоченного рейхсфюрера СС …" действительно имел широчайшие полномочия, и ему поручались очень важные задания.
Скажем, летом 1940 года Вальтер Шелленберг составлял длинный список людей, которых при предполагаемом захвате Англии следовало немедленно взять под арест. Список, конечно же, возглавляла фамилия Черчилля - но там и помимо него значилось побольше двух тысяч имен, с указанием занимаемых должностей, послужным списком, и в высшей степени объективной оценкой степени их опасности для Рейха.
Так вот, Вальтер Шелленберг чрезвычайно заинтересовался контактами Ульриха фон Хасселя, причем под словом "контакты" имелись в виду не только его знакомства в "... широких кругах американских банкиров ...", но и те связи, которые фон Хассель имел в Германии.
Шелленбергу, так сказать, хотелось познакомиться с оппозицией - ну, неофициальной, конечно, в форме дружеских кружков. Голько такая оппозиция и могла существовать в Рейхе - узкий круг людей, которые доверяют друг другу.
Тот факт, что Шелленберг не стал таиться, а открыто показал фон Хасселю, что он, так сказать, в курсе дела, мог означать самые разные вещи. Ну, например - предостережением о том, что лучше не зарываться. А может быть, вежливым предложением - поделиться контактом за рубежом. А могло означать и осторожное сочувствие - кто знает? Очень может быть, что этого не знал и сам Вальтер Шелленберг.
Все зависело от обстоятельств.
В апреле 1942 он побывал в Испании и в Португалии, и поговорил там с германскими атташе по вопросам безопасности. Они, собственно, были не только коллегами Шелленберга, но даже в известной степени ему и подчинялись. Так вот, он поделился с ними мыслью о том, что теперь, весной 1942, все стоит на кону. Если грядущее наступление увенчается успехом, все будет хорошо.
А если не увенчается - то речь пойдет уже не о неудаче, а о проигрыше всей войны.
1942 год оказался богатым на события. И наступление не удалось, и шеф Шелленберга, Рейнхард Гейдрих, был убит в Праге. Так что в августе 1942-го Вальтер Шелленберг во время своего визита в ставку фюрера под Винницей встретился с Гиммлером, и задал своему шефу вопрос:
"Рейхсфюрер, в каком ящике вашего письменного стола вы держите план альтернативного решения для окончания войны?"[1].
III
Если верить Шелленбергу, то первый вопрос, который задал ему Гиммлер, сводился к живому интересу - а не спятил ли его личный помощник? Но остыл он довольно быстро и стал слушать уже гораздо внимательнее.
Шелленберг предложил начать секретные переговоры с западными державами, Англией и США, на предмет заключения мирного соглашения. Он полагал, что у них есть серьезные разногласия с СССР, и грех таким обстоятельством не воспользоваться. И что он, Шелленберг, понимает, что сам рейхсфюрер не должен сам появляться на сцене на этой стадии “… дружеских неофициальных бесед …” с американцами, и что детали лучше оставить на Шелленберга - но некое принципиальное согласие он все-таки хотел бы иметь.
Такое согласие было с готовностью дано - и Шелленберг принялся за работу.
В картинке появился некий американец с полномочиями пошире тех, что имел не слишком известный банкир. Американца звали Алленом Даллесом[2], и с ним общаться было истинным удовольствием. Он все понимал, прекрасно владел имеющейся у него обширной информации о ходе дел в Рейхе - и не скрыл от посланца Шелленберга одного непременного условия: Адольф Гитлер должен быть устранен.
Положение Германии все ухудшалось - разговор об устранении Гитлера состоялся уже после англо-американской высадки войск в Северной Африке. И если поначалу речь шла о сохранении мощного германского государства в центре Европы, и даже с включенной в него Австрией, но потом, в ходе конференции союзников в Касабланке[3], президент Рузвельт взял да и сказал о необходимости "... безоговорочной капитуляции Германии...".
Что при этом имелось в виду?
Сам-то Рузвельт с очаровательной наивностью, которую он умел напускать на себя, когда не хотел обсуждать что-то всерьез, говорил, что ничего особенного он в виду не имел.
Так, слетело с языка - ну и ладно ...
Ему никто не поверил даже в США - как там говорится: "Слово президента весит тонну". Черчилль думал, что заявление было плохо продуманным шагом, сделанным из сиюминутных соображений - умаслить Сталина - и имеющим следствием “… усиление германского сопротивления …”.
Ну, а про реакцию в Рейхе нечего и говорить.
Геббельс сделал из этого главную тему газетных передовиц - мир невозможен, компромисс исключен, остается только одно - война до победного конца.
Гиммлера это тоже сильно озадачило.
Но делать что-то было все-таки необходимо - и 26 августа 1943 года рейхсфюрер СС, Генрих Гиммлер, принял в своем кабинете доктора Йоханнеса Попица. Доктор Попиц, между прочим, с апреля 1933 был министром финансов Пруссии. А в придачу к этому - членом так называемого "Клуба по Средам" - дискуссионного общества "Среда" - в состав которого входили серьезные консерваторы, неофициально обсуждавшие разные политические проблемы.
Гиммлер захотел “… узнать мнение оппозиции …” - и как-то так неожиданно оказалось, что у них есть общий друг, адвокат Карл Лангбен. В общем, все как бы складывалось удачно. В дискуссионное общество "Среда" входил и уже знакомый нам Ульрих фон Хассель, и отставной генерал-полковник Людвиг Бек, и фельдмаршал Винцлебен - и многие из них верили, что существует некое "... гиммлеровское решение ...".
В конце концов - кому же легче всего убрать диктатора, как не шефу его личной охраны и главе всей полиции Рейха?
Гиммлер, надо сказать, этой уверенности не разделял - он опасался неподчинения со стороны генералов СС. На этот случай у него имелось тайное оружие - медицинское заключение на основании записей личного врача Гитлера, Теодора Морелла. Можно было предполагать, что фюрер страдает от последствий перенесенного в молодости сифилиса, и находится на пути к сумасшествию.
Оставалось надеяться, что это покажется убедительным аргументом.
IV
Жил во Флоренции 16-го века некий дипломат, служивший Флорентийской Республике на второстепенных должностях. Звали его Никколо Макиавелли - и вот он, оставшись однажды не у дел и надеясь заслужить себе новое назначение на службу, написал небольшой трактат о проблемах приобретения и удержания власти.
По-русски его книга называется "Государь", считается классикой вот уже без малого 500 лет, и касается множества вопросов, в том числе и проблем, связанных с организацией заговоров.
И вот что Никколо Макиавелли советует государям:
"...единственное, чего следует опасаться - это тайные заговоры. Главное средство против них -- не навлекать на себя ненависти и презрения подданных и быть угодным народу .... Ведь заговорщик всегда рассчитывает на то, что убийством государя угодит народу; если же он знает, что возмутит народ, у него не хватит духа пойти на такое дело, ибо трудностям, с которыми сопряжен всякий заговор, нет числа …”.
И дальше Макиавелли говорит, что заговоры возникают часто, но удаются они редко:
“…заговорщик не может действовать в одиночку и не может сговориться ни с кем, кроме тех, кого полагает недовольными властью. Но открывшись недовольному, ты тотчас даешь ему возможность стать одним из довольных, так как, выдав тебя, он может обеспечить себе всяческие блага…”.
Флорентийский дипломат был исключительно трезвым человеком, и на людскую натуру глядел без всякой сентиментальности:
“… Таким образом, когда с одной стороны выгода явная, а с другой – сомнительная, и к тому же множество опасностей, то не выдаст тебя только такой сообщник, который является преданнейшим твоим другом или злейшим врагом государя…”.
И вообще, надо учитывать, что на стороне заговорщика – и страх, и подозрение, и боязнь расплаты; a на стороне властителя - законность, верные последователи, и вся мощь государства.
И получается, что корень дела - общественное мнение:
“… если к этому присоединяется народное благоволение, то едва ли кто-нибудь осмелится составить заговор. Ибо заговорщику есть, что опасаться и прежде совершения злого дела, но в этом случае, когда против него народ, ему есть чего опасаться и после, ибо ему не у кого будет искать убежища …”.
У Генриха Гиммлера, пробующего себя в новой для него роли заговорщика, имелись основания полагать, что общественное мнение особо защищать фюрера не будет. Его ведомство в числе прочего собирало и анекдоты о Гитлере. И в одном из этих анекдотов маленький мальчик, поглядев на глобусе на Соединенные Штаты Америки, на Советский Союз и на Британскую Империю, и сравнив их с показанной ему Великой Германией, залился горькими слезами - как же так получилось, что фюреру так никто глобуса и не показал?
Но у Гиммлера имелись другие опасения.
Предлагаемые ему условия все ухудшались и ухудшались, и процесс этот двигался в полном соответствии с ухудшающимся положением Рейха на всех фронтах.
Устранение Гитлера подразумевалось само собой как непременное условие.
В Берне речь сначала шла о границах Германии, потом разговоры на эту тему как-то иссякли сами по себе, и речь теперь шла уже просто о гарантиях личной безопасности Гиммлера. В конце декабря 1943 он попробовал позондировать почву через другое "окно", в Швеции - английское правительство получило от него неофициальный запрос: что именно означают слова "безоговоровочная капитуляция"?
Ответ он получил самый нерадостный: британское правительство сообщило, что слова "безоговорочная капитуляция" означают то, что они и означают - полную сдачу без всяких условий. И Гиммлер продолжал тянуть время, и делать свою работу по “… очищению Европы от еврейской заразы …”, и надеяться на лучшее. Так все и продолжалось - вплоть до 20 июля 1944, когда в ставке фюрера, Вольфшанце, прогремел взрыв. Как оказалось, "… заговор Гиммлера …" был не единственным.
Имелся и другой, о котором он ничего не знал.
Примечания:
1. The Order of The Death’ Head, by Heinz Hohne, translation from German by Richard Barry, Penguin Books, published as Classic Penguin, 2000, page 516.
2. Аллен Уэлш Даллес (англ. Allen Welsh Dulles)— руководитель резидентуры Управления стратегических служб в Берне (Швейцария) во время Второй мировой войны. Впоследствии - директор ЦРУ (1953—1961 гг.).
3. Касабланкская конференция 1943 года — секретные переговоры, проходившие во время Второй мировой войны в период с 14 по 24 января 1943 года в марокканской Касабланке между президентом США Франклином Д. Рузвельтом, премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем и членами Объединённого комитета начальников штабов США и Великобритании. Сталин был приглашен, но не приехал.
Напечатано в журнале «Семь искусств» #7(44) июнь 2013
7iskusstv.com/nomer.php?srce=44
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2013/Nomer7/Tenenbaum1.php
