Благодаря одному правдивому рассказчику доподлинно известно, как проходит ежегодно весенний бал полнолуния. И этого яркого, красочного и детального повествования нам вполне достаточно: вряд ли у кого-либо из читателей и читательниц «Мастера и Маргариты» возникнет желание принять когда-нибудь непосредственное участие в этом грандиозном мероприятии. Между прочим, нынешней весной оно снова состоялось в очередной раз, уже в наступившем тысячелетии. А сколько новых гостей пополнило ряды приглашенных на бал ста королей за те десятилетия, что минули со дня визита Воланда и его свиты в Москву! И каких гостей – перед их деяниями неблаговидные поступки Фриды и госпожи Тофаны кажутся детскими шалостями! И опять какой-нибудь гаер, вроде Фагота-Коровьева, чтобы успокоить очередную Маргариту, развлекал ее веселой болтовней.
Не исключено, что при этом речь снова зашла об удивительных свойствах пространства и о возможности его раздвижения до черт знает каких пределов – надо же как-то объяснить королеве, откуда взялось помещение для столь масштабного шоу. Теперь, с учетом новейших достижений теоретической физики, даже и без конкретных примеров из криминальной практики, также шагнувшей далеко вперед, «ихний помощник» мог бы поразить воображение «черной королевы» рассказом о 26-мерном пространстве (теория бозонных струн) или, как минимум, о 10-мерной модели физического вакуума. Ведь все теории, как было когда-то сказано организатором бала, стоят одна другой; дело лишь во времени, в эпохе. Кстати, почему в романе Булгакова говорилось именно о пятимерном пространстве?
Оказывается, вопрос о числе измерений нашего пространства занимает человеческий ум с незапамятных времен. Так, в Книге Творения (Сефер Йецира), написанной, согласно преданию, еще патриархом Авраамом, за тысячу лет до Синайского откровения, говорится о том, что мы живем в … пятимерном мире: три измерения – пространственные, четвертое – временное и пятое – духовное, отмеряющее «расстояние» между добром и злом. Впечатляет, не правда ли?
На каноническое значение числа 5 в булгаковской мениппее еще в семидесятые годы прошлого века указывал Борис Гаспаров (дом номер 302-бис: 3+0+2=5; квартира номер 50 – аналогично; Пилат – пятый прокуратор Иудеи и т.д.). Правда, в его работе, опубликованной в «Slavica Hierosolimitana» (vol. III, 1978), пятимерное пространство не упоминалось в криптографическом контексте. Думается, не лишена основания и естественнонаучная версия предпочтения, отданного Булгаковым пятому измерению.
В 20-30-е годы в Советской России и СССР было издано немало работ по специальной и общей теории относительности: статьи и книги А.Эйнштейна, Г.Минковского, А.Эддингтона, научно-популярные брошюры отечественных авторов. В 1923 году издательство «Academia» выпустило книгу А.Фридмана «Мир как пространство и время». Напомним, что именно замечательный российский математик Александр Александрович Фридман (1888-1925) опубликовал в 1922 году статью, содержавшую динамическое решение эйнштейновских уравнений поля, которое легло в основу космологической модели расширяющейся Вселенной, теории Большого Взрыва и пр.
Михаил Булгаков, как человек образованный, несомненно, находился в курсе успехов современной ему науки. Недаром же в его фантастической комедии «Иван Васильевич» (1935) изобретательТимофеев в разговоре с глуповатым, но чрезвычайно бдительным управдомом Буншей-Корецким сетует: «… Как я вам объясню, что такое время? Ведь вы же не знаете, что такое четырехмерное пространство, движение… я, например, хочу пронизать сейчас пространство и пойти в прошлое…»
Возможно, писатель был наслышан и о том, что в 1921 году математик и лингвист Теодор Калуца выдвинул идею пятимерного пространства-времени, отличавшуюся, по мнению «отца» релятивистики, «удивительной формальной простотой». Его единая полевая теория гравитации и электричества позволяла объединить тяготение и электромагнетизм: в пятимерном пространстве уравнения тяготения Эйнштейна для четырех координат совпадают с обычными уравнениями тяготения, а пятая координата приводит к уравнениям Дж. К.Максвелла. Движения в пятом измерении, как предполагал шведский физик О.Клейн, нет потому, что оно замкнуто само на себя, или компактифицировано (наподобие цилиндрической поверхности). К похожим результатам пришел и советский физик-теоретик Юрий Борисович Румер (1901-1985), друг Л.Д. Ландау. Находясь на стажировке в Геттингенском университете в 1927-1932 годах, он был ассистентом Макса Борна. В своих работах по «пятиоптике» (см., например, статью в «Еврейской Старине», №5/2003) Ю.Б. Румер также включил электромагнитное поле в схему общей теории относительности и расширил размерность пространства-времени до пяти.
Переходя в пятимерное пространство, визитеры из свиты Воланда могли видеть трехмерную картину нашего мира во времени – четвертом измерении – как в ту, так и в другую сторону, то есть в прошлое и будущее, подобно тому, как мы смотрим фильм на двумерном экране (нечто похожее в «Театральном романе» увидел и Максудов, когда из журнальной страницы выросла вдруг живая трехмерная картинка). Значит, не зря и английский философ Данн утверждал, что будущее уже существует, и одно из доказательств этого – пророческие сны (см. статью Х.Л. Борхеса «Время и Дж.У.Данн»). Отсюда – и «завтрак у Канта», и неприятно поразивший Берлиоза (и сбывшийся) «прогноз» Воланда, и точное предсказание Коровьевым судьбы «бедного человека» – буфетчика Варьете Сокова.
Итак, мы вправе допустить, что М.Булгаков имел представление о некоторых выводах из общей теории относительности, и выбор им пятимерного пространства в качестве убежища для Воланда и его компании – не случаен. В упоминавшемся выше исследовании Б.Гаспарова сказано вскользь и о сюжетных неувязках второй части романа. Рассмотрим подробнее одну из них, наиболее очевидную для «проницательного читателя», в главе 30-й и эпилоге.
После бала у сатаны Маргарита наконец-то встречается с Мастером – Воланд переместил его из клиники в «нехорошую квартиру». Когда же создатель романа о Понтии Пилате робко заметил, что его «в больнице хватятся», в руках у Коровьева оказалась история болезни Мастера, которая тут же была сожжена в камине. В какой-то момент ночной беседы «Аннушка» как бы вновь «пролила масло», и перед Воландом раскрылась многозначная картина дальнейших событий; он увидел все, что может произойти в будущем, и выбрал вариант. Поэтому на Маргаритино «Прощайте!» он сдержанно ответил: «До свидания», а несколько позже поручил Азазелло все устроить.
Отравив Маргариту и Мастера, рыжий бес отправился в особняк, где проживала героиня романа, чтобы «проверить, все ли исполнено, как нужно». Оказалось, что да (а могло ли быть иначе?): «Азазелло видел, как мрачная, дожидающаяся мужа женщина вышла из своей спальни, внезапно побледнела, схватилась за сердце и, крикнув беспомощно:
– Наташа! Кто-нибудь… ко мне! – упала на пол в гостиной, не дойдя до кабинета.
– Все в порядке, – сказал Азазелло. Через мгновение он был возле поверженных любовников».
Итак, тело Маргариты осталось в особняке, где она жила с нелюбимым мужем; душа же ее находилась теперь вместе с душою Мастера в подвальной комнате после «реанимации», проведенной вернувшимся из особняка Азазелло. До отравления же Маргарита была с Мастером и телом, и душою, так как в начале тридцатой главы говорилось, что о возвращении в особняк, за вещами, «нечего было и толковать». Вернуться все же пришлось, но не за вещами, а к вещам.
Далее. Мастера похитили из «дома скорби», как уже отмечалось, в ночь бала у сатаны. Но после смерти, пролетая вместе с Азазелло и Маргаритой над Москвой, Мастер решил попрощаться с Иваном, еще находившимся в клинике Стравинского.
Простившись с душами своего учителя и его любимой, Иванушка имел разговор с доброй Прасковьей Федоровной, и та, после короткого запирательства, призналась поэту: «Скончался сосед ваш сейчас». На это Иван сказал спокойно: «Я так и знал. Я уверяю вас, Прасковья Федоровна, что сейчас в городе еще скончался один человек… – это женщина». Этой женщиной, разумеется, была Маргарита, умершая в особняке (или – в подвальной комнате?).
Известна так называемая прямоугольная матрица Исидора-Михаэли, якобы доказывающая бессмертие человеческой души исходя из законов сохранения. Выглядит она так:
0 1 1
0 1 0
Верхняя строка матрицы определяет наличие или отсутствие сознания (или души человека), нижняя – тела: 0 – нет, 1 – есть. Столбцы здесь – дискретные состояния, «вехи»: до рождения индивидуума, от рождения до смерти, после смерти. Число нулей и единиц – одинаково (по три), отсюда и соответствующий вывод.
Допустим, что после смерти человека как биологической особи, для его бессмертной души времени не существует. Иными словами, нет разницы между «теперь», «раньше» или «позже». Но кого же тогда, в любом случае, похитили ночью, до разговора Ивана с добродушной фельдшерицей, – «живьем»! – из номера 118-го клиники и доставили в квартиру номер 50?
Наконец, в эпилоге, где подводится итог следствия по делу «преступной шайки», сообщается об исчезновении из Москвы Маргариты Николаевны и ее домработницы Наташи. Кто же тогда умер в особняке? Зачем суетился Азазелло, «клонируя» Маргариту и имитируя ее естественную смерть вне подвальной комнаты? Кто похитил ее тело? Выходит, рыжий бес сработал не совсем чисто, что на него не похоже. Для следствия также, говорится в эпилоге, осталось совершенно неясным «побуждение, заставившее шайку похитить душевнобольного, именующего себя мастером, из психиатрической клиники». Так похитили Мастера, или он все-таки скончался?
По опубликованному тексту романа, цепь событий выглядит следующим образом:
1) в ночь весеннего бала полнолуния Мастера похищают из клиники;
2) следующий за этой ночью день он вместе с Маргаритой проводит в подвальной комнате;
3) Азазелло по поручению Воланда убивает в подвале Маргариту и Мастера и инсценирует смерть первой в особняке;
4) через несколько часов после «похищения» Мастер умирает в клинике, о чем Прасковья Федоровна сообщает Иванушке. Примерно в это же время в Москве умирает «еще один человек» – возлюбленная Мастера, об этом уже сам Иван говорит фельдшерице;
5) следствие констатирует похищение «номера сто восемнадцатого из первого корпуса», а также Маргариты с Наташей, не говоря ни слова об их смерти.
Противоречия в содержании главы тридцатой и эпилога, индетерминистские несоответствия – налицо. Самая простая и наиболее вероятная их причина – отсутствие окончательной правки текста автором. Ну не мог художник, который так тонко и искусно сплел замысловатую мистическую сеть символов, ассоциаций, аллюзий, метонимий и т.п., проглядеть эти явные нестыковки! Может быть, они – след какой-то сюжетной линии, задуманной Булгаковым; однако в той трагичной для писателя ситуации («Пора! Пора!»), когда в вынужденной спешке компоновался бессмертный роман, она не была реализована из-за нехватки времени, да так и осталась в тексте в виде закрученной неувязки. Кто знает, кто знает…
Но как не хочется, чтобы в «герменевтике» такого произведения, как «Мастер и Маргарита», даже в незначительных деталях имелся элемент тривиальности! А что если все эти разночтения, эти нарушения причинно-следственных связей как раз и объясняются выходом персонажей романа в пятимерное пространство-время, исполнением желания задержать, продлить праздничную полночь? Не из-за этой ли задержки, не из-за этих ли многочисленных «нуль-транспортировок» людей и предметов поле событий деформировалось и все так перепуталось?
Конечно, особый статус Воланда и его присных позволял им беспрепятственно перемещаться в пространстве и во времени, совершая свои козни: там зарезали Иуду из Кириафа, здесь застрелили барона Майгеля… Но уже Иван Бездомный, слушавший рассказ «профессора-консультанта», а потом с неимоверной скоростью, но безуспешно гонявшийся за ним по Москве, на себе испытал опасность игр с обитателями «пятого измерения». Что же говорить о последствиях хотя и почти бесконфликтного, но весьма тесного контакта с нечистой силой для Маргариты и Мастера!
В итоге в романе – быть может, даже помимо воли самого автора – словно бы осуществилась реализация виртуальных событий: описано и «происходит» как то, что «было на самом деле», так и то, что могло бы случиться. Или: для простого, «земного наблюдателя» картина событий одна, а для действующих через «пятое измерение» лиц – иная.
В «мирах братьев Стругацких» знаменитый писатель Д. Строгов произнес фразу, предвосхищенную замечательными фантастами: «Понять – значит упростить». Много загадок оставил нам великий мастер Михаил Булгаков. Стоит ли сегодня упрощать творение правдивого рассказчика, разрушая тем самым таинственную и притягательную красоту непонимания?
Напечатано в журнале «Семь искусств» #7(44) июнь 2013
7iskusstv.com/nomer.php?srce=44
Адрес оригинальной публикации — 7iskusstv.com/2013/Nomer7/Sidorov1.php
