Г.К.
Крутые волны бьют челом
Сажённым пляжам,
И через миг идут на слом,
Блеснув плюмажем.
Здесь дети с обликом котят –
Но глаз – воловий,
А рядом сборища сутяг
И кость сословий
Ломает копья ассамблей
О хрящ настила.
Вальяжен старый дуралей
Анфас и с тыла.
А продавщице молодой,
Как знак вопроса,
Подсыпьте жаркою страдой
Немного проса.
Ей, опоздавшей на века,
Коснеть в изгибах.
Она запуталась слегка
В хлебах и рыбах.
И дальше солнце, с медных крыш
Румяным злаком
Промыслив, лижет свой барыш
И ставит на кон.
2000
* * *
человек ныряет в прорубь,
претворяется рекой.
человека помнит голубь,
серый голубь городской.
человек плывет залетный
и ногами бьет об лед,
потому что лед холодный,
потому что лоб болит.
темнота течет за ворот,
льет свинцовую слюну.
человека мучит холод,
человек идет ко дну.
только вздрагивает донка,
будто смерти вещество,
а другой в зеленой лунке
видит брата своего.
* * *
Зерна воздуха шепчут воде – проснись,
ты и так похожа на склеп, вода,
серая у тебя, мышиная в стенку жизнь,
не блистать тебе бабочкой, радугой никогда.
Лучше детскою песенкой пузырись,
просветляй по крупице тоскливый век,
водопадом навыворот в облако уплотнись,
чтобы реки вздохнули, мы таких не видали рек,
чтоб не сказали, такой – заливать каток,
ничего с неё не возьмешь, кроме расколов льда,
дерзай, стожильная, крутой накручивай кипяток,
крышку вздымай, пару летучего, чтобы запела она, поддай.
Капитальный тогда получился бы водомет,
только ради этого стоит, водичка, вслух
обнаруживать шариков тесный всход
туда, где витает Державина лисий дух.
голова олоферна
никуда, голова, не денешься из мешка,
не видать отрубленной марш-броска.
тут юдифь поработала, ювелирный труд,
это дело пухленьких белых рук.
пировала с тобой, а потом – раз-два,
покатилась чёрная голова.
покатилась армия на восток,
ну а ты раскаленный глотай песок.
ars poetica
не играй по правилам ни теперь, ни впрок,
пусть их белый хлеб в твоей застревает глотке,
и вином, если это вино нальют они,
подавись, потому что они – ублюдки.
если злости нет, чтоб сказать в лицо:
вы – кунжутный сор, показная плесень,
уходи куда-нибудь, на простор
иль в соседний лес, где ветла и ясень.
выверни плащ, выменяй соль на плеть,
горький мёд возьми и скупую малость
родниковых вод, как дерево, что приносит плод.
не растрать того, что ещё осталось.
стену строй, пусть крепкой будет твоя стена,
хоронись за ней, как за пазухой у христа,
а они пусть стучат костяшками домино,
над зеленым сукном склонясь.
только слово, слово тебя спасёт,
сбереги его, как самое дорогое,
первородство не променяй, родство
соловьиное, плёское, бологое...
Григорий Стариковский
Родился в Москве в 1971 году. Получил докторскую степень по классической филологии в Колумбийском университете. Публиковал переводы поэзии с английского, французского (Арагон), немецкого (Тракль). Автор книги переводов поэзии Пиндара “Пифийские оды”. Длинный список Русской премии 2013 года за книгу «Левиты и певцы» (номинатор – издательство «Русский Гулливер»). Живёт в США.
