* * *
Зачем я разомкнул
Застывшие уста,
Когда Вам намекнул,
Что Вы уже не та,
И я уже не тот,
И жизни ход иной,
И всё сильней гнетёт
Груз мысли неземной,
Что время утекло,
Как тень через забор,
А месяц сквозь стекло
Заносит свой топор?
Вы молвили: «Заря
Восходит над горой.
Ты жалуешься зря,
Мой сказочный герой.
Над нами встал туман
И поднялся с низин.
Как сладок был обман
Ночами долгих зим…»
* * *
Шорох ветра, веток шорох.
Тень качается на шторах,
Тихо падая с ветлы.
И от мыслей нет заслона,
Если смотрят с небосклона
Звезды трепетно, светлы.
Если резко обозначен,
Словно обручем охвачен,
Диск серебряный скользит.
Но, раздвинув мыслей полог,
Вдруг догадки тайный всполох
Мне сознание пронзит:
«Жизнь моя, как дождик
звёздный,
Промелькнёт сквозь путь
морозный,
Никого не обогрев.
Наиграется и сгубит.
Только смерть грехи искупит…»
…Да об этом думать – грех.
* * *
И молодость давно отликовала,
И скрыл туман забытые мечты,
Но глянешь из окошка: подковала
Луна Стрельца – и радуешься ты.
И, вроде, всё уж намертво забыто.
«Да всё ли было?» –
думается вскользь.
Одно крыло любовью перебито,
Другим крылом взмахнуть
не довелось.
Печали нет.
Растерянность едва ли
Врасплох застанет на исходе дня.
И в тишине покажется: позвали…
Подумаю: «Наверно, не меня…»
Вопрос ребром
Поэзию вы вывели в холопки,
В который раз используя обман,
Когда за чечевичные похлёбки
Поэтом назван вами графоман.
Давно уж не писатели, а баре,
Прогнившего
чиновничества клан,
Вы шарите легко в чужом амбаре,
Лишь метки оставляя по углам.
Я речь свою веду не о маразме –
Продажности меня
стегнула плеть.
Мне искренне вас жаль сейчас,
но разве
Поэзию не надо пожалеть?!
* * *
Птичка чирикнула где-то в кустах,
То ли от радости, то ли от страха, –
Звук восхищенья застыл на устах,
И на спине шевельнулась рубаха.
Экая невидаль –
птичка в кустах?!
…Всё же застыли слова на устах.
Чаша луны в тишине
растворилась,
Словно и не было в небе луны,
Крыша под инеем засеребрилась,
И поседели под ним валуны.
Экая невидаль – чаша луны?!
…Да заиграли слова-шалуны.
Зябко утрами ноябрьскими
стало.
«Скоро ведь нечего будет клевать
Местным пичугам, –
подумал устало, –
Вряд ли им хочется околевать…»
Что и за невидаль –
холодно стало?!
Что и за невидаль –
солнышко встало?!
Кошка на кресле
мяукнула мило…
…А под лопаткою вдруг
защемило.
* * *
Я не молился ни пальме, ни юкке,
Ни экзотичным заморским кустам;
Слово любви не рождалось о юге,
Грусть о былом прикипала к устам.
Снились мне Севера хляби и дали,
Вьюги манили и белая ночь,
И журавли надо мною рыдали,
Словно жалели,
что нечем помочь.
Дни улетучились дымом из сакли,
Но не кляну я судьбину свою,
Просто надежды вернуться
иссякли,
И на распутье, как прежде, стою.
Да и пора уж, пожалуй,
признаться,
Что проворонил я жизнь, ротозей:
Рано начав за химерами гнаться,
Нажил врагов и не нажил друзей.
