* * *
Развалины – род упрямой
архитектуры.
Иосиф Бродский
Наскучил зимний день.
И всё равно –
Смеяться, плакать, колдовать,
бороться,
Терять, прощать. Я стал уже давно
Тем, что в душе твоей не остаётся.
Кто виноват, что жизнь моя
есть сон?
И кто архитектуру из развалин
Посмел создать?
Я жизнью потрясён
И ранней смерти стану
благодарен.
* * *
Иллюзорное солнце
на мокром асфальте.
Вечно юное сердце
в кромешном раю.
Здесь талдычат: «Живи!»
и кричат: «Воспевайте!».
Ты поэт. Разве место поэта –
в строю?
Здесь усталые ангелы
в праздничных робах.
И вся жизнь – бесконечная
очередь в гроб.
Виден строй недостроенных
храмов-коробок
И навеки священных
развалин-домов.
Здесь напрасны труды.
И порочны зачатья.
Нет врагов. Невозможно
в себя заглянуть.
И на каждой двери –
расписание счастья.
Умоляю, хоть капельку горя
добудь!
Да, всевышним известен
почти каждый атом,
Видно всё. Но людей в темноте
не найти.
Так во имя поэзии
будь Геростратом!
Умирай на костре!
Возвращайся!
Свети!
* * *
Я отказываюсь
От ученичества.
Потому
Все клянут и травят.
Но ничтожно их количество
Перед
Голой правдой.
Спутница
Этот день я тебе хочу
посвятить, Душа.
Ты – медленно летящий
ко мне шар,
По сравнению с другими душами,
очень большой,
Больше Архангела Гавриила.
Называешь Душой
Ты сама себя.
Так тебя и следует звать
При людях: им незачем
имя твоё знать,
Иначе они подумают,
что ты – фантом,
Созданный моим
нездоровым умом.
Ты – моя спутница, но есть
и любовница – это Смерть.
Она кокетничает,
но не умеет петь.
А ты поёшь и, ища меня,
будешь гудеть.
Этот звук недоступен ушам
людей.
Зимний вечер –
символ надежды. Ведь
Очень трудно до вечности
дотерпеть.
Мне иногда кажется,
что ты из другой страны.
Я усну. А Душа станет
показывать сны.
Стихотворение
с банальными рифмами
Замарали моралью враги-врачи.
Замарали моралью
мой белый пушистый грех.
Я сказал, как блатной:
«Ты меня не лечи!» –
И ушёл из больницы туда,
где смех.
На бульвар прибрёл Таран. Тут
И коктейли, и пиво, и гопотня.
Я смеюсь. А страшные годы идут.
С каждым годом в людских
сердцах всё меньше меня.
* * *
Помню школу для добрых людей
Возле серой широкой реки.
В школе много учителей,
Многоопытные ученики.
Не боялся казаться плохим.
Обозвали за это: «Фашист!».
Были силы творить стихи,
Были силы окончить жизнь.
* * *
Ледяное солнце растаяло.
О чём мечтает император?
Лекарства получить в аптеке.
Бабушке
Засилье искренних вокруг…
Их речь – тюрьма,
а кто же вызволит?
Тебе известно, что твой внук
Заклёван офисными грымзами?
Тебе известно, что твой внук,
Как дезертир, сбежал с работы,
А первый снег стал падать вдруг,
Как будто звать к себе кого-то?
