Существует красивый миф о превращении детей гибнущей от потопа Атлантиды в дельфинов. Дети были помилованы, поскольку еще не успели вступить на путь зла.
В библейской же истории об истреблении Содома и Гоморры, за исключением единственного праведника Лота и его дочерей, не выживает никто. Жители проклятых городов гибнут от мала до велика. «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное», - говорит Христос в Евангелие. Ясно, что дети здесь представляются в качестве светлого метафизического начала, а не просто как возрастная категория, которая независимо ни от чего должна пользоваться особой благосклонностью. Детство как метафизическое состояние – это одно, а конкретные дети – другое. Поэтому никакого алиби детство не гарантирует, но причинение зла детям или же их вовлечение во зло с древних времен справедливо считаются тяжелейшими преступлениями.
Что такое светлое метафизическое состояние детства? Конечно же, это воссоздание первозданной внутренней чистоты человека, священной простоты и невинности. Не случайно в первые годы жизни ребёнок имеет отличное от взрослых восприятие мира: свои образы и логику, систему опознавательных знаков и даже обозначения вещей окружающего мира. Необыкновенно трагичны неизлечимо больные от рождения дети. С философской точки зрения объяснить их появление на свет можно только слишком длительным и глубоким воздействием на человечество разрушительных энергий бытия. Так называемые плохие гены уже следствие этих воздействий.
Ребёнок-первооткрыватель, увы, не защищён от соприкосновения с тёмными сторонами жизни. Более того, в силу свей незащищённости, дети даже легче, чем взрослые, могут сделаться носителями зла. Вспомним известный роман-притчу Уильяма Голдинга «Повелитель мух», где попавшие на необитаемый остров дети превращаются в безжалостных убийц, идолопоклонников отсеченной свиной головы.
Процитирую одно яркое художественное описание из «Ужасных детей» Жана Кокто: «… у пятиклассников пробуждающаяся сила еще подчинена тёмным инстинктам детства. Инстинктам животным, растительным, проявления которых трудно уловить, потому что в памяти они удерживаются не прочнее, чем какая-нибудь минувшая боль, и потому, что дети умолкают при виде взрослых. Умолкают, принимают защитные позы иных царств. Эти великие лицедеи умеют мигом ощетиниться, подобно зверю, или вооружиться смиренной кротостью растения, и никогда не открывают тёмных обрядов своей религии. Мы знаем разве только то, что она требует хитростей, даров, скорого суда, застращивания, пыток, человеческих жертвоприношений. Подробности остаются невыясненными, и у посвящённых есть свой язык, которого не понять, даже если вдруг незаметно их подслушать».
Разумеется, описание Кокто несколько утрированное, но, наверное, каждый не раз и не два слышал о невыносимо скверных делах, совершённых детскими стаями. Возможно, кто-то из читателей в таких делах участвовал. Часто зло в детях – явление временное, преходящее, но бывает и так, что оно на всю жизнь поселяется в человеке еще в нежном возрасте. В связи с этим интересно было бы вспомнить давний философский спор эпохи Нового времени о природе человеческого опыта. Одну позицию наиболее полно представлял Джон Локк, другую – Готфрид Вильгельм Лейбниц.
Британец Локк утверждал, что люди лишены врождённых идей. Согласно его философии, человек рождается «чистой доской» («tabula rasa»). В результате приобретаемого опыта и воспитания «чистая доска» постепенно заполняется. Лейбниц решительно отвергал эту теорию. Германский энциклопедист настаивал на существовании врождённых идей и принципов, которые мы получаем не от чувственного опыта, а находим в себе сами. К таким врождённым идеям Лейбниц относил Бога, бытие, нравственность и даже геометрию с арифметикой. Задача людей, по Лейбницу, в том, чтобы осознать то, что изначально заключается в нас.
Можно найти аналоги этого спора и в более ранние периоды, но мы сейчас не будем углубляться в историю философии. Нам важно, что в противоречиях между Локком и Лейбницем обозначено принципиальное различие в понимании того, что такое человеческая природа. Либо человек полностью тождественен своим внешним проявлениям в мире, либо в нём скрыто нечто большее, невыраженное. В этом же ключе до сих пор ставится вопрос о причинах наличия в людях зла. Запрограммированы ли в новорождённом, несмотря на первоначальную невинность, будущие преступления, или же они лишь следствие вовлечения личности в тёмные потоки бытия?
Искать ответы на эти вопросы в рамках рационализма бессмысленно. Ведь если личность - «чистая доска», то все претензии нужно предъявлять воспитанию и социальной среде, что, конечно, было бы неверно. С другой стороны, если в людях заложены идеи Бога и нравственности, то тогда мы должны обладать и врождённым неприятием зла. Поскольку такое неприятие отсутствует, то логично предположить, что зло также является врождённой идеей. Однако в этом случае рассыпается рационалистическое представление о Боге как об источнике абсолютного блага. Агностики «решают» проблему через отрицание в человеке любого измерения, кроме биологического. Все остальное привнесено социальной эволюцией, - заявляют они. В основе же лежат инстинкты разрушения и самосохранения. Но как тогда объяснить, что люди творят зло совершенно осознанно, и вопреки идее Бога, и вопреки моральным нормам светского общества? Ни «страх божий», ни биологический инстинкт самосохранения их не сдерживают. Никакое другое существо на земле не творит зло осознанно. Звери лишь следуют своим инстинктам. Получается, зло - явление не биологического порядка. Значит и люди - не просто разумные звери.
Таким образом, наличие зла оказывается свидетельством метафизического измерения человека. Ни рационалистический, морализаторский подход к религии, ни агностицизм не в состоянии дать убедительное объяснение его происхождения. Тем не менее, это не значит, что зло есть некое органически присущее бытию качество. Оно возникает как реакция тварной материи на присутствие чуждого ей Духа. Единственным же носителем этого Духа внутри бытия является человек. Именно против присутствия Духа в материи и направлено зло. Отделившееся от Творца творение стремится к всеединству и самодостаточности.
А что же дети? Малыши, несомненно, невинны при рождении. Оттого они и наиболее беззащитны перед злом. Как от проникновения его во внутрь души, так и от внешних угроз. Но в ребёнке также заключена и огромная сила – присутствие еще не замутнённого бытием Духа. Будьте как дети! – доносится через тысячелетия. Будьте как дети!
