Что может быть приятнее, чем подосрать близкому? Сначала ты втираешься к человеку в доверие, разговариваешь с ним о всякой-всячине, хвалишь его вкусы, говоришь, что хочешь быть с ним всегда. Да, он начинает любить тебя, и ты, вроде, его любишь. Какое-то время думаешь, что это даже не иллюзия, не мираж, а - действительность. Настоящие платонические чувства друг к другу. Вы ходите за руки, дарите друг другу невинные поцелуи. Вам не важно, что творится вокруг.
Но, к сожалению, по природе своей, ты похож на животное. Хотя нет, ты даже на зверя не похож, скорее всего, больше на афелиниду. Для тебя любовь становится актом самоутверждения, который ставит тебя выше всех остальных. Какое-то время ты даже видишь, что-то прекрасное в трении гениталии. Попытки выбить искру из двух камней одновременно. Солнечное затмение. Но, это просто половое жертвоприношение, ты отдаёшь ему всего себя, но этого ему не достаточно. Этот человек становиться тебе противен, так же, как и ты, самому себе. Тебя тошнит от своего отражения.
Ты понимаешь, что тебе и не надо ничего больше, от него, но просто так ты его оставить не можешь. Нет. Не зря же ты тратил на него время. Ты портишь ему настроение, а он – хочет говорить с тобой, как и раньше. По душам, но души слишком разные, твоя покрыта плесенью, которая уже добралась до сердцевины. Ничем не срезать. Поначалу ты просто хочешь избавиться от него, но сделать это крайне деликатно. В итоге он льёт слёзы, вы расходитесь на время, но совесть или что-то ещё тебя мучает, ты – лгун, но не хочешь в это верить. Ты чернил, говорил о вечной любви. Разве ты тот, чьи слова ничего не стоят? Тот? Нет, по крайней мере тебе хочется верить в это.
И ты снова с ним. Только вот в чём беда, тебе снова стало плохо. Выблеванные извинения, выплаканные прощения, что это было? Зачем? Для чего? Ты снова должен что-то делать и делать это правильно. Он снова рядом с тобой, спит с тобой, бодрствует, принимает пищу, смотрит тебе в глаза. В чём найти утешение? В его боли, только сейчас всё должно быть настоящим и должен ты видеть ясно. На твоих зрачках нет мутного застила, который безжалостно ломает изображение, коверкает картинку, комкает, словно не нужный кусок бумаги, подготавливаемый к отправке в корзину.
Ты говоришь ему: «Да, я – кусок дерьма и не надо меня жалеть. Ты – хороший человек, не знаю, как ты меня терпишь, а главное почему». В ответ же слышишь что-то о любви к тебе, чувствах, но его разумные глаза светятся другим светом. Он на самом деле не любит тебя, вы уже предали друг друга. Разорвали прочные тонкие нити, оставшись подвешенными на хрупких цепях. Две чаши одного механизма, который будет сломан и растоптан тобою. Ты берёшь и плюёшь ему в лицо, размазываешь желчь, обводишь все контуры лица, пытаясь стереть с лица маску. Тянешь его за волосы, но в руках остаются лишь клочки волос. Лишь взгляд выдаёт его, нет никакой маски, всё, что тебе нужно – находится в нём. Внутри. Ложь.
И вот ты уходишь, ничего специфического в этом уходе не наблюдается. Ты даже не прощаешься, что вполне обыденно в последние ваши дни. Нет больше его и тебя для него нет, маленькая чёрная клякса в твоей жизни. Он не играет никакой роли, всего лишь вражеская пешка, а ты – игрок. У тебя свои фигуры, ты – король, и когда для всех игра будет проиграна – ты встретишь его и полюбишь. Человека, который играл с тобой, но что, если тот, кого ты бросил, тот самый и был этим человеком? Тогда ты – проиграл, но вероятнее всего, по ту сторону ничего нет, кроме зеркала направленного на тебя. Просто ты, ты совсем ничего не понимаешь.
