* * *
Ещё коростой — вмёрзший в крыши снег…
Чернеет пустотой гнездо сорочье…
Но отдаёт слегка дубовой бочкой
уже вино из кружки на огне…
Меж рамами застыл крылатый прах
нашедшей свой приют осенней мухи…
А пред Крещенской службою старухи
судачат что-то о чужих грехах…
По снегу пеплом в томности лучей
слепое солнце тянет длинно тени,
но слышится весны предощущенье
в обледенелом шёпоте ветвей…
Светопадение зимы
Зернистым подаяньем, снежной манной
не долетит. Оттаявшим дождём,
слепою взвесью волглого тумана
прильнёт к земле, и тёплым декабрём –
как ангел падший, обронивший перья,
несущий свой насущный южный крест –
продрогнет от сомнений и неверья
зима… Светопадение небес.
Человек декабря
Человек декабря. Ты живёшь за картонной стеной,
окунаешь гортанную речь в говорливую речку,
что прибилась к порогу. Ты слышишь, как спорит с судьбой
на задворках старик, проклинающий ветхую вечность.
Ты выходишь из дома по следу опавшей листвы,
чтобы следовать свету, скользящему по вертикали
из раскрытого неба. И крошится стебель травы
под ладонью в кармане, наполненном волглой печалью.
Ты от срока до срока изнашиваешь вещество,
что дыханием бога проникло в телесные клети.
Ты боишься друзей и предательств. Но больше всего
ты боишься внезапной любви и беспамятства смерти.
Ты – седеющий мальчик – один в сердцевине зимы
под пронзительным утром и предощущением снежным.
Человек декабря.. Были двое – и мы, и не мы –
говорливые воды, молчанье и тихая нежность.
Пятое время года
Лужистый студень зимы – это память дождей,
солнечной охры и белого пепла туманов.
В талой воде отражается небо с изъяном
словно в расколотом зеркале – к счастью? к беде?
Клином графитным, где вычертил твой карандаш
голые руки ветвей на пергаментной сини,
грифель сломался в страницах альбома о зимах.
Кистью по листьям – весна – акварель и гуашь.
Северней снега на сердце…и десять причин
пить брудершафт с несудьбою и быть несвободным.
Каевы кубики – время – из пальцев холодных
падая в вечность, увы, не способны лечить.
Десять по десять причин – получается сто.
Можно ли дважды войти в обмелевшие воды?
Будем скитаться по пятому времени года:
ты – по дороге на запад, а я – на восток.
На восток
И день опять – закутанный в туман
ослепший раб – бредёт без ориентиров..
Исход зимы. Далёкий Регистан
во сне вздыхает. С запахом тандыров
приносят ветры хлебное тепло –
залог того, что лето неизбежно.
Иголка вышивает шёлком нежно
на сюзане – анор – граната плод..
А здесь… Под белым бременем лоза,
и терпкий запах угольного шлака
из детства, и бездомная собака
скулит с тоской в застуженных глазах..
То стылая вода, то талый снег..
И одиночество – души сиротство.
Но звёзды близко – как со дна колодца.
И ангел иногда придёт во сне..
..И тянется к Востоку караван
песчаною бескрайнею пустыней,
туда, где купола лазурно-сини,
где лето, я, и ты, и Регистан.
