* * *
Это страна без дорог, без афиш, без подсказок – куда,
Если сомненья нарушат покой и отраднее будет остаться –
Останься. И не жалей, что не ты, а другие зайдут в поезда –
Было бы проще забыть все названия станций
И отвернуться, чужие увидев глаза за углом,
Что украли минутное счастье – сидеть на карнизе в потемках
И не знать, где, во сколько, когда, почему и о чем.
Просто быть, не стесняясь, творцом, чудаком и ребенком.
Не испытывай счастье, лишь чтобы когда-то сказать:
Я была безгранично счастливой. Никто же тебе не поверит.
Все увидят, как тихо посмотрят на землю глаза
Беспокойного и беззащитного странного зверя.
Есть в ранимости нежность. Откуда ж такая тоска,
Будто в море разлилось вселенское горе – и вышло на сушу.
Есть страна без дорог. Есть дорога в страну-никуда.
Как душа – но без тела, и тело, что тянется в душу.
Стань же ею, и мне помоги не уснуть, не уйти,
И обнять шар земной, шитый нитями переживаний.
И богатство свое не раздать никому, а с собой унести
В мир, где строят дороги из чьих-то волшебных желаний.
* * *
Это птица, взлетев, полоснула крылом по лицу,
Это сломанный август тоску изливает дождями.
Пусть размеренным шагом приблизится лето к концу –
Это только начало бездонной и дикой печали.
Будешь долго еще просыпаться в ночи и, вспотев,
Озираться испуганно – призраки, боли, потери.
И опять засыпать, с дрожью в пальцах лицо протерев,
Чтоб крылом по нему били вороны, что прилетели.
Тихо, тихо. Качается время не в такт
Битве разума, сердца и капель мятежного лета.
Ты в тиши отоспись, ты уйди в этот сон, как в антракт,
Как в спасающий круг темноты из безумия света.
С неба птицы, как камни, кричали и падали ниц,
А вожак этой стаи, как бешеный коршун, метался.
То клевал, умерщвляя, своих же напуганных птиц,
То спасителем павших пернатых, лихач, притворялся.
* * *
Дослушать этот вечер и уйти
В обрывки улиц, сросшихся друг с другом,
Оставив городу лишь фонари да руки
Раскланявшихся кленов по пути.
В твоем окне, как в стареньком пальто,
Зияет ночь, как рваная подкладка.
И мне, я верю, можно, пусть украдкой
Взглянув в него, увидеть волшебство.
Два стула, стол, бутылку на столе
Из-под старинной, маминой микстуры.
Картину – мой портрет. Карикатуру
С Монмартра, где рисуют на заре
Простых туристов. Розовый букет
В зеленой вазе – скромные подарки.
И безупречной ржавой кофеварки
Такой знакомый вечный силуэт.
И вдруг – тебя. Уснувшего в тиши
Обрывков улиц, фонарей и кленов.
В углу квартиры, где витает сонно
Крыло моей беспомощной души.
* * *
Свистит, ругаясь, черный ветер,
крылом вонзаясь в тело поля
и кажется, никто на свете
не думает уже о боли
и не страдает – смотрит долго
на белое стальное солнце,
порою громко кличет Бога,
и беспрерывно так смеется,
как будто знает тайну мира
и, может быть, ее откроет
ключом двухкомнатной квартиры,
которую так долго строит…
бежать от ветра, и укрыться
на севере, в горах из леса
где море, даже если снится,
как окна, можно занавесить,
чтоб не мешало жить, спасаясь
от образа скитальца в лодке...
мечта, как девушка босая,
и смех ее, как жизнь, короткий.
* * *
Опадает звезда за звездой. И в тиши
Будет литься прохлада из Балтики сонной
До кавказских, покрытых снегами, вершин,
Долетая до города в маленькой, горной
Очень старой стране. Очень старых кровей.
Чуть уставшей, погрязшей в долгах и заботах.
Только в воздухе кружит сильней и сильней
Безымянное, новое, близкое что-то.
Может, это сознание: будем сильней.
Запах терпкого кофе оставив на донце,
Соберем все крупицы гранатовых дней
Для мозаики новой, из света и солнца.
Может, это беспечная радость – куда
Нам идти от себя? Нет без крыльев полета,
И без рельсов пока не идут поезда,
Только счастьем по-прежнему делится кто-то,
Невзирая на курсы валюты и страх,
Что столкнемся в войне для управы наследством…
Этим счастьем в стране, что в высоких горах,
Кто-то делится с самого раннего детства.
Две звезды упадут. Это ветер снесет
Пару крыш, продырявленных утренним градом.
Из балтийских морей до кавказских высот,
Что за тысячу верст и совсем уже рядом.
* * *
Это чувство, как будто течет вода
Уже много и много лет.
И выносит на берег тебя, когда
Сил на новые волны нет.
Просто лечь на траву и, подняв свой взгляд,
Помутневший от черных дней,
Не смотреть, хоть и хочется так, назад –
Только в синь, растворяясь в ней.
Будут звать и тревожить друзей звонки –
И обнять бы всех, и простить…
За водою до берега добеги
И пустись по теченью плыть.
Будет солнце, садясь, забывать твой дом,
Оставляя в тени сады.
Не тоскуй и не сетуй пока о нем,
День проснется – вернешься ты,
И обнимешь, и может быть, всех простишь,
Отдавая любовь сполна.
Разольется по небу благая тишь,
Станет тоньше иглы луна.
И сольются мили в одну мозоль,
Губы тихо попросят пить...
Из последних сил добавляешь ноль
К тем годам, что осталось жить.
* * *
Накинув на плечи ночь, отходишь к окну покурить,
Стоишь, будто черная птица, и только крыло помято.
А звезды зовут, ласкаясь о тонкую руку – нить,
И дым сигареты тянется временем с циферблата.
За годы молчанья стали бессмысленны голоса,
Как будто играя в прятки, все ищешь осколки лета.
То нежно рукой качаешь, то прячешь свои глаза
В карман беспокойной ночи, оставившей без ответа.
Не станут добрее люди, доверься своей судьбе,
Под сенью усталой птицы, помявшей крыло о ветер.
И звезды возможно скрипкой с небес запоют тебе,
А время замрет росинкой на этом безумном свете.
Лунд
