Наедине с природой
Расчёска
Всё началось с того, что Трофим Быстров забыл дома расчёску. Во всяком случае, я так думаю, потому что давно уже убедился, что ничего просто так в этом мире не бывает. Потому и верю в приметы. Не во все, конечно, а в те, которые уже проверены во многих походах. Стоило, например, планируя сплав по спокойной воде, отказаться от спасжилетов, как оверкиль был обеспечен. Или тащишь с собой мешок консервов, наслушавшись разговоров о костлявой руке голода. И попадаешь в места, где рыба сама выскакивает из воды, а грибы, ягоды и орехи бросаются под ноги при каждом шаге в сторону от тропы.
Короче, многие приметы сбываются. Только, наверное, у каждого они свои. Так вот, Трофим забыл свою расчёску. Выяснилось это уже на реке, после первой ночёвки.
Мы только что проснулись. Поставили кипятить котелок с водой для чая. Трофим укрепил на стволе ели карманное зеркальце и объявил нам, что намерен бриться каждый день.
– Нужно поддерживать форму, – сказал он, глядя на наши недоверчивые лица. – А то некоторые на природе распускаются, перестают за собой следить. Даже руки с мылом не моют. Это не наш принцип.
– Ну-ну, – усмехнулся я, – посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Трофим ничего не ответил, продолжая своё действо. Потом долго изучал в зеркале результат своих манипуляций. Оставшись довольным, ополоснул бритву с помазком и положил их просохнуть.
Тут и обнаружилось, что он забыл расчёску.
– Это была твоя ошибка, – нахмурился Адмирал.
Трофим отмахнулся:
– Да ладно. Это не самое важное. Обойдусь.
После завтрака мы отплыли. Погода была хорошая, ветерок отгонял комаров, и мы просто отдыхали, скользя вдоль заросших елью берегов. Впереди шёл Адмирал с Главным Рыбаком, а за ними мы с Трофимом.
Адмирал курил сигару, Главный Рыбак пробовал бросать блесну, Трофим потягивал пиво из банки, а я фотографировал всё подряд.
Однако беззаботный сплав продолжался недолго. За поворотом началась затяжная шивера. Пришлось то и дело увёртываться от торчащих из воды камней. Управлять тяжело нагруженными лодками было достаточно трудно. Поэтому мы даже обрадовались, когда вдруг небо затянуло тучами и хлынул дождь. Появился законный повод устроить стоянку.
Мы быстро пристали на первом же попавшемся месте, растянули полиэтилен и затащили под него вещи. Перевернули лодки, сами устроились рядом с вещами и стали рассуждать, стоит ли ставить палатки. Пока мы спорили, долго ли продлится дождь, он как-то внезапно закончился. А июльское солнце за полчаса не оставило никаких следов пролетевшего ненастья.
Поскольку место нашей вынужденной остановки особыми достоинствами не
РУМЯНЦЕВ Валерий (ЗОРЬКИН Борис Иванович) – автор 10 книг в разных жанрах. Публиковался во многих журналах и других периодических изданиях России и зарубежья. В «Ковчеге» печатается впервые. Живет в Сочи.
© Румянцев В., 2013
отличалось, было единогласно решено продолжить сплав.
До вечера миновали шиверу, и Адмирал нашёл неплохую стоянку. Ровная каменная терраса. Полно дров. Рядом сосновый бор. Ниже по течению уже виден порог. Его нам предстоит пройти завтра. Но это завтра. А пока о нём можно не думать. Даже Адмирал не кинулся, как обычно, исследовать препятствие, а вместе с Главным Рыбаком стал настраивать снасти на хариуса.
Мы с Трофимом быстро поставили палатки. Пока Быстров разбирал вещи, я успел набрать ведёрко грибов. Так что на ужин у нас был грибной суп и нежнейший жареный хариус.
Как всегда был тост за отсутствующих друзей. И как всегда были планы на завтра. Исполненные оптимизма, мы упаковали остатки продуктов в мешок и подвесили на дерево подальше от палаток. Проверили положение Полярной звезды, залезли в палатки и быстро заснули.
Утро выдалось великолепным. Особо подняло настроение то, что ко времени нашего подъёма Главный Рыбак успел не только наловить рыбы, но и уже заканчивал её жарить.
Холодная вода мгновенно прогнала остатки сна. Мы растянули плащ-палатку и быстро сервировали походный стол.
– Кто-то грозил бриться каждое утро, – задумчиво произнес Главный Рыбак, вгрызаясь в очередного хариуса.
Я хмыкнул, а Трофим огорченно сказал:
– Бритву не нашёл. Видать, оставил на прошлой стоянке.
– Я почему-то не удивляюсь, – заметил Адмирал, допивая свой кофе. – Ну ладно, я схожу на разведку. А вы собирайтесь потихоньку.
Мы сложили вещи, загрузили в лодки и стали изучать карту маршрута, прикидывая, где лучше устроить днёвку. Быстров был здесь впервые, а мы трое уже сплавлялись в позапрошлом году. Но всё равно, интересно было вспоминать знакомые места и гадать, сильно ли они изменились.
Вернулся мрачный Адмирал. Он молча сел на камень, задымил сигаретой и только тогда сказал:
– Докладываю. Воды меньше, чем в прошлый раз. Вещи придётся обносить. А может, и лодки. Пока не знаю. Будем решать вместе.
– Что, так плохо? – спросил я.
Адмирал пожал плечами:
– Да нет, не особо. Но нужно всем посмотреть и хорошо всё спланировать.
– Ну так идём, – нетерпеливо поднялся Трофим.
– Без меня, – махнул рукой Главный Рыбак. – Мне всё равно. Как решите, так и будет.
Он остался с лодками, а мы втроём зашагали вниз по течению.
Метрах в ста от стоянки был маленький островок, а сразу после него река резко сужалась, попадая в мрачный каньон, начинающийся небольшим косым сливом. Метров через тридцать река огибала большой валун, образуя ещё два слива. Затем друг за другом ещё три, последний где-то около метра. Потом конец каньона и удобная чалка по правому берегу.
В принципе всё было ясно. Сомнения вызывала лишь вторая ступень. Адмирал склонялся к правому обходу, но решили ещё раз взглянуть на это место с правого берега, когда будем переносить вещи. К сожалению, другого варианта мы не нашли.
Молча вернулись к месту ночевки.
– Два прижима, две бочки, – ответил Адмирал на вопросительный взгляд Главного Рыбака.
Мы выгрузились на правый берег перед островком. Вещи, которыми не хотели рисковать, упаковали в рюкзаки. Остальные засунули в гермы и закрепили верёвками в лодках так, чтобы они как можно меньше мешались.
За час перетащили рюкзаки за каньон. По дороге осмотрели вторую ступень порога, наметили места для страховки. Кажется, Адмирал не ошибся: правый слив предпочтительнее. Во всяком случае, мне тоже так показалось.
Я остался страховать, а остальные вернулись к лодкам.
Через некоторое время показалась адмиральская лодка. Она мелькнула на фоне неба и тут же скрылась в белой пене. Затем несколько секунд я видел, как две небольшие фигурки яростно машут вёслами. Лодка исчезла, вновь мелькнула, и вот уже я вижу навалившегося на нос Главного Рыбака, отчаянно выгребающего из бочки. Всё. Можно вздохнуть спокойно.
Я помог высадиться и вытащить лодку на берег. Мы отвязали гермы и перевернули лодку, выливая воду. Ребята остались сушиться, а я вернулся к Трофиму.
Всё, что было дальше, происходило куда быстрее, чем можно описать.
Вход в каньон. Стремительно приближающаяся скала. Попытка уйти от прижима. Чудом не потерянное весло. Летящий на нас валун. Уход вправо. Падение. Налетающие валы. Отчаянные усилия выровнять лодку по течению. Затем два уже неконтролируемых прыжка. И вот последняя ступень. Как в замедленной съёмке я вижу поднимающийся вверх нос лодки. «Выгребай!» – кричу я Быстрову и падаю вперёд, стараясь погрузить весло как можно глубже в пузырящуюся белую пену. И очень медленно, неохотно река выпускает нас на спокойную воду.
Мы сидим по колено в воде и счастливо улыбаемся.
– Ну вот и всё. Самое трудное позади, – весело заключил Адмирал, подтягивая нас к берегу.
Обсохнув и согласившись, что на сегодня приключений довольно, решили идти до первой же подходящей стоянки, а там уже спокойно разобрать вещи и устроиться на ночлег.
Что и сделали. Место было не хуже вчерашнего. Кроме того, здесь был впадающий в реку ручей, что с точки зрения Главного Рыбака давало неплохие перспективы на рыбалку. Адмиралу же больше всего понравилось то, что стоянка была уже обжита и на ней имелись две лавочки, очаг и стол. Он тут же удобно устроился на лавочке и задымил сигарой.
А вечером был торжественный ужин и бутылка шампанского, извлечённая откуда-то Адмиралом.
Наутро, позавтракав остатками вчерашнего обильного ужина, мы продолжили сплав. По плану нам оставалось, особо не напрягаясь, сплавляться ещё шесть дней. Особых препятствий дальше не предвиделось, и мы думали всерьёз заняться рыбной ловлей и сбором ягод.
У меня на весле обнаружилась трещина. Очевидно, я всё же повредил весло, уходя вчера от прижима. Поэтому мы двигались не спеша, отстав от адмиральской лодки.
Часа через два показался большой лесистый остров. Он делил реку на две протоки. Правая – мелкая и усеянная камнями. Левая – чище, и там основная струя. Во всяком случае, так было два года назад.
Адмирал свернул налево. Мы последовали за ним. Протока сильно изгибалась, и скоро мы потеряли головную лодку из виду.
Течение усиливалось. Берег всё быстрее убегал назад.
– Адмирал! – удивлённо сказал Быстров, показывая на правый берег.
Я повернул голову и действительно увидел Адмирала. Он бежал по берегу нам навстречу, что-то кричал и махал рукой.
Скоро мы поравнялись и я услышал:
– Расчёска!..
И тут мы сами увидели её за поворотом. Огромная ель, полностью перегородившая протоку, висела над водой, оставляя внизу совсем небольшой просвет. Наверное, можно было бы кое-где проскочить, если бы не толстые сухие сучья, торчащие во все стороны.
Мы бросились грести к берегу. Моё весло потеряло большую часть лопасти. Я продолжал грести остатком. Куда там. Преграда быстро приближалась. Мы пронеслись мимо Главного Рыбака, который бросил нам морковку. Трофим почти успел схватить её.
Но только почти. Течение неотвратимо тащило лодку прямо на ель.
Хорошо, что документы и другие ценные предметы мы привыкли держать на сплаве всегда под рукой. Каждый схватил что мог, и мы прыгнули в воду.
Вынырнули уже за елью. Нас пронесло ещё немного, и мы выбрались на берег острова. К нам бежали Адмирал и Главный Рыбак.
За островом снова начиналось мелководье, и часть вещей нам удалось отыскать среди каменных ванн. Болтающиеся на сучьях останки лодки тоже сумели снять и вытащить на берег. Впрочем, надежды было мало, и осмотр это подтвердил.
– Ремонту не подлежит, – вынес вердикт Главный Рыбак. – И добавил утешающее: – Но можно гермы сделать.
Когда оценили размер понесённых потерь, Адмирал подвёл итог:
– Собственно, могло быть гораздо хуже. Сами виноваты. Расслабились после порога. Забыли законы Мэрфи. Вот и результат. Теперь вопрос: что будем делать? Понятно, что с маршрута придётся сойти. В сущности у нас два варианта. Первый: сто двадцать километров по реке до Глухарёвки. Один – на лодке с вещами, остальные – по берегу. Второй: около полусотни километров по тайге до Агафоново. Свои плюсы и минусы есть и там и там.
– Что мы, пешники? – пробурчал Быстров. – По тайге, с грузом? Я за реку.
Главный Рыбак кивнул:
– Я тоже. Здесь рыбы больше.
Адмирал вопросительно посмотрел на меня.
А у меня в голове уже вертелась авантюрная мысль. Я сказал:
– Когда мне предлагают выбор из двух вариантов и говорят, что другого пути нет, я всегда ищу третий. По тайге с полной выкладкой, да ещё не зная дороги? Как бы эти пятьдесят километров в пятьсот не превратились. У второго варианта один плюс: идти налегке. Но вспомните берег: разве везде можно пройти? Придётся лезть по скалам, искать обходы. Муторное занятие. Да и в срок не уложимся.
– Так что ты предлагаешь? – терпеливо поинтересовался Адмирал.
– Сплав по реке. Но всем сразу.
– Как? – усмехнулся Главный Рыбак.
– Плот.
Адмирал хлопнул себя по лбу:
– Чёрт! А ведь это мысль! Как мне сразу в голову не пришло?
К вечеру следующего дня плот был готов. Благо сухих брёвен по берегам было достаточно. Пригодились и остатки резиновой лодки: мы нарезали из них жгутов для гибкой стяжки.
Погрузили все вещи в оставшуюся лодку, Главный Рыбак уселся сверху и отошёл от берега. А мы, втроём орудуя шестами, осторожно двинулись за ним. Сначала мы чувствовали некоторую неуверенность, но уже через несколько минут осмелели, затем обнаглели и бесстрашно вышли на струю.
Плот держался довольно уверенно, и мы всё больше укреплялись в мысли, что вполне смогли бы работать в области судостроения…
Через два дня плот рассыпался, врезавшись в скрытый пеной валун при прохождении простейшего порожка километрах в четырёх от Глухарёвки.
Всё-таки часть пути нам пришлось проделать пешком. А потом два дня мы ждали попутного транспорта до железнодорожной станции.
Но зато в сельском магазине Адмирал купил и торжественно подарил Трофиму расчёску.
Сойти с тропы
Тот, кто увлекался туризмом, конечно же, исходил немало троп. Были они разные: нахоженные и заброшенные, маркированные и охотничьи, таежные и горные, степные и водные. Были тропы, превращающиеся по мере приближения к жилью в проселочную дорогу. И были звериные тропы, петляющие среди бурелома и внезапно исчезающие или рассыпающиеся на еле заметные тропки.
Но какими бы ни были туристские тропы, есть у них одна общая черта – по ним кто-то уже проходил до вас. И само понятие нехоженые тропы, если вдуматься, звучит довольно странно.
Мы идём по чьим-то следам. А так хочется порой стать первопроходцем. Но как же можно стать им, если идёшь по проложенной кем-то тропе? Нет, есть только один способ – сойти с тропы!
Помню знойный июльский поход по берегу одной излюбленной туристами реки. Мы шли по довольно набитой тропе, у нас были карты и кроки. Если не считать двух проплывших мимо групп байдарочников, за неделю мы не встретили ни одного человека. Однако то и дело попадались признаки того, что мы здесь далеко не первые. Это и следы кострищ, и срубленные кое-где деревья, и остатки рыболовных снастей…
Однажды я сидел на берегу реки и ждал, когда проснутся товарищи. Над рекой ползли клочья тумана. Ветер гнал их туда, где за частоколом деревьев уже начинало светлеть небо.
Вдруг на другом берегу я заметил лисицу. Она подошла к реке и застыла, рассматривая что-то в воде. Затем осторожно потрогала её лапкой, стряхнула капли и стала пить.
Я пошевелился, и лисица подняла голову. Наши глаза встретились. С минуту мы смотрели друг на друга. Потом лисица медленно опустила голову и вновь стала лакать воду.
Сзади раздались голоса. Мои друзья проснулись и по своему обыкновению затянули хором:
Как прекрасен этот мир! Посмотри…
Лиса неторопливо отошла от воды и потрусила вдоль кустарника. Через мгновение я потерял ее из виду.
Завтрак по традиции был совмещён с планёркой. Мы собирались устроить днёвку. Костя как обычно планировал, что можно будет приготовить на обед. Виктор собирался посвятить время рыбной ловле. Меня же особо не привлекало ни то ни другое. Я решил исследовать местность за рекой.
– Одному идти нельзя, – тут же встрепенулся Костя. – Мало ли что может случиться. Ищи тебя потом.
– Хорошо, возьму тебя с собой, – согласился я. – Тем более что кулинарные планы ты можешь строить и по дороге.
– А чего их строить, – заметил Виктор, ложкой выуживая осу из кружки с киселем. – И так всё ясно. Вечером – тройная уха и жареная рыба. Вы по дороге смородины наберите, если попадется. А то малина надоела уже.
Костя проверил рации, положил одну в походную сумку, проверил часы и напомнил:
– Связь каждый чётный час.
Виктор кивнул.
Мы перешли реку и стали искать проход в кустах. Прохода не было. Но ведь лиса как-то прошла. Значит, проход должен быть, пусть и небольшой.
Наконец нашли место, где между кустами и вправду был небольшой просвет. Во всяком случае, несколько метров можно было протискиваться между ними. Что мы и сделали. А дальше в ход пошли ножи и карманные пилы. Тучи потревоженных насекомых окружили нас звенящим облаком, но, худо-бедно, мы всё-таки продвигались вперед.
Пару раз попадали в заполненные водой низины, но в конце концов с кустами было покончено. Мы вздохнули с облегчением, когда оказались в лесу. Здесь нужно было остерегаться лишь гигантских пауков, растянувших свои сети между деревьями, сухих сучьев, грозящих распороть одежду или поранить тело, да поваленных стволов, покрытых мхом и грибами.
Мы засекли время и решили идти час. Если за это время не найдем ничего интересного, то возвращаемся обратно. Чтобы не заблудиться, мы то и дело рубили сухие ветки, отмечая тропу. Минут пятнадцать шли в приличном темпе, стараясь выдерживать намеченное направление. А потом упёрлись в бурелом. Овраг, о глубине которого трудно было что-то сказать. Он был весь завален сломанными деревьями, которые напоминали ворох спичек, высыпанных из коробка. Единственное отличие, что у спичек не было торчащих во все стороны ветвей.
Идти дальше было бы безумием. И мы уже решили было двинуться назад, как я заметил просвет на противоположной стороне. Когда в густом лесу показывается просвет между деревьями, это очень часто сулит смену обстановки. Или поле, по которому приятно пройти после лесной чащи, или реку. Впрочем, это может оказаться и болотом. Но, по крайней мере, в сердце оживает надежда на встречу с чем-то волнующим. И мы решили попробовать обойти овраг. Свернули в сторону и пошли вдоль бурелома.
На душе стало легче, когда послышался звук, который мы узнали сразу и который сразу же придал нам сил. Мы вышли на небольшую полянку, за которой журчал ручей. Он представлял собой цепочку водопадиков, спрятавшихся в промытом каньоне.
– Нарекаю тебя Водопадным, – торжественно провозгласил я.
Мы напились и набрали воды во флягу.
– Интересно, откуда он течёт? – подумал я вслух.
– Родник где-нибудь.
– А может, озеро. Схожу, пожалуй, на разведку.
– Давай. А я с лагерем свяжусь, – сказал Костя, доставая рацию и смотря на часы.
Я перебрался через ручей и пошел вдоль бурелома. Внезапно боковым зрением уловил какое-то движение в кустах справа и, повернув голову, увидел бегущую лисицу. Она пронеслась вдоль оврага, словно указывая мне путь. Я пошел следом. И вдруг оказался у относительно чистого места. По крайней мере, были видны и дно оврага, и его противоположный склон. Конечно, так же громоздились стволы поваленных деревьев, но по сравнению с тем, что встречалось ранее, это был просто проспект.
Я вернулся к ручью и сообщил Косте, что проход найден. Он не выразил особой радости, но всё же согласился продолжить путь.
Переправа через овраг оказалась куда сложнее, чем я думал. Приходилось просчитывать каждый шаг, каждое движение руки. Многие стволы были покрыты скользким мхом, а некоторые сгнили до такой степени, что рассыпались под ногами.
– И оно того стоит? – спросил Костя, переводя дух.
Я ничего не ответил. Было одно желание – упасть на траву и замереть в блаженном бездействии. Но до ближайшей травы было еще метров тридцать. И эти тридцать метров мы преодолевали более часа.
Наконец всё позади. Мы из последних сил выбрались из оврага. И, забыв про усталость, застыли на месте.
– Да, оно того стоило, – вымолвил Костя.
Перед нами лежала большая цветущая поляна, окаймлённая стеной сосен. И как два синих глаза – две водных глади, соединённые слегка изогнутой протокой.
Мы подошли к озеру, и вода вскипела от метнувшихся во все стороны рыбьих стай. Зато утки не обратили на нас никакого внимания. Они словно не понимали, что человека следует опасаться.
Мы обошли озеро вокруг. Наткнулись на ложбинку, усеянную крупными ягодами ежевики. Встретили цепочку кустов смородины. Спугнули несколько куропаток.
Левый берег меньшей озерной чаши был усеян бурлящими родниками. Мы пробовали воду из каждого, и всё не могли решить, какая лучше.
Обратная дорога была заполнена разговорами о том, что завтра нужно непременно сюда вернуться, уже всем вместе, и провести на этом озере хотя бы несколько дней.
– Веревки есть. Наведем переправу через овраг. А сквозь кусты проход прорубим. Ничего страшного, – строил планы Костя.
Так мы и сделали. Пять дней, проведённых нами на озере, остались самым ярким впечатлением этого похода. Мы назвали озеро Затаённым и договорились, что сохраним тайну его местонахождения.
Через год мы вновь побывали в тех же местах. И увидели тропу к нашему Затаённому озеру. Мы дошли по ней до Водопадного ручья. Здесь видны были следы стоянки. Дальше туристы не сунулись.
С тех пор мы знаем главное, ради чего стоит идти в поход. Ради того, чтобы иметь возможность сойти с тропы.
