Анна МАТАСОВА
г. Питкяранта, Республика Карелия
«Хорошо уснуть в феврале, а проснуться летом…»
***
хорошо уснуть в феврале, а проснуться летом
а не в этом колком воющем настающем
то ли в самом деле концом и светом
то ли просто ангелом тихо пьющим
хорошо проснуться, нащупать тапки
позвонить знакомому виннипуху
я тебе прощаю стихи царапки
депресняк похмелье и бытовуху
подойду к окну в золотых ромашках
в тонкой майке с первыми сквозняками
расплескаю кофе в твоих бумажках
хорошо, что выжили с мертвяками
сколько их расстрелянных изумленных
молодых растерзанных настоящих
до сих пор на целую смерть влюбленных
до сих пор в моей голове горящих
тополиный пух прогоню с предплечья
если хочешь встретимся на балконе
и да будет август, нечеловечья
и да будет тьма на моей ладони...
***
Сколачивает поздняя зима
Твое лицо из досок и жестянок.
Внутри темно от солнца и вина,
И вспыхивают танцы гаитянок.
Идешь на кухню, режешь бутерброд,
Компьютер опускаешь на колени.
Последний снег заглядывает в рот,
И скачут безголовые олени.
Горячий чайник, старомодный газ...
Какую вечность пусто в Интернете?
Какая боль останется от нас
В разорванной подземной стенгазете?
Наутро – пробки, офис, кутерьма,
Сырое горло в пятничном бальзаме.
А изнутри дымящаяся тьма
Проваливает ямы под глазами.
***
Ты колюч и глазами злюч, потому что спирт.
Сзади молния, тише, только чутьчуть нажми...
Для чего серебряный ключ, мой фатальный флирт?
Что ты хочешь открыть ключом, мой амигоми?
Мой амигоми, мой кофейный вкус,
Мой небритый гоблин, чутьчуть горчат
Поцелуи, перебивая пульс,
Где срывается волк с плеча.
У меня самой бегут под ключицей волки,
Солонее моря запах твоей футболки.
Я – огонь, да ты и зовешь меня – эй, огонь!
Там под коркой, треснувшей в уголках.
Как ни прячь породу, как себе ни долдонь –
Холоднее, тише – все сердце опять в волках.
Сколько раз, целуясь, ты рисовала волка
На сожженной коже, чертова кофемолка?
– Отпусти, пусти...
– Эй, куда же ты без меня?!
Сколько раз, скажи, выпрыгивала в окно
И неслась по небу, ключиками звеня,
Керосин плескала на дно.
– Ты опять в мятель сжигаешь своих волков?
– В медной турке черный ветер всего черней...
Закипает кофе в логовище снегов,
Закипает кровь, и мы закипаем в ней.
Потеряешь коня – оседлаешь волка.
Смерть ненавидит тех, кто умирает долго.
***
Ночью тянет уснуть на твоей груди.
Ангелы мажутся пастой зубной – гляди,
Дети мажутся клюквой, все впереди.
Ангел, сохрани деревянный дом –
Печь, компьютер, блюдце перед котом,
Все покрывается трещинами и льдом.
Дети, первый ангел разжал клыки,
На штыках арматуры – красные колобки,
Весело, весело встретим приход пурги.
Дикая ночь морду сует в окно.
Дикое поле. Время – всегда темно.
Дикая кровь, дикая все равно...
***
Вампиры и поэты
В коробочках сидят
Под кофесигареты
И девочеккотят.
Не прячь пугливо шею –
Их выпил Интернет,
Будильника страшнее
В квартире зверя нет.
Они играют в ящик,
Рисуют по стеклу –
Собратья всех неспящих
И плачущих во мглу.
Прижмись скорей губами
К ложбинке на спине,
Как будто Бог над нами,
А может быть – во мне.
***
У книжки загнута страница,
Поверх – ромашный лепесток.
Зимой замотанной приснится
Реки молочный водосток.
А рядом – ямка в трикотаже,
Коленка в солнечном меду,
И тени рыжие на пляже,
И земляника на ходу.
Песок, набившийся в сандали,
Разводы соли на спине...
Мы ничего не угадали –
Иди ко мне.
ТЬМА НА ЛАДОНИ
Шли на мэйл «люблю» – или жми на пульт управленья,
Вдруг нашаришь кнопку большого офонаренья?
Открывай портал или рот под дымок с горчинкой,
Обнимайся с ведьминской чертовщинкой.
Город рубит, режет, шуршит, выбивает чеки,
А потом сквозь нас протекают горящие реки,
А потом находишь губы, они в бруснике...
Я смеюсь и гадаю на первой упавшей книге.
А потом сквозь нас протекает шипенье ночи –
Капучино, чивас, прочие тамагочи.
Мы сидим в кафе, ночь гуляет в синих лосинах,
В золоченых звездах, в лопнувших апельсинах.
А ты знаешь ее язык? потайные стрелки?
Шевеленье крыш, трубы, вышки, люки,
мосты, провода, тарелки?
Кокаколу, бензин, химические растворы –
Или ты убежал из школы?
Или ты все бросил, чтобы шептать «цалую»,
Чтоб собаку гладить, забыв четвертую мировую,
Чтоб считать по родинкам – сколько еще до взрыва?
Жми на пульт, не бойся, ну станем светом...
***
Наш однокомнатный квадратик
Хранит компьютер и кровать.
Есть папа, мама, старший братик,
Картошка, чтобы зимовать.
Под крышей выросли сережки,
Над крышей – долька молока.
Кому февраль подарит кошку,
Наверно, черную, ага...
***
Нервно куришь в коридоре,
На запястье – два браслета.
На одном браслете – море,
На другом браслете – лето.
Сыплет белым волчья шкура,
Однозначно не в Лондоне.
А глаза закроешь – губы
По плечу ведут к ладони.
Снег штрихует память. Банка
Исцарапана, помята.
На запястье у подранка
То полынь цветет, то мята.
Дымно, солоно и сладко.
Ветер форточку кусает.
На снегу играет в прятки
С морем девочка босая.
***
Алексею Королеву
Окаменели лужи во дворе,
На звезды загляделся даже Ленин –
Полцарствия в молоках и в икре,
А ты уткнулся Ладоге в колени.
Какие бесконечные мостки!
В одной рубашке поджимаешь ноги...
И шамкает волна: «Надень носки,
Укройся в человеческой берлоге».
Горбатятся медвежьи острова,
Подсвеченные первыми снегами,
И стайкой любопытная плотва
Чирикает по горлу плавниками.
Кончается небесное кино,
А ты – дурак, ты повторяешь: «Боже...»
И смерти нет – и страшно все равно,
Когда любовь с ободранною кожей.
Потом бежишь, срываясь, босиком,
В змеиный сад, который весь – засада...
Там яблоко на ветке. С червячком.
Сорви его.
Не бойся.
Так и надо.
